погружены в себя. Они заняты таинством, рождающимся в ежеминутном невидимом
познании неизведанного. Здесь происходит чудо. Попробуйте обычным умом
постичь постулаты Юркова Фревиля!
Вспоминаются библейские предания...
Вот они спорят - молодые сотрудники Станции. Их реплики звучат как
откровения.
- Да, любой творческий процесс может быть формализован, выражен
математически...
- Как, как? Никто всерьез не верит, что фревилевский рифмоплет заменит
Блока и Пушкина!
Пытаясь, насколько это возможно, вникнуть в их разговоры, я следил за
удивительными доказательствами, прикрытыми улыбкой, и улыбками, за которыми
таились еще не высказанные доказательства".
2. Рассказывает Юрков
- Надя!
Никакой реакции.
Я закричал снова:
- Надя! Надя! Надюхе!
И вот, наконец, она откликнулась.
Затем я услышал, как спускается лифт, и ее шаги в туннеле, - вся наша
Станция прорезана туннелями, - и, наконец, мой сотрудник, моя помощница,
моя Надя подошла и, как всегда, стала заглядывать мне в глаза - снизу
вверх. Она нравилась мне... Да и она - это мне было известно - относилась
ко мне, пожалуй, более чем... Ну, хватит об этом, хватит!
- Ты звал меня? - спросила она.
- Было дело.
- Тогда, может, ты сообщишь мне, зачем?
- Фревиль обещал, что через семь часов пришлет партию новых роботов. И
прислал.
Я показал Наде три нарядных контейнера, которые нам только что
отгрузили. Она поковыряла носком своей модной туфли облупившуюся в ракете
обшивку крайнего ящика.
- Ты, Юрков, оперативный товарищ! А что, мы сегодня ужинаем с
Фревилем?
- Фревиль давно у себя в Отделе.
- Как так?
- У него очередное происшествие. Это не Отдел у них там, а черт знает
что.
- Роботов они делают хороших.
- Это еще ничего не значит. Странная контора там у Фревиля. Вечно у
них что-нибудь происходит.
- Ладно. Что я должна делать?
- Постепенно заменять старых роботов на новых. Запусти одного нового,
и пусть он поработает с нашими старыми. Когда старые роботы обучат его, -
значит, можно давать ему и прежние, и новые наши задачи. Тогда можешь
любого из старых на него заменить.
- А что будет со старыми?
Я пожал плечами.
- Надеюсь, Юрков, до свалки металлолома дело не дойдет? Ведь ты не
отправишь их в подвал, правда?
Есть у нас в подвале такая свалка...
- Скажи, Юрков, не жалко тебе старых?
У Надежды один был недостаток - она все-таки оставалась женщиной. С
этим недостатком я вел непрерывную суровую борьбу.
Я взглянул на старых наших роботов. Они стояли тут же, рядом, - как
принесли контейнеры, так и остались возле них; может, знали, что там
внутри. Выглядели наши верные работяги еще вполне прилично; только в
некоторых местах, на плечах и суставах, появилась ржавчина, - следы тех
месяцев, когда Станция была закрыта, чтобы подлатать оболочку, и наши
хозяйственники, одержимые экономией, отдали роботов кому-то напрокат. А
работали они и совсем хорошо: перенести ли тяжести, найти неисправность в
приборах, перепаять схему, установку смонтировать или, наконец, проделать
расчеты в меру своего разумения и в пределах программы, заложенной когда-то
Фревилем и компанией, - все они умели и выполняли очень добросовестно. Но
теперь им приходилось уступить место более толковым роботам, с
усовершенствованной математической программой...
Вслух я сказал:
- Они нам даже не родственники по эволюции.
И велел старым роботам распечатать крайний контейнер.
Было ли мне их жалко, как моей Надежде?
Пожалуй... Но я, впрочем, не задумывался об этом.
И, к тому же, все они, старые и новые, были, в конце концов, не более,
чем оборудованием с инвентарными номерами. Только что я расписался на
бумаге из отдела снабжения: "Роботы - 3 шт.".
Когда были сняты болты, я толкнул крышку, она отлетела в сторону, и
всмотрелся в глубину контейнера.
Ничего особенного я не ждал. Я, собственно, знал: внешне новая модель
такая же, как и старая, - только, разумеется, блестит вовсю свежим лаком и
хромом. Но во фревилевских роботах была одна забавная штука, которая
заставляла меня приглядываться к ним. Я смеялся над собой, но, тем не
менее, продолжал присматриваться ко всякому роботу из его лаборатории.
Все дело тут в их происхождении. История появления роботов
фревилевской модели начинается еще в те времена, когда Фревиль занялся
изучением системы "Человек и автомат". Исследовал он роботов известной
фирмы "Азим", которой тогда, по существу, принадлежала монополия на Луне в
этой сфере производства.
Роботы "Азима" функционировали по жесткой, раз и навсегда строго
определенной логической схеме. Основой для схемы их поведения служили
законы роботехники, которые сформулировал один полухимик, полуписатель
(по-видимому, интуитивно). Его роботы соображали и действовали четко,
просто, логично. Одним словом, вычислительная машина с руками и ногами. А
как обычно поступает человек? Тоже просто и тоже логично? Тут и возникла
проблема.
Человеку было в принципе трудно с такими роботами. У них был разум,
слишком не похожий на человеческий, хотя они и были созданы людьми.
Получалось нечто вроде психологической несовместимости. О таких вещах не
думали в ту пору, когда изо всех сил стремились к элементарной четкости (по
крайней мере, у роботов); а потом это оказалось важным.
Фревиль предложил остроумный и реалистический выход. Он первым сказал,
что нужна не автоматика, работающая по трем правилам, а разумное
копирование человеческого образа поведения (на современной технической
основе).
Расторопный Фревиль запатентовал свои идеи и смог производить
собственных роботов, независимо от мощной сети "Азима". Конечно, он не
возился с математическим моделированием идеального характера и тому
подобными сомнительными вещами. Он попросту переписывал в память роботов
определенные черты кого-нибудь из своих сотрудников, копировал их в
характерах своих роботов (тоже, надо признать, тонкая задача, связанная с
кибернетическим фиксированием элементов сознания, психики - что-то в этом
роде, я тут не специалист).
Спору нет - это давало хорошие результаты. Вы знали, что поведение
ваших роботов подобно человеческому; короче говоря, роботы оправдывали
обычные человеческие ожидания.
Концепция Фревиля получила признание, а его товар завоевал мировой
рынок. Фревиль штамповал этих братьев из металла и синтетики. Конечно,
средней руки коммивояжер, рекламировавший роботов Фревиля, мог и не знать,
что копирование производится в Отделе самым элементарным способом и роботы
лишь весьма грубо имитируют человеческий оригинал, но для практических
целей этого оказалось достаточно, и все без исключения потребители
оставались в восторге от идеи Фревиля. И от характеров его сотрудников.
Ну, разумеется, никого мне робот не напоминал, смешно говорить об
этом, внешне он не мог быть похожим на кого-либо из работников Отдела -
просто металлическое оборудование, превращенное дизайнером в угловатое
подобие человека с отделочными деталями из хромированной стали.
- Как его зовут? - спросила Надя.
- У Фревиля не слишком богатая фантазия. Как и для старой серии, он
использовал тут внутренние телефонные номера Отдела.
- Не ожидала от него.
- Представь себе, именно так! Только для новой серии добавили индекс
"А". Вот этот, например, зовется 77-48А.
- Это, Юрков, скучно.
- Ну что ж! А вот ты зовешь меня по фамилии.
Она перевела разговор на другую тему:
- Лучше бы, конечно, списать информацию со старых роботов на новые
прямым путем. Тогда не надо возиться с обучением новичков.
- А как бы ты это сделала?
- В том-то и штука вся... Ну что ж, будем обучать по одному.
В принципе, у нас имелась необходимая аппаратура, и мы могли бы
переписать информацию напрямик. Но не было сотрудников. Стояло время
экзаменационной сессии, и мои ребята, объясняя свое поведение страстью к
знаниям, умчались на Землю в отпуск, который полагается
студентам-заочникам. Наш лучший корнупликатор заканчивал дипломную работу.
Его приятели пробовали зубы на дифурах (дифференциальных уравнениях). Одним
словом, переписывать память некому.
На Станции и без того было трудно с кадрами. Штат полагался крохотный.
Потому-то нам и разрешали покупать роботов - из соображений экономии.
Держать здесь много людей обошлось бы куда дороже. И мы пользовались
автоматами. Хоть они нас выручали. Но когда все ребята двинули в
заочники, - это был конец света.
Едва началась сессия, как мы с Надей остались одни на крохотной нашей
Станции.
Я еще раз осмотрел новичка, глянул на старых наших работяг...
Мы с Надей расписали график ввода новых роботов, потом я проверил,
хорошо ли она умеет пользоваться витализером Джиффи, и оставил ее включать
нашего новичка. Мне пора было на совещание.
- Юрков, - окликнула она меня, когда я уже выходил, - а что, если
отложить это все до возвращения ребят?
- Ни в коем случае! Меня и так торопят. Еще день и мы попадем в
отстающие. Эти расчеты нужны срочно, старые роботы не могут их выполнять,
поэтому как можно скорее мы должны подключить новых. А в чем, собственно,
дело?
- Да ни в чем.
- Тогда работай. Оживляй новенького.
- Я боюсь, Юрков.
Мне пришлось вернуться.
- Боишься?
- Да.
- Чего ты боишься? Чего?
- Ну, не знаю... Чего-то боюсь. Понимаешь, женщина всегда верит своему
чутью. Тебе не понять...
Последнее было верно.
- Объясни мне, пожалуйста. Ну где твоя логика, Надежда? Ты все-таки
женщина мыслящая.
- Я не знаю... Мне только кажется... Но я думаю, что лучше подождать
ребят. Когда нас много, мне совсем не страшно. Я даже ни разу не думала об
этом раньше.
- А что изменилось теперь?
- Нас только двое на всей Станции. Понимаешь, нас только двое под
колпаком. - Она говорила медленно, бледная, закусывая губу в паузах. - И
эти роботы... Никогда не знаешь, что у них на уме.
- Ты не доверяешь нашим роботам?
- Нет, старым я доверяю.
- Ты же не первый год с ними работаешь, с нашими старыми, Надюша, ты
же их хорошо знаешь!
- Да, но этот новый - его мы совсем не знаем! Мы не знаем, как он
повлияет на старых. И потом, их будет тогда не трое, а четверо, в два раза
больше, чем нас...
Я уже опаздывал на совещание. Кое-как мне удалось успокоить Надежду, и
я помчался в отсек связи.
Станция - часть большого комплекса, занимающегося прогнозом
космической погоды: активность Солнца и прочее, вы знаете. Как известно, в
комплекс входят и лаборатории разных государств, и станции международной
службы. Научное сотрудничество на Луне, мне кажется, напоминает сейчас то,
что было еще недавно в Антарктиде.
Эта Станция, к которой меня прикомандировали, принадлежала
международной службе. Она соответствующим образом была укомплектована,
имела соответствующую программу и так далее. В эти дни наша система
перестраивалась на новую сетку, что было связано со многими сложностями, в
частности, техническими. Выйдя в эфир, я прежде всего доложил график работ.
Потом началась обычная говорильня... Я думал о Наде и ее страхах. Отключив
аппаратуру, я направился к ней.
Но там все было в полном порядке. 77-48А уже функционировал.
Он ходил вокруг остывающего витализера, готовый к работе. Надя
проверяла его реакции.
- Убийство, внушение, деятельность, - продиктовал я. Какое из
следующих слов можно поставить в тот же ряд: птица, нож, перо, вар, заяц,
учреждение...
- Вар, - немедленно ответил 77-48А. - Эти слова сочетаются с
приставкой "само".
Да, в этом вы могли быть уверены: Фревиль не подсунет вам что попало.
Я приказал 77-48А подойти поближе и проверил основные цепи.
Здесь меня ждала неприятность. Все мое наладившееся было прекрасное
настроение улетучилось. И дело-то ведь элементарное!
Настолько простое, что я сначала сам себе не поверил.
Предохранители Барренса были у робота закорочены! Если хотите, -
попросту говоря, заменены "жучками".
Я посмотрел на Надю:
- Ты знала об этом?
Она кивнула.
- Ты это сделала?
Она кивнула.
- Зачем?
- Видишь ли, Юрков, этот твой новичок - с сюрпризом. Я оживила его и
пошла к тебе сказать: все в порядке. Увидела, что ты еще на связи,
вернулась сюда, - а этот 77-48А валяется на полу, у него предохранители
выбило. Ну, я закоротила их и еще раз воспользовалась витализером Джиффи.
Видишь, теперь робот в порядке.
Я ввел предохранители. Робот никак не реагировал на это. Он был
исправен, все агрегаты функционировали нормально.
Я сказал Надежде, что она говорит чепуху. Разве можно работать без
предохранителей? Это ценное оборудование, и рисковать им, вставляя какие-то
"жучки"?
Она оправдывалась, но я вышел из себя... В самом деле, "жучки"! Этого
только не хватало!
Вечером она все же пришла ко мне, но заявила, что сделала это лишь из
страха перед роботами. Мы помирились.
То, что все улетели на сессию, имело и свои плюсы.
Мы могли запросто бывать друг у друга. Впрочем, едва ли под колпаком
нашей маленькой Станции можно сохранить что-нибудь в секрете. Но все
условности и здесь, разумеется, имели силу, и мы старались их соблюдать
Казалось, будет прекрасный вечер...
Топот!.. Стук в дверь.
Надя побледнела, да и я, пожалуй, тоже.
- Кто? - спросил я. Если это робот - он не может войти без разрешения.
Людей же, повторяю, на Станции не было.
- Семьдесят семь сорок восемь а, - услышали мы. - Мне нужно войти.
Я глянул на Надю.
- Не входи, - сказал я.
- Я должен войти, - ответил робот.
- Ступай в свой отсек, - приказал я.
- Я должен войти, - было мне ответом.
- Ступай в отсек! - повторил я.
Эта махина коснулась стены, и в углу осыпалась краска.
Надя нервничала, - она боялась его. Мне тоже стало не по себе:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг