- Какие там шутки. Взамен каждого использованного фильтра я обязан подшить
к делу бланк с результатами исследований, - Малявин открыл пакет для
образцов и аккуратно уложил в него фильтр. - Надеюсь, Кравич на меня не
обидится.
- Ну а что ты скажешь по поводу нашего расследования? - спросил у
напарника Фрост, когда они вновь зашагали по коридору Департамента, держа
направление в сторону выхода из здания.
- Думаю, что оно благополучно зависло в пустоте, - с ледяным спокойствием
ответил ему Малявин. - И, как мне кажется, у нас нет ни малейшего шанса в
нем разобраться. Поверь моему слову, дело о неизвестных картинах Ван Гога
на долгие годы превратится в крест, который шеф с садистским наслаждением
станет возлагать на спины тех, кого решит покарать.
- Но что-то же нужно делать, - как-то не очень уверенно произнес Фрост.
- Я лично собираюсь прямо сейчас отправиться домой, - сообщил ему Малявин.
- Приготовлю себе яичницу с крабами и съем ее, запивая темным "Московским".
Глава 12
В пятницу утром, едва только инспекторы Малявин и Фрост успели поздравить
друг друга с началом нового рабочего дня, в гости к ним нагрянул
непревзойденный эксперт из лаборатории Департамента. На этот раз Кравич не
выглядел утомленным бессонной ночью, и даже его черные, жесткие, как
проволока, волосы, которые он стриг строго два раза в год, не торчали, как
обычно, во все стороны, а были аккуратно зачесаны за уши.
- Примите мои поздравления, ребятки, - весьма многозначительно изрек он,
развалившись в кресле для посетителей и помахивая в воздухе тоненькой
синей папкой, которую держал за края двумя руками.
- Принимаем, - с готовностью согласился Фрост. - Только, позволь узнать, с
чем именно ты нас поздравляешь?
- Похоже, ваше расследование сдвинулось с мертвой точки, - Кравич кинул
папку, которую держал в руках, на стол Малявина.
Инспектор непонимающе посмотрел на папку, затем, не меняя выражения,
перевел взгляд на Кравича.
- Это что еще такое? - осторожно указал он на папку. При этом Малявин даже
не коснулся ее пальцем, словно боялся, что оттуда может выскочить чертик с
острыми зубами, и палец станет на одну фалангу короче.
- Результаты анализа образца, который ты принес мне вчера вечером, -
ответил эксперт. - Это та же самая краска, которой написаны картины Ван
Гога.
- Что?!! - вскричали в унисон оба инспектора, навалившись грудью каждый на
свой стол.
Испуганно подавшись назад, Кравич вжался в спинку кресла.
- Вы что, ребята, не выспались? - с опаской посмотрел он сначала на
Фроста, а затем на Малявина.
- Повтори еще раз то, что ты сказал, - зловещим полушепотом потребовал
Малявин. - Только медленно и разборчиво.
- На фильтре, который ты вчера передал мне, была та же самая краска,
которую я обнаружил в образцах, предоставленных вами два дня назад, -
сказал Кравич. - Тогда вы сказали, что это пробы с картин Ван Гога.
Малявин и Фрост быстро переглянулись.
- Ты понимаешь, о чем идет речь? - спросил у напарника Малявин.
- Нет, - уверенно покачал головой тот.
- Я тоже, - Малявин озадаченно прикусил нижнюю губу.
- А я так и подавно, - отчего-то хихикнул Кравич.
Озаренный внезапной догадкой, Фрост метнулся к аппарату внутренней связи и
торопливо, то и дело попадая пальцем не на ту кнопку, стал набирать номер
отдела охраны зоны безвременья.
- Охрана?! - крикнул он в трубку так, что Малявин с Кравичем болезненно
поморщились. - Это инспектор Фрост из Отдела искусств... Да, это я был у
вас вчера... С напарником... Совершенно верно, мы беседовали с Павлом
Мариным... Именно он меня и интересует... Черт возьми, уважаемый, вы мне
дадите сказать хоть слово! - быстро взглянув на находящихся в комнате
коллег, Фрост тяжело вздохнул, покачал головой и провел пальцами по лбу. -
У Марина после нас вчера были посетители?.. Понял... Ясно... Задержите всю
корреспонденцию, через полчаса мы будем у вас. - Фрост бросил трубку на
рычаг. - Сегодня у Марина свидание с двоюродным дядюшкой, который его
периодически навещает, - сказал он, обращаясь к Малявину. - Марин каждый
раз отдает ему свои новые картины. Сегодня утром он передал в инспекцию на
проверку семь картин. Я приказал арестовать их.
- Но Марин - это не Ван Гог, даже если он работает теми же красками, - с
сомнением покачал головой Малявин.
- Но и впечатление идиота он тоже не производит, - заметил Фрост.
- Нет, - согласился Малявин. - Ну и что с того?
- Только полному идиоту могло прийти в голову использовать для своей мазни
краски, доставленные контрабандным путем из XIX века. Ты представляешь, во
сколько обходится такая причуда? Идем, - Фрост поднялся из-за стола и
проверил, на месте ли служебное удостоверение. - А ты, - повернулся он к
Кравичу, - сиди у себя в лаборатории и будь готов.
- А что вы сегодня притащите? - поинтересовался эксперт.
- Ты любишь живопись? - спросил Малявин.
- Да, - подумав, кивнул Кравич.
- В таком случае будь готов к самому худшему.
Глава 13
Спустя час инспекторы, как и обещали, появились в лаборатории
Департамента. Тубус, в котором лежали свернутые в тугой рулон картины
заключенного Павла Марина, перешел из рук инспектора Фроста в руки
эксперта Кравича.
Еще через полтора часа в коридор, где, расположившись на стульях,
инспекторы ели сосиски, запивая их кофе из автомата, вышел Кравич и
пригласил их пройти в свой кабинет.
Картины Марина, подобно большой пестрой скатерти, были расстелены на
длинном лабораторном столе.
- Все именно так, как вы и предполагали, - сообщил инспекторам Кравич. -
Полотна и краски, использованные для этой пачкотни, абсолютно идентичны
тем, которыми пользовался в своих ранее неизвестных работах Ван Гог. Более
того, краски были взяты из одной емкости. И все это, - я имею в виду,
конечно, не сами картины, а полотно и краски, - было изготовлено в первой
половине XIX века. Однако стиль работы, как видно даже невооруженным
глазом, не имеет ничего общего с творениями Ван Гога. И, уверяю вас, то,
что вы видите перед собой, это вовсе не имитация. Автор этих "абстрактных"
полотен совершенно не умеет рисовать. Возможность того, что он мог
подделывать картины Ван Гога, исключена полностью. Все картины, кроме
одной, покрыты стабилизирующим составом "200-В". Картина, оставшаяся
незаконсервированной, - Кравич поднял натянутую на проволочный подрамник
картину, которую накануне инспекторы видели стоявшей на мольберте в
"мастерской" Марина в зоне безвременья, - представляет для нас наибольший
интерес. С помощью компьютерной томографии удалось выяснить, что под
верхним слоем краски находится другое изображение, покрытое
стабилизирующим составом. Вот то, что удалось рассмотреть, не снимая
верхнего слоя красок.
Эксперт положил картину на стол и протянул инспекторам фотоснимок.
Изображение было нерезким и неконтрастным, но тем не менее можно было
понять, что это портрет. Черты лица человека, изображенного на портрете,
было почти невозможно различить, но почему-то складывалось впечатление,
что это мужчина.
- Ну и каковы ваши дальнейшие планы? - поинтересовался Кравич.
- Сколько времени займет расчистка первоначального изображения? - спросил
Малявин.
- Поскольку нижний слой краски покрыт стабилизирующим составом, тот, что
находится сверху, можно просто смыть, - ответил эксперт. - Я не очень-то
доверяю автоматике, но в данном случае сгодится и она. За час управлюсь.
Малявин взглянул на напарника.
Фрост молча кивнул.
- Действуй, - распорядился инспектор.
Глава 14
Кравич управился за сорок пять минут. Когда он достал растянутую на раме
картину из пасти реставрационного агрегата, глазам инспекторов предстал
портрет, вне всякого сомнения, принадлежавший кисти Ван Гога. На
аспидно-черном фоне, с поворотом головы примерно в три четверти был
изображен небезызвестный всем присутствующим Павел Марин.
- А ведь он еще пытался учить нас принципу сопряженности времен, -
взглянув на коллегу, с плохо скрытой обидой произнес Фрост.
- И я почти поверил ему, - разочарованно добавил Малявин.
Глава 15
Малявин поставил картину на мольберт и, сложив руки на груди, выжидающе
посмотрел на Марина.
Заключенный сидел на невидимом, скорее всего, вовсе несуществующем кресле,
перекинув руки через подлокотники, и, закинув ногу на ногу, мерно
покачивал висящим на кончиках пальцев стопы шлепанцем. На лице его можно
было прочесть выражение сожаления, но отнюдь не раскаяния.
- Мы пока еще не возбуждали против вас уголовного дела, Марин, - сказал,
присев на краешек пустоты, Фрост. - Однако лично я сильно сомневаюсь в
том, что вы сможете дать нам вразумительные объяснения по данному вопросу,
- инспектор указал рукой на стоящий на мольберте портрет Марина кисти Ван
Гога. - Налицо не только факт контрабанды из прошлого, но и необратимое
вмешательство в исторический процесс.
- Обвинение? - Марин презрительно усмехнулся. - А, собственно, какое
обвинение вы собираетесь против меня выдвинуть? Вы надеетесь доказать,
что, отбывая заключение в зоне безвременья, я каким-то образом оказался
причастен к новому правонарушению?
- Именно так, - медленно наклонил голову Малявин. - Вы причастны к афере с
картинами Ван Гога, о которой мы с вами вчера говорили.
- Не смешите меня, инспектор, - Марин откинулся на спинку невидимого
кресла. - Вы никогда не сумеете это доказать.
- Разве это не доказательство? - указал на картину Малявин. - Портрет
работы Ван Гога находился под вашей абстракционистской мазней.
Марин сделал вид, что обиделся.
- Если мои работы вам не понравились, это вовсе не повод, чтобы называть
их мазней, - буркнул он.
- Речь сейчас идет не о ваших работах, а о картинах Ван Гога, - напомнил
Фрост.
- Это? - Марин кончиками пальцев указал на стоявший на мольберте портрет.
- Такой работы нет ни в одном из каталогов Ван Гога, и вам не удастся
убедить жюри присяжных в том, что это подлинник. А я буду стоять на том,
что мне просто попался холст, который прежде уже был в работе.
- Но вы-то сами согласны с тем, что перед нами работа Ван Гога? - спросил
Фрост.
- Свое мнение я оставлю при себе, - ответил Марин. - Я имею право не
отвечать на ваши вопросы.
- Но это же ваш портрет, Марин!
- Серьезно? - вглядываясь в картину, Марин подался вперед. - Да, - кивнул
он через некоторое время, - отдаленное сходство действительно присутствует.
- Каким образом Ван Гог смог написать ваш портрет?
- Перед нами, скорее всего, подделка, - недовольно поморщился Марин. - Вам
не хуже, чем мне, известен принцип сопряженности витков временной
спирали...
- Именно поэтому мы и хотим выяснить, каким образом вам удалось
встретиться с Ван Гогом, - перебил его Фрост.
- Я отказываюсь вас понимать, - удрученно покачал головой Марин.
- Хорошо, поговорим иначе, - Фрост обошел Марина и заглянул ему в лицо с
другой стороны. - Сколько вам еще осталось сидеть?
- Четыре с половиной месяца, - ответил Марин и с удивлением посмотрел на
инспектора. - А разве вам это неизвестно?
Фрост пропустил вопрос Марина мимо ушей.
- Что вы скажете, если мы предложим вам выйти на свободу через неделю?
- Буду весьма вам за это признателен, - не поднимаясь со своего места,
Марин учтиво поклонился.
- Но в этом случае и вы должны будете нам помочь.
- Все, что в моих силах, господин инспектор, - Марин приложил руки к груди.
- Отлично, - Фрост снова обошел вокруг Марина и сел напротив него. - Если
вы объясните нам, каким образом попали в наше время ранее неизвестные
работы Ван Гога, включая эту, - инспектор указал на портрет, - то мы
сможем оформить это как помощь следствию. И, поскольку вы уже отбыли две
трети своего срока, мы подадим ходатайство о вашем досрочном условном
освобождении.
- И я выйду на свободу только для того, чтобы предстать перед судом по
обвинению в контрабанде картин Ван Гога, - усмехнувшись, добавил Марин. -
Вы принимаете меня за идиота, господин инспектор? Срок, который мне светит
за Ван Гога, будет в несколько раз длиннее того, что я отбываю сейчас.
- Так или иначе, Марин, новый срок вам мотать придется, - постучав
пальцами по картине, заверил его Малявин.
- Ошибаетесь, господин инспектор, - рассмеялся в лицо Малявину Марин. -
Без моего признания вы ничего не сможете доказать. В противном случае, вы
бы не пришли ко мне?
- Я бы на вашем месте не был столь самоуверенным, Марин, - с укоризной
покачал головой Фрост. - Доказать вашу вину будет действительно непросто.
Но вам так же должно быть известно, что дела, связанные с необратимым
вмешательством в исторический процесс, никогда не сдаются в архив
незавершенными. Сколько бы времени ни заняло следствие, виновный будет
наказан.
- Ну а если никакого вмешательства в исторический процесс не было? -
подавшись вперед, негромко спросил Марин.
- Увы, - покачав головой, Фрост в который уже раз указал на портрет
Марина. - Ваш портрет, написанный Ван Гогом, является несомненным
доказательством того, что факт вмешательства имел место.
- Скажите мне, господин инспектор, какое именно действие закон определяет
как контрабанду? - задал вопрос Марин.
- Вы имеете в виду контрабанду во времени? - уточнил Фрост.
- Именно, - подтвердил Марин.
- Контрабандой считается доставка какого-либо предмета, принадлежащего
определенному времени, в иной временной период, - процитировал строку из
свода законов Фрост. - То есть с одного сопряженного витка временной
спирали на другой, вне зависимости от того, куда он был перемещен, в
прошлое или в будущее.
- Ну а если предмет никогда, ни единой секунды не принадлежал ни одному из
времен, можно ли квалифицировать как контрабанду его доставку в наше время?
Инспекторы непонимающе переглянулись.
- Что вы имеете в виду? - осторожно спросил Малявин.
- Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос, господин инспектор, - вежливо
попросил Марин. - А после этого я дам вам все необходимые разъяснения.
- Насколько мне известно, подобных прецедентов пока еще не было, - ответил
Малявин.
- Я думаю, что доставку в наше время некоего гипотетического предмета,
никогда не принадлежавшего ни одному из времен, можно квалифицировать
двояко: либо как контрабанду, либо как находку, - Фрост сделал паузу и,
многозначительно посмотрев на Марина, добавил: - В зависимости от
конкретных обстоятельств.
- Ну а если окажется, что этот портрет, - Марин кивнул в сторону стоявшей
на мольберте картины, - никогда, ни единой секунды не находился в XIX
веке, мы сможем квалифицировать мой случай именно как находку?
- Что вы хотите этим сказать? Что Ван Гог написал ваш портрет, находясь в
нашем времени?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг