- Так как же она могла появиться на свет, если ее отец другого
генетического происхождения? - в бешенстве закричал я. - Почему ни одна
искусственно осемененная самка гориллы не дала потомства от человека?
Почему?
- Стоп, стоп! Если это научная дискуссия, то позвольте ответить вам,
заодно развив свою гипотезу. Почему? Да потому, что человек и обезьяна
генетически не родственны! А вот мы с вами, пришельцами с Альфа Центавра
или Тау Кита, мы с вами родня, одного генетического корня! Очевидно, в
незапамятные времена твои предки - которые были и моими! - прилетели на
Землю и остались на ней, дав начало человечеству, которое, увы, забыло,
откуда оно родом! Они, а не дарвиновские обезьяны с отсутствующим
промежуточным звеном дали начало нашему человечеству! А вы, на своей Альфе
Центавра или 62-й Лебедя, более цивилизованные, чем мы, одичавшие потомки
космических колонистов, заинтересовались, что стало теперь с их родичами,
порожденными былыми космическими переселенцами. Вот почему у тебя дети от
земной женщины! Вот почему ты неотличим от человека, если не считать такого
второстепенного фактора, как несколько меньшие пропорции.
- Ты балаболка под научной маской. И если не я, то другие твои коллеги
тебе это еще докажут.
- Нет, сперва докажи мне, что ты - человек.
- Что требуется для этого? Разбить твои золотые очки, вышибить твои
золотые зубы? Это убедит тебя?
- Тебе никогда не сделать этого, ибо гуманоид гуманен и не способен
решать спор насилием. Недаром ты фашиста перцем угощал, а не пулей.
Теперь-то понятно. Объяснение однозначно.
Мы не заметили, как в оставленных открытыми дверях появились академик
Анисимов и моя Аэль. Изумленные, они, может быть, уже давно слушали нашу
перепалку.
Ревич увидел их и изменился в лице, расплылся в улыбке и, обращаясь к
Николаю Алексеевичу, произнес:
- Надеюсь, академик простит мой чисто научный эксперимент. Это была
шутка, Аэлита Алексеевна, научная шутка. Ведь вы сами участвовали в
подобных мероприятиях. Помните "пир знатоков"? Мне хотелось показать, как
рождаются научные сенсации, которыми потом оболванивают людей. Многого, ах,
многого можно добиться научной логикой, каковой пользовались почтенные и
непочтенные софисты. Я заканчиваю представление. Финита ля комедия! И я
приношу искренние извинения как всем своим слушателям, так и тебе, Алексей
Николаевич, бесценный мой человек и фронтовой друг.
Аэль то бледнела, то краснела. Я старался взять себя в руки.
Мне было очень тяжело разочароваться в старом друге. И я заставил себя
многое понять в нем. Он изменился? Да, конечно, изменился, приобрел новые
черты, стремления, но... Клянусь, где-то внутри он все-таки остался
знакомым мне Генкой. Мне потом удалось еще раз поговорить с ним по душам.
- Зачем ты затеял этот балаган? - спросил я его.
- Слушай, Алеха! Ты был далек от таких проблем, которыми нам, ученым,
заниматься считалось "неприличным". Я имею в виду НЛО, неопознанные
летающие объекты, попросту летающие тарелки. Все мы, ученые, отмахивались
от них, а они существуют, понимаешь, Алеха, существуют. Я сам исследовал
загадочное биофизическое поле, которое остается на месте их посадки.
Кварцевый излучатель и морской хронометр с гарантированной ошибкой в 0,01
секунды в сутки на месте зафиксированной свидетелями посадки отстают за
сутки на две секунды! Неслыханно для таких точных приборов! Отмечено
излучение. Наконец, зафиксированы контакты, якобы имевшие место у людей с
гуманоидами, похожими, черт возьми, на тебя! Дело дошло до того, что в 1978
году вопрос рассматривался на Генеральной Ассамблее ООН о возможной попытке
вторжения инопланетян на Землю. Эта версия не была отвергнута на Высшем
международном форуме. Всем странам, членам ООН, было предложено вести
наблюдение своими национальными средствами и ставить ООН в известность о
результатах. Понимаешь, Алеха! Это "неприлично" для почтенного ученого, но
я всерьез допустил, что открою в тебе гуманоида, и старался "взять тебя на
пушку", прости, говоря нашим старым "партизанским языком", потом пришлось
спустить все на тормозах. Допускаю, что я ошибся, ты не раскололся, но...
пойми и меня. Разве не должен был я устроить тебе такое испытание? А вдруг
ты оказался бы гуманоидом?
- Вот была бы тебе слава, - усмехнулся я.
- Жаль, не вышло, - обезоруживающе пожал плечами Ревич. - А все-таки я
верю в инопланетный разум. И всякий истинный ученый должен быть начеку и не
сбрасывать со счета возможности инопланетного контакта. Не все инопланетяне
могут оказаться такими славными парнями, как ты, Алеха! Я-то тебя видел в
деле в Беловежской Пуще. Ну прости. Пришлось укрыться за щит
"ортодоксальности", иначе не пробьешь себе пути. Вот так, друг.
Я старался понять бывшего Генку, ныне профессора. Неужели
профессорское звание так обязывает?"
Глава четвертая
ЛЕДЯНОЙ РИФ
"И вот я снова среди льдов, как когда-то в дни своей юности в Карском
море. Здесь в Южном Ледовитом океане они такие же плывущие навстречу
заснеженные степи.
Развеялись тучи, и в лучах низкого солнца засверкало разбитое штормом
поле. Развалившееся, все в промоинах, оно уже не напоминало белую степь, а
шевелилось, тяжело дышало и даже рычало.
Мы со Спартаком и Остапом наблюдали, как отколовшиеся льдины
подкрадывались к нашему лесовозу и ныряли под киль. Потом, словно
задохнувшись, ошалело выскакивали на гребень волны в полынье, оставленной
шедшим впереди ледоколом "Ильич". По ней, как по проложенной реке, один за
другим плыли корабли строительной армады ООН. Несколько десятков. Они
растянулись от горизонта до горизонта, находясь на безопасном расстоянии
один от другого.
Но вскоре и поле, и полынья, напоминавшая проспект, и шедшие по ней
корабли строительной армады исчезли в налетевшем снежном заряде.
Как мне все это знакомо! Ребятам же - в новинку. Тщетно пытались они
разглядеть в снежной сетке нагромождения льдов, не то торосы, не то
надводные части коварных айсбергов.
- Как бы мордой о причал не чокнуться, - опасливо заметил Остап.
Корабль наш словно повис в снежной мути. Метель никак не кончалась. И
будто раньше времени опустилась на нас полярная ночь, погрузив в серую
темноту.
Жуткий вой сирены пронзил летящую мглу. Казалось, какое-то чудовище
взревело диким голосом от боли и в предсмертной ярости тряхнуло корабль.
Палуба "Титана" накренилась. Мы со Спартаком ухватились друг за друга.
Остап вцепился в реллинги. Мимо нас прокувыркалось ведро, потом, сам собой
разматываясь, укатился сорвавшийся со щита круг пожарного рукава.
Зыбкая во время качки палуба сейчас как бы заклинилась, став покатой.
Пробежал, скользя по обледенелым доскам, худосочный Педро из какой-то
латиноамериканской страны (Эквадора, Боливии или Парагвая), он истошно
орал:
- Святая дева, спаси нас. Разве можно плыть на "Титане"? У него судьба
"Титаника"!
- Заткнись, - кричал ему вдогонку его приятель Мигуэль. - Твои
ребятишки получат страховку и хоть раз в жизни обожрутся.
Ребята мои поняли лишь слово "Титаник" и сделали правильный вывод, что
"Титан", как и "Титаник", налетел на айсберг.
А ведь этот голландский лесовоз, зафрахтованный для экспедиции ООН,
был гружен моими трубами для ветростанций, бесценными роторами. Они должны
дать энергию Антарктиде, и без них там ничего нельзя начать строить.
Мы грузили их со Спартаком и Остапом в ленинградском порту.
Так гибла надежда на Город Надежды.
Выла сирена, в летящей сетке метались тени. Косые лучи прожектора
выхватывали то выпученные глаза, то разинутые рты.
Как легко люди теряют человеческий облик. Пробежавшие латиноамериканцы
затеяли у шлюпки драку с неграми из Кейптауна, и только Мбимба, гордый
африканец, исполненный спокойного достоинства, пытался разнять их.
Сцепившиеся люди покатились к переборкам, где и застряли, стараясь
ударить друг друга.
- А руки все ищут работу, - с горькой иронией произнес Мбимба, как бы
извиняясь за происходящее и намекая, почему все они оказались здесь.
Мы с ребятами поспешили к капитану. И нашли норвежца с неизменно
торчащей в зубах трубкой. Это был сухопарый моряк со шкиперской бородкой,
провалившимися щеками и ледяными глазами. Он докладывал в микрофон,
поднесенный ему трясущимся от страха радистом в распахнутом кителе:
- К сожалению, командор, продержаться на плаву не сможем. Ваши трубы
потянут на дно не хуже якорей. Нам бы плоты и шлюпки спустить. Что?
Высылаете вертолет? Сесть ему некуда, разве что веревочная лестница...
Я представил себе академика Анисимова на капитанском мостике "Ильича".
Снег, наверное, запорошил его отрастающую бородку, которая делала его еще
более похожим на былинного Добрыню Никитича. Но сейчас его богатырский
подвиг, совершенный в ООН, где он добился решения создать под ледяным
куполом Антарктиды Город-лабораторию - модель грядущего, мог оказаться
напрасным. Природа встала у него на пути, топя наши трубы.
Айсберг вынырнул из мглы пугающе близко. Он загородил собой пробитую
ледоколом полынью. И корабль врезался в него.
И тут снежную сетку раздернуло. Вдали появились остальные корабли
флотилии ООН. С ледокола "Ильич" взмыл вертолет.
Паника у нас на лесовозе могла бы утихнуть. Корабль не погружался в
воду, не менял положения. Но покатая палуба страшила, напоминая о близком
конце.
Несколько шлюпок удалось спустить на воду, и к веревочным трапам,
крича и ругаясь, рвалась толпа.
Невозмутимый капитан Нордстрем, попыхивая трубкой, неторопливо стал
спускаться с капитанского мостика.
Я нагнал его.
- Как грузы? - по-английски спросил я его. Пригодились мне мои занятия
английским, который я изучал вместе с Аэль, когда она освоила японский.
Капитан раздраженно обернулся, но, узнав меня, ответил насколько мог
вежливо:
- Прошу прощения, сэр. По морскому уставу: люди прежде грузов.
- Какова опасность? - постарался уточнить я как можно более спокойно,
хотя понимал, что дело плохо.
Норвежец буркнул:
- С вашего позволения, сэр, мы сели... на ледяной риф.
- Можно осмотреть повреждение?
- Иду туда. И если вас не утомит...
Мы спустились в кормовой трюм. Обдало сыростью и запахло рыбой, как в
тральщике, на котором мне привелось побывать еще в Арктике.
Электрические лампочки тускло отражались в мутной воде, наполовину
скрывавшей огромные, уложенные штабелями трубы.
Потом, не поднимаясь наверх, по ставшему сейчас крутым соединительному
коридору прошли мимо затихшего машинного отделения. Под ногами по железным
рифленым плитам струился ручеек. Было скользко.
В носовом трюме мокрые трубы образовали завал, преградивший нам путь.
Впереди в электрическом свете поблескивала зеленоватая ледяная глыба.
Подводный выступ айсберга, протаранив судно, вдвинулся в трюм, разбросал
штабеля. К счастью, он закрыл собой пробоину, подобно кинжалу, оставленному
в ране. Но вода все же проникала между льдом и рваными краями пробитого
отверстия.
Идти стало совсем скользко и трудно. Я бы не пробрался дальше, если бы
не помощь Спартака.
Остановились перед пробоиной. Она ужасала. А наш Остап глубокомысленно
изрек:
- Сама льдина проткнула, сама заделала.
И не было в его словах никакой рисовки. Просто таков был парень.
Норвежец не понял его, но пришел к тому же выводу. Он обернулся к
сопровождавшему нас помощнику, худому и длинному моряку:
- Дать малый вперед. И так держать, чтобы не сползти с ледяного бивня.
- Есть, сэр, - отозвался моряк и исчез.
- Кэптен, - возможно более спокойно и твердо обратился я к капитану, -
результат экспедиции зависит от этих труб. Без них остальным судам нечего
делать в Антарктиде.
Капитан по-бычьи наклонил голову и тупо уставился на меня, будто
впервые увидел.
- Трубы надо выгрузить на айсберг. Все до единой, - посоветовал я.
Моряк выпустил в меня клуб дыма и презрительно произнес:
- Нет портальных кранов, сэр. Мы не в доках, с вашего позволения.
- К нам летят вертолеты. Они и станут кранами.
Норвежец словно подавился дымом:
- Если вы согласитесь, сэр, я послал бы за врачом.
Я пропустил мимо ушей его учтивую грубость:
- Лучше за третьим штурманом. Он отвечает за грузы.
- Здесь не только трубы, если вы припомните. Кроме труб, еще и части
зданий, в которых установили бы ваши трубы.
- Выгружать надо трубы, только трубы и все трубы, - настаивал я.
- Куда, сэр? В море?
- Нет. На подвернувшийся нам остров.
- Остров? - поразился капитан.
- Да. Ледяной остров. Чем айсберг не остров? Имеет достаточную для
размещения труб поверхность и не тонет.
- Ах, айсберг! - понял наконец капитан и наморщил лоб.
Должно быть, привык капитан находить острова на географических картах,
а не сталкиваться с ними, плавающими в открытом океане.
- Есть, сэр, - буркнул он и отправился отдавать приказания.
Вместе с ребятами поднялись мы следом за ним на крутую палубу.
Лесовоз слегка содрогался. Винты работали, надвигая его на ледяной
бивень, как назвал выступ айсберга капитан. Судно словно цеплялось за
врага, поразившего его.
Зазвучала разноязычная команда. Матросы оставили шлюпки и бросились к
крышкам трюмных люков.
Загрохотали судовые лебедки.
К величайшему изумлению сидящих в шлюпках людей, лесовоз готовился к
разгрузке.
Остап, завладев рупором, кричал на смеси всех известных и неизвестных
ему языков:
- Айсберг!.. Джаб!.. Работа!.. Арбейте!.. Принимайте на ледяной горе
труба. Аллее! О'кэй! Сакраменто! Доннер веттер! Чертова перечница!
Думаю, что он не смог бы объяснить, в чем смысл последнего
ругательства. Впрочем, как и предыдущих".
Глава пятая
НА АЙСБЕРГЕ
"Я перебрался на айсберг в одной из шлюпок вместе с латиноамериканцами
и негром Мбимба.
Склон айсберга напомнил мне покатую палубу лесовоза. Волны набегали на
него, слизывая снег. Мокрый лед был скользким.
Шлюпку вытащили на снег, и его сразу затоптали.
Мигуэль и Педро стали махать снятыми с себя куртками, сигналя
вертолету с первой партией труб, что готовы к их приему.
С вертолета заметили, и скоро первый штабель труб повис над нашими
головами.
К кромке льда приставали другие шлюпки.
К гибнущему кораблю подлетел еще один вертолет. И, пока первый опускал
на айсберг свой груз, второй вытаскивал очередной штабель из трюма.
Люди, недавно паниковавшие на тонущем корабле, теперь, чувствуя
твердую почву под ногами, забыли о пронизывающем ветре, освобождали трубы
от цепей, укладывали на снег и махали пилоту вертолета, крича на разных
языках: "Вира!", "Майна!", "Даун!", "Ап!", "Унтер!", "Хох!"
Меня очень беспокоил ветер и крутая сторона айсберга, я настаивал,
чтобы трубы клали вдоль ската. Но с этими людьми трудно было сладить. Они
не признавали в столь невзрачной фигуре, как я, начальство и отмахивались
от меня. Я слышал, как латиноамериканцы обменялись репликами, не
подозревая, что я понимаю их.
- Ох уж эти боссы! - проворчал Мигуэль. - Не попался нам этот в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг