упрощенной, а всего лишь желание неудавшегося актера найти себе иное
поприще, так или иначе связанное с театром, без которого он себя не
мыслил?..
Я тряхнул головой, прогоняя внезапное наваждение, и залпом допил
остававшееся в стакане пиво.
И в этот момент Шекспир быстрым, коротким движением, словно хотел убить
муху, ткнул перо в чернильницу и, стряхнув повисшую на конце тяжелую
темную каплю, крест-накрест перечеркнул лежавший перед ним лист.
Я вздрогнул так, будто в руке Шекспира было не перо, а остро заточенный
гвоздь, и провел он им не по бумаге, а по коже на моей груди, процарапывая
ее до крови.
Я бросил быстрый взгляд на дверь. Алекса с Ручинкиным видно не было.
Шекспир положил перо поверх бумаги и медленно провел ладонью по лицу.
Затем он повернул голову, и я увидел его глаза, полные душевной муки и
тоски.
Я больше не мог оставаться на месте.
Поднявшись с табурета, я быстро подошел к двери и выглянул на улицу. Кроме
двух подвыпивших ремесленников, о чем-то вяло споривших друг с другом,
рядом с таверной никого не было. Должно быть, Ручинкину стало совсем
плохо, и Алексу пришлось отвести его на задний двор.
Сделав всего лишь шаг в сторону от двери, я оказался за спиной у Шекспира.
Чуть подавшись вперед и вытянув шею, я попытался незаметно взглянуть на
то, что он писал.
Одновременно с моим движением вперед Шекспир обернулся.
Наши взгляды встретились.
У меня дыхание перехватило от чувств, захлестнувших мою душу. Я смотрел в
глаза гения! Я почувствовал слабость в коленях и, чтобы устоять на ногах,
был вынужден опереться ладонью о край стола.
- Вам дурно? - спросил Шекспир, по-прежнему не отводя от меня взгляда
своих странных глаз, которые, казалось, смотрели куда-то мимо собеседника.
Слова он произносил отрывисто и резко. Голос был высокий и чуть
надтреснутый, похожий на звук, который получается, когда дергаешь за щепу.
Я даже подумал, что, возможно, именно из-за неприятного голоса и не
сложилась его актерская карьера.
- Нет-нет! - отрицательно махнул рукой я. - Просто немного закружилась
голова. Должно быть, от духоты.
Я слабо улыбнулся.
Шекспир изобразил губами ответную улыбку. И все. Я словно бы перестал для
него существовать. Он смотрел в окно, думая о чем-то своем.
- Вы позволите мне присесть? - спросил я.
Даже не посмотрев в мою сторону, Шекспир безразлично дернул плечом.
Я пододвинул трехногий табурет и сел. Взгляд мой скользнул по верхнему
листу бумаги в тоненькой стопке, лежавшей перед Шекспиром. Это, вне всяких
сомнений, была рукопись пьесы. Но по тем строчкам, что мне удалось
прочесть, я не мог определить, что это за произведение. В первоначальный
вариант рукописи было внесено много правок. Местами были вычеркнуты и
переписаны заново целые строфы. А в конечном итоге все, что было написано
на листе, оказалось размашисто перечеркнуто крест-накрест.
- Вы не станете возражать, если я угощу вас пивом? - предложил я, бросив
настороженный взгляд на дверь, в которой с минуты на минуту могли
появиться мои спутники.
Шекспир вновь посмотрел на меня, и его левая бровь удивленно приподнялась.
- С чего бы вдруг? - не очень-то дружелюбно спросил он.
Я не ожидал такого вопроса, но быстро нашел что сказать:
- Вы ведь актер труппы "Комедианты Пембрука"?
Я сделал паузу, ожидая утвердительного ответа или хотя бы легкого кивка,
но Шекспир не пожелал подтвердить высказанную мною догадку.
- Конечно, это были вы, - натянуто улыбнулся я. - Я сразу же вас узнал! Я
недавно был на спектакле в "Театре"...
Сказав это, я испугался, что Шекспир спросит, какой именно спектакль с его
участием я видел. Мне примерно был известен репертуар "Комедиантов
Пембрука", но в каких пьесах играл Шекспир и какие роли в них были ему
отведены, я не имел представления.
По счастью, Шекспир не стал уточнять, какую именно пьесу с его участием я
видел. Он спросил только:
- Ну и что? - чем поверг меня в полнейшее замешательство.
Чтобы как-то выйти из неловкого положения, я взмахом руки подозвал
девчушку лет тринадцати, разносившую пиво, и, дав ей пенни, велел принести
два стакана.
Вновь обратив свой взгляд на Шекспира, я уже знал, как построить
дальнейшую беседу. Единственное, что беспокоило меня в этот момент, это
то, что внезапное появление Алекса и Ручинкина могло все испортить.
- Мне известно, что помимо игры в спектаклях вы небезуспешно пробуете свои
силы в искусстве драматургии, - сказал я.
К моему величайшему недоумению, Шекспира подобное заявление ничуть не
удивило. Усмехнувшись, он подцепил пальцами стопку бумаги, лежавшую перед
ним на столе, чуть приподнял ее и снова бросил, произнеся при этом лишь
одно слово:
- Пачкотня.
Внутри у меня все похолодело. Я готов был услышать все что угодно, но
только не столь уничижительный отзыв драматурга о своем творчестве.
- Вы несправедливы к себе, - с укоризной покачал головой я.
Но получилось это у меня как-то не совсем убедительно.
- Вы тоже пишете? - спросил у меня Шекспир.
- Пожалуй, - подумав, кивнул я.
Девчушка поставила на стол наполненные пивом стаканы, один из которых я
пододвинул Шекспиру.
Коротко кивнув в знак благодарности, Шекспир взял стакан и разом
ополовинил его.
- Позвольте спросить, над чем вы сейчас работаете?
Шекспир поставил недопитый стакан на стол и вытер губы тыльной стороной
ладони.
- Делаю переработку пьесы "Томас Мор" по заказу "Комедиантов Пембрука".
- Чья пьеса? - спросил я.
- Кажется, ее купили у "Комедиантов графа Лестера". Они играли ее в
течение года, так что, сами понимаете, показывать ее снова в том же виде
было бы глупо. Я даже придумал для нее новое название: "Жизнь и смерть
одного придворного".
Название показалось мне не очень-то удачным, но я не стал акцентировать на
этом внимание.
- А кто автор пьесы? - уточнил я свой вопрос.
- Представления не имею, - Шекспир безразлично пожал плечами и сделал
глоток пива.
Взглянув на лист бумаги с перечеркнутым текстом, я спросил:
- И как продвигается ваш труд?
- Не очень, - небрежно махнул рукой Шекспир. - Но думаю, что через пару
недель закончу. - Наклонившись ко мне, он доверительным тоном сообщил: -
Деньги нужны до зарезу.
- Рассчитываете заработать? - с пониманием улыбнулся я.
- Обычно за пьесу платят пару фунтов. Но мне обещали только половину
суммы. Пьеса не новая, да к тому же это мой первый опыт.
- Уверен, вас ждет успех, - ободряюще улыбнулся я.
Шекспир только хмыкнул в ответ.
- Наверное, вы занимаетесь не только переработками чужих пьес, но и
подумываете о чем-то своем, - весьма прозрачно намекнул я.
Но Шекспир как будто не понял, о чем я говорю.
- Какое там свое, - вновь махнул он рукой. - Есть у меня один славный
сюжетец, да только заняться им некогда. Помимо "Томаса Мора", я до конца
года должен сделать для "Комедиантов Пембрука" еще два переложения.
- Вы зарываете свой талант в землю! - возмущенно воскликнул я. - Вам
следует писать собственные пьесы!
Шекспир глянул на меня как-то странно. Должно быть, ему не понравилась моя
чрезмерная горячность.
- Вам-то что за дело? - недовольно буркнул он.
Я глубоко вздохнул и медленно выпустил воздух через чуть приоткрытые губы.
- Давайте еще закажем пива, - предложил я и, не дожидаясь ответа, махнул
рукой девчушке.
Решение созрело буквально за пару минут. К тому моменту, когда девчушка
принесла пиво, я уже готов был совершить величайшую глупость в своей жизни.
- Послушайте, - сказал я, передавая Шекспиру стакан. - У меня есть для вас
предложение, от которого вы не сможете отказаться.
Глава 11
К тому времени, когда вернулись Алекс с Ручинкиным, я уже сидел на прежнем
месте, неторопливо потягивая пиво.
Не знаю, что уж Алекс сделал с нашим третьим спутником, но выглядел
Ручинкин заметно посвежевшим. Пива заказывать он больше не стал, но зато в
момент расправился с парой голубей, которых заказал для него Алекс.
Зато я, должно быть, выглядел совершенно потерянным. На вопросы, которые
задавал мне Алекс, я отвечал невпопад, почти не задумываясь над смыслом
того, о чем меня спрашивали. Мне казалось, что со всех сторон в мою
сторону обращены обличающие взгляды. Я с ужасом ждал, что в любую секунду
кто-нибудь из посетителей таверны поднимется и, указав на меня пальцем,
громогласно провозгласит: "Он заключил договор с Шекспиром!"
В какой-то момент я готов был даже сорваться с места, подбежать к Шекспиру
и сказать ему, что наша сделка отменяется. Но когда я как бы ненароком
глянул через плечо, то увидел, что угол стола, за которым он еще недавно
сидел, пуст. Не помню точно, но, должно быть, в этот момент я с
облегчением перевел дух. Пути назад уже не было. Все, что мне теперь
оставалось, - предоставить событиям течь своим чередом.
Вскоре мы покинули таверну "Белый Огонь" и отправились в "Театр".
Здание "Театра" имело форму многоугольника, стремящегося превратиться в
круг. Заплатив по три пенса за лучшие места, мы уселись в ложу неподалеку
от сцены. Стоячие места в партере под открытым небом быстро заполнялись
людьми, и вскоре представление началось.
Должно быть, спектакль и в самом деле был неплох. Во всяком случае, Алекс
смотрел его с неподдельным интересом. Мне же запомнилось только то, как
Ручинкин начал бурчать, что ему скучно и он вовсе не за то платил деньги,
чтобы сидеть и смотреть, как несколько разряженных парней бегают по
дощатому помосту, и Алекс, чтобы утихомирить его, купил у разносчика пару
больших глиняных бутылок с пивом.
Шекспир не был занят в представлении пьесы Марло - это я тоже хорошо
помню. В остальном же весь спектакль пронесся мимо меня. То есть я делал
вид, что смотрю на сцену и прислушиваюсь к монологам актеров, но все их
действия проходили мимо моего сознания. Я мог думать только о разговоре,
состоявшемся в таверне между мной и Шекспиром.
Я пытался понять, правильно ли я поступил? И почему я так поступил? Откуда
вдруг у меня возникли сомнения в том, что Шекспир способен самостоятельно
написать пьесы, которые принято считать шекспировскими? Только потому, что
он упомянул о заказе на пересказ уже готовых пьес? Так что же, эта работа
могла стать хорошей практикой для начинающего драматурга.
Нет, дело было в чем-то ином. А вот в чем именно, я не смог понять тогда и
не могу понять сейчас. Быть может, всему виной моя непомерная гордыня? То,
что мне захотелось ощутить свою сопричастность к тому, что предстояло
сделать гению?
Порою мне кажется, что таким образом я просто хотел вырваться из безумной
круговерти нашего суетного века и погрузиться в неспешное течение времени,
когда создавались величайшие произведения искусства. Быть может, именно та
бесконечная гонка со временем, в которую превратилась наша жизнь, лишает
нас способности воспринимать мир во всех его многогранных проявлениях? Или
мы сами не желаем верить в то, что случайная на первый взгляд встреча двух
прежде незнакомых людей может вылиться в фантастический каскад событий,
последствия которых просто невозможно предугадать?
Не знаю.
Глава 12
После окончания представления в "Театре" мы поужинали в таверне
неподалеку. У нас оставалась еще пара часов на то, чтобы погулять по
Лондону, чем мы и занялись. Но вот что именно показывал нам гид, я почти
не помню. Я находился словно в тумане, который мешал мне воспринимать
происходящее вокруг как реальность. Мне хотелось поскорее вернуться назад,
в свое время, домой, чтобы наконец остаться одному. Я уже считал свой
поступок опрометчивым и глупым, но мне нужно было понять, существует ли
возможность отказаться в одностороннем порядке от предложения, которое я
сделал Шекспиру?
Поставить на всей этой истории крест, точно такой же, какой запечатлел
Шекспир на странице чужого текста, не составляло никакого труда. Для этого
достаточно было не явиться на назначенную встречу, которая должна была
состояться ровно через месяц в той же самой таверне "Белый Огонь". Но чем
это обернется в дальнейшем? Не поставит ли это, в свою очередь, крест и на
всем творчестве Шекспира, которого я вначале обнадежил, а после оставил ни
с чем?
Короче, мне нужно было сосредоточиться, собраться с мыслями и как следует
все обдумать.
К полуночи вся наша группа вновь собралась в подвале дома на западной
окраине Лондона. Все тройки, за исключением той, которая еще до отправки
сократилась до двух человек, прибыли в полном составе. По ходу экскурсии
ни у кого не возникло никаких непредвиденных проблем, и мы все вместе в
назначенный срок вернулись в свое время.
И все же Алекс, должно быть, обратил внимание на странности, проявившиеся
под вечер в моем поведении. Полагаю, что именно по его настоянию медики,
осматривавшие нас после того, как мы прошли процедуру дезинсекции, уделили
мне особое внимание. Но, поскольку проблемы у меня были не со здоровьем,
вскоре мне было позволено покинуть медицинский кабинет.
В следующей комнате из моего плеча был извлечен контрольный имплантат,
после чего я смог переодеться в свою обычную одежду и покинуть здание Бюро
по туризму во времени.
На выходе служащий вручил мне конверт с уже отпечатанными цветными
фотографиями Шекспира, на обратной стороне которых была проставлена дата:
5 мая 1589 года.
Домой я вернулся под утро. После празднования дня рождения у меня осталась
початая бутылка коньяка. Подержав какое-то время теплую бутылку в руке, я
поставил ее на прежнее место. Пить мне сейчас не хотелось, хотя, наверное,
следовало бы. А вот спать хотелось смертельно. Дав кухонному комбайну
задание заварить чай и установив таймер на час дня, я через голову стянул
рубашку, на ходу освободился от брюк и, побросав всю одежду на пол, упал
на кровать.
Я думал, что, несмотря на усталость, нервное возбуждение не даст мне
уснуть. Но, вопреки опасениям, заснул, едва щека коснулась подушки.
Сон был глубокий, без сновидений. Во всяком случае, я не помню, чтобы мне
что-нибудь снилось в ту ночь. Проснулся я только от писка таймера,
извещавшего, что чай готов. Я поднялся с кровати с ясной головой и готовым
решением, сформировавшимся как будто само собой: нужно действовать.
Должно быть, во время сна в моем подсознании все же протекал некий
аналитический процесс, в результате которого все было расставлено по своим
местам.
Меня больше не мучили сомнения. Я понял, что не имею права отказаться от
того, за что взялся, поскольку, хотел я того или нет, на карту оказалось
поставлено очень многое. Вольно или невольно я вмешался в жизнь человека,
чьим предназначением было создание произведений, без которых выпадет целый
пласт человеческой культуры, включающий в себя не только литературу, но и
хореографию, кинематограф, изобразительное искусство... Да нет, наверное,
такого вида искусства, на которое тем или иным образом не повлияло
творчество Уильяма Шекспира! Попытайтесь вообразить себе наш сегодняшний
мир без Шекспира, и вы убедитесь, что он буквально зияет огромнейшими
черными дырами, которые нечем закрыть!
Сидя в таверне "Белый Огонь", я испытал приступ панического страха от
одной только мысли о том, что Шекспир, возможно, всего лишь выполнял
работу, за которую рассчитывал получить неплохие деньги, не чувствуя при
этом никакой внутренней потребности создавать собственные драматические
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг