Нет, господин сенатор, не только поэтому! Главным образом из-за выгоды.
Выгодно производить, вот и производят! Так вот, совершенно та же картина
будет и на продовольственном фронте. Те, кто добывает зерно и мясо
допотопным способом, будут так делать и впредь. Они не захотят отказаться от
налаженного хозяйства, от торговли, от прибылей от выгоды! Не так ли, мистер
сенатор? И никакие достижения под Куполом Надежды, о которых мы с вами будем
говорить, никого из них не убедят. В чем же выход? Да в том, что эксперимент
надо выносить из-под ледяного свода, выносить на широкий простор: создать
множество городов-лабораторий всюду, где ощущается нехватка продовольствия.
Надо на подлинно широкой основе развивать производство искусственных пищевых
продуктов, развивать пищевую индустрию, которая пусть не сразу, пусть через
сто лет, но вытеснит в конце концов традиционные способы получения пищи. И
пусть фермеры возделывают отныне на своих фермах такие культуры, которые
нельзя пока получить на химических заводах. Пусть вместо пшеничных или
кукурузных полей расцветут леса, плодовые сады, ягодники и плантации, дары
которых недоступны в наше время простому люду.
- Хватит! - оборвал доктора Стилла Броккенбергер. - Властью, данной Мне
Организацией Объединенных Наций, закрываю заседание комиссии. Продолжим его
в здании ООН в Нью-Йорке. Все свободны. Однако от общения с местными
работниками предлагаю воздержаться. Самолет вылетает завтра утром. Прошу не
опаздывать.
Он выкрикивал последние фразы, брызгая слюной.
Члены комиссии с недоумением смотрели на своего словно сорвавшегося с
цепи председателя.
Он больше ничего не сказал и, тяжело ступая ногами-тумбами, с
неожиданной для его тучного тела порывистостью вышел.
Будь в зале обычная дверь, он хлопнул бы ею, но створки ее здесь
открывались и закрывались сами собой.
Глава девятая
ЗНАКОМЫЙ ПОЧЕРК
Сверхзвуковой лайнер Ту-144М был готов к вылету.
Члены комиссии ООН уже поднялись на борт. Запаздывал лишь председатель.
Он даже не прислал на самолет свой желтый саквояж, над которым трясся весь
рейс.
Бортпроводница Катя в облегающей форме и кокетливо заломленной шапочке
вошла в салон и направилась к профессору О'Скара.
Он недоуменно взял у нее телефонограмму, потом вслух прочел ее доктору
Стиллу:
"Оставляю вас, профессор Энтони О'Скара, вместо себя председателем
Особой комиссии ООН. Прошу в Нью-Йорке завершить наше заключительное
заседание и принести Генеральному секретарю мои извинения - вынужден
остаться из-за недомогания. Дэвид Броккенбергер, сенатор".
Доктор Стилл пожал плечами:
- Что бы это значило, профессор?
- Разве здесь не ясно сказано? - сердито спросил О'Скара.
- Все ясно, наш новый почтенный председатель! Давайте указание летчикам
вылетать.
О'Скара встал и направился к кабине пилотов.
Доктор Танага, узнав о болезни Броккенбергера, тотчас пошел к нему.
Но долго не мог дозвониться. Дверь в нарушение местных обычаев была
заперта.
Наконец сенатор появился, встретив врача отнюдь не приветливо:
- Неужели в этом паршивом месте нельзя даже занемочь от той дряни,
которой нас потчевали?
- Извините, сэр. Я врач. И хотел бы оказать вам помощь. Позвольте вас
осмотреть.
- Какой еще осмотр? Надеюсь, я могу пускать в предоставленную мне
квартиру людей по своему выбору?
- Конечно, сэр. Извините. Но мы обеспокоены состоянием вашего здоровья.
Японец был чрезвычайно настойчив. Несмотря на сопротивление сенатора,
Танаге все-таки удалось осмотреть его, прощупать объемистый живот, взглянуть
на язык.
Дальнейшие действия одного из трех директоров Города-лаборатории
казались странными. Танага вихрем вырвался из квартиры сенатора и вбежал в
дверь напротив, где Мария, жена Педро, возилась с ребятишками.
- Телефон! Скорее телефон!
- Господи Иисусе, пресвятая дева Мария, - прошептала испуганная
женщина, отступая и показывая на аппарат.
Танага сорвал трубку:
- Задержать самолет во что бы то ни стало! Говорит директор Танага.
Что? Уже взлетел? Извините. Нет, не надо возвращать. Передайте мой приказ на
борт. Выбросить в море чемодан сенатора Броккенбергера. Извините, я знаю,
что говорю. Выполняйте. Дипломатических осложнений не будет. Пусть найдут
желтый саквояж. Я видел его у сенатора, когда встречали комиссию. Пусть
найдут и как можно скорее выбросят.
Мария стояла, прижав руки к груди и шепча молитвы.
И не успел еще Ту-144 набрать высоту, как в пассажирском салоне начался
обыск.
Профессор О'Скара, узнав, что летчики ищут желтый саквояж сенатора,
поморщился.
- Я не уверен, доктор Стилл, - сказал он своему спутнику, - что на
правах председателя комиссии ООН должен допустить такое обращение с частной
собственностью без решения суда и ордера на обыск. И кроме того, задет
престиж сенатора!
- Полноте, - отмахнулся Стилл. - Эти люди знают, что делают. Видимо, у
них серьезные основания. И мы ведь с вами недавно были свидетелями, как в
океан сбросили более значительный груз.
- Так ведь то же была бомба! Бермудский треугольник!
- А здесь летит комиссия ООН, которая в предыдущем составе погибла
именно там.
Обыск продолжался. Но все было значительно сложнее, чем предположение,
что террористический прием будет прежним.
Командир самолета радировал, что багаж сенатора на борт лайнера не
доставлялся и нигде там не обнаружен.
Мария видела, как в квартиру напротив, к Броккенбергеру, вошли Спартак
с Остапом.
- Да поможет им пресвятая дева, - прошептала она.
- Чем обязан? - недружелюбно осведомился при виде их Броккенбергер. - Я
болен и принимать никого не могу.
- Доктор Танага нашел вас совершенно здоровым. Мы заинтересованы в
вашем желтом саквояже. Не откажите в любезности показать нам его.
- По какому праву? - возмутился сенатор. - Я - я... дипломатическое
лицо.
- Вам как дипломатическому лицу ничто не угрожает. Угрожает лишь вашим
коллегам по комиссии ООН, которые могут взорваться над Бермудским
треугольником!
Броккенбергер беспомощно сел.
- Бермудский треугольник! Какой ужас! Почему я не с ними, не разделяю
их судьбы?
- Мы тоже хотели бы это узнать, - веско продолжал Спартак.
- Пусть он присыпает тебе мозги словесной пудрой, а я подсуечусь тут,
авось наткнусь на желтенькое пятнышко хорошей кожи! Здесь он где-нибудь,
саквояж!
Сенатор понял только одно слово "саквояж" и сердито замахал руками:
- Я протестую, я требую, чтобы вы удалились! Я радирую в Вашингтон.
- Сенатор, обсудим все спокойно, - жестко сказал Спартак, усаживаясь
напротив Броккенбергера. - Ведь мы лишь хотим осмотреть ваш багаж. Если,
скажем, саквояж пуст, то вы объясните нам, где искать его содержимое.
- Какое содержимое?
- Ну бомбу, может быть. Нет, я не утверждаю, я лишь беспокоюсь...
- Ищите, ищите! - заорал Броккенбергер. - Саквояжа здесь нет. У меня
его украли.
- Украли? - удивился Спартак. - В нашем городе нет воров. Кому нужно
ваше барахло, извините за выражение, каждый здесь имеет все, что ему
требуется.
- Как же! Модель коммунизма! - процедил сквозь зубы сенатор.
Саквояжа в квартире Броккенбергера так и не нашлось. Почерк
злоумышленника оказался незнакомым! Не так все просто!
Глава десятая
ЭФФЕКТ КОСКОРОВ
- Сэр, не могли бы выполнить просьбу нашего командира и заглянуть... в
туалет? - еле выговорила от смущения бортпроводница Катя.
- Очевидно, основания действительно веские. Иду с вами, - заявил доктор
Стилл.
- Разве там спрячешь саквояж? - проворчал О'Скара.
- Это очень миниатюрный прибор, - зашептала Катя. - Потому-то он и
остался незамеченным еще с прошлого рейса.
- Как? Мы летели уже с ним? - ужаснулся профессор.
- По всей вероятности, сэр!
Дверь туалета была открыта. Там еле помещались коренастый командир и
радист.
- Это и удалось вам обнаружить? - удивился О'Скара, рассматривая
протянутую ему командиром коробочку.
- Очень сложные микросхемы, сэр, - пояснил радист. - По радиосигналу
включается странное, но мощное поле.
- Откуда вам это известно? - пытливо осведомился О'Скара.
- Убедившись, что взрывчатки нет, мы замкнули вот это реле. И
представьте! Все электронное оборудование у нас перестало работать. Мы сразу
как бы ослепли и оглохли.
- Похож на коскоры! Есть закон науки: осуществленное повторяется! -
вмешался доктор Стилл. - В ООН рассмотрен меморандум о так называемых
неопознанных летающих объектах, которые могут оказаться космическими
кораблями инопланетян, готовящих вторжение на Землю*.
______________
* В 1978 году Генеральная Ассамблея ООН рекомендовала всем своим членам
вести наблюдения НЛО и сообщать о них в ООН.
- Не думаете ли вы, что некий гуманоид подбросил этот прибор в наш
лайнер? - сердито спросил О'Скара. - Я верю в бога, но верить в ваши коскоры
меня никто не заставит. Об этом можно было говорить лишь в условиях
псевдобезвременья.
- Нет, я думаю, профессор, что некто вполне человекообразный
рассчитывает, что наш лайнер окажется, потеряв ориентировку, в тех самых
условиях, когда корабли и самолеты гибнут в Бермудском треугольнике, - очень
серьезно заметил Стилл.
- Значит, сигнал следовало ожидать именно там?
- Несомненно, профессор. Остается только выяснить, откуда его должны
были дать?
- Гм! Неужели из Антарктиды?
- Если в этом замешана все та же преступная организация, то именно
оттуда, - уверенно поставил точку доктор Стилл.
К этому же выводу пришел и Остап, когда с Ту-144М была получена
радиограмма о находке. Он сразу же заявил Спартаку:
- Очевидно, браток, сигналить должен был "саквояж". Его и "украли",
чтобы вынести за пределы Грота, где помехи не помеха!
- Слушай, а не потому ли на "Титане" отказал локатор. Помнишь?
И снова на помощь пришли соседи сенатора по лестничной площадке Педро и
Мария. Они видели своего врага Мурильо, который выходил из двери сенатора с
желтым саквояжем в руке.
Сенатор, узнав об этом, закричал:
- Я не знаю этого мерзавца, но именно он украл мой чемодан. И,
оказывается, это он же украл и чемодан мистера Смита, упокой, господи, его
душу. Маньяк! Опасный маньяк!
- Не беспокойтесь. Мы отыщем и ваше имущество, и его похитителя, -
заверили сенатора.
И действительно, сравнительно скоро чемодан был найден в Скалах
пингвинов на берегу бухты, где ничто не мешало радиопередаче.
- Итак, сенатор, - начал Спартак. - Вот ваше имущество. Можете
осмотреть, не пропало ли что.
Сенатор жадно набросился на саквояж, открыл его своим ключом, стал
рыться в белоснежных рубашках и павлиньих галстуках и торжествующе вытащил
пачку стодолларовых банкнот:
- Вот видите! Даже не сумел открыть! Спрятал, как вы говорите, где-то в
камнях, чтобы потом взломать! И деньги целы.
- А зачем они ему здесь? - без усмешки сказал Спартак.
- Ах да! Все то же! Тогда спрашивайте у него сами.
- Мы сейчас это и сделаем во время очной ставки преступника с вами.
- Какая очная ставка! Вы с ума сошли! Я протестую! Это провокация!
Негодяй украл мой чемодан, чтобы скомпрометировать меня.
- Он уверяет, что вы хорошо знаете его, Мигуэля Мурильо!
- Я не желаю никаких очных ставок в отсутствие моего адвоката!
- У вас еще будет случай пригласить своего адвоката, сэр.
Вскоре появились Остап и приведенный им Мигуэль Мурильо.
- Хэлло, Брокк! - кинулся Мурильо к сенатору, протягивая ему руку. Тот,
растерявшись, даже подал Мурильо руку для рукопожатия и тут же отдернул ее.
- Он оцарапал меня! Грязные ногти!
- Итак, вы узнаете друг друга?
- О, конечно, сэр! - ухмыльнулся Мурильо. - Это же председатель
комиссии ООН, правда, раньше...
- Если это тот человек, который похитил мой чемодан, то я его вижу в
первый раз! - завопил Броккенбергер. - Но утверждаю, что похищенные чемоданы
были ему нужны для того, чтобы подкидывать в них бомбы.
- Лжете, Брокк, лжете! Если он так продает меня, то и я не постесняюсь.
Да, мы встречались с этим человеком еще в Нью-Йорке, когда я был в
бедственном положении и готов был на все. Его называли Брокком, и он был во
главе гангстерского синдиката "Броккорпорейшен". Там меня и "наняли" для
участия в строительной экспедиции ООН в Антарктиду. И проинструктировали.
- Это ложь преступника! - завизжал Броккенбергер.
- Мои преступления не доказаны. Я лишь отнес по просьбе владельцев
чемоданов один в самолет, а другой вынес из Грота. В этом нет состава
преступления.
- В одном чемодане была бомба или, может быть, детская погремушка? -
спросил Остап. - А в другом? В другом, полюбуйтесь, двойное дно, в котором
смонтировано передающее радиоустройство, оно заработает от химической
реакции. Решение на высшем техническом уровне, не от какого-нибудь
дедовского будильника.
- Я понятия об этом не имею. Я лишь слепой исполнитель. И у вас нет
ордера на мой арест.
- Ордер мы тебе выпишем вместе с сенатором на эту квартиру, а саквояж
временно унесем, чтобы убедиться, когда заработает передающее сигнал
радиоустройство.
- Вы не смеете оставлять меня с ним вдвоем! - запротестовал
Броккенбергер. - Это маньяк! Он убьет меня!
Мурильо загадочно смотрел на него.
- Вы останетесь в разных комнатах, - заверил Спартак.
Радиосигнал из-под двойного дна желтого саквояжа Броккенбергера был дан
точно в момент, когда Ту-144М пролетал район Бермудского треугольника. Но на
лайнере сигнал этот не был принят, и электроника на нем продолжала работать
нормально.
Глава одиннадцатая
ПО ЗАКОНАМ МАФИИ
"Честное слово, никак я не думала, что мне придется так заканчивать
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг