Жестом он подозвал Алешу и уступил ему место, у окуляров:
- Садись-ка в "машину времени".
Алеша, взволнованный и нетерпеливый, прильнул глазами к мягкому
эластичному козырьку.
В дымке тумана, как в толще воды, виднелась исполинская расплывчатая
тень с напоминающим горный кряж хребтом, с длинной вытянутой шеей и
волочащимся могучим хвостом...
Живое существо! Типичный ящер минувших земных эр!..
Доброе, экономя энергию, выключил инфракрасный прожектор, и
"допотопное видение" исчезло.
Алеша вскочил, бросился к Илье Юрьевичу:
- Вы видели? Видели? Это же диплодок!
Богатырев, запустив руку в густую бороду, задумчиво кивнул:
- Иначе не могло и быть. Здешняя Венера - сестра нашей далекой Земли.
Сестра по единому закону Вселенной, их отцу... Она находилась ближе к
светилу, остывала медленнее, скажем, нашей планеты, отставала от нее в своем
развитии, даже не потеряла сплошного облачного покрова. И на ней вполне
вероятно встретить древнюю земную эру.
Вот почему не удивился Богатырев ни папоротникам, ни даже ящеру. Не
удивился, но, конечно, был взволнован, хотя и старался это скрыть, говоря
Алеше:
"Машина времени"... Мы перенеслись в далекое прошлое Земли, хотя...
Алеша вопросительно посмотрел на Илью Юрьевича.
- Сходные пути развития естественны, - продолжал тот, - но... они
могут быть не единственными.
- Значит, на Венере, чего доброго, увидим то, чего никогда не было на
Земле? - воскликнул Алеша.
Богатырев кивнул.
- Илья Юрьевич! Дорогой! Ну позвольте же выбраться...
- Не терпится взглянуть? Давай спросим Романа, закончил ли он
стерилизацию.
Стерилизация! Это покажется странным многим... Беречь чужезвездную
Венеру от "земной опасности".
Но вспомним о первой ракете, принесшей советские вымпелы на Луну. Ее
заботливо дезинфицировали даже перед стартом в казавшийся мертвым мир. Кто
знает, какой вред венерианскому миру принесли бы космонавты, не приняв мер
против микробов, которые могли неосторожно доставить с собой. Можно было
понять и боязнь занести на Землю лунные микробы во время первых рейсов на
Луну. Тогда старательно стерилизовались скафандры астронавтов, а сами они,
вернувшись с Луны, проходили карантин.
Алеша остановился у окна, силясь разглядеть в тумане "доисторическую
тень", но рассмотрел лишь влажные камни внизу.
- Поднимается туман! Поднимается! - обрадованно крикнул он.
Добров, пятясь из соседнего отсека, принес в охапке скафандры, которые
облучил гамма-лучами и промыл антисептическим раствором.
- Ну, братцы, - сказал Богатырев, - сядем, по древнему русскому
обычаю, поразмыслим...
Алеша сел, проникшись торжественностью минуты.
Выпущенная из "зверинца" Пулька ласково терлась о его колени.
Кошка Мурка осталась в "зверинце" и не отходила от своих пригвожденных
к полу котят. Рожденные в космическом полете, они не могли теперь даже
ползать.
- Роман, оружие! - скомандовал Богатырев. - Алеша, готовь
автоматическую метеостанцию. С ее монтажа начнем. Пулька! За мной! Пойдем за
населением ковчега.
Туман окутывал теперь ракету лишь чуть выше посадочных лап.
Богатырев, Алеша и Добров вышли в радиорубку, которая временно
превращалась в воздушный шлюз.
С ними вместе было и население "зверинца" все, кроме кошек. Собака
боязливо повизгивала.
Белых мышей Илья Юрьевич держал на ладони.
Ящерица забилась под пульт. Голубь сидел у Алеши на плече.
Дверь в кабину плотно закрыли. Добров деловито отвинчивал барашки
люка, ведущего на Венеру.
Исследователи, одетые в скафандры со шлемами, походили на водолазов.
Воздух Венеры, более плотный, чем в кабине, со свистом врывался
снаружи в щель приоткрытого люка.
Собака первая услышала свист и навострила уши.
Алеша и Илья Юрьевич переглянулись.
Добров наблюдал за вараном. Ящерица тяжело дышала, как после быстрого
бега.
На лайке шерсть встала дыбом, и собака жалась к Алешиным ногам. Голубь
замахал крыльями, но остался на Алешином плече.
Мыши вытянули лапки и недвижно лежали на огром-ной ладони Ильи
Юрьевича. Люк еще полностью не открылся, а они уже издохли.
Пулька легла на пол. Бока ее провалились.
Люк открылся. Внизу виднелись черные камни, острые и мокрые.
Алеша взял собаку на руки. Добров захватил два гранатных ружья и
автомат. У Ильи Юрьевича был другой груз...
Он стал спускаться первым, отыскивая ногой ступеньки алюминиевой
лестницы.
Было видно, как он коснулся камней, стал на влажную почву и тяжело
опустился на колени.
Алеша и Добров понимающе переглянулись.
Русский ученый Богатырев стал на колени на чужой космической земле,
словно хотел выразить уважение к неведомой природе и взволнованность
ступившего на нее человека.
Но Богатырев не просто стал на колени, он еще и нагнулся, словно в
земном поклоне... Но он не касался лбом земли, а заботливо рыхлил ее совком,
разгребал руками.
Спустившийся за ним следом Добров стоял, как на часах, с одним
гранатным ружьем в руках, с другим ружьем за плечами и с автоматом на шее.
Он охранял Богатырева.
Илья Юрьевич сажал на чужезвездной планете растения Земли.
Спрыгнувший с последних ступенек лестницы Алеша спустил тяжело
дышавшую собаку и стал выкапывать лопатой ямки.
Первые посланники Земли посадили на здешней Венере четыре растения:
тополь, кипарис, кактус и бамбук, и четыре зернышка: пшеницы, кукурузы,
винограда и риса...
Илья Юрьевич поднялся с колен, выпрямился во весь свой огромный рост,
одной рукой обнял за плечи Алешу, другой - Доброва.
- Ну вот!.. Здравствуй, Венера-вторая! Принимай искателей! - сказал
он.
Собака встала, обнюхивая почву, сделала несколько шагов и ткнулась
носом в ногу Богатырева.
- А ведь дышит, дышит! Жива наша Пулька! - сказал Богатырев, потрепал
собаку по загривку и посмотрел вверх.
Туман улетал лохматым облаком, обнажив островерхую, в подпалинах
ракету и вершины папоротников.
Почти невидимые в летящей дымке, над лесом проносились крылатые
существа.
Добров сменил гранатное ружье на автомат и настороженно поглядывал на
опасные облака:
- А ну, Алеша, пусти-ка в полет голубка нашего. Что он у тебя на плече
отсиживается?
Алеша взял в руку голубя. Казалось, он дышал совсем нормально. Черные
бусинки глаз у него поблескивали. Это был самый обыкновенный сизый голубок.
- Ну, лети, вестник мира! - сказал Алеша и подбросил голубя.
Голубь сначала затрепетал и поднялся по вертикали почти к облакам.
Потом стал махать крыльями медленно, совсем не по-земному, не по-голубиному,
скорее как летящая над волнами чайка. Плотная атмосфера позволяла ему
парить. Он стал кружить вокруг ракеты.
Исследователи с интересом следили за ним.
И вдруг черной молнией вырвался из низкой тучи крылатый зверь с
оскаленной зубастой пастью и на миг закрыл голубя перепончатым крылом. Потом
почти упал на камни, взмыл над ними и скрылся в туманных вершинах.
Голубь исчез.
Собака рычала. Шерсть у нее на загривке встала дыбом.
- Это птеродактиль, - сказал Богатырев. - Жаль сизого...
- Что ж вы не стреляли в эту гадину! - накинулся на Доброва Алеша.
- Стрелять только в крайнем случае, обороняясь, - строго сказал
Богатырев. - Роман прав. Выдержка у него есть. Жаль голубка. А дело свое он
сделал...
Добров выпустил на камни варана. Ящерица оживилась, забегала,
забралась на камень, соскользнула с него, притаилась, высунула голову и
стала оглядываться, словно высматривая добычу.
- Чует, что мир гадов тут, - заметил Добров.
Пуля зарычала, смотря в чащу.
Туман исчез. Высоко в красноватом небе неслись белые облака.
Илья Юрьевич приказал дать планеру американцев радиопеленг.
Добров принялся за монтаж спущенной Алешей через люк автоматической
станции.
Птеродактили исчезли вместе с туманом.
Илья Юрьевич расхаживал теперь с ружьем и автоматом, пытливо
всматриваясь в чащу, молчаливую и угрожающую.
Пулька тревожно нюхала камни.
Добров, работая, что-то мурлыкал себе под нос. Отвертка два раза
срывалась и падала на камни. В перчатках все-таки неловко было работать.
Но вот он включил станцию, снабженную световой батареей, заряжавшейся
от дневного света. Теперь что бы ни случилось с исследователями, защищенные
яйцевидной броней приборы будут триста дней записывать венерианскую погоду,
фотографировать небо и окружающую местность, а в случае приближения
какого-нибудь существа снимут его на кинопленку. Ровно через триста дней
могучий радиоимпульс, пробив ионизированный слой венерианской атмосферы,
пошлет на "Землю" в сотню тысяч раз убыстренную запись "отчета", который
расшифруют, замедлят и воспроизведут приборы на звездолете, отправят на
родную планету.
Первыми существами, запечатленными на ленте, изображение которых почти
через десятилетия увидят люди на экранах Земли, были три советских
звездолетчика, обнявшихся перед объективом станции.
Алеша схватил Илью Юрьевича за руку, показал на небо.
Над их головами, почти задевая вершины папоротников, пронесся планер.
Алеша замахал руками, перескакивая с камня на камень. Планер исчез...
За ним, словно в погоню, неслись по ветру растения с раскоряченными
корнями.
- Плохо, - сказал Илья Юрьевич.
Пулька завыла.
Глава седьмая
МЕСТНОЕ ГОСТЕПРИИМСТВО
Аллан Керн и Гарри Вуд стояли на дымящейся кочке посреди туманного
болота и смотрели друг на друга.
Все было понятно без слов. Погиб не только планер с аппаратами дальней
радиосвязи - погибли запасы продовольствия, а главное, запасы кислорода...
Железный Джон медленно поворачивал шлемовидную голову и "запасался
впечатлениями".
Берег болота представлял собой узкую полосу более сухой почвы, за
которой мрачной стеной вставали заросли папоротников, вершины которых
скрывались в клочковатом тумане.
- Этой картиной я грезил на Земле, - чуть насмешливо сказал Гарри
Вуд. - Мне всегда казалось, что я уже видел это...
- ...в каменноугольных шахтах, - мрачно отозвался Керн. - Там
встречаются отпечатки этих чертовых растений, иногда даже окаменевшие
стволы... Надеюсь, в венерианской каменноугольной шахте через сто миллионов
лет наткнутся на наши окаменевшие тела и мы попадем в музей.
- Признаться, шеф, я предпочел бы иным путем способствовать
процветанию науки.
- К сожалению, у нас не осталось шансов сообщить в газеты, что мы
видим.
- Вы хотите сказать, что русские не будут искать нас?
- Не будьте бэби в очках, с национальной премией в кармане, -
усмехнулся Керн. - Русские заправятся топливом у вашей безутешной вдовы
Мэри, доставят на звездолет, а потом и на Землю сенсационные экспонаты и
получат все причитающиеся вам премии.
- Во-первых, я еще не женат...
- Боюсь, вы так и останетесь холостяком.
- Во-вторых, как же мы?
- Нас стали бы искать, если бы на "Знании" были не люди, а роботы... И
лишь в том случае, если бы у этих роботов было выключено "самосохранение".
Кто разумный решится идти на погибель, пробиваясь пятьдесят миль через эти
чертовы джунгли, болота, морской пролив? И только для того, чтобы убедиться,
что мы уже задохнулись без кислорода.
- Все ясно, сэр. Начнем с этого, - сказал Гарри и стал решительно
снимать с себя шлем.
- Безумец! - крикнул было Керн, но махнул рукой. - Впрочем... Это
право каждого из нас.
Гарри снял шлем. Лоб его покрылся потом, грудь судорожно вздымалась,
рот широко открылся.
- Носом... дышите носом, Гарри, - посоветовал внимательно наблюдавший
за ним Керн. - Получите кислорода на двадцать пять процентов больше.
- О'кэй, шеф! - отозвался Гарри; голос его звучал глухо. - Дышу... и,
кажется, жив...
- Это в самом деле любопытно, Гарри.
- Это шанс, шеф.
- Протянуть подольше? Что ж... Тогда придется разведать берег.
Гарри опустился на кочку. Он дышал с трудом. Воздух был жаркий и
влажный, насыщен какими-то странными запахами. Голова кружилась, и от этого
казалось, что воздух опьяняет, хотя его все время не хватало. Перед глазами
плыли круги и клочья тумана. Сквозь них Гарри едва различал, как его
сухопарый шеф перепрыгивает с кочки на кочку, приближаясь к гигантским
папоротникам. Папоротники, папоротники... В сознании Гарри всплывали
латинские названия. Непроизвольно он занимался систематикой венерианской
флоры. Это означало, что дышать все-таки было возможно.
Гарри отметил, что в этом мире нет травы. Любое, казалось бы,
травянистое растение имело здесь древообразную форму, и к земному латинскому
названию требовалось прибавлять дополнительное слово. Особенно много было
тянущихся даже по болоту с кочки на кочку змеевидных корней. Они
переплетались, чуть погруженные в топь, там и тут выпирая из нее. Они
походили на отвратительных пресмыкающихся.
По ним и перебирался к берегу Керн.
Кочки были покрыты шаровидными бесцветными грибами. Когда Керн
наступал на них, они взрывались черным облаком.
Солнца, конечно, не было видно. Все вокруг казалось красноватым:
багровое низкое небо, медные лужицы воды между кочками и растительность.
Да! И карминовая растительность!
"Так и должно было быть, - подумал Гарри, надевая шлем, чтобы
отдышаться; теперь он снова мог соображать. - Здесь слишком жарко, растения
излучают излишнее тепло, отражают лучи теплоносной части спектра... Потому и
красные..." Гарри Вуд встал на ноги рядом с бесчувственным роботом. Оба они
наблюдали, как Керн ступил на берег.
И тотчас берег ожил. Со всех сторон к Керну устремились вереницы
маленьких существ.
- Жизнь! Вот она, жизнь, шеф! - радостно воскликнул Гарри.
- Из всех видов жизни на Венере предпочитаю лишь собственную, -
отозвался через шлемофон Керн.
- Эгей, шеф! Осторожнее! Боюсь, вашей точки зрения не разделяет
местная живность.
- Кажется, это ящерицы, - отозвался Керн, отступая. - Притом очень
почтительные. Они встали передо мной на задние лапки.
- Берегитесь, шеф! Динозавры и тиранозавры ходили тоже на задних
лапах!
Все произошло мгновенно. Небольшие ящерицы, опираясь на задние лапы и
длинный хвост, похожие на сусликов или маленьких кенгуру, настигли Керна и
вцепились ему в сапоги. Другие перелезли по спинам передних и стали
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг