Он потребовал, чтобы я его высадил на льдину. Я готов был лопнуть от
изумления, как глубоководная рыба на воздухе. Он забрал радиостанцию, которую
захватил из Ливерпуля, теплую палатку, немного продуктов и все-таки перебрался
на наиболее симпатичную льдину, согнав с нее огромного тюленя. На обратном
пути я видел на горизонте советский ледокол...
- Словом, с вашей помощью он удрал от своих боссов, - усмехнулся Ганс. - У
меня тоже был такой случай. Только посмешнее. Все затеял шельма-японец! Чтобы
устроить побег одному слабоумному и безобидному человеку, он заставил меня с
ним вместе вынести на носилках свинью...
- Свинью, мистер Шютте? - заинтересовались матросы.
- Ну, это было чуть не сто лет назад. Только тогда этот японец смог
сыграть на жалости Ганса. Теперь такой номер ни у кого не вышел бы!
- Расскажите, мистер Шютте, про свинью.
- Еще чего захотели! Не стану я с вами про свинство рассуждать. Что вы тут
расселись, лодыри? Развесили уши?
Подошедший профессор обратился к Гансу:
- Не скажете ли вы мне, уважаемый герр Шютте, какое название носит эта
земля на горизонте?
Все стали всматриваться.
- Пусть меня похоронят на суше, если это не тот самый проклятый остров, о
котором рассказывал, мне еще отец! - сказал Эд.
- Аренида, - сказал Ганс.
- Аренида! - закричали матросы и кок.
- Аренида! - прошептал профессор Бернштейн.
Смотрел на остров и мистер Тросс, но не выражал своих чувств.
Плеск разбивающихся о борт волн и мерное дыхание судовых машин стали
необыкновенно отчетливыми. Люди на яхте молча смотрели на поднимающийся, из
моря остров.
Матросы смотрели с любопытством, кок - с некоторым страхом, боцман -
недоброжелательно, профессор - с нетерпением, а Ганс Шютте - с усмешкой. Он
подумал. "Вот она, та печка, откуда начнет танцевать новая война!"
О чем думал непроницаемый мистер Тросс, никто не знал.
Через некоторое время дымчатые контуры начали превращаться в бесформенную
массу, похожую на опухоль.
По мере приближения яхты из воды стали медленно вырастать голые скалы
желтовато-ржавого цвета. С этих скал поднимался странный фиолетовый дым.
Немного поодаль он стелился по морю, сливаясь с его синевой.
- Там, должно быть, пожар... - сказал негр.
- Да нет, какой это пожар! Там, наверно, вулкан, - прервал его один из
матросов.
- Этот дым, парни, - единственное, что есть на острове, - сказал Ганс
Шютте.
Вскоре стало заметно, что шершавые скалы покрыты причудливой сеткой
глубоких трещин. Отвесные каменные стены спускались к морю, не обещая ни
бухты, ни пологого спуска.
Пристать к этим стенам, уходившим на сотни метров вверх, нечего было и
думать.
Моряки качали головами.
- Это словно проржавленные борта корабля, севшего на риф, - говорил дядя
Эд, поглядывая на торчащий из воды странный остров.
Местами скалистый берег свисал над морем. Похоже было, что настоящий,
нормальный остров где-то внизу, под водой, а на нем, словно упав сверху, лежит
этот кусок чужой породы - шершавый, потрескавшийся, кое-где как будто
оплавленный.
Долго шла яхта вдоль неприветливых каменных стен, тщетно пытаясь отыскать
место, где можно было бы пристать.
Постепенно судно перешло на подветренную сторону, и люди неожиданно
почувствовали на себе, что такое фиолетовый газ.
- Я задыхаюсь, мистер Шютте! - закричал кок и схватился за горло. Белки
глаз его покраснели, он стал хрипеть, на губах выступила пена.
- Босс, надо повернуть назад! - испуганно сказал один из матросов.
- Молчи, рваная покрышка!
Негр катался по палубе, корчась в судорогах.
Все вокруг стало фиолетовым.
Один матрос нелепо вытаращил глаза, опустился вдруг на колени и тихо лег.
Другой прислонился к перилам: его рвало.
Вдруг яхта завиляла, словно потеряв управление, и помчалась прямо на
скалы.
- Не иначе как это чертово дыхание задушило рулевого! - закричал боцман,
бросаясь к мостику.
В фиолетовой дымке появилась низенькая фигура профессора Бернштейна. Он
тоже направлялся к мостику. Не видя его лица, боцман узнал его по растрепанной
шевелюре. Но когда фиолетовая толща между ними стала меньше, он отшатнулся.
Слезящимися глазами увидел он под шевелюрой профессора страшную звериную морду
с чешуйчатым хоботом.
Фигура со звериной мордой что-то протягивала боцману.
- Никогда не думал я, что при жизни попаду в ад и встречусь с живым
чертом!
Боцман, пролепетав это, ухватился за поручни трапа, ведущего на мостик, и
потихоньку стал сползать по ступенькам.
По палубе, свистя и фыркая, ползло нелепое фиолетовое чудовище. Фигура с
хоботом продолжала протягивать боцману мягкий предмет, потом вдруг бросилась к
ползущему по палубе чудовищу и в течение нескольких секунд возилась с ним.
После этого чудовище поднялось на задние лапы, оказавшись гигантского роста,
не меньше, чем Ганс Шютте.
Боцман, теряя сознание, почувствовал, что ему натягивают что-то мягкое на
голову и твердым сапогом наступают на руку.
Боцман вздохнул и сразу пришел в себя. Теперь он видел пробегающего наверх
Ганса и надвигающиеся на яхту скалы.
Ганс Шютте, придерживая хобот противогаза, бежал к штурвалу. Но там,
отбросив обмякшее тело рулевого, уже стоял в противогазе мистер Тросс.
Если бы берега острова Аренида не уходили отвесно под воду, яхта погибла
бы и человечество, может быть, не пережило бы всех тех страшных потрясений, о
которых будет идти речь. Но мистер Тросс успел повернуть руль, чем неожиданно
для себя повернул историю нашей планеты...
Яхта шаркнула бортом о скалы. Тросс не давал команды в машинное отделение,
но почувствовал, что корпус яхты перестал вздрагивать и она остановилась.
"Молодец машинист!" - подумал подошедший Ганс. Ему страшно захотелось
чихнуть. Но он был в противогазе и не знал, как в этом случае надо орудовать
платком. Он вынул его из кармана и беспомощно держал в руках.
Наверх поднялся пришедший в себя боцман.
У самого берега газа почти не было. Фиолетовой, спускавшейся на море
стеной он отгораживал остров от горизонта.
Люди понемногу стали приходить в себя. Видимо, действие газа сказывалось
только во время его вдыхания. На многих профессор Бернштейн успел надеть
противогазы.
Около штурвала держали совет профессор, Ганс, Тросс и боцман.
- Придется нам сознаться: опростоволосились мы с вами, профессор!
- Да, я должен с вами полностью согласиться, уважаемый герр Шютте. Я никак
не мог ожидать столь сильного действия газа. Дело в том, что газ этот нигде не
описан в литературе. Мне же приходилось с ним иметь дело в очень ограниченных
дозах.
- А вы, дядя Эд? Ведь вы сын человека, побывавшего в этих местах.
- Отец мой давно утонул. А про удушье рассказывал - это верно!
- "Рассказывал"? - проворчал Ганс. - А мы все проморгали. Однако не
говорил ли ваш отец, где тут можно пристать?
- Да разве нет указаний, где прежде приставали суда? - спросил профессор.
- Капитан плавающего здесь прежде парохода обиделся, что вы не
зафрахтовали его корыто, и отказался что-нибудь сообщить. А у моего отца не
было карт.
- Вы ведь знаете, проф, что мистер Вельт был категорически против
посторонних лиц в этой экспедиции, - заметил молчавший до сих пор Тросс.
- О да, конечно! Вы предупреждали меня об этом, мистер Тросс! - заверил
Бернштейн.
Яхта тихо покачивалась у самой стены.
Ганс и Тросе спустились вниз и привели в чувство машиниста и его
помощников.
На яхте не было капитана. Ганс с согласия Тросса высадил его в одном из
американских портов и обязанности его возложил на боцмана Эдварда Вильямса, а
официальным капитаном объявил самого себя.
Для того чтобы решить, как же быть дальше, опять собрались вчетвером в
просторной каюте, когда-то отделанной по капризу мистера Вельта-старшего
шерстью мамонта.
Свисавшие со стен остатки шерсти постарели за десятки лет куда больше, чем
за миллионы, пока хранились в вечной мерзлоте.
Вильямс высказался за то, чтобы обойти весь остров:
- Ведь должно же быть место, где приставали суда и два года, и много лет
назад! Тысячи три морских черта, не могли же они переправиться на остров на
крыльях!
- Если это и возможно было несколько лет назад, то немыслимо было в
условиях 1914 года, - серьезно сказал профессор.
Решили обойти весь остров, придерживаясь как можно ближе его берегов.
Вся команда не снимала противогазов. Каждый тщательно, до боли в глазах,
всматривался в отвесный складчатый берег.
Яхта шла тихим ходом: шкипер боялся наткнуться на рифы.
В этот вечер люди были свидетелями странного, фиолетового заката. Солнце,
просвечивая сквозь пелену газа, садилось за горизонт.
- В одну стосороковую солнца пылает здесь закат, - загадочно сказал Троссу
профессор Бернштейн.
Тросс ничего не ответил, только пожал ему руку выше локтя.
Люди в безобразных противогазах походили на существ другой планеты,
осторожные, подозрительные в чужой, незнакомой им обстановке.
Первым глубокую зияющую трещину в острове увидел негр-кок. Он стал кричать
и приплясывать. В это время и другие обратили внимание на трещину. Она
оказалась достаточно широкой, чтобы яхта могла пройти в нее. В глубине трещина
терялась в непроглядной тьме.
Вильямс пробормотал что-то насчет преисподней, потом оглянулся на Ганса
Шютте. Тот, взглянув на Тросса, махнул рукой.
Яхта повернула к расселине и осторожно вошла в нее. Там было мрачно и
сыро. Отвесные стены словно смыкались в вышине. Стало темно, как ночью.
- Придется зажечь фары, - решил Ганс.
Матросы баграми ощупывали стены и промеряли дно. Яхта с зажженными огнями
медленно пробиралась вперед.
Трещина стала расширяться. Вокруг посветлело. Наконец погасили огни.
Трещина оказалась входом в скрытую внутреннюю бухту.
Здесь голые дымящиеся берега были не так высоки, как со стороны океана.
Скалы с характерными складками походили на искусственно высеченные лестницы.
- Недурное место для морской базы! - сказал Ганс Шютте и подмигнул Троссу.
Пытались бросить якорь. Дно оказалось скалистым, как и весь остров.
Бухта была настолько защищена от волнений, что Вильямс решил остаться в
этой каменной чаше.
Высокие стены отгораживали ее от океана и от всего мира, надежно скрывая
этот очаг будущих мировых потрясений.
Когда на яхте зажгли огни, а в небе высыпали поразительно яркие звезды, на
палубе встретились Тросс и Бернштейн. Оба были в противогазах, и голоса их
звучали приглушенно, словно они старались, чтобы их никто не услышал.
- Вы упомянули как-то об Оппи, о профессоре Оппенгеймере... Как вы
относитесь к нему, создателю первой атомной бомбы? - спросил Тросс. - Знаете
ли вы его судьбу?
- Еще бы! - отозвался профессор Бернштейн. - Он всегда был примером для
меня. Он создавал средство защиты Америки, но после совершенно неоправданного,
ненужного взрыва бомбы в Хиросиме и бессмысленного уничтожения сотен тысяч
людей он отказался от участия в создании более мощного атомного оружия -
термоядерной бомбы.
- И не побоялся комиссии антиамериканской деятельности.
- Да, не побоялся ничьих обвинений.
- А вы, проф? Вы тоже не побоялись бы?
- Я боюсь, Тросс, очень боюсь. С того самого часа, как поджег облако на
этом проклятом параде.
- Чего же вы боитесь?
- Себя, его, вас... я все еще не сделал нужного шага, чтобы довериться
вам. Вот и боюсь себя...
- Я тоже боюсь, - сказал Тросс. - Боюсь за вас.
- Я постараюсь во всем разобраться. Непременно разберусь. Обещаю вам...
Звезды светили так ярко, что казалось, погасни на яхте огни, от звезд
легли бы тени.
Глава II
ГАЗООБРАЗНОЕ ПИВО
Ганс Шютте и профессор Бернштейн медленно поднимались по ржаво-желтой
естественной лестнице. Внизу, у подножия скалы, виднелась шлюпка с двумя
матросами.
Ганс Шютте покачивался из стороны в сторону, тяжело придавливая сапогами
выветренную, рассыпающуюся под ногами породу. Сквозь стекла противогаза он
посматривал на фиолетовый силуэт ушедшего вперед профессора, который
выстукивал рукой в воздухе какую-то затейливую дробь.
Они поднялись уже довольно высоко. Позади на спокойной воде замерла яхта.
Края вогнутой чаши острова были хорошо видны. Они поднимались все выше по мере
приближения к океану, где заканчивались обрывами.
Остров повсюду был абсолютно гол. Не только деревца или кустика, но даже
признака мха нельзя было найти на этих кочкообразных пузыристых скалах.
Фиолетовый газ с шипеньем выделялся из многочисленных расселин, по всем
направлениям пересекавшим каменный массив острова.
Обходя эти расселины и прислушиваясь к треску и шорохам, сопровождавшим их
шаги, Ганс и Бернштейн осторожно продвигались вперед.
- О том, чтобы устроиться на острове, и не приходится думать, - донесся до
профессора приглушенный противогазом голос Ганса.
Бернштейн обернулся и увидел, как Ганс покачнулся, но устоял, широко
расставив ноги.
- Вы совершенно правы, уважаемый герр Шютте. Нам придется жить на яхте.
Становилось совсем темно. Солнце зашло за горизонт, и цвет газа из
фиолетового превращался в густо-черный.
- Вот уж действительно родина сатаны! - вздохнул Ганс, странно кружась на
месте. - Кстати, герр профессор, становится слишком темно. Не пора ли нам
вернуться? Или, может быть, лучше вытащить яхту на берег?
Профессор удивленно обернулся к своему спутнику:
- Ах, темно? Вы совершенно правы, уважаемый герр Шютте. Что ж, отправимся,
пожалуй, обратно.
- Что за проклятый газ! У меня до сих пор стоит шум в голове. Я, право,
чувствую себя как после пяти дюжин пива. Уверяю вас, герр проф, совершенно так
же заплетается язык и земля качается под ногами!
- Неужели это так, герр Шютте? - забеспокоился профессор. - Вам в таком
случае не следовало бы сюда ходить. Ведь я не ощущаю этого, поскольку первым
надел противогаз. На меня не подействовала закиси азота, образованию которой
способствует фиолетовый газ. А ведь закись азота, как вам, наверное, известно,
не что иное, как веселящий газ!
- О герр профессор! Право, все это чепуха. Раз мы стоим уже у черта на
спине и нюхаем его дыхание, на все можно наплевать! И на всякую там закись
азота, и даже на босса вместе с его яхтой!
Бернштейн испугался:
- Я не вполне понимаю вас, уважаемый герр Шютте.
- Пустое все! Немного кругом идет голова. А может, это остров крутится?
Может быть, это ему нравится? Впрочем, меня ничем не удивишь. Ничем! Я видел
собак, летающих по воздуху. Да-да-да, удивить меня ничем нельзя!
Ганс стал сильно качаться.
- Не присядете ли вы, уважаемый герр Шютте, вот на это возвышение? Здесь
меньше всего газа.
- Я с удовольствием сел бы на предложенное вами кресло, если бы не был
уверен, что это - забытое здесь чертово копыто. Но если вы меня так просите,
то я могу сесть даже на рога. Особенно если меня просит образованный человек.
- Присядьте, я очень прошу вас, герр Шютте, а я схожу за матросами, чтобы
помочь вам дойти.
- О нет! Притормозите, проф! Еще не было случая, чтобы Гансу Шютте
кто-нибудь помогал! Мы просто посидим здесь и немного отдохнем. Я могу
подвинуться и одолжить вам кусочек этого чертова уха.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг