Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Обедал я - что было естественным продолжением этого дня  с  секретаршей
Высокого Начальства.
     Она позвонила мне и воскликнула:
      - Ах, вы еще у себя! Я совсем не была  уверена,  что  застану  вас.  Я
думала, вы уже ушли обедать...
     Что мне оставалось? Я  пригласил  ее.  Клер  я  ни  разу  не  пригласил
пообедать со мной! Ну, и ладно. Я улетел на несколько дней к Юркову - а  она
тут же поехала неизвестно куда с Берто и Арманом...
     За  обедом  я  разговорился.  Слишком  хотелось  поделиться   с   кемто
свалившимися  с  резных   сторон   неприятностями   -   и   я   вдруг   стал
распространяться о них малознакомой женщине. И вот тут мне впервые  за  этот
день повезло. Да как! Женщина всегда женщина, и если даже вас не волнуют  ее
глаза или ее волосы, вы можете быть уверены в том,  что  душа-то  у  нее  не
менее прекрасна, нежели у первой телезвезды сезона.  Я  встретил  доброту  и
отзывчивость и ухватился за них, как утопающий за соломинку.
     Я успокоился.
     Она уверила меня - не логикой, а  глазами,  интонацией,  прикосновением
пальцев к моей руке, - что лаборатория еще выправится и все будет хорошо.
     Я поверил ей.
     Даже относительно Сови она меня успокоила. Утверждала,  будто  ситуация
не совсем безнадежная. Я стал допытываться что она хочет этим  сказать?  Или
ей известны способы, которыми можно избавиться от приглашенного сотрудника?
     - Пожалуй, - только и ответила она.
     Я продолжал настаивать.
     - Нет, - сказала она тогда, - это я так. Я ничего не знаю.
     И замкнулась.
     А когда заговорила снова - ее тон удивил меня:
     - Я видела вас вчера не одного... Кажется, это была Клер?
     Мгновенно я покраснел, будто мальчишка!
     - Мне кажется, - продолжала  она,  -  вы  сделали  не  слишком  удачный
выбор...
     Я был вынужден попросить ее переменить тему. Она  сверкнула  глазами  и
выскочила из-за стола.
     Как я только что упоминал, женщина - всегда женщина...
     Неожиданно она вернулась, встала передо мной и, глядя  на  меня  сверху
вниз, резко произнесла:
     - Вы интересовались, как убрать сотрудника... Вот и  спросите  у  своей
Клер, пусть-ка она вам порасскажет, куда они ездили...
     И - исчезла.
     "Куда они ездили"!
     Да, почему столько таинственности вокруг этой поездки?
     А может быть...
     Действительно, куда? И зачем?
     Еще не допив чая, я твердо решил, что завтра же отправлюсь на ферму.  В
самом деле, отчего в этом Тальменусе такой интерес ко мне? Почему  именно  я
им нужен? Да откуда там, в конце концов, слышали обо мне?
     Едва ли это можно объяснить одним только растущим  интересом  к  науке,
про который заладили в последнее время все газетчики.
     Прежде я считал, будто Тальменус путает мои планы.
     Теперь я понял, что мне совершенно необходимо туда поехать.
     Какое им там дело до Фревиля? Странно.
     Да и не в этом суть, в конце концов. Я должен ехать на любую  ферму,  я
должен объехать все фермы на этом шарике, но найти следы  моих  сотрудников.
Куда же они все-таки ездили? На какой стороне искать то  сельское  строение,
у которого они сфотографировались?
     Из лаборатории я позвонил  Высокому  Начальству  (секретарша  соединила
меня с ним, не сказав ни слова) и объявил, что завтра еду в Тальменус.
     - Фревиль, я очень доволен вами! - ответило пораженное Начальство. -  А
мне уж начинало казаться, будто вы не хотите ехать. Рад, что ошибся.
     Я промолчал.
     - А знаете, Фревиль, - расчувствовалось  вдруг  Высокое  Начальство,  -
возьмите-ка  с  собой  Клер!  Нужно  ценить  интерес  к  нашей  работе.  Да,
поезжайте вдвоем! Так будет  основательнее.  Вы  прочтете  общую  лекцию,  а
она - по своей тематике.
     Мыслимо  ли  прогнозировать  идеи,  которые  могут  прийти   в   голову
Начальству?
     Я был и обрадован, и смущен.

            6. Рассказывает Юрков

     - А, дьявол!
     Но что теперь можно было поделать?
     - Черти бы тебя взяли!
     Пустые слова.
     - Да как тебя угораздило?
     Никто не мог ответить...
     Дымок легкой струйкой еще поднимался из  его  груди.  Он  возникал  под
крышкой приборной секции и слабо вытекал  наружу,  издавая  приторный  запах
сгоревших бесценных деталей. Растерянный, я  стоял  над  роботом  и  кричал,
словно он мог еще услышать меня.
     Я  пришел  глянуть,  как  он  тут  провел  ночь,  -  и   нашел   только
металлическую оболочку со сгоревшим дотла нутром. Что теперь  было  толку  в
его сверкающей хромом и эмалью франтовской отделке?
     Прибежала Надежда.
     - Ты чего это тут раскричался?
     И увидела 77-48А.
     - Кто это сделал, Юрков? Кто это сделал?
     - Не знаю. Может, никто.
     - Как это - никто?
     - Ну, может, он сам.
     Она опустилась перед ним на колени.
     - Что ты наделал, Юрков!
     В глазах у нее были слезы.
     - Не понимаю, - сказал я.
     - Зачем это было тебе нужно? Ну, скажи, зачем?
     Она расплакалась. Я хотел успокоить ее, но она меня оттолкнула.
     - Дорегулировался! - выкрикнула она. И снова заплакала.
     Дымок все еще потихоньку выходил из груди 77-48А, - словно душа  робота
покидала его стальное тело.
     - Кто мог предполагать, что этим кончится. Я не знал. Ты знала?
     - Я говорила тебе - не трогай! Не трогай! Разве ты послушаешь...
     - Ответь, пожалуйста, на мой вопрос. Ты знала, что так получится?
     - Я говорила тебе - не трогай! Я чувствовала, что  добра  от  этого  не
будет.
     - Ты знала или ты чувствовала?
     Я был зол, как не знаю кто. Мало того, что сгорел 77-48А.
     - Я чувствовала, чувствовала, не надо его трогать!  Не  надо  было  его
регулировать, я тебе это твердила!
     - Знаешь, уж коли на то пошло, - я говорил зло и  жестко,  -  я  должен
тебе сказать, что ты ведешь себя  крайне  непоследовательно.  Ты  все  время
боялась его. Отчего же ты теперь плачешь?
     Она залилась слезами.
     - Надежда, я считал тебя умной женщиной!
     - Юрков, это все  из-за  тебя,  это  ты  сделал!  Зачем  ты  его  вчера
раскрутил?..
     Словом, некрасивая была сцена. Расстроенные, мы разругались...
     Но надо было работать. Мы вызвали наших старичков, и они  оттащили  то,
что осталось от 77-48А, в темный подвал, где были  свалены  разные  ненужные
ящики, балки, обломки и прочая всякая всячина. Затем мы  распечатали  второй
контейнер.
     - Смотри, Надюша, - сказал я примирительно, - этого зовут 53-67А.
     Но она не разговаривала со  мной.  Я  вскипел,  бросил  ей  через  стол
документацию на робота и ушел к себе.
     Когда я вернулся, 53-67А уже разгуливал вокруг витализера.
     Он был, разумеется, точно такой, как 77-48А.
     И держался так же. Я немного  поспрашивал  его  -  скорее,  просто  для
формы. Он отвечал безукоризненно.
     Я  дал  указание  Надежде  (теперь  у  нас  были   строго   официальные
отношения) отправить его в рабочий отсек.
     Пусть приступает к делу вместе с другими роботами.
     Затем я ушел, оставаться рядом с Надеждой мне было невыносимо. А  когда
заглянул проверить, как идут дела, - застал ее снова у витализера Джиффи.
     - И этот в обмороке, - объяснила Надежда, не глядя мне в глаза.
     Два старых наших робота внесли 53-67А и положили его  у  витализера.  Я
наклонился над ним и увидел: выбило предохранители Барренса.
     Что ж, мы оживили  его.  А  затем  -  затем  я,  не  говоря  ни  слова,
закоротил предохранители. Надежда тоже ничего не сказала. А  ей,  наверняка,
очень хотелось сказать что-нибудь. Смолчала.
     Я отправился на совещание.
     У меня горел план - почему я и рискнул снова  закоротить  барренсовские
предохранители. Не какой-то там второстепенный  график  ввода  автоматов,  а
теперь уже основной план. Станция не выдавала обязательную программу.
     Приборы исправно собирали всю нужную информацию, а  обсчитать  ее  было
некому. Старые-то наши роботы не могли решать новые задачи.
     Бросить все, сесть за тривиальную  вычислительную  машину,  которых  на
Станции хватало, и самим - вместо роботов - приняться за черную работу?..
     Итак, ежедневное совещание. Разумеется, мне влетело  за  срыв  графика.
Объективные причины? Они, как вы сами  понимаете,  никого  не  интересовали.
Мне поставили в пример тех,  кто  борется  за  первые  места  по  досрочному
выполнению расчетов.
     О, хоть бы одного исправного робота серии "А"!
     Но где его возьмешь? Звонить Фревилю? Да, я хотел так сделать.  Раньше.
А теперь, когда я сжег новенький его автомат, это желание у меня пропало.
     Мне  поставили  на  вид.  Я  произнес  все   приличествующие   ситуации
обещания. Только после этого мне позволили отключить  связь.  Я  вздохнул  и
отправился посмотреть, как ведет  себя  53-67А,  на  которого  я  готов  был
теперь молиться, лишь бы он работал.
     Картина, увиденная мною, превзошла все мои опасения. Лязгая  суставами,
робот гонялся по комнате за Надей. Еще секунда - ему удалось схватить ее  за
рукав.  Надя,  испуганная,  с  мокрым  лбом,  вырывалась,  но  робот  держал
намертво.
     - Не лает, не кусает, в отсек не пускает, - энергично спрашивал  робот.
Другой рукой он прижимал ее к стене.
     - Замок!
     - Не то. Не то. Не то.
     - Пломба, - сквозь зубы ответила Надя.
     - Молодец, правильно, - похвалил робот и выпустил ее.
     Надя вытерла лоб.
     - Стоять тихо! - приказал я роботу. Спросил у Нади: - Он что, уже?
     Она не ответила.
     И этот спятил... Я схватился за дезассамблятор. Робот был опасен. Но  я
не любил эту процедуру, есть в ней что-то такое... И я решил - черт  с  ним.
Подождем. И попросту отослал его в дальний отсек.
     - Успокойся, - сказал я Наде.
     Она только зло глянула на меня. А я, естественно, снова завелся.
     - Вот что, - сказал я. - Не хочешь разговаривать - не надо. - Я уже  не
мог остановиться. - Но график выдерживать придется. И  ты  будешь  выполнять
свои обязанности. Если автоматы не тянут эти задачи - сама сиди и решай  их.
Ясно? Вопросы будут?
     Она помолчала, помолчала, потом поправила волосы, сняла  рабочий  халат
и - ушла.
     Я остался один. Дурак дураком.
     А как же план?
     Надежда прогнозу не поддавалась  (в  отличие  от  космической  погоды).
Нельзя было сказать, сколько времени продлится у нее  плохое  настроение.  И
до тех пор, пока оно не изменится,  работа  останется  на  прежнем  месте  -
только это вы и могли прогнозировать.
     Что же касается автоматов... Один лежал еще в  контейнере,  но  браться
за него у меня как-то, откровенно говоря, не было желания.
     Другой, веселый массовик-затейник,  развлекался,  по-видимому,  задавая
сам себе загадки в дальнем отсеке. И еще один валялся среди всякого хлама  в
подвале.
     Я пошел туда, где старательно продолжали трудиться наши старые  роботы,
и разыскал  в  небогатой  выдаче  этого  черного  дня  ленты,  принадлежащие
53-67А.
     До того, как выбило предохранители, он мало  что  успел  посчитать,  Но
обучение подвигалось нормально.
     А потом он вдруг перешел на двоичную систему. Единицы, нули  -  и  все,
чистая лента. Это  сработали  предохранители,  иначе  говоря,  -  аппаратная
защита: переполнение оперативной памяти.
     Предохранители Барренса служили для защиты автоматов в  случае  решения
задач, к которым автоматы не были приспособлены.
     Но те задачи, которые должна решать Станция, - они ведь как  специально
для этой модели составлены!
     Тогда - в чем дело?
     Я посмотрел его последнюю выдачу. Все тот же характерный сбой.  Сначала
все хорошо, а потом - внезапный переход с восьмеричной системы на  двоичную,
длинные столбцы единиц и нулей,  но  с  закороченными  предохранителями  ему
удалось продвинуться чуть дальше: ни с  того  ни  с  сего  подряд  несколько
уравнений регрессии, и тут уж, по-видимому, переполнение достигало  опасного
уровня - автомат выходил из строя и давал сплошные колонки нулей. Тогда  ему
оставалось только бегать за Надеждой и задавать ей загадки...
     Рехнулся, да и все.
     Я спустился в подвал,  долго  бродил  с  фонарем  по  мрачным  холодным
туннелям. Там  не  мудрено  и  заблудиться.  Кругом  была  набросана  всякая
рухлядь, пару раз я растянулся на бетонном полу.
     Кое-как добравшись через завалы разного мусора,  я  разыскал,  наконец,
то, что осталось от 77-48А. Он жутковато поблескивал в свете фонаря.
     Мне нужна была его лента.
     Но я не нашел ничего, кроме пепла. Все сгорело,  что  могло  гореть.  Я
посидел возле него в подвале, пристроившись на каком-то фанерном ящике.  Да,
этот веселый парень, этот рифмоплет... Он ничего уже не мог рассказать  мне.
И лента его сгорела. Это было очень важно  -  его  лента.  Все  же  я  видел
где-то такую задачу, эти уравнения... Или  мне  казалось,  что  видел?  Нет,
точно, все это было мне откуда-то знакомо... Может, он стал  решать  дальше,
и ему удалось чуть продвинуться?
     И, может, увидев его ленту, я понял бы,  что  это  за  роковая  задача?
Возможно. Но ленты нет.
     Из-за чего же он мог сгореть? Чудеса!
     Заслышав какие-то шорохи, я погасил фонарь и стал ждать.  Чем  черт  не
шутит на маленьких станциях. Был же случай, когда чья-то база  -  канадская,
кажется, - использовалась контрабандистами, а  научники  и  не  подозревали,
что они не одни... Но было тихо.
     Я вернулся к себе. Надежда не появлялась. Пойти к ней?
     Нет, решил я, не пойду.
     Пусто у меня было в комнате, а на душе - грустно.
     Что ж! Я постелил себе, лег, приглушил свет. Но  вспомнил  о  книге.  Я
достал ее, погладил ласково, начал читать и на время забыл обо всем:
     "...Лапутяне постоянно находятся в  такой  тревоге,  что  не  могут  ни
спать   спокойно   в   своих   кроватях,   ни   наслаждаться   обыкновенными
удовольствиями и  радостями  жизни.  Когда  лапутянин  встречается  утром  с
знакомым, то его первым вопросом бывает:  как  поживает  Солнце,  какой  вид
имело оно при заходе и восходе и есть ли  надежда  избежать  столкновения  с
приближающейся  кометой?  Такие  разговоры  они  способны  вести  с  тем  же
увлечением, с каким дети слушают страшные рассказы о  духах  и  привидениях:
жадно им внимая, они от страха не решаются ложиться спать.
     Женщины острова  отличаются  гораздо  более  живым  темпераментом;  они
презирают своих мужей и  проявляют  необыкновенную  нежность  к  чужеземцам,
каковые тут всегда находятся в порядочном количестве, прибывая с  континента
ко двору  по  поручению  общин  и  городов  или  по  собственным  делам;  но
островитяне смотрят на них свысока, потому  что  они  лишены  созерцательных
способностей. Среди,  них-то  местные  дамы  и  выбирают  себе  поклонников;
неприятно только, что они действуют слишком бесцеремонно и  откровенно:  муж
всегда настолько увлечен умозрениями, что жена его и любовник могут  на  его
глазах дать полную волю своим чувствам, лишь бы только у супруга  под  рукой
были бумага и математические инструменты и возле него не стоял хлопальщик.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг