- Прямые поставки из Тбилиси, - с неизменной улыбкой сообщил официант.
- Но ведь, как я понимаю, Грузия теперь независимая республика? - закинул
удочку Витька.
- Ну и что с того? - удивленно приподнял бровь официант.
- Нет, ничего, это я так спросил. - Витька за хлопнул папку и протянул ее
официанту. - Добавь те к заказу еще бутылку "Гурджаани".
- Пока вы будете ждать свой заказ... - Официант выставил на стол невесть
откуда появившиеся у него в руках два широких бокала с содержимым
бледно-розового цвета, в котором плавали кусочки льда и ломтики каких-то
экзотических фруктов. Это наш фирменный коктейль "Первомайский". За счет
заведения.
Взяв папки с меню под мышку, официант удалился.
- Бутылка "Гурджаани" всего за два тридцать две, - заговорщицким
полушепотом сообщил мне Витька, перегнувшись через стол. - И это в ресторане!
Он взялся за соломинку, чтобы продегустиро-вать предложенный официантом
коктейль. Сделав всего пару небольших глотков, Витька блаженно за-атил глаза к
потолку и восхищенно выдохнул:
- Амброзия!
Я тоже попробовал "Первомайский". Коктейль в самом деле был неплох, хотя
Витькину оценку я бы назвал несколько преувеличенной. Причиной тому,
несомненно, было состояние легкой эйфории, в котором пребывал мой приятель с
момента покупки сигарет в ларьке.
- Интересно, - обратился ко мне, ненадолго оторвавшись от соломинки,
Витька, - что здесь у них капитализм или коммунизм? - Капитализм как высшая
стадия коммунизма, - усмехнулся я.
- А чего ты такой мрачный, Анатоль? - наклонив голову к плечу,
недоумевающе посмотрел на меня Витька. - Что тебе не нравится?
- Сам не знаю, - пожал плечами я. - Но что-то здесь не так.
- Где? - счел нужным уточнить Витька. - В ресторане?
- Да во всем этом мире. Слишком уж здесь все чисто, аккуратно... Почти
стерильно... - Пытаясь найти нужные слова, я сделал пару глотков
"Первомайского". - Ну не может человек жить не мусоря вокруг себя.
- Верно, - согласился со мной Витька. - Но для того чтобы убирать мусор,
существуют дворники.
- Да я не о том, - болезненно поморщился я. - Я о духовном мусоре.
Витька картинно округлил глаза, делая вид, что по-прежнему не понимает, о
чем идет речь.
Я попытался более понятно объяснить то, что имел в виду. Не для того,
чтобы донести суть своих мыслей до Витьки, - ему и без того было ясно, что я
хотел сказать, - а чтобы самому до конца во всем разобраться.
- В любом обществе, каким бы процветающим! оно ни было, непременно
присутствуют те, кому не нравится происходящее вокруг. Такова уж природа
человека - он постоянно ищет, а если не находит, то сам создает себе проблемы.
Кроме того, существует небольшая группа людей, которые совершают
антиобщественные поступки даже не из духа противоречия, а просто потому, что на
это их толкает нечто, заложенное в них самой природой.
- Ты хочешь сказать, что определенный процент людей рождается со
склонностью к правонарушениям? - уточнил Витька.
? Именно так, - кивнул я. - И от этого никуда не деться. Они будут делать
то, что делают, даже если их поместить в условия, где им не придется н) в чем
испытывать нужды, а любая их прихоть удовлетворится по первому требованию.
- Как говорится, в семье не без урода, - усмехнулся Витька. - И что с
того?
- Пока мы ехали, я не видел даже надписей на заборах. Ни одной
перевернутой урны. Ни одной пустой банки из-под пива на тротуаре.
Ну и что с того? - с нажимом повторил свой вопрос Витька.
- А то, что в столь строгих рамках законности и порядка людей может
удерживать только страх. Тотальный, подсознательный страх, впитанный с молоком
матери.
Насмешливо глядя на меня, Витька откинулся на спинку стула. Бокал с
коктейлем он держал в чуть отнесенной в сторону левой руке.
- Но зато нас пустили в ресторан в джинсах и майках, - заметил он. - Разве
это не проявление демократизма?
- Это может быть проявлением все того же страха, - возразил я. - У нас был
заказан столик в ресторане, и метрдотель просто побоялся поинтересоваться,
почему мы явились в столь затрапезном виде. Если мы пришли - значит, были
уверены, что нас пустят. А раз так, значит, его дело - помалкивать. Кто знает,
возможно, право посещать рестораны в этом мире имеет только узкая общественная
прослойка, обладающая особыми привилегиями.
- Гэбэшники, - криво усмехнулся Витька.
- Это ты сказал, - развел руками я.
- Знаешь, Анатоль, - Витька сделал глоток "Первомайского", - я начинаю
жалеть, что посоветовал тебе провести спиритический сеанс. После общения с
первым же представителем загробного царства у тебя появился несвойственный тебе
прежде исключительно мрачный взгляд на жизнь.
От необходимости отвечать что-либо на сделанное Витькой замечание меня
избавил официант, красиво и аккуратно припарковавший сервировоч-ный столик
возле нашего стола.
Глава 22
Надеюсь, товарищи, я не заставил вас долго ждать? - улыбнулся официант.
- Да ну, что вы! - протестующе взмахнул рукой
Витька и быстро допил остававшийся в бокале коктейль.
Официант переставил на стол тарелки с холодными закусками - мясной и
рыбной, две неглубокие салатницы, заполненные чем-то очень аппетитным и
украшенные причудливо нарезанными кусочками редиски, помидоров и морковки. В
центре стола была установлена большая фарфоровая супница под крышкой. Рядом с
ней занял место соусник, наполненный сметаной.
- Вы позволите? - деликатно осведомился официант, беря в руку короткий
серебряный половник.
Витька одобрительно кивнул.
Официант снял крышку с супницы, и над столом поплыл одуряющий аромат
грибного супа.
Налив по паре половников мне и Витьке, официант прикрыл супницу крышкой.
- Вино открыть сейчас? - спросил он, показав нам бутылку темного стекла с
этикеткой, украшенной затейливым грузинским орнаментом.
- Конечно! - воскликнул Витька с явно преувеличенной радостью. - Я хочу
убедиться в том, что это настоящее "Гурджаани".
Улыбка официанта сделалась понимающей.
- Вы, должно быть, впервые в нашем ресторане? - поинтересовался он.
- А что, так заметно? - спросил я. Полагая, что речь идет о нашей одежде,
я уже готовил правдоподобный ответ, который мог бы объяснить, почему мы явились
в ресторан столь несоответствующе одетыми.
Однако, как выяснилось тут же, дело было не в одежде.
- Наши постоянные посетили знают, что у нас самый лучший выбор грузинских
вин в Москве, - с гордостью сообщил нам официант.
Он поставил бутылку на стол, воткнул в пробку какое-то замысловатое
устройство, отдаленно напоминающее штопор, и, качнув пару раз рычажки по краям,
легко и просто извлек пробку из горлышка. Обернув бутылку накрахмаленным
полотенцем, он плеснул вина в наши с Витькой бокалы, после чего установил
бутылку по правую сторону от супницы.
Покончив с этим делом, официант еще раз внимательно посмотрел на нас с
Витькой, желая убедиться, что мы всем довольны и у нас нет никаких претензий ни
по качеству сервировки стола, ни по уровню обслуживания. Убедившись, что все в
порядке, он спросил:
- Когда прикажете подавать вторые блюда?
- Мы ждем нашего друга, - ответил я. - Давайте перейдем ко вторым блюдам,
когда он появится.
- Как пожелаете, товарищи, - с готовностью согласился официант.
- Спасибо, товарищ, - открыто и честно улыбнулся в ответ ему Витька.
Взявшись за ручку сервировочного столика, официант повернулся спиной,
собираясь оставить нас наедине.
- А как там насчет Чечни? - как бы между прочим спросил я.
- Простите? - обернулся с извиняющей улыбкой официант.
- Что нового слышно о Чечне? - несколько иначе повторил я свой вопрос.
- Чечня? - Левая бровь недоумевающе приподнялась. - Простите, я не
понимаю, о чем идет речь.
- Чечня, республика на Северном Кавказе. Официант озадаченно сдвинул
брови.
- Возможно, что и есть такая. Но, насколько мне известно, мы не получаем
оттуда никаких продуктов.
. - Вы не слышали о боевых действиях в Чечне? - осторожно спросил я.
- Боевые действия?.. - Глаза официанта сделались круглыми, как блюдца, не
то от недоумения, не то от испуга.
- Извините моего друга, - улыбнулся официанту Витька. - Он долгое время
пробыл в командировке за рубежом. Вернулся буквально на днях...
- Вы были за границей? - Официант посмотрел на меня так, словно Витька
сказал, что я побывал в космосе.
- Да, - небрежно кивнул я.
- О! - только и смог произнести официант.
- Сами понимаете, - продолжал развивать свою мысль Витька, - зарубежные
средства массовой информации дают сильно искаженную информацию о нашей стране.
- Да, конечно, - с готовностью кивнул официант.
- Так что извините нас, - сказал Витька, после чего весьма выразительно
глянул на меня.
Я быстро сообразил, что он хотел мне сказать, и протянул официанту
червонец с портретом вождя так и несостоявшейся мировой революции. Хотя,
возможно, в какой-то иной реальности... Но нет, о, подобном не хотелось даже
думать. 1
- Это вам, за превосходное обслуживание. Официант с благодарностью принял
чаевые, размер которых по меркам этого мира, судя по всему, был запредельным, и
удалился, толкая перед собой сервировочный столик.
- Ну, что ты скажешь теперь? - спросил Витька.
- А что именно ты хочешь услышать? Я добавил в суп сметаны и попробовал
его. Яство оказалось отменным. Пока Витька обдумывал мой встречный вопрос, я
уговорил половину своей порции.
- Ну как же, - с недоумевающим видом развел руками Витька. - Ни войны в
Чечне, ни экономического кризиса, ни грязи на улицах - чем плох этот мир?
- А почему официант испугался, когда я спросил его о боевых действиях?
- Странно было бы, если бы он не испугался! В стране, где все тихо и
мирно, какой-то чудак, явившийся в ресторан в джинсах, майке и кроссовках,
вдруг заводит разговор о боевых действиях, которые якобы идут на территории
этой страны.
- А что, если он испугался потому, что об этом нельзя говорить?
- Это только твои домыслы! - отмахнулся от iioero вопроса Витька.
Он явно не был заинтересован в том, чтобы продолжать дискуссию на данную
тему, а потому взял в руку ложку и сосредоточил все свое внимание на грибном
супе, который, право же, стоил того.
Как ни странно это прозвучит, я прекрасно по-нимал, почему Витька занял
столь непреклонную позицию. На долю каждого из нас, родившегося и живущего в
России, выпало немало такого, после чего язык не поворачивается объясняться в
любви к своему отечеству. И все же подсознательно все мы надеемся - не верим,
но все же надеемся, - что когда-нибудь страна эта изменится настолько, что в
ней можно будет жить ничего не боясь, не думая с содроганием о завтрашнем дне,
не пытаясь угадать, что в действительности кроется за туманными заявлениями
политиков - откровенная глупость или коварный умысел, не меняя рубль на
доллар, курс которого надежнее любого банковского сейфа. Мы хотим жить в этой
стране, но жить так, чтобы нам не было за нее стыдно. В конце концов, мы просто
хотим жить, а не бороться за выживание изо дня в день с упорством гладиаторов.
И сейчас Витьке казалось, что он наконец-то нашел то, что искал: Россию, в
которой живут счастливые, довольные жизнью люди, у которых власть не стремится
забрать последнее, действуя теми же методами, что и оккупационные войска на
захваченной территории противника. Именно поэтому Витька видел вокруг только
то, что хотел увидеть, и старательно не замечал тех незначительных на первый
взгляд несуразностей, которые заставляли задуматься о том, что в этом мире не
все так хорошо, как кажется. В свое время мой школьный преподаватель ботаники,
заглянув ко мне в тетрадь, в которой я цветными карандашами изобразил различные
типы растений, выдал сентенцию: "Слишком хорошо - это тоже
нехорошо"
Но вот чего я никак не мог понять, так это почему я сам с маниакальным
упорством пытался усмотреть за внешней красотой этого нового для нас варианта
реальности что-то, чего не должен был видеть ничей глаз? Почему я и Витьку
старался заставить смотреть на то, от чего он упорно отворачивался? В конце
концов, какое нам обоим было дело до того, что происходило вокруг, если данный
вариант реальности был для нас всего лишь одним из многих и мы покинем его,
когда на то будет воля тех, кто играл нами, как марионетками? Неужели и в самом
деле на меня так сильно повлияло общение с мертвыми?..
Неожиданно я понял причину своей тревоги. И навела меня на это именно
мысль о театре марионеток. Что делал владелец небольшого кукольного райка для
того, чтобы перенести действие представления в совершенно иное место, а заодно
заставить как зрителей, так и участников спектакля почувствовать перемену
настроения всего действа? Он просто менял задник декорации. Именно это проделал
с нами и Парис. Он хотел, чтобы перед встречей с ним мы расслабились и утратили
осторожность. Или же это вновь были только мои домыслы?..
Я поставил на стол недопитый бокал вина и посмотрел через плечо в сторону
дверей, полуприкрытых кумачовыми портьерами, возле которых происходило какое-то
движение.
Придерживая одной рукой портьеру, метрдотель с крашеными волосами что-то
объяснял невысокому черноволосому мужчине, одетому в строгий темно-синий
костюм. При этом он указывал на наш столик.
- У нас гости, - тихо произнес я. Витька оторвался от тарелки с супом,
которая была для него уже второй, и посмотрел на двери.
- Это Парис? - спросил он.
- Не знаю, - ответил я.
- Что значит "не знаю"? - удивился Витька.
- Во-первых, человек стоит ко мне спиной, - ьяснил я. - Во-вторых, даже
когда он повернется лицом, я не знаю, смогу ли узнать в нем Париса, которого
видел всего один раз двадцать лет назад.
- Ты думаешь, за это время он сильно изменился?
- Я думаю, что моя зрительная память не настолько хороша.
Мужчина у дверей кивком поблагодарил метрдотеля и, войдя в зал, направился
в нашу сторону.
- Это Парис? - снова спросил Витька.
- Нет, - уверенно ответил я. - Но я знаю этого человека.
Я узнал его с первого взгляда. Это был следователь, которого я встретил в
Витькиной квартире после взрыва. Звание - капитан. Фамилия у него была какая-то
совсем простая. Кажется, Краснов... Да, точно - Краснов. А вот имени-отчества
следователя я вспомнить не мог.
То, что на встречу вместо Париса явился следователь, мне совершенно не
понравилось. Он не мог быть официальным представителем хайперов - в лучшем
случае какой-нибудь мелкий порученец из местных, которого Парис использует в
случае надобности. Так почему же на важную встречу является именно он? Но еще
больше мне не нравилось то, что до этого я уже встречал Краснова при совершенно
иных обстоятельствах. Зная теперь, что он работает на Париса, трудно было
предположить, что дело о взрыве в Витькиной квартре было поручено вести именно
ему по чистой случайности.
Следователь Краснов остановился возле нашего столика и положил обе руки на
спинку свободного стула.
- Добрый день, товарищи, - в целом приветливо, хотя и несколько натянуто
улыбнулся он нам с Витькой. - Как я понимаю, именно с вами у меня назначена
встреча?
- Вообще-то мы ждали другого, - опередив меня, ответил Витька.
Краснов молча достал из внутреннего кармана пиджака длинный белый конверт
и вручил его Витьке.
Витька передал конверт мне.
Запечатанный конверт был абсолютно чистым - ни имени адресата, ни
каких-либо иных пометок.
Я оторвал край конверта и извлек из него небольшой листок белой мелованной
бумаги. С помощью лазерного принтера на листе была отпечатана всего одна
строка: "Доверьтесь этому человеку". И подпись: "Парис".
- Не очень-то убедительная верительная грамота. - Я протянул письмо
Витьке, чтобы он тоже смог его прочитать.
Скользнув глазами по короткой строчке, Витька пренебрежительно хмыкнул.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг