тот неожиданно закатил глаза и пропел на восточный манер: "Нет на земле
любви, о поэт. Все святое навсегда покинуло этот мир. В песнях человека
больше никогда не засверкает яркий свет, подобный блеску Млечного Пути перед
рассветом"...
- Ну ладно, остановись, - опять оборвала его Валентина и начала
рассказывать о решении Солохина заморозить опыты по управлению нервными
рефлексами крабов. Она говорила страстно, быстро, проглатывая окончания
фраз.
- Умная ты девушка, - покровительственно усмехнулся Митя, - а не
поняла, что к чему. Дело не в самом Солохине. В его научной базе. Думаешь,
он силен в адаптации и нервных рефлексах? Лет десять - пятнадцать назад,
когда мы еще играли в разбойников и индейцев, Солохин что-то там сделал в
палеозоологии. Получил кандидата. И с тех пор подвизается в...
руководстве... Сидит себе направляет науку. И возможно, не заметил, что
палеозоология, как и биология вообще, - давно не та. Тут и код
наследственности, и молекулярная структура ДНК, вероятность, информация и
биокибернетика. Сплошная математика! Учиться ведь заново надо. Но кому
хочется на старости лет?.. Вот он и темнит, запутывает. Главное - не
показать виду, что отстал, обленился.
- Ну, ты свиреп, Волков, - усмехнулся Гриша. - И мне сдается, сам
впадаешь в крайность.
Они ожесточенно заспорили и не заметили, как океан потемнел. В борт
начала бить крутая волна с белыми гребнями. С севера пришли свинцово-черные
тучи.
- Будет шторм, - сказал Папин, поглядев на небо.
- Не было печали, - с досадой отозвался Гриша.
- Это не опасно? - спросила Валентина, прислушиваясь к шуму ветра.
- Ничуть, - заявил Гриша. - "Кашалоту" шторм не помеха. В случае чего
уйдем в глубину.
Спустя два часа ветер достиг штормовой силы. Вахнин озабоченно слушал
двигатель. Судно с трудом преодолевало волну и ветер.
- Погружаться надо, - заметил Волков.
- Да, пожалуйста, - с мольбой сказала Валентина. Ее бледное лицо яснее
всяких слов говорило о том, что ее укачало.
- Глубина-то хорошо, конечно, - виновато поглядел па нее Гриша, - но
"Кашалот" не может там держаться больше двух часов. Да и ползет под водой,
как черепаха.
- Так что же делать?
- Ничего. Перейдем на режим поплавка. Час в глубине, потом на
поверхность. Глоток воздуха в баллоны - и снова под воду.
- Давай, как лучше, - раздраженно сказал Митя. - Вижу, твой "Кашалот"
не лучше топора. А еще хвастался.
Остаток дня прошел в бесплодных попытках приблизиться к атоллу.
"Кашалот" то погружался в глубину и медленно полз под водой, то,
израсходовав запас электроэнергии, выскакивал на поверхность. А пока
заряжались аккумуляторы, ураган относил их вдвое дальше от того места,
которого они достигали при подводном ходе. К полуночи судно, по расчетам
подавленного Гриши, удалилось от атолла миль на шестьсот.
- Ах ты дьявол, - бормотал он растерянно. - Явный цейтнот.
Прошла ночь, а шторм и не думал стихать. Серое, тяжелое небо изливало
потоки дождя. Океан неистовствовал. Вскоре сильно похолодало, над огромными,
совершенно белыми от седой пены валами появилась пелена мокрого снега.
"Кашалот" несло куда-то в кромешную гудящую тьму, все дальше на юг. Так
прошла еще ночь, наступило утро. Из рваных, сочащихся сыростью туч с трудом
продрался хмурый рассвет.
- Наконец-то кончается, - вздохнул Гриша. Он был весь перепачкан
машинным маслом: всю ночь колдовал над двигателем.
- Вставай, Витя, - разбудил он Панина. - Двигатель пора запускать.
Садись за пульт.
Подойдя к люку, он отвинтил крышку и высунул голову, пристально
вглядываясь вдаль.
- Земля! - вдруг сказал за его спиной Папин.
- Какая земля? - уставился на него Вахнин. - В этой части Южного океана
ее не может быть.
- Земля, - повторил Папин.
Где-то у горизонта действительно появилась туманная полоска. Но
поскольку "Кашалот" едва выступал из воды, гребни волн то и дело закрывали
обзор, мешая рассмотреть ее.
- Странно, - покрутил головой Вахнин. - Неужели новый остров? Но здесь
все давным-давно открыто и переоткрыто. Прошел час, другой, а берег не
приближался.
- Прибавь-ка скорость, - бросил Гриша мотористу.
"Кашалот" пошел быстрее, и минут через тридцать все увидели невысокую
изумрудно-голубую стену.
- Да ведь это айсберг! - рассмеялся Митя. - Вот тебе и остров.
Когда до "земли" оставалось не более полумили, сомнения отпали. Словно
туманный призрак, вырос из океана айсберг. Над ледяной стеной стоял белый
отсвет - сияние. Местами айсберг казался синим, точно по льду разлили
кобальт. Волноприбойные ниши аккуратно окаймляли его надводную часть.
- Это остатки айсберга, - сказал Митя. - Его вынесло из моря
Беллинсгаузена. Оттуда, - он махнул рукой на юг, где золотилось небо далекой
Антарктиды. - А по пути сюда он почти растаял.
- Причаливать будем? - спросил Папин, не глядя на своих спутников. Ему
было стыдно за свою ошибку. Принять айсберг за остров! И он задал свой
вопрос, чтобы хоть что-нибудь сказать.
- А зачем это нужно? Айсбергов, что ли, не видели? - язвительно заметил
Волков.
Папин восседал на операторском кресле, как индийский божок, и весь его
непроницаемо-торжественный вид говорил о том, что ни Митя, ни его насмешки
для него не существуют.
- Да, конечно, - подтвердил Гриша. - Делать там вроде бы нечего. Пусть
себе плывет, куда хочет.
Неожиданно включился радиотелефон, в динамике послышался голос
Солохина:
- "Кашалот"! Я - Станция. Где вы? Прием.
Митя весело поглядел на товарищей:
- Какая трогательная забота! Вспомнил все-таки.
- Я - "Кашалот"! Слышу вас. Прием!...
- Очень плохо слышно, - тотчас отозвался Солохин. - Как выдержали
шторм?
- Выдержали, - сказал Гриша. - Но отнесло на юг. Более чем на тысячу
миль. Видим айсберг.
- Не может быть, - пропищал Солохин. Слышимость еще больше ухудшилась.
- Да, да. Думаю, мы где-то юго-восточнее Новой Зеландии. - Гриша
сообщил расчетные координаты своего места. Солохин что-то невнятно сказал.
Потом в динамике затрещало, и Солохин отключился.
Тем временем изумрудно-голубая Стена айсберга придвинулась совсем
близко к "Кашалоту". Даже этот почти растаявший обломок айсберга поражал
своими размерами.
- Э, а что это там? - спросил Митя, указывая на верхний край ледяной
ступени. - Будто сидит человек. Неужели вмерз в лед?
- Какой ужас! - содрогнулась Валентина и закрыла лицо руками.
Вахнин захлопнул люк и бросил Папину:
- Малый вперед!
Причалить к айсбергу оказалось не так-то легко. Прибой отбрасывал судно
назад, хотя двигатель работал на полную мощность. А при накате приходилось
спешно переключать на "полный назад", чтобы не разбиться о лед. Пришлось
перейти на подветренную сторону айсберга.
- Давай зубы применим! - крикнул Гриша.
- Есть, кэп, - примирительно буркнул Папин. Митя ухмыльнулся, услышав
это "кэп", но на сей раз смолчал.
Искусно маневрируя, моторист подвел "Кашалот" к стене, выдвинул
манипуляторы-захваты, похожие на зубастый ковшик. Миг - и они вонзились в
лед.
Помогая друг другу, Митя и Вахнин с трудом вскарабкались на айсберг. В
ширину он был метров сто, ноздреватый и грязный, местами с темными полосами
буро-черной почвы. Айсберг, несмотря на волнение, лишь едва заметно
покачивало. Они подошли к темной массе, которую заметил Волков. Своими
очертаниями она смутно напоминала согбенную фигуру человека, уронившего
голову на колени.
- Фу черт, - сказал Гриша. - Да это просто кусок мерзлого грунта. А я -
то думал...
Он стал рассматривать его. Ничего особенного. Земля как земля. Мерзлая,
с какими-то зеленоватыми прожилками.
- Все ясно. Грунт из Антарктиды, - комментировал Митя. - Сползая с
материка, айсберг захватил с собой сотни тонн земли. Затем подтаял, потерял
равновесие и перевернулся. Так что мы стоим на его бывшей подводной части.
- Скоро вы там? - напрягая голос, закричал Папин. Над краем ледяной
стены появилась голова Гриши.
- Один момент, - сказал он просительно. - Взглянем только на остатки
грунта.
- Гриша! - нетерпеливо позвал его Волков. - Подойди скорей сюда.
Митя опустился на корточки и замер, вглядываясь в кусок льда.
- Ну, что там еще? - проворчал Вахнин.
- Посмотри, что я нашел.
Вахнин неохотно приблизился и увидел под тонким слоем льда черно-синие
тела овальной формы. Они были похожи на куколки гигантских бабочек и
образовывали гнездо площадью восемь - двенадцать метров. Митя насчитал около
двух десятков черных тел.
- Что бы это могло быть?
- Аллах его знает. Я тоже не видел ничего подобного.
- А вон и листья какие-то.
- Это же глоссоптерис! - так и подскочил Митя. - Палеозойский
папоротник. Реликт! - Он выпрямился, подбежал к краю стены.
- Па-а-пин! Подай сюда лучевой нож и ломик!
- Зачем? - недовольно отозвался моторист, выглядывая из люка. Он и так
измучился, пытаясь удержать "Кашалот" у айсберга.
- Давай, потом объясним.
Через полчаса они выгрызли кусок льда с грунтом, где было гнездо
куколок, и, подтянув к краю, столкнули в воду. Затем спустились в судно.
Папин высвободил "зубы" и подцепил обломок с реликтами на буксир.
- Вот теперь полный вперед! - удовлетворенно проговорил Митя. - Не зря
ты, Витек, открыл эту "землю".
"Кашалот" упорно пробивался к атоллу. Волнение еще не утихло, и лишь
много часов спустя они наконец увидели знакомые очертания рифов
Марии-Терезии. И тут, когда они уже готовились войт в проход между рифами,
что-то случилось с двигателем. Он странно взревел, и стрелки приборов,
показывающих запас горючего и масла, двинулись к нулевой черте. Через минуту
двигатель безнадежно смолк, а набегавшие сзади валы подхватили судно.
Раздался скрежет, сильный толчок сбил всех с ног. Еще несколько ударов, и
судно плотно застряло в прибрежных рифах.
Бесчисленные струйки просочились сквозь сетку трещин в бронепластике.
"Кашалот" беспомощно повис на рифе, и через него с гулом катились волны.
Откуда-то слышался угрожающий треск.
- Пропал "Кашалот", пропал... ах ты, - шептал потрясенный Вахнин. - Моя
конструкция... - по его бледному лицу катились крупные слезы.
- Что же делать? Вплавь? - нервно спрашивала Валентина. Папин уже тащил
спасательные пояса. К счастью, судно висело на рифе недолго, высокая волна
вдруг сорвала "Кашалот", протащила на своем гребне метров тридцать и с
размаху бросила в лагуну.
- Глыбу держите! Глыбу оторвало! - закричал Митя.
- Какая там глыба, черт с ней! - зло сказал Гриша. Волков с сожалением
проводил взглядом кувыркавшуюся на гребнях волн груду льда и мерзлого
грунта, добытого на айсберге.
"Кашалот" тонул. В последний раз Папин, надеясь на чудо, включил
двигатель. Тот фыркнул, закашлял, и судно какими-то судорожными рывками еще
немного приблизилось к берегу. Вода неумолимо заполняла рубку. Вахнин
метался из угла в угол, запихивая в объемистый рюкзак наиболее ценные вещи.
Валентина и Митя, забравшись на операторское кресло, подняли над головой
полиэтиленовые мешки с образцами, забыв, что те не боятся воды. А Папин
выжимал из двигателя последние резервы.
- Дно! Спасены! - завопил Митя и повалился в плескавшуюся по рубке
воду: "Кашалот" с разгона ткнулся носом в прибрежную отмель. Вахнин рванул
крышку люка и вылез первым. Митя и Папин помогли выбраться Валентине и
вылезли сами. Волны, наскакивая друг на друга, уже перехлестывали через
борт.
- Люк! - дико вскрикнул Гриша. - Задраивай люк! С искаженным от натуги
лицом Папин молниеносно захлопнул крышку, завинтил, преградив доступ воде.
"Кашалот", как поплавок, швыряло на волнах, пока не выбросило на отлогий
берег.
Совершенно обессиленные, все повалились на песок рядом с судном.
Открылась дверь домика, на крыльцо вышел Солохин. Увидев вытащенный на
берег "Кашалот", распластавшиеся на песке фигуры, он по-бабьи всплеснул
руками и сбежал по ступенькам. Вероятно, он и не подозревал о крушении.
- Надеюсь, все живы? - еще издали крикнул Солохин.
"Мореплаватели" молчали.
- Здравствуйте, - спохватился Солохин.
Его глаза забегали по мокрой, растерзанной одежде исследователей, по их
измученным лицам, затем уставились на обшивку аппарата, имевшего довольно
плачевный вид.
Папин, морщась, бинтовал порезанный палец.
- Как эго случилось? - кивнул Солохин на судно.
Гриша стал объяснять. Его голос звучал глухо, виновато. Он мысленно
клял себя за просчеты в своей конструкции.
- Да, а где глыба? - вспомнила вдруг Валентина.
- Что за глыба? - сухо поинтересовался Солохин.
Лицо Мити помрачнело еще больше. Ведь из-за этой злосчастной находки
они потеряли столько времени и сил.
- Теперь она где-то в море, - вздохнул он, - а жаль, очень жаль.
По-моему, в ней были неизвестные науке реликтовые формы.
- Беда небольшая, - сказал Солохин. - Мало ли их находили. А сейчас
отдыхайте. Завтра обсудим итоги.
Солохин повернулся и пошел к домику. Митя насмешливо поглядел ему
вслед.
- Видали? Итоги он обсудит. Слова-то какие...
Забрав из "Кашалота" образцы и вещи, "мореплаватели" побрели в хижину.
Они так устали, что, не раздеваясь, повалились спать.
3
Вахнин и моторист целыми сутками возились у "Кашалота", устраняя
бесчисленные повреждения. Занятие это казалось бесконечным: каждая новая
опрессовка судна вскрывала незаметные на глаз трещины в бронепластике. Тем
не менее сейчас, на исходе второго месяца, аппарат был почти готов к
плаванию. Оставалось наладить пульсацию "дельфиньей кожи" и тщательно
отрегулировать двигатель.
Валентина и Митя отрабатывали "повинность", систематизируя накопленные
ранее образцы морских организмов. Но утреннее происшествие не выходило у
девушки из головы. Как энтомолог, Валентина чувствовала, что этот усач -
существо необычное. Возможно, какой-то новый, неизвестный вид насекомого? А
может, ракообразное? Она терялась в догадках. Ясно было только одно:
необходимо тщательно обследовать фауну атолла. Не успела она обдумать свои
планы, как в хижину ворвался взволнованный Митя.
- Отыскался след Тарасов! - воскликнул он с порога. - Гриша испытывал
"Кашалот" и был сегодня на внешнем рифе. Вот!
Он протянул девушке завернутый в целлофан темно-синий предмет.
- Что это?
- Одна из тех куколок. Сама-то глыба, конечно, растаяла давным-давно.
Валентина развернула целлофан и стала внимательно изучать. Высохшая,
совершенно гладкая и жесткая на ощупь овальная куколка была покрыта
хитиновым панцирем. На нем блестели кристаллы морской соли.
- А где остальные? Их было не менее двух десятков.
Митя вздохнул:
- Утонули, значит.
- Пойдем туда! - решительно поднялась Валентина.
...На внешнем рифе все было, как прежде. Ничего не изменилось. Так же
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг