шанс убедить Трепищева бросить заниматься ерундой, а я не смог им
воспользоваться. По сути-то он неплохой парень.
- Был бы неплохим, если бы не стал писателем, - добавил я.
Витька повернулся к столу, чтобы налить себе чаю.
- Откуда такое убожество? - поинтересовался он, указав взглядом на
пластмассовую вазочку с тремя искусственными цветками, стоявшую посреди стола.
Я так и знал, что Витька непременно обратит внимание на это уродливое
изделие, на которое невозможно было взглянуть без содрогания и боли.
- Купил по случаю, - уклончиво ответил я.
- Никогда прежде не замечал за тобой склонности к дешевому китчу. - Витька
осуждающе покачал головой.
Я никак не прореагировал на его замечание. Витька взял со стола бутерброд
с ветчиной и в момент проглотил его.
- Я уволился с работы, - сообщил он, закончив жевать.
- Решил принять предложение Агамемнона?
- Пока еще не знаю, - покачал головой Витька. - Но после всего, что
произошло, я уже не могу просто сидеть за столом и паять электросхемы.
Я сделал вид, что не понял.
- Почему?
- Потому что постоянно думаю о том, что все мы стоим на краю бездны, -
ответил Витька, принимаясь за второй бутерброд.
Что ж, знакомое ощущение.
- А может быть, на краю вечности? - Я отхлебнул чаю и внимательно
посмотрел на Витьку поверх края кружки.
- Да какая разница! - в сердцах воскликнул Витька и так эмоционально
взмахнул рукой, в которой у него была кружка, что пролил чай себе на джинсы. -
Черт!.. - Свободной рукой он стряхнул остатки чая на пол и тотчас же забыл о
своих мокрых джинсах. - Какая разница, на краю чего мы оказались! Все дело в
том, что цивилизация гибнет по нашей вине, а мы даже не подозреваем об этом!
- Признаться, я не чувствую себя виноватым, - покачал головой я.
- Давай не будем переходить на личности, - недовольно скривился Витька.
- А почему? - удивленно поднял брови я. - Ты исключаешь возможность того,
что бездна вечности могла возникнуть в результате одного неверного шага,
который совершил какой-то вполне конкретный человек?
- Если этот человек Гитлер или Ленин...
- Я имею в виду самого обыкновенного человека, - перебил я приятеля. -
Такого, как я и ты.
Витька глянул на тарелку, чтобы убедиться в том, что на ней не осталось
бутербродов, и снова улегся в кресло.
- Ты сам не так давно рассказывал мне о бабочке, гибель которой изменила
ход истории, - напомнил я.
- Это был всего лишь фантастический рассказ, - не глядя на меня, ответил
Витька.
Он вновь выразительно посмотрел на пустую тарелку, после чего с тоской в
голосе спросил:
- Слушай, у тебя нет еще бутербродов? Я с утра ничего не ел.
- А что так? - поинтересовался я.
- Да не люблю я возиться на кухне, - с детской непосредственностью ответил
Витька.
Можно подумать, я получаю от этого колосс ное удовольствие.
На кухне негромко хлопнула дверца холодил ника.
- Будут готовы через пару минут, - сказал я. Так что ты думаешь по поводу
бабочки? Витька тяжело вздохнул.
-Ты же слышал, люди будущего пытались отыскать ключевые моменты истории,
которые могли послужить первопричиной возникновения бездны вечности. И ничего у
них из этого не вышло.
- Может быть, потому и не вышло, что они рассматривали историю в целом. А
дело-то все в одном-единственном человеке, который однажды, сам того не
подозревая, сделал что-то не так.
- А ты не исключаешь вариант того, что этот человек давно уже умер?
- А что, если нет? Что, если он сейчас ходит рядом с нами?
- Пусть так, - устало кивнул Витька. - Каким образом мы узнаем его? Как
поймем, в какой момент его следует подстраховать?
- Этого я не знаю.
Я встал и сходил на кухню, где на столе уже стояла тарелка со
свежеприготовленными бутербродами. Ломти хлеба, на мой взгляд, были несколько
толстоваты, но для Витьки - в самый раз. ,
- Спасибо, - сказал я и с тарелкой в руках вер'1 нулся в комнату.
- Ты знаешь, - я еще не успел поставить тарелку на стол, а Витька уже
схватил с нее бутерброд, - я вчера был в ГОСТЫКе.
- Зачем ты туда ходил? - удивился я.
- Сам не знаю, - пожал плечами Витька. -
Наверное, просто хотел убедиться в том, что такое место существует в
реальности.
- Ну и как?
- Действительно, есть такая контора. Я навел справки среди знакомых, и мне
объяснили: дочернее предприятие британской компании "Вирджин". Чем она
занимается в России, никто представления не имеет. Однако представители
компании регулярно делают значительные взносы в различные фонды, открытые
Московской мэрией, поэтому с вопросами "Что?" да "Как?" к ним никто не
пристает. В сам особнячок в переулке возле Маросейки меня на этот раз даже на
порог не пустили. И не помогли никакие ссылки на мадам Лин и Агамемнона. Когда
же я заявил, что я к Одиссею, так меня и вовсе подняли на смех. Между прочим,
на вахте там сейчас не старичок в очках, а трое здоровенных парней в камуфляже.
- Одиссей сказал, что свяжется с нами, когда будет нужно, - напомнил я.
- Да? - Витька возмущенно всплеснул руками. - И сколько еще ждать?
- Ты же говоришь, что пока еще ничего не решил с работой, - напомнил я.
- Зато у меня созрели новые вопросы, которые я хотел бы задать Одиссею.
- Не думаю, что он согласится дать тебе расширенное интервью.
- Почему?
- Потому что солтеки уже сказали нам все, что хотели. Или могли сказать.
Витька задумался.
- Ты считаешь, что они не имели права ставить нас в известность о грозящей
нам бездне вечности? - спросил он, подливая чаю в свою чашку.
-Этого я не знаю, - покачал головой я.- И не берусь об этом судить. Но чем
больше я думаю о нашем с ними разговоре, тем сильнее склоняюсь к мнению, что
это было сделано неслучайно. Им ведь вовсе не обязательно было сообщать нам о
грядущей катастрофе. Более того, то, что нам стало известно, может негативно
сказаться на наших дальнейших взаимоотношениях, на которые, если верить словам
Агамемнона, солтеки рассчитывают. У меня складывается мнение, что, сообщив нам
определенную информацию, Одиссей с Агамемноном ждут каких-то ответных действий
с нашей стороны.
- Мне тоже так кажется, - кивнул Витька. - Поэтому-то я и уселся смотреть
эти "Секретные материалы", думая, что не зря Агамемнон упомянул о них в
разговоре. Да только, похоже, пустое это занятие. - Нажав кнопку на пульте,
Витька выключил телевизор. - И что ты предлагаешь?
- Давай исходить из того, что мы еще не минули той точки, после которой
начались необратимые изменения бездны вечности, - предложил я.
- Хорошо, - на удивление легко согласился Витька. - Пусть будет так.
- А это значит, что у нас еще есть шанс предотвратить грядущую катастрофу.
- Вот это вряд ли, - усмехнувшись, с сомнением покачал головой Витька. -
Если даже у пришельцев из будущего ничего не получилось...
- Я же сказал: давай просто представим себе, что мы можем это сделать.
- Ну хорошо. - Витька сложил руки на груди, всем своим видом показывая,
что воспринимает то, что я сейчас говорю, только как игру. - Мы можем это
сделать.
- Итак, - продолжил я, - мы используем три допущения. Первое: бездна
вечности появилась в результате ошибки, допущенной одним-единственным
человеком. Второе: этот человек живет в одно с нами время. И наконец, третье:
остановив его, мы можем обратить вспять процесс гибели будущего.
- Не слишком ли много допущений? - спросил Витька, придав лицу
преувеличенно серьезное выражение.
- Не так уж и много, если вспомнить, что мы рискуем делать выводы,
основываясь по большей части на собственной выдумке.
- Хорошо, продолжай, - благосклонно кивнул
Витька.
- Мы не знаем, как найти нужного нам человека, - беспомощно развел руками
я.
- Верно, не знаем, - согласился Витька. - И что из этого следует?
- Из этого следует то, что каждого из ныне живущих следует рассматривать
как потенциальный детонатор, способный привести в действие механизм, который
уничтожит мироздание.
- Небольшая поправка, - поднял руку Витька. - Этот детонатор, кем бы он ни
был, уже сработал. Процесс уничтожения будущего уже запущен.
- Он запущен для соотечественников Одиссея и Агамемнона, но не для нас.
- Но в будущем все это уже произошло, а следовательно...
- Черт возьми, Витька! - Возмущенный непонятливостью своего приятеля, я
всплеснул руками. - Свое будущее мы создаем сегодня и сейчас! И то, каким оно
будет и будет ли вообще, зависит не от Одиссея с Агамемноном, а от нас самих!
От каждого из нас!
Витька замер с кружкой чаю в руке, которую он так и не донес до рта.
- А знаешь, Анатоль, возможно, ты и прав, -- глубокомысленно изрек он
спустя пару минут и взял с тарелки бутерброд с сыром. - Значит, все, что нам
остается для спасения мира, - это только оповестить человечество о грозящей
опасности. Каждый человек должен проникнуться возложенной на него высокой
ответственностью и не совершать более дурных поступков. - Рассмеявшись, Витька
едва не подавился куском хлеба. - Никогда еще мне не доводилось слышать более
глупого плана спасения человечества, - произнес он, откашлявшись.
- Тем не менее мы независимо друг от друга пришли к одному и тому же
выводу.
- Ты что, серьезно? - удивленно посмотрел на меня Витька.
- Абсолютно, - заверил его я.
- Ты полагаешь, что мы можем изменить будущее?
- Я считаю, что мы должны хотя бы попытаться сделать это.
- Каким образом? Ты думаешь, нас выпустят на телевидение с бредовыми
рассказами о гостях из будущего и бездне вечности, разверзшейся на расстоянии
двух с половиной тысяч лет от настоящего момента?.. Впрочем, возможно, что и
выпустят. Только вместе с кучкой других идиотов, которые в унисон с нами будут
рассказывать, как их похищали инопланетяне и о встречах со своей покойной
прапрабабушкой.
- Ты и сам любишь поговорить о подобном, - заметил я.
- Только в своем кругу, - решительным взмахом руки отмел все возможные
упреки и обвинения Витька.
- Нам нужно донести до людей мысль о том, что мы все в ответе за будущее,
которое создаем. А каким образом это будет сделано, не имеет значения.
Витька приподнял бровь и хмыкнул. Что это должно было означать, я,
признаться, не понял.
- У тебя, как я понимаю, уже есть какой-то план действий? - спросил он.
- Я хочу попробовать написать роман. Фантастический, естественно.
- Лавры Трепищева не дают спать спокойно? - усмехнулся Витька.
- Я подумал, что это самая удачная форма, в которую можно облечь ту
историю, которую предстоит рассказать.
- Что ж, флаг тебе в руки.
Витька перегнулся через подлокотник, чтобы поставить кружку на стол.
И в этот момент аляпистая пластмассовая ваза с искусственными цветами
поползла по полированной поверхности стола в его сторону. Быстро набирая
скорость, она разогналась настолько, что Витька едва успел поймать ее на краю.
Он посмотрел на меня шальным взглядом.
- Только не говори мне, что это...
- Ты угадал, это Менелай, - улыбнулся я. - Он решил остаться со мной.
Витька поставил вазу в центр стола.
- Ну и как он, не очень тебе досаждает?
- Совсем наоборот, мне даже удалось пристроить его к работе по хозяйству.
Но все же он как был, так и остался буйным духом, ему порою хочется что-нибудь
разбить или на худой конец хотя бы просто опрокинуть. Поэтому я и купил ему
пласт- массовую вазочку, чтобы не покупать через день новую.
Витька посмотрел по сторонам, затем глянул на потолок и в углы, словно
надеялся увидеть хотя бы тень Менелая.
- У меня и к нему имеется пара вопросов, - сказал Витька.
Протяжный и требовательный звонок в дверь не дал нам продолжить беседу.
- Кого там еще принесло? - недовольно проворчал я, поднимаясь на ноги.
Пройдя в коридор, я открыл дверь. На пороге стоял мой сосед-порнограф.
- Анатолий Иванович, я принес вам свою новую книгу, - заискивающе
улыбаясь, сообщил он.
- "Пес войны"? - спросил я.
Брови Трепищева изумленно взлетели вверх.
- Откуда вам известно? Этой книги пока еще нет ни в одном магазине. Мне в
издательстве дали пару сигнальных экземпляров.
- У меня имеются свои источники информации. - Я постарался придать лицу
загадочное выражение.
- Да, конечно, я понимаю.
Лицо Трепищева приобрело сосредоточенно-серьезное выражение, из чего я
сделал неутешительный вывод, что для него я по-прежнему остаюсь секретным
агентом. Вот только на какую из спецслужб я работал в данном варианте
реальности, сам я не имел ни малейшего представления. А спрашивать об этом
писателя было как-то неудобно.
- Это вам. - Трепищев протянул мне книжку в яркой глянцевой обложке, на
которой была изображена полуголая девица на фоне пушки, взглянув на которую я
понял, что Агамемнон все ж таки сумел настоять на своей трактовке данного
образа.
Принимая книгу из рук автора, я обратил внимание на связку ключей,
висевшую у него на мизинце. Вместе с ключами на кольце болтался и небольшой
брелок грушевидной формы.
- А это для вашего друга. - Трепищев протянул мне еще одну книгу. - Там
есть благодарственная надпись.
Я как бы невзначай глянул через плечо в комнату. Витька, вжавшись в
кресло, отчаянно махал руками, умоляя меня ни в коем случае не говорить
Трепищеву, что он сейчас здесь.
Поблагодарив Трепищева, я закрыл дверь, вернулся в комнату и протянул
Витьке его экземпляр книги.
- А девочка ничего получилась, - скабрезно оскалился Витька, взглянув на
обложку.
- Ты лучше посмотри, что написал для тебя наш друг, - посоветовал я.
Витька открыл книгу на первой странице.
- "С самой искренней благодарностью тому, кто наполнил мое творчество
смыслом", - прочитал он.
- Это похоже на признание в любви.
- А... - Витька захлопнул книжку и швырнул ее на стол. - Давай лучше
поговорим о спасении человечества.
На этом, наверное, стоит закончить эту длинную и не до конца понятную даже
мне самому историю. Для меня, точно так же, как для любого из нас, будущее
сокрыто покровом тайны. Мы можем только что-то предполагать, о чем-то
догадываться - не более того.
Но прежде мне хотелось бы задать один вопрос:
разве каждый из нас хотя бы раз в жизни не испытывал пугающего и
одновременно волнующего чувства, когда кажется, что ты стоишь на самом краю
бездны? Ведь бывало же, правда? Душа сжимается в комок, но одновременно
чувствуешь, что ты способен раскинуть руки в стороны, оттолкнуться посильнее и
полететь.
Так, может быть, это неспроста? Быть может, это не просто необычное
состояние уставшего организма и не следствие легкого нервного расстройства, а
заложенное в нас на генетическом уровне предчувствие того, что должно
непременно произойти?
Я ответа на этот вопрос не знаю...
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 11.01.2006 15:31
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг