берегу, чтобы разбиться об утесы.
Даже следов суденышка и дерзких храбрецов, пытавшихся помочь собратьям,
не осталось на поверхности яростного венерианского моря.
Глава шестая
ОДНА В КОСМОСЕ
Мэри Стрем была одна в кабине, одна корабле, одна во всем Космосе.
Любая женщина на ее месте могла сойти с ума. Мэри не сошла с ума, но
потеряла способность что-либо ощущать... Не только за стенками корабля была
пустота. Пустота была в ней самой.
Гарри больше не было.
Неестественно жестким голосом сообщила она об этом командору
экспедиции. Она должна была сделать такое сообщение и передала его, не веря
себе, не желая верить...
Она ждала, что русские повернут обратно - ведь им некого было больше
спасать.
Радиоволны из-за магнитных бурь не проходили, и Мэри на протяжении
нескольких кругов, которые сделал "Просперити" вокруг планеты, не имела
связи с вездеходом. Она ждала радиограммы с корабля "Знание", и вдруг
радиолокатор обнаружил вездеход не около ракеты, а в открытом море.
Мэри с бьющимся сердцем отрегулировала экран локатора на предельное
увеличение. Она четко различила качающийся, очевидно, на волнах силуэт
амфибии.
Но на радиовызовы русские не отвечали. Мэри не могла понять почему -
ведь она не представляла себе, что творилось в бушующем проливе, через
который рискнули плыть русские...
И вдруг борт-инженер Добров передал в эфир несколько отрывочных фраз.
Приборы записали их на ленту, и Мэри потом без конца с ужасом прослушивала:
- ...Шторм тринадцать баллов... Видим тот берег... Нападает летающее
чудовище размером с океанский корабль... Передайте на Землю, что...
И больше ни слова.
Остальное рассказал экран локатора. Самое страшное Мэри увидела сама...
Неведомое чудовище не отражалось на экране тенью, Мэри лишь мысленно
представила себе, как тень дважды прошла по силуэту вездехода. Но то, что
силуэт вездехода исчез, она увидела на экране. У нее перехватило дыхание.
Очевидно, чудище нырнуло с добычей на дно.
Мэри в бешенстве стучала по пульту кулаками. "Просперити" улетал от
места, где разыгралась драма, уходил в другое полушарие, и она не могла его
остановить, как не могла и сдержать себя. Она рыдала...
Это были рыдания сильного человека, не только потрясенного горем, но и
ощутившего полное свое бессилие.
Она не человек, способный мыслить, действовать, бороться - она лишь
часть аппаратуры корабля, приговоренного кружиться над пустой теперь
планетой!..
Сначала американцы, потом русские... На Земле мы часто противостояли
друг другу, искали дорогу, на которой можно стоять рядом, соревновались в
богатстве, влиянии на умы, высоте идеалов и справедливости, в победах науки,
завоевании Космоса, а теперь вот построили почти равные по совершенству
космолеты, на которых плечом к плечу вошли в чужой мир, и вот погибли в этом
чужом мире...
Русские, всегда чуть загадочные, непонятные, которыми пугают и которых
не постигают из-за чуждости их души, мышления, подхода ко всему.
Почему, несмотря на ее сообщение об исчезновении американской
экспедиции, они все-таки рискнули плыть через пролив? Что за люди эти
русские? Когда узнают о них в Америке всю правду?
Мэри смотрела на себя в специально для нее вделанное в пульт овальное
зеркало и сама себе казалась чужой. Провалившиеся глаза, дрожащие губы,
сбившиеся волосы...
До сих пор Мэри Стрем не умела плакать, не знала страха, не знала
бессилия...
Слабая надежда всегда будет теплиться, пока жив человек.
Может быть, отказал прибор?
И Мэри пыталась нащупать радиолокатором хоть что-нибудь на поверхности
страшной планеты.
Но корабль пролетал преимущественно над океаном. Водные просторы
занимали большую часть планеты.
Еще и еще раз оказывалась Мэри над местом высадки людей и снова
убеждалась, что нет на экране локатора ни черточки вездехода.
Как горько, как нелепо закончилась одна из самых дерзких экспедиций,
которые когда-либо предпринимал человек!..
Из трех кораблей, из девяти избранников человечества осталась только
она, Мэри Стрем, дочь богача, невеста бесстрашного ученого, ради которого
она сделала даже больше, чем может сделать любящая женщина, - победила страх
и слабость... Она осталась одна, а его, ироничного увальня, простого,
близкого, немногословного и романтически одержимого, Гарри Вуда, которому
принадлежат все премии, назначенные на Земле за открытия в иных мирах, его
нет, как нет и всех тех, кто был с ним, разделил его участь, пытаясь спасти
его...
Когда-то Мэри ради славы спрыгнула со скалы в кипящие волны прибоя.
Сейчас в ее затемненном горем мозгу мелькнула безумная мысль снова
спрыгнуть, на этот раз в океан кровавых туч, повернуть рули, включить дюзы,
ринуться вниз, сгореть, сверкающим болидом упасть на то место, где умер
Гарри, где погибли русские...
Но нет! Неужели она получит от Жизни пулю в спину, трусливо покидая
поле боя? Нет, нет! Если падать, то только навзничь, получая смертельный
удар в грудь. Есть запасный планер! Долг последнего исследователя, долг
подруги, жены героя - спуститься на поверхность планеты, пройти любые
джунгли, убедиться в гибели Гарри. И, быть может, спасти его, добраться до
русской ракеты, стартовать на ней, найти "Просперити" с топливом и вернуться
на Землю!..
Что? Безумие? Может ли одна женщина сделать то, что не смогли сделать
пятеро сильных мужчин, управляющих машинами, она, слабая...
Кто говорит о слабости женщины, тот забывает, что нет большей силы, чем
сила женщины, способной перенести все во имя долга и чувства, силы женщины,
жены и матери, благодаря которой существует человеческий род!
Полная решимости, забыв о минутной слабости и слезах, Мэри, подтянутая,
напряженная, с сухими горящими глазами, прошла в отсек, где стоял запасный
планер, такой же, как тот, на котором улетели Вуд и Керн.
Какой мужчина решился бы на такой план?
Мэри обдумывала его во всех деталях. Достигнуть квадрата "70",
опуститься в месте, где последний раз видела она точку робота.
Она склонилась над глобусом Венеры, который был составлен вместе с
русскими с помощью радиолокаторов.
Оставалась Земля...
[Image008]
Нет, Мэри ни у кого не будет просить разрешения! Она не просто
одинока - она величественно одинока в Космосе! Она единственная во всем
межпланетном пространстве свободная, ответственная только перед самой собой,
она не будет связываться с Землей, со штабом перелета. Она только взглянет
на Землю, может быть, послушает ее голос...
Мэри прижалась лбом к холодному стеклу иллюминатора.
Бездонная чернота, в которой сверкают кипящие в атомном неистовстве
миры...
И среди них милая и далекая голубая звездочка, самая прекрасная,
прекраснее красавицы зорь, которой Мэри любовалась с Земли на рассвете и
которая мрачным горбом заслоняет сейчас часть звездного неба. Голубая
звезда, родная Земля!
Нет, Мэри не могла не услышать ее голоса. Еще есть время...
"Просперити" должен сделать вокруг Векеры почти полный оборот.
И Мэри включила радиоприемник. Сейчас по расписанию не было радиосвязи,
но девушка совершенно бессознательно пыталась уловить голос Земли...
И вдруг она услышала его...
Всякая передача на Венеру требовала затраты огромной мощности, она была
сжата в могучий импульс, где многократно ускоренные звуки сливались в яркий
всплеск...
Сейчас эти всплески звучали один за другим, словно на "Просперити"
передавались тучи телеграмм.
Аппараты "Просперити" расшифровывали сигналы, замедляли звуки,
передавали их человеческой речью.
Но это оказалась не речь, а... пение.
Песня Земли!..
Для Мэри в этой песне звучала сама Земля! Горы, их сверкающие снеговые
вершины. Небо, бездонное, синее, с бегущими, легкими, как шарф, облаками.
Солнце, земное, яркое, не уродливо лохматое, а веселый ослепительный
кружочек, ласково греющий... Лес, чудесный, совсем не хмурый, но
загадочный... И ветер волнами шумит в листве. Река, медлительная,
прохладная. Простор прерий и скачущие за горизонт всадники. И сама она
скачет вместе с ковбоями отца. Трава там доходит до плеч. А вот в саду трава
мягкая, шелковистая. Птицы поют в ветвях, щебечут, перекликаются. Далекий
гудок пароходика. Лента шоссе. Бешеная езда в открытом автомобиле. Горные
повороты, от которых и захватывает дух и радостью переполняется сердце... А
на повороте - неуклюжий и милый человек с нелепым пучком трав... Скрип
тормозов, легкая испарина на лбу и протянутый ей с шутливой благодарностью
букет из трав... Гарри!.. Ее Гарри!
В кабине космического корабля звучала песня Земли, чтобы напомнить
Мэри, что она не одна в Космосе, что родная ее планета с миллиардами людей
тоже движется в том же Космосе и думает о ней.
Песню передавали для Мэри из штаба перелета, кто-то чуткий думал о ней.
Разве может она не предупредить о том, на что решилась!
Радиостанция штаба американской части экспедиции вызывала ее.
Мэри победила себя и ответила. Убыстренные звуки ее голоса
электромагнитным всплеском умчались к Земле в могучем импульсе разряда
электрических конденсаторов. Этот всплеск долетит до Земли лишь через триста
секунд, через целых пять минут. Мэри узнает, что ее ответ принят, лишь через
десять мучительных минут... Лишь за это время световые или электромагнитные
волны достигнут Земли, дойдут от Земли до Венеры... Для Мэри в это время
минуты казались часами.
Ее услышали. И Мэри узнала, что весь мир Земли, люди в Америке, Европе,
Азии, Австралии, Африке скорбят о трагической гибели членов экспедиции...
Американский штаб перелета передавал Мэри приказ: "Просперити" оставить
Венеру. Мэри Стрем, единственной оставшейся в живых, вернуться в Америку,
где ее встретят как национальную героиню...
Мэри не сразу поняла, что это значит - национальная героиня...
Кибернетическая машина бесстрастно напечатала текст переданного
приказа...
Мэри, закусив губу, перечитывала скупые и краткие строчки.
Значит, она не принадлежит себе в пустоте Космоса, она принадлежит
Америке?..
А Гарри?
Автоматическая пишущая машинка отщелкивала строчку за строчкой. Семья
Мэри не выходит из церкви, вознося за нее молитвы. К ней протягивают руки
отец, мать, брат... Академии наук многих стран избрали ее своим членом или
членом-корреспондентом... Ей присвоено множество почетных званий, присуждена
американская премия по астронавтике... Комитет Нобелевской премии в Швеции
будет рассматривать ее отчет о полете как научную работу величайшего
значения...
И еще, и еще... Газеты публикуют сенсационные сообщения, что тысячи
молодых людей, восхищенных подвигом девушки, почтительно разделяя ее горе,
готовы посвятить ей свою жизнь и состояние, предлагают ей свою руку... В их
числе несколько сыновей миллионеров, знаменитые киноактеры, известные
бейсболисты и боксеры, один вождь индейского племени и даже молодой
католический кардинал, готовый в случае согласия Мэри сложить с себя сан,
совершив тем угодный богу подвиг...
Люди Земли думали о Мэри, они жалели и любили ее...
Мэри слушала голос Земли, гордо закинув голову.
Она написала краткую радиограмму. Ей не нужны почести, она разделит
судьбу тех, с кем вместе пересекла Космос, или спасет тех, кто, быть может,
еще жив.
Мэри не передала эту радиограмму. Аппараты должны были автоматически
передать ее, как только она сядет в планер в ожидании, когда сработает реле
времени и планер начнет полет.
Мэри решилась. Она думала, что решилась. Она уже надела скафандр...
И вдруг она поняла, что не сможет прыгнуть вниз с космической высоты...
Не надо было слушать Землю... Нет! Не предложение сердец, даже не сообщение
о почестях и даже не приказ. Не надо было слушать песню Земли... Эта песня
околдовала Мэри, сделала ее бессильной для последнего подвига, а ее
просветленный ум вдруг перестал признавать поступок, на который она
решилась, подвигом.
Нет, не смерть на Венере близ Гарри, а жизнь на Земле во имя
прославления имени Гарри, быть может, ради продолжения его дела... На это
нужны силы, а не на гибель...
Подвиг не в том, чтобы ринуться вниз и сгореть в атмосфере или
погибнуть в джунглях, подвиг в том, чтобы одной, без командора и шефа, без
инженеров, довести "Просперити" до Земли... Если она погибнет в пути, она
будет достойна Гарри и всех тех, кто остался в Космосе с ним, если она
долетит до Земли и даже посадит корабль на космодроме в Скалистых горах, то
она сделает это во имя Гарри.
Мэри уничтожила радиограмму прощания.
Она написала другую:
"Мне очень трудно улететь от Венеры. Я получила приказ о возвращении и
очень хотела бы выполнить его. Я не знаю, смогу ли это сделать. Ведь мне
некому помочь. Может быть, я собьюсь с пути или сойду с ума за эти месяцы,
которые должна пробыть в дороге... Мне очень хочется на Землю, очень... Я
ведь думаю о том, как можно набрать букет цветов или искупаться... А вы
хотите избирать меня в академии. Я постараюсь выполнить приказ. Самое
трудное для меня будет дать старт, сойти с орбиты вокруг Венеры. Мне будет
трудно улететь от планеты моего горя, потому что я боюсь быть счастливой на
Земле".
Мэри перечитала радиограмму, которую должны были передать на Землю
автоматы, и лицо ее стало каменным.
"Просперити", последняя ступенька, которой должны были воспользоваться
те, кто спустился на Венеру, уходил к Земле.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
СОЛНЕЧНОЕ ПЛЕМЯ
Глава первая
НАВАЖДЕНИЕ
Три исследователя, одетые в космические скафандры, погружались на
дно...
Их межпланетное одеяние из мягкой пластмассы, шлемы и аппаратура для
дыхания не уступали водолазным костюмам. Тяжелое снаряжение увлекало на дно.
В первый миг все потеряли друг друга из виду. В глубине уже не красная,
а зеленоватая вода становилась все гуще, темнее, пока не превратилась в
черную мглу.
Радиосвязь под водой не действовала.
Алеше стало не по себе. Только что без тени страха снимавший
кинокамерой птеродактиля, сейчас он, никого не слыша, ничего не видя и не
ощущая, закричал чужим, хриплым голосом. Его не услышали... Он рванулся в
сторону, протянул руки, чтобы достать товарищей. Что-то скользнуло по его
руке. Он отдернул ее с омерзением.
До боли сжав челюсти, он медленно опускался на дно.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг