его. Он остановил свой выбор именно на Кикуле, едва только взглянул на его
лицо. Худое и вытянутое, с огромным ртом, в который, казалось, легко можно
засунуть кулак, оно походило на маску из гуттаперчевой резины. Но больше всего
Харпу понравились его глаза: такой очаровательно прозрачный взгляд мог быть
только у человека, неизменно воспринимавшего буквально любое высказывание.
Лоуф посмотрел сначала на Харпа, затем на дом, где остался второй гость,
за которым Старпол также велел присматривать, и наконец на своего напарника,
рассчитывая, что тот подскажет ему, как поступить в подобной непростой
ситуации. Но Кикулу было абсолютно все равно, поскольку от него не требовалось
никаких действий, которые не соответствовали бы указаниям, недавно полученным
от хранителя храмовых врат.
Не дождавшись совета от Кикула, Лоуф свел брови к переносице, пытаясь
самостоятельно разобраться в ситуации.
Чужаков действительно было двое, но почему-то никому не пришло в голову,
что они могут пойти куда-то отдельно друг от друга. С другой стороны,
приставленных к ним наблюдателей также было двое. Следовательно, если гости
Старпола разделились, то каждый из наблюдателей должен был присматривать за
одним из них.
Логично?..
Логично!
А тут еще Харп:
- Вообще-то поступайте как знаете, мужики, однако я на вашем месте не стал
бы понапрасну злить Старпола, - доверительно сообщил он. - Хранитель сегодня и
без того не в духе.
Сказав это, Харп повернулся к своим провожатым спиной и по-прежнему не
спеша зашагал по утоптанной дорожке, тянущейся между двумя полукругами домов.
Вскоре он вновь услышал за спиной негромкое поскрипывание снега. Но теперь
это были шага только одного провожатого.
Харп и сам не знал, с чего вдруг решил избавиться от Лоуфа. Он не
собирался делать ничего, что шло бы вразрез с полученным от Старпола
разрешением. Это была всего лишь забава: Харпу любопытно было узнать, насколько
просто обвести вокруг пальца подручных хранителя храмовых врат. Теперь он был
уверен, что, подбирая себе соратников и сподвижников, Старпол не акцентировал
особого внимания на их умственном потенциале.
- Ну, что? - оглянувшись через плечо, обратился Харп к следовавшему за ним
по пятам Кикулу. - Какие на сегодня планы?
- Чего? - осторожно переспросил Кикул. Харп иначе сформулировал свой
оказавшийся слишком заковыристым для Кикула вопрос:
- Я спрашиваю, какие у вас здесь достопримечательности имеются? В смысле,
на что стоит посмотреть, чтобы потом не раскаиваться всю оставшуюся жизнь,
проклиная себя за леность духа?
Лицо Кикула сжалось, покрывшись глубокими морщинами.
Глядя на это, Харп подумал, что если Кикул только изображает непонимание,
то он самый талантливый актер из тех, с которыми ему доводилось работать...
Харп остановился так внезапно, что шедший позади Кикул ткнулся ему в
спину. Он подумал - "работать"?
Это, конечно же, была еще одна весточка из другой жизни, однако что она
означала?
Он прежде был актером?..
Возможно, именно с этой его прежней работой связаны те странные
метаморфозы, что наблюдал Марсал в снежной пещере? Выходит, он не превращался в
других людей, а просто вспоминал свои прежние роли?
Да, Харп и сам замечал в себе склонность к лицедейству: с разными людьми
он и вел себя по-разному, подстраиваясь под то, что именно они хотели видеть.
Выходит, он бывший актер... А может, режиссер?.. Или представитель
какой-либо другой профессии, имеющей отношение к театру... Например, критик...
Нет, только не критик! Харп вспомнил вдруг, что всегда испытывал глубокое
презрение по отношению к представителям этой, с позволения сказать, профессии,
не способным ничего создать самостоятельно, зато всегда готовым со
сладострастным поскуливанием разодрать в клочья любого, кто смотрит на мир не
так, как они.
Актер... В таком случае как объяснить, что он совсем неплохо владеет
приемами рукопашного боя? Да что там лукавить - настолько неплохо, что без
труда справился с тремя Первыми колонистами. Может, незадолго перед тем как
оказаться здесь, он проходил специальную подготовку, готовясь к роли
какого-нибудь супермена?..
Но что такого криминального мог совершить актер, чтобы его выслали в
богом забытый застывший мир, вытравив предварительно память о всей
предшествующей жизни?..
- Эй, что там у тебя? - негромко окликнул Харпа Кикул.
Харп от неожиданности вздрогнул.
-А?..
- Ты в порядке? - Наклонившись через плечо Харпа, Кикул заглянул ему в
лицо.
Харп одарил его вымученной улыбкой.
-Да... Полный порядок... Просто задумался.
- Куда идем-то? - поинтересовался Кикул.
- А у тебя есть какие-нибудь конкретные предложения?
- Чего?
- Ладно, не напрягайся. Старпол разрешил мне побеседовать с жителями
поселка.
- Я знаю, - кивнул Кикул, гордый своей осведомленностью.
- Вот давай и побеседуем с кем-нибудь. Только сначала скажи мне, далеко ли
до храма Сущего?
- Да вон он, - махнул рукой Кикул, указывая туда, где две изогнутые линии
домов, стоящих по разные стороны котловины, почти сходились вместе.
Каменная стена в том месте была отвесной, а в самом низу ее чернел
глубокий провал, по форме похожий на широкий прямоугольный грот. Даже природные
каменные столбы по краям, на которое опиралось перекрытие, были похожи на
древние квадратные колонны, покрытые многочисленными трещинами и выбоинами.
Грот был расположен прямо напротив входа в котловину, попадая под прицел первых
лучей восходящего солнца. Более удачного места для храма найти было невозможно.
- Только тебе сейчас в храм нельзя, - сообщил Харпу Кикул. - Хранитель
храмовых врат сам проводит тебя туда, когда сочтет нужным.
- А ты сам веришь в Сущего? - спросил у своего провожатого Харп.
- Конечно, - без колебаний, уверенно ответил тот.
- И в чем смысл этой веры? - задал новый вопрос Харп.
- Как? - не понял Кикул.
- Во что именно ты веришь, Кикул?
- Ну... В то, что Сущий создал этот мир, - монотонно начал перечислять
подручный хранителя храмовых врат. - Потом он населил его людьми. Построил для
нас дома, дал нам одежду и инструменты, чтобы мы могли здесь как-то
обустроиться... - Кикул на секунду задумался. - Еще он заботится о нас. Сущий
милостив к своим верным сторонникам и беспощаден к врагам, которые не признают
законы, что даровал он людям.
- И это все? - с сомнением прищурился Харп. - По мне, чем проще - тем
лучше, - недовольно буркнул в ответ Кикул, которому этот экзамен вовсе не
нравился.
В теологии Кикул был не силен, поэтому боялся сказать в разговоре с
чужаком что-нибудь не то, что потом, избави Сущий, могло бы стать известно
хранителю храмовых врат.
- Мне нравится твоя позиция, - сказал с серьезным видом Харп. - Но я так и
не понял, что именно обещает Сущий своим верным последователям?
- Да вроде как ничего, - подумав, ответил Кикул.
- Как это? - искренне удивился Харп. - Совсем ничего?
- А что ты хотел бы от него получить? - спросил в ответ Кикул.
- Ну, к примеру, я был бы не против переселиться в иной, куда более теплый
и красивый мир.
- Красивый? - Кикул глянул по сторонам. - А мне кажется, что и здесь
достаточно красиво. Мне нравится, когда по чистому белому фону разбросаны
небольшие темные пятна. - Кикул сделал небольшую паузу, после чего совершенно
неожиданно добавил: - А еще здесь воздух хороший!
- Согласен, - кивнул Харп. - У этого мира имеются свои достоинства. Но как
насчет того, чтобы просто расслабиться и отдохнуть? Тебе не хотелось бы
оказаться в мире, жизнь в котором не похожа на постоянную борьбу за выживание?
- Такого не может быть, - усмехнувшись, покачал головой Кикул.
- Почему? - удивился Харп.
- Это уже будет не жизнь.
Харп сдернул с руки меховую перчатку и потер ладонью прихваченную морозом
щеку.
- Интересная логика.
- А что, разве не так? - пожал плечами Кикул. - Пока я стараюсь выжить, я
по крайней мере уверен, что все еще жив. А если для того, чтобы оставаться
живым, не нужно прилагать никаких усилий... - Не закончив фразы, Кикул вновь
усмехнулся и покачал головой. - Дурацкий разговор.
- Ладно, оставим его, - согласился Харп. - Так в какой дом нам лучше
наведаться?
- Можно зайти в дом, где я живу, - предложил Кикул. - Там сейчас никого
нет, кроме моей женщины.
- В таком случае мы к тебе не пойдем, - ответил Харп. - Мне нужно
поговорить с людьми, а с тобой мы вроде как все уже обсудили.
- Ну, если поговорить, тогда сюда, - указал Кикул на дом, стоявший третьим
слева, считая от центра поселка, где они сейчас и находились. - Там живет
трехпалый Гошель. Он любит поговорить. Вот только речи у него все какие-то
непонятные.
- Ну, трехпалый так трехпалый, - согласился Харп, которому в общем-то было
все равно, с кого начинать знакомство.
Он пока еще только в самых общих чертах представлял себе, что именно
надеялся услышать от местных жителей: какой-нибудь намек, слово, случайно
оброненное кем-то, кто, возможно, и сам не понимал тайного смысла, скрытого
внутри простого сочетания звуков.
Почему-то вдруг Харп вспомнил слова отшельника Мидла, утверждавшего, что у
каждого в этом мире есть своя миссия, о которой тот, на кого она возложена,
может и не подозревать. Сам Мидл видел свою миссию в том, чтобы передать Харпу
фрагмент странного рисунка, который постепенно собирался как мозаика. Причем
происходило это само собой, без каких-либо осознанных усилий со стороны Харпа.
То, что три из четырех фрагментов, находившиеся прежде у разных людей, даже не
подозревавших о существовании других владельцев изображений загадочных
всадников, теперь оказались у Харпа, уже само по себе было событием почти
невероятным. Так, может, в этом и заключалась его миссия - собрать весь
рисунок? Но зачем?
Скорее всего рисунок нес в себе некую зашифрованную информацию, понять
которую можно, только собрав его полностью. Почему бы и нет? В мире вечных
снегов не было бумаги, а рисунок был выполнен на бумажном листе. Следовательно,
он попал сюда из иного мира. Как - это уже другой вопрос. Однако то, что
подобные рисунки не входили в стандартный набор новичка, необходимый для
выживания в мире вечных снегов, было совершенно очевидно.
Мидл уверен, что для выполнения своей миссии Харпу нужно посетить поселок
хранителя храмовых врат. Может, старик знал, что четвертый, недостающий
фрагмент рисунка находится у кого-то из местных жителей? Судя по тому, как
отреагировал на вопрос Старпол, он прекрасно знал о его существовании. А что,
если и фрагмент рисунка находится у него? Вполне вероятно, что так оно и есть,
однако напрямую спрашивать Старпола об этом Харп не хотел. Возможно, Старпол не
придавал большого значения рисунку, а на вопрос Харпа ответил отрицательно по
укоренившейся привычке ни с кем не делиться своими секретами. В таком случае
интерес, проявленный Харпом к рисунку, мог спровоцировать ответный интерес к
нему и со стороны Старпола.
И все же ключом к чему мог являться рисунок? Харпу хотелось верить, что он
укажет ему путь к выходу.
А что, если в этом и заключалась его миссия?..
Открыв дверь дома, Кикул пропустил Харпа в узкий тамбур.
Помещение, в котором, миновав тамбур, оказался Харп, имело две
перегородки. Одна из них отделяла дальний конец большой комнаты, где
располагался курятник, другая, делившая оставшуюся площадь надвое, начиналась
от стены с маленьким окошком и внезапно обрывалась примерно посередине.
На первой половине комнаты стояли прямоугольный обеденный стол и три
табурета. На стене висела открытая полка, заставленная какой-то мелкой домашней
утварью. У стены лежали три скатанные постели.
Из-за перегородки выглянула немолодая женщина. По виду ей можно было дать
лет пятьдесят, а то и больше. Лицо ее, широкое, оплывшее, покрытое пятнами
обморожений, было похоже на какой-то переспевший и уже начавший местами
подгнивать овощ. Сходство с растением довершала прическа женщины - ее седые, с
тоненькими вкраплениями темного цвета волосы были небрежно собраны на затылке в
бесформенный комок, из которого во все стороны торчали выбившиеся пряди.
- Вайсана, женщина трехпалого Гошеля.
Это была не церемония знакомства - Кикул представлял Харпу хозяйку дома,
как экспонат кунсткамеры, по его мнению не заслуживавший особого внимания.
- Ну, что стоишь? Не знаешь, что полагается? - прикрикнул он на женщину.
Та Тотчас же всполошенно сорвалась с места, бросилась к теплогенератору и
принялась греметь там посудой.
- Сейчас все будет! - подмигнул Харпу Кикул. Харп понимающе улыбнулся,
хотя пока еще и не понимал, о чем идет речь.
- А где сам Гошель? - поинтересовался Харп.
- Там, - взглядом указал на перегородку Кикул.
He спрашивая дозволения, Харп обогнул перегородку и заглянул на другую
половину дома.
В дальнем углу комнаты был свален ворох старой одежды и обуви. Рядом с ней
на табурете сидел мужчина, худой как щепка. Рубашка на нем висела, словно
нацепленная на палку. Возрастом и внешним видом Гошель был под стать своей
женщине. Несколько прядок седых волос на голове его казались прилепленными к
лысому, формой напоминающему яйцо черепу. На морщинистом лице выделялись очень
длинный нос и широкие губы, которые были постоянно приоткрыты, выставляя
напоказ большие кривые зубы. На коленях Гошеля лежала старая доха, у которой он
латал протершуюся до дыр подкладку.
- Вылезай, Гошель! - крикнул Кикул, выглянувший из-за перегородки следом
за Харпом. - С тобой поговорить хотят!
На лице Гошеля не отразилось никаких эмоций - ни удивления, ни
замешательства, ни испуга, будто беседа с чужаком была для него самым что ни на
есть обычным делом. Ни о чем не спросив Кикула, Гошель только посмотрел на
Харпа красными от напряжения, слезящимися глазами, после чего воткнул иголку в
подкладку, положил доху поверх кучи прочей одежды и не спеша поднялся с
табурета. Когда, помогая себе подняться, Гошель оперся ладонью правой руки о
табурет, Харп обратил внимание, что на ней не хватает двух пальцев: мизинца и
безымянного.
Двигаясь в направлении Кикула и Харпа, Гошель вел кончиками пальцев по
плотной полимерной пленке, из которой была сделана перегородка, разделяющая
комнату надвое.
- Снежная слепота, - ответил на удивленный взгляд Харпа Кикул. - Он на
расстоянии вытянутой руки ничего не видит. То же самое и у его женщины.
Поэтому-то они и не работают на золотом руднике вместе с другими.
- Как же он шьет? - тихо спросил Харп.
- А кто его знает, - безразлично пожал плечами Кикул. - Говорят, у тех,
кто плохо видит, очень чувствительные пальцы.
Тем временем Вайсана уже успела накрыть на стол: холодная каша из
закваски, пара отварных яиц, лепешки и пластиковая фляга с крепкой настойкой
перебродившей закваски на синем мху.
- Прошу к столу! - хозяйским жестом пригласил Харпа Кикул.
Лицо его уже сияло радостной улыбкой предвкушения: он даже и не думал, что
задание, порученное ему хранителем храмовых врат, может оказаться не только
необременительным, но даже приятным.
Взяв Гошеля под локоть, Харп помог ему добраться до стола и сесть на
табурет.
Быстро сориентировавшись в обстановке, Кикул жестом велел хозяйке
поставить на стол еще одну миску и кружку. Кикул не был снобом, и если гость
хранителя храмовых врат желал, чтобы трехпалый Гошель сидел за столом вместе с
ними, то и он ничего против этого не имел.
- Как ты потерял зрение? - спросил Харп у Гошеля.
- Случайность. Глупая случайность, - ответил Гошель, проведя кончиками
пальцев по краю стола. Голос у него был тихий, ровный и тусклый, лишенный
какой-либо эмоциональной окраски. Казалось, он говорил не о себе, а читал
заранее заученный текст, который написал для него кто-то другой. - Необратимые
последствия снежной слепоты.
- Нужно быть полным идиотом, чтобы в ясный солнечный день отправиться на
прогулку без солнцезащитных очков, - усмехнувшись, прокомментировал слова
Гошеля Кикул.
Глянув на Харпа, он смущенно кашлянул в кулак, давая понять, что пора бы
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг