Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Аэлиту захватило новое зрелище, уже не  небо  -  оно  стало  привычным,
земным, - а сама Земля. Горизонт поднялся непостижимо  высоко.  Так  бывает,
когда смотришь на  море  с  горы.  Оно  словно  вздымается  у  горизонта  на
заоблачную высоту. Так же и  сейчас!  Они  летели  над  морем,  вернее,  над
вогнутым океаном. Впереди  на  высоком,  как  края  чаши,  горизонте  белело
пятно.
     - Антарктида, - пояснил космонавт.
     - Если бы у меня даже не было никакого дела, я все равно полетела бы  с
вами, - призналась Аэлита.
     Космонавт усмехнулся:
     - Храбрый не тот, кто страха не знает, - это  вроде  нездоровья.  Страх
ведь как  боль  -  сигнал  организма,  запрограммированный  самосохранением.
Мужественный страданье переживет. Отважный страх пересилит.
     Потом  над  головой  зажужжал   выдвинутый   горизонтальный   винт.   В
надвинувшемся ночном небе внезапно рассыпались звезды.
     Космонавт вел аппарат  по  радиопеленгу  и  вышел  точно  на  бухту,  в
которой сверху в  лунном  свете  едва  различим  был  крохотный  кораблик  -
гигантский ледокол "Ильич".
     Сердце у Аэлиты заторопилось, словно  она  уже  бежала.  Сейчас  увидит
Николая Алексеевича. Как он примет ее? Во всяком случае, назад не  отправит.
Не на чем! И Аэлита рассмеялась.
     - Вот это уже хорошо! - одобрил космонавт.
     Это был мастер высшего класса. Он посадил вертолет, если не  на  палубу
ледокола, занятую судовыми, поставленными, видимо, в ремонт вертолетами  без
горизонтальных винтов, то на лед  бухты  недалеко  от  корабля,  у  подножия
вмерзшего в лед айсберга.
     По  трапу  сбегали  какие-то  люди  в  меховых  куртках  с  капюшонами.
Прожектор с ледокола слепил. Не разобрать кто...
     - Ну что ж, выходить тем же макаром будем,  -  сказал  Федор  Иванович,
включая механизм поднятия лобового стекла.
     Морозный воздух ударил Аэлите в лицо,  перехватил  дыхание,  которое  у
нее и  без  того  зашлось  от  волнения.  Она  нахмурилась.  Не  ей,  внучке
оленевода, бояться холода.
     Федор Иванович помог ей выбраться из кабины.
     Через минуту они уже притопывали на снегу. Космонавт взял  ее  чемодан,
Аэлита сжимала в руке сумочку, обыкновенную дамскую сумочку, с какой  ходила
по московским улицам, в которой хранился сигнал бедствия,  письмо  академику
от парткома его института. В другой - узелок с домашним  пирогом.  Пальцы  в
перчатках мерзли.
     Но где же академик? В толпе бегущих нет его крупной фигуры.
     - Э! Да тут и мальчик есть, - заметил космонавт. - Братишка?
     - Папа! - закричала Аэлита, бросаясь навстречу Алексею Николаевичу.
     Но, рассмотрев  в  свете  прожектора  выражение  его  строго-печального
лица, она с размаху остановилась.
     - Что случилось? - через силу произнесла она.
     - Мужайся, девочка, - задыхаясь от бега, сказал Алексей  Николаевич.  -
Я знал, что ты летишь. Остановить не успел.
     - Что случилось? - прошептала Аэлита.
     - Понимаешь. Возник технический спор: обвалится ледяной свод в  Большом
Гроте  или  нет.  Академик  разумно  решил  моделировать   сооружение.   Все
последнее время протаивался Малый Грот  с  тем  же  соотношением  пролета  и
толщины свода.
     - И что же, что же? - крикнула Аэлита хриплым,  но  вернувшимся  к  ней
голосом.
     Одновременно  она  увидела  грузную  фигуру  человека,  отставшего   от
спешащих к вертолету  людей.  Вот  он,  академик!  А  она  уже  невесть  что
подумала. Паникерша! И Аэлита облегченно вздохнула.
     - Это Вальтер Шульц, -  словно  прочел  ее  мысли  отец.  -  А  Николай
Алексеевич, он там - в Малом Гроте. Их завалило льдом. Свод рухнул... И  они
там...
     Ноги подкосились у Аэлиты, и, если бы  не  поддержавший  ее  космонавт,
она упала бы в снег.
     Прихрамывая, подошел Вальтер Шульц.
     - Будет  возможным  для  вас  сейчас  же  взлететь,  товарищ  пилот?  -
обратился он к космонавту. - Скорее, как только можно есть!
     - Могу. Куда?
     - Туда, где есть провалившийся свод, - ответил Шульц.
     - Мужайтесь, моя госпожа, извините,  -  по-японски  произнес  невысокий
полярник в комбинезоне. И добавил по-русски: - Мы полетим  на  вашей  машине
и, быть может, снова окажем совместную помощь пострадавшим.
     Аэлита с трудом поняла, что это японский доктор  Танага.  Ах,  да!  Его
взял с собой Николай Алексеевич.
     - Выгружайте часть ящиков на лед, - командовал космонавт. - Садитесь  в
машину на их место.
     - И я тоже, - решительно заявила Аэлита.
     - Со мной, -  прозвучал  знакомый  низкий  голос.  Аэлита  едва  узнала
Тамару, так осунулось ее лицо, таким лихорадочным блеском горели ее глаза.


                                Глава пятая
                               КОЛОДЕЦ ПОМОЩИ

     Тамара сидела в вертолете на одном из оставшихся там ящиков. Голова  ее
поникла, плечи поднялись, стали острыми, глаза смотрели вниз.
     - Связь сразу оборвалась, - упавшим голосом говорила она  Аэлите.  -  С
купола сообщили, что произошел  провал.  Вальтер  предложил  прорыть  сверху
колодец. Есть надежда проникнуть под рухнувший свод, спасти кого-нибудь.
     - Но почему академик там?
     - Всегда был впереди. Лично  проверял.  А  всему  виной  я.  Мечтала  о
подземном просторе с непомерным пролетом.
     - Неверно есть так  винить  себя,  фрейлейн,  -  вмешался  Шульц.  -  Я
приобрел теперь понятие, отчего произошло несчастье.
     Аэлита через окно видела,  как  вертолет  словно  взбирается  по  почти
отвесной круче. Она не подозревала, что здесь не так давно мчался  на  лыжах
Анисимов с раненым латиноамериканцем за плечами.
     Казалось, космонавт отлично знает трассу. Но все объяснялось просто.  В
кабине с ним сидел Толстовцев.
     - Да, вина есть моя, - вздыхал  Шульц.  -  Я  обязан  им  жизнью.  Ведь
Спартак вынес меня на плечах, - объяснил он Аэлите.
     - Спартак не отходил от академика, - добавила Тамара. - Лучше бы я...
     - Не вы, фрейлейн, а  я  погубил  их.  Господь  накажет  меня.  Я  имел
желание укрепить опасное сечение свода, чтобы избежать плавления льда  из-за
сдавливания, - продолжал Шульц, обращаясь  к  Аэлите.  Его  широкое  лицо  с
правильными чертами было багрово и, несмотря на  холод,  покрыто  капельками
пота. На  нем  застыло  такое  выражение  отчаяния,  что  Аэлите  захотелось
поддержать его.
     На склоне  громоздились  глыбы,  похожие  на  россыпь  скал.  Очевидно,
удаленные из Малого Грота, они застряли здесь и не скатились к бухте.
     Черным пятном на серебристом лунном снегу обозначился вход в грот.
     Аэлита поежилась, представив, что творится там, в глубине.
     - Это есть правильно, - повторил Шульц и, бичуя себя, продолжал:  -  Но
это есть нехорошо сейчас. Я сам  имел  намерение  проверить  свою  методу  в
экспериментальном  гроте  и  приказал  бурить  лед  сверху,  чтобы  заложить
скважины для будущих каналов с холодильным раствором.
     - И что же? - полуобернулась к нему Аэлита.
     Шульц снова глубоко вздохнул:
     - Прежде чем холодильный раствор попал туда, свод оказался  ослабленным
этими каналами. И как  раз  там,  где  есть  опасное  сечение.  И  произошло
разрушение. По инженерной вине. Бог осудит меня, и я  не  имею  прощения.  -
Шульц охватил голову  обеими  руками  и  стал  раскачиваться  из  стороны  в
сторону.
     - О каком прощении можно говорить? - вмешалась Тамара. - Я  никогда  не
прощу себе фантасмагории с подземным небосводом. - И  она  вдруг  заплакала,
чего никак нельзя было от нее ожидать.
     Вертолет  спускался   на   снежную   равнину.   Тени   кромки   провала
обрисовывали  кратер.  Будто  здесь  разорвалась  крупная  бомба  или   упал
огромный метеорит.
     В  лунном  освещении  все  вокруг  выглядело  неземным;  сооружения  на
осевшем льду неестественно наклонились.
     Вертолет приземлился.
     Аэлита с Тамарой и Шульцем сошли на лед.  Покосившиеся  буровые  вышки,
казалось, сейчас упадут.  Около  них  толпились  растерянные  люди.  Они  не
оправились еще от испуга, когда "сама земля" под  ними  пошла  вниз,  и  они
вместе с вышками опустились на изрядную глубину.
     Шульц  хотел  принять  на  себя  руководство  спасательными   работами,
зашагал было, припадая на больную ногу, согнувшийся, подавленный.  Но  Остап
опередил его:
     - А ну, клецки, галушки, вареники! Все ко мне! - скомандовал он.
     И  странное  дело!  Остапа,  которого  из-за  своеобразной  его  манеры
говорить порой и русские  не  понимали,  разноязычные  строители  не  только
поняли, но и признали  вожаком.  Только  Мигуэль  Мурильо  проворчал  что-то
насчет самозванца без технического образования.  Но  дружеский  тумак  Билла
вполне убедил латиноамериканца.
     Строители устремились за Остапом. Маленького  инженера  не  было  -  он
остался в кабине пилота, намереваясь, очевидно, как-то использовать машину.
     Шульц, видя, что Остап повел за собой людей,  улыбнулся  ему  и  махнул
рукой, как бы передавая команду.
     Еще перед  отлетом  Толстовцев  подсказал  Остапу,  который  вместе  со
Спартаком сооружал Хрустальные Дворцы изо льда,  как  прокладывать  "Колодец
помощи" - так же, как и строили ледяные здания. Их  трубы-колонны  виднелись
неподалеку.
     По замыслу Толстовцева нож-ледорез нужно было "вонзить" в лед  наклонно
под углом в сорок пять градусов.
     - Давай, давай, трудолюбы! Вонзай меч глубже! - кричал  Остап,  увлекая
всех примером. - Забыли, как пятна на яблоках вырезают? Усекаете?  Ковырк  -
и конус прочь! Чего балдеете? Не бери в голову, рубай!
     Не все понимали его  слова,  но  все  подчинялись.  И  дело  спорилось.
Нагретый  электрическим  током  длинный  ледорез,  похожий  на  меч,   вошел
наклонно в лед, как раскаленный нож в масло. Потом,  сохраняя  тот  же  угол
наклона, "рукоятку меча" перемещали по очерченному на снегу кругу.  В  центр
же круга, по совету Толстовцева, заблаговременно ввернули нагретый штопор  с
кольцом.
     За это кольцо, когда ледяной меч отделил  конус  от  ледника,  летающий
кран, каким стал вертолет, вытащил первый конус.
     В  дальнейшем  ледовым  мечом   вырезались   уже   пустотелые   конуса.
Космонавт, управляя вертолетом, извлекал их из колодца,  который  становился
все глубже и глубже.
     - А ну,  племя  вавилонское,  разноязычное,  навались,  как  на  башню!
Разом! - командовал Остап.
     И как ни странно, его понимали.
     Последний конус не пришлось вырезать. На дне  колодца  чернела  дыра  в
половину его диаметра.
     Остап сам  "подчистил"  стенки  колодца.  Подвешенный  на  свисающей  с
вертолета веревочной лестнице, он, орудуя нагретым мечом, обрезал  последнее
кольцо по внешнему ободу, и оно провалилось.  Снизу  донесся  грохот.  Остап
остался без опоры и повис на тросе.
     Вертолет поднялся и вытащил его на поверхность ледника.
     - Ну теперь, братья-эскулапы - в полный рост! - закричал он. - В  темпе
вальса - в кабину лифта.
     Толстовцев  распорядился  снова   спустить   с   вертолета   веревочную
лестницу. Она должна была заменить собою кабину лифта.
     Два пассажира вцепились в перекладины один  выше  другого,  и  вертолет
стал спускать их в колодец. Ледяные его стенки так опасно приблизились,  что
Танага стал отпихиваться  от  них  ногами  и  как  бы  шел  по  вертикальной
плоскости. Аэлита тоже старалась помочь ему.
     Наконец стенки исчезли. Спуск продолжался в пустоту.
     Еще через мгновение Танага ощутил ногами дно Малого Грота.
     Он просигналил, и вертолет прекратил спуск.
     Аэлита, нащупывая ногами ступеньки,  тоже  спустилась  на  ледяное  дно
грота.
     Слабые лучики фонариков тонули во мгле.
     Танага посмотрел на звезды, различимые в створе  колодца,  и  определил
направление к устью Малого Грота.
     Аэлита стояла зажмурившись. Воображение  рисовало  ей  жуткие  картины:
раздавленные тела, навалившиеся на людей глыбы.
     Потом она тоже посмотрела наверх  и  увидела  звезды.  Они  говорили  о
жизни, а все вокруг - о гробовой тишине и смерти.
     Она пошла следом за  Танагой.  Фонарики  едва  разрезали  густую  тьму,
словно весь грот был залит черной жидкостью.  Аэлита  поправила  перекинутую
через плечо сумку. В руке у Танаги чемоданчик. Они  первыми  должны  оказать
помощь.
     Стали попадаться льдины обвала.
     Время  от  времени  кричали  в  расчете,   что   люди   лишь   отрезаны
обвалившимся сводом.
     Но никто не отзывался на их призывы.
     Наконец в лучах фонариков сверкнули свежие изломы льда.
     Обвал!
     "Николай Алексеевич!  Родной  мой!  Неужели  погиб?  Погиб  за  светлое
грядущее,  стремясь  подсказать,  как  существовать   человечеству.   Бедный
Спартак! Он еще ничего не успел сделать, но был готов на все ради людей!"
     Слезы текли по лицу Аэлиты. Танага шел  впереди  и  не  видел  этой  ее
слабости.
     До слуха Аэлиты донесся глухой звук.
     Она остановила Танагу. Оба прислушались.
     - Люди! Люди, - слышался сдавленный голос.
     По веревочной лестнице с вертолета, готового  в  любую  минуту  поднять
спасателей  и  пострадавших,  с  ловкостью   обезьяны   спустился,   вернее,
соскользнул, Остап.
     Он побежал догонять доктора и Аэлиту. Увидел ее силуэт, понял, что  она
замахала руками. Остановился, замер.
     - Люди! Люди! - слышалось и ему.
     Он подбежал к Аэлите и Танаге.
     - Я  обалдел  совсем.  Взрывать  хотел.  Да  гуманоид  запретил.  Велел
растаскивать глыбы канатом. Вертолет их нормально вытянет.
     Аэлита сразу все поняла.
     Втроем они стали закреплять за выступ ближайшей ледяной глыбы петлю  на
конце ослабевшего троса, который по сигналу Остапа вытравили с вертолета.
     Потом вертолет стал подниматься. Трос натянулся  и,  перегибаясь  через
край нижнего отверстия колодца, потянул за собой глыбу. Она отвалилась.
     - Люди! Люди! - послышалось яснее.
     - Это Спартак, его голос, - воскликнула Аэлита. - Жив! Жив!
     Сзади слышался топот ног. Это спустились по  канату  Тамара  и  Алексей
Николаевич.
     Он сразу стал с  удивительной  точностью  определять,  что  и  в  какой
последовательности нужно оттаскивать.
     Глыба отодвигалась за глыбой.
     Фонариков  было  теперь  больше,  и  все  они  светили  в  одно  место.
Действовали спешно, но осторожно. Малейшее неудачное движение могло  вывести
из  неустойчивого  равновесия  глыбы,  быть  может,   нависшие   над   чудом
уцелевшими людьми.
     Отодвинулась еще одна глыба, и глазам спасателей предстала  необычайная
картина. Во весь свой могучий  рост,  лишь  чуть  пригнув  голову,  упершись
плечами в тяжелую льдину, стоял Спартак. Живой  Антей  могучей  своей  силой
удерживал готовый рухнуть "подземный небосвод", не давал  глыбе  повернуться
на ребре и придавить того, кто был под нею.
     Так восприняла в зыбком свете  фонариков  внутренность  этого  ледяного
шатра Тамара.
     Аэлита же лишь видела, что у ног Спартака лежит академик Анисимов.
     Остап крякнул, а Танага всплеснул руками.
     Вместе они перенесли Николая Алексеевича в сторону. Аэлита  склонилась,
стараясь уловить его дыхание.
     И только сейчас подледный Антей опустил свою ношу. Льдина тяжело  упала
на то место, где лежал прежде Анисимов.
     Тамара восхищенно  смотрела  на  Спартака,  который  расправлял  плечи,
покачиваясь из стороны в сторону. Сколько часов простоял он  так,  сдерживая
грозящую выйти из неустойчивого равновесия глыбу? Следом за глыбой рухнул  и

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг