ответы на все интересующие нас вопросы.
- Боюсь, что у нас в запасе не так много времени, - с сожалением покачал
головой Одиссей.
- Значит, мы должны поспешить, - в тон ему продолжил Витька.
Одиссей вновь перевел взгляд с Витьки на меня.
- За то время, что мы с вами не виделись, вы многому научились и кое-что
поняли, - сказал он. - Но боюсь, что вы не учли один весьма существенный
момент. В шахматах опытный игрок все время старается представить себе, как бы
он поступил на месте своего соперника. Для этого он время от времени мысленно
переворачивает доску и начинает играть чужими фигурами. Вы же, друзья мои,
этого не сделали. А потому и не поняли, что в игру, которую вы затеяли, можно
играть и по-другому.
Сказав это, Одиссей улыбнулся, поднял левую руку к плечу и щелкнул
пальцами. Вид у него при этом был будто у дешевого балаганного фокусника,
пытающегося удивить зрителей букетом бумажных цветов, вынутым из рукава. Но,
как ни странно, фокус ему удался. Сделав свой простенький магический пасс,
Одиссей исчез, словно его никогда и не было рядом с нами.
- Так, - растерянно произнес Витька, глядя на то место, где секунду назад
стоял наш заложник. --Так, - повторил он, уже стараясь собраться с мыслями. -
Где Одиссей? - напористо спросил он у меня, словно всерьез рассчитывал получить
вразумительный ответ на свой дурацкий вопрос.
- Похоже, что исчез, - сказал я.
- Проклятье! - в сердцах воскликнул Витька и широко размахнувшись, что
было сил ударил тыльной строной ладони левой руки по открытой ладони правой. -
Как такое могло случиться? - Вопрос его прозвучал едва ли не упреком мне за то,
что я проявил непозволительную беспечность.
- Должно быть, у него имелась при себе какая-то система автоматического
возврата к месту, откуда произошло перемещение, - предположил я.
- Нужно было сразу же обыскать его, - теперь уже с досадой на собственную
непредусмотрительность произнес Витька.
Я попытался успокоить своего приятеля:
- Кто же знал, что все так получится. Мы ведь рассчитывали на то, что в
багровом мире ни одно автоматическое устройство не сработает.
- Да, но при этом мы думали только об оружии, которое могло оказаться у
Одиссея. - Витька снова хлопнул ладонью о ладонь. - Одиссей был прав:
мы не удосужились всесторонне рассмотреть задачу, которую сами же перед
собой и поставили.
- Теперь уже поздно сокрушаться об этом, - сказал я.
- Верно, - кивнул Витька. - Но на будущее этот момент следует учесть.
Услышав такое, я был искренне удивлен.
- Ты рассчитываешь на новую встречу с Одиссеем?
- А как иначе мы сможем покончить со всей этой неопределенностью? - Витька
так широко взмахнул руками, словно хотел обхватить весь мир.
Ответа на этот вопрос я не знал. Да, признаться, мне сейчас и не хотелось
думать об этом. Сейчас меня тревожило другое.
- Нам тоже пора убираться отсюда, - сказал я. Витька посмотрел по
сторонам, как будто хотел убедиться, что мы ничего не забыли.
- А может быть, Одиссей просто сделался невидимым? - предположил он.
- Исключено, - ответил на это Менелай. - Я бы почувствовал присутствие его
физической сути. Сейчас, кроме вас двоих, в этом мире никого нет.
Витька услышал ответ спартанского царя в моем пересказе.
- Ну что ж, - сказал он. - В таком случае и нам здесь больше нечего
делать.
Но прозвучали эти его слова как-то очень уж вяло и бесцветно. Витька как
будто не высказывал свое мнение, а с полным безразличием соглашался с тем, что
ему предлагали. Это был дурной знак. Похоже, потерпев неудачу с похищением
Одиссея, Витька утратил веру в себя. Идея, которую он считал безупречной и на
которую возлагал все свои надежды, не просто не сработала, а лопнула, как
мыльный пузырь. Витька слишком долго пребывал во взвинченном состоянии. Но
дополнительные выбросы адреналина в кровь постоянно стимулировали его нервную
систему только до тех пор, пока он был уверен в том, что все делает правильно.
Трудно было себе это представить, но Витька Кровиц в один миг утратил присущие
ему беззаботность и кураж, без которых он не был самим собой. Что ему сейчас
было нужно, так это хорошая встряска, после которой он вновь почувствовал бы
себя героем своих выдуманных историй.
Я достал из кармана клиппер и, прижав пальцем красный курсор, повел его
вверх по шкале. Я постарался установить его в то же самое положене, в котором
он находился до того, как я перегнал его в конец шкалы, полагая, что безопаснее
вернуться в уже знакомый нам вариант реальности. Сделав это, я взял Витьку за
руку.
- Менелай, - негромко позвал я.
- Я здесь, - без промедления отозвался наш верный спутник.
Я еще раз взглянул на курсор на шкале клиппера и, как перед прыжком в
воду, задержав дыхание, нажал кнопку.
Ничего не произошло. Ровным счетом ничего. Серебристый туман даже не
мелькнул у меня перед глазами.
Стараясь не поддаваться испугу, я еще раз нажал кнопку клиппера.
И снова никакого результата.
Вокруг расстилались все те же бескрайние кроваво-красные пески, а сверху
нависало багровое небо, похожее на купол, разрисованный различными оттенками
красного.
- У нас проблемы? - спросил Менелай. Я ничего не ответил. Передвинув
курсор примерно на полсантиметра вверх по шкале, я еще раз надавил на кнопку.
Я был уже почти уверен в том, что клиппер не сработает и на этот раз, и
все же колени мои и кисти рук предательски задрожали, когда я с отчетливой
ясностью понял, что мы обречены навсегда остаться среди этих иллюзорных песков,
порожденных нашим же воображением. И даже не навсегда, а лишь до тех пор, пока
сознание наше не устанет воспринимать окружающий пейзаж как частицу реальности,
к которой мы принадлежим.
Я еще раз передвинул курсор клиппера, на этот раз почти на середину шкалы,
и снова нажал кнопку. Клиппер не работал.
- Отпусти мою руку, - тихо попросил меня Витька.
Я медленно разжал пальцы.
Витька сел на песок, подтянул к себе колени и обхватил их руками.
Никаких объяснений не требовалось - все и без того было ясно. Пытаясь
поймать в ловушку Одиссея, мы сами угодили в западню. Теперь Одиссею даже
ничего не нужно было делать. Он мог просто сидеть и ждать, когда вместе с
придуманным нами пейзажем мы погрузимся в бездну, на краю которой попытались
станцевать свой последний танец.
- О, Одиссей, муж хитроумный! Сотни уловок ты держишь в запасе! - Должно
быть, от охватившего его волнения Менелай перешел на гекзаметр, от которого
вроде бы уже навсегда отказался. - Должен был знать я, что нам ты готовишь
погибель! Должен был помнить о том, на что ты способен!
Только этого мне сейчас недоставало! Еще один кандидат на роль страдальца,
готовый взять на себя ответственность за то, что с нами произошло. Наверное,
теперь и мне следует пасть на песок и в отчаянии рвать на себе волосы.
Нет, друзья мои, не дождетесь от меня такого! Если мне и суждено в
ближайшие несколько минут превратиться в ничто, то я уж попытаюсь сделать это
до конца сохраняя достоинство и хладнокровие. Ну, по крайней мере, насколько
мне это удастся. В конце концов, я никогда не считал себя героем, способным с
презрительной усмешкой взглянуть в глаза смерти. И сейчас мне было так же
страшно, как всем остальным. Чертовски страшно.
Но это был не безумный ужас, когда хочется бежать куда глаза глядят, не
парализующий испуг, сковывающий суставы и превращающий мышцы в камни, не
безумный, отупляющий страх, лишающий способности здраво оценивать происходящее,
и даже не животный ужас, под воздействием которого человек может совершить то,
на что не способен в обычном своем состоянии. Страх, который жил во мне, был
похож на то странное, ни с чем не сравнимое ощущение, которое испытываешь, стоя
на краю разверзающейся под ногами бездны. Тебе и жутко - дух захватывает, стоит
только представить, как, оступившись, ты туда падаешь, - и одновременно хочется
подойти к самому краю пропасти, чтобы, заглянув вниз, увидеть, что же там
находится. И самое удивительное, ты точно знаешь, что ровным счетом ничего там
не увидишь. Во всяком случае, ничего такого, ради чего стоило бы рисковать
жизнью. И все равно не можешь побороть это странное, гипнотическое влечение
бездны, которая не просто манит, а словно бы втягивает в себя.
- Эй! Эй! Эй! - услышал я троекратный окрик Менелая. - Анатолий! Вас
повело не в том направлении!
- О чем ты? - не понял я.
- Сейчас нужно думать не о том, как красиво и с достоинством покинуть сию
юдоль печали и скорби, а о том, как бы остаться живым!
Я обреченно покачал головой.
- По-моему, у нас нет никаких шансов.
- Да бросьте вы, уважаемый! - с возмущением воскликнул Менелай. - Это у
меня нет никаких шансов, потому что я и без того уже мертв!
- Одиссей каким-то образом блокировал работу клиппера.
- Значит, нужно попытаться отыскать иной способ выбраться из этого мира!
Менелай произнес это так уверенно, что еще бы чуть-чуть, и я поверил ему.
Но в этот момент взгляд мой случайно упал на ноги Витьки, и я с ужасом
понял, что не могу разобрать, что за обувь на них надета. Начиная с колен,
контуры ног моего приятеля расплывались, постепенно теряя четкость, а ступни
его уже почти сливались с поверхностью песка, на который были поставлены.
- Вить, - негромко окликнул я его. Витька медленно повернул голову в мою
сторону. Увидев глаза приятеля, я был поражен. Никогда еще взгляд Витьки
Кровица не был таким пустым и усклым, абсолютно равнодушным ко всему, как
сейчас.
- Клиппер не работает, - сказал я, не придумав ничего лучшего.
Витька ничего не ответил.
- Менелай считает, что нужно попытаться выбраться отсюда каким-нибудь
другим способом.
По-прежнему молча, Витька достал из кармана мятую пачку сигарет "Памир".
Вытянув одну сигарету из пачки, он хотел было сунуть ее в рот, но, передумав,
кинул в сторону. Не пролетев и метра, сигарета растворилась в воздухе.
Витькино лицо скривилось. Гримаса была похожа одновременно и на кривую,
мерзкую усмешку, и на попытку удержать рвущиеся из груди рыдания.
- Тебе нужны еще какие-то аргументы? - не глядя на меня, спросил он
сдавленным голосом.
Я приподнял левую руку и развел пальцы в стороны. Очертания ладони были
пока еще четкими, но казалось, что кожу покрывало какое-то слизистое
полупрозрачное вещество, полностью скрывающее ее фактуру.
- Хватит! - резкий удар в плечо едва не опрокинул меня на песок. - Заставь
своего друга подняться на ноги!
- Зачем? - спросил я равнодушным голосом. Я не ощущал апатии, которая
превратила Витьку в жалкое подобие самого себя, но при этом был уверен, что
никакие старания не спасут нас от того, что должно произойти. И в душе я уже
почти смирился с этим, отчего любые действия казались мне бессмысленными и
совершенно ненужными. Если бы я курил, то, наверное, опустился бы сейчас на
песок рядом с Витькой и не спеша выкурил свою последнюю в жизни сигарету. Быть
может, даже не испытывая потребности в курении, я бы попросил у Витьки
сигарету, чтобы хоть чем-то занять последние минуты, если бы только у него было
что-то другое, а не "Памир", заставляющий с отвращением морщиться даже заядлого
курильщика. Что могло быть абсурднее и глупее, чем унести с собой из этой жизни
воспоминание о мерзком вкусе низкокачественного табака?.. К тому же в этом мире
сигарету невозможно было прикурить... Или все же можно, если как следует
постараться и вообразить себя курящим сигарету?..
- Очнись! - Менелай отвесил мне такую оплеуху, от которой голова моя
мотнулась из стороны в сторону, словно маятник метронома. - Вы пока еще живы!
- Надолго ли?..
- Ищите выход!
- Клиппер не работает.
- Ищите другой выход.
- Выхода нет.
- Он должен быть!
- К черту...
- Это нереальный мир, - быстро заговорил Менелай, стараясь убедить меня в
чем-то, чего я Шока не мог понять. - Все, что в нем есть, создано вашим
воображением. Следовательно, для того, чтобы найти выход, нужно только поверить
в то, что он существует!
Пожалуй, в рассуждениях Менелая была своя логика. Только сейчас у меня уже
не оставалось сил на то, чтобы сосредоточить внимание на поисках
несуществующего выхода. Да, черт возьми, я хотел, но не мог поверить в то, что
этот выход существует!
Менелай быстрее меня понял, в чем дело.
- Ладно, будем действовать иначе, - сказал он. В следующую секунду Витька
получил удар в плечо и упал на песок.
- Ты что! - возмущенно закричал он, еще не понимая, кто его ударил.
- Не давай ему опомниться! - в приказном тоне обратился ко мне Менелай. -
Заставь его подняться на ноги!
Я все еще не понимал, что задумал Менелай, но автоматически подчинился
ему. Сейчас это было именно то, что мне требовалось: конкретные и четкие
распоряжения, которые следовало просто выполнять, не думая о том, для чего это
нужно.
Я схватил Витьку за руку и заставил его подняться на ноги.
- Что вы все ко мне пристаете! - возмущенно выкрикнул Витька, глядя на
меня по-собачьи злыми глазами.
- Скажи ему, что я знаю, где находится выход, - тут же подсказал ответ
Менелай, добавив: - Только скажи это уверенно, чтобы он поверил.
- Менелай знает, как выбраться отсюда, - заявил я Витьке.
- Чушь, - не задумываясь отмахнулся он. - Без клиппера нам отсюда не
выбраться.
- Менелай знает, где находится переход в другой вариант реальности. Им
пользовался Одиссей, тот, другой, с которым был знаком Менелай.
Я наконец-то понял, чего хотел добиться Менелай. Если я сам не в силах
создать выход из иллюзорного мира, потому что не могу поверить в его
существование, то вместе с Менелаем мы могли попытаться убедить в этом Витьку.
И тогда Витькино живое воображение создаст этот самый выход. Шанс, конечно, был
призрачным, как, впрочем, и весь багровый мир, но что еще нам оставалось?
- Что ты несешь? - презрительно скривился Витька.
Но я успел заметить, как в его глазах мелькнули живые огоньки интереса.
- Вспомни описанное Гомером путешествие Одиссея в загробный мир. - Мне уже
не требовалось дожидаться подсказок Менелая, я самозабвенно врал Витьке без
помощи спартанца. - Это был тот же самый иллюзорный мир, в котором мы сейчас
находимся. Одиссей верил в то, что оказался в загробном мире, и это позволило
ему увидеть его таким, каким он его себе представлял. А заодно и встретиться с
умершими родственниками.
- Отлично придумано, - похвалил Менелай.
- И Менелай знает, где находится этот выход? - все еще с изрядной долей
сомнения спросил Витька.
Но я был уже почти уверен, что стоит мне сказать "да", и он бросится на
поиски этого несуществующего выхода.
- Менелай утверждает, что до него совсем недалеко, метров двести, не
больше, - ответил я. Витька быстро глянул по сторонам.
- Я не вижу ничего похожего на выход.
- Потому что мы видим только то, что создано нашим воображением, -
объяснил ему я. - Мы увидим выход, только когда подойдем к нему вплотную.
- Куда нужно идти? - тут же спросил Витька.
- Куда? - повторил я его вопрос, обращаясь к Менелаю.
- Куда угодно, - ответил спартанский царь. - Только не проявляй
неуверенности, выбирая направление.
- Туда! - указал я пальцем Витьке за спину. Витька молча развернулся и
зашагал в указанном направлении.
Теперь я видел, что его ноги обуты в кроссовки, правда, не мог определить
их цвет, который постоянно менялся.
- Как выглядит выход? - спросил он, когда мы прошли больше половины
обозначенного мною расстояния.
Я переадресовал вопрос Менелаю.
- О, боги, - недовольно проворчал спартанец, - да придумай все, что
угодно! До сих пор у тебя отлично получалось.
- Выход выглядит как небольшая арка из белого мрамора с тонкими
дорическими колоннами по краям, - сообщил я Витьке.
- Великолепно, - насмешливо заметил Мене-лай. - Беломраморная античная
арка посреди пустыни. Интересно, как ты сам себе это представляешь?
Ответил бы я ему, если бы мог сделать это так, чтобы Витька не слышал.
По моим прикидкам, мы прошли уже гораздо более двухсот метров, а
долгожданный выход так и не появлялся. Я уже начал подумывать о том, что и эта
наша затея обернулась провалом, когда неожиданно Витька воскликнул:
- Я вижу его! - и побежал, свернув резко в сторону от того направления, в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг