аппарату. Запустив карточку в приемную щель, он вновь принялся набирать мой
номер.
На этот раз он вздрогнул, словно ужаленный осой, и онемел, едва только
услышал ответивший ему голос.
- Кто там? - спросил я, не дожидаясь, когда Витька прокомментирует свое
странное поведение.
Витька посмотрел на меня взглядом кролика, застывшего под прорезавшими
ночь лучами фар мчащегося на него автомобиля.
- По-моему, это... я.
- Что значит "я"?
Витька молча сунул трубку мне в руку. Взяв ее, я на мгновение замер и
мысленно сосредоточился, стараясь представить, кто бы мог находиться у меня
дома. Кандидатура Одиссея отпадала. Будь это Одиссей, Витька, прежде чем
передать трубку мне, непременно высказал бы ему все, что он о нем думает. В
том, что жены у меня нет, я на этот раз был абсолютно уверен.
Я поднес трубку к уху и твердым голосом произнес:
- Алло.
- Ты куда запропастился, Анатоль? - ответил мне с другого конца линии
голос Витьки Кровица.
Признаться, я опешил. Я видел Витьку, стоявшего всего в шаге от меня с
осунувшимся и как будто даже посеревшим лицом, и одновременно слышал его голос
в телефонной трубке. Такого простоь не могло быть!
- Кто это? - спросил я строгим голосом, чтобы сразу же дать понять
незнакомцу, что ему не удалось ввести меня в заблуждение.
- Ну ты даешь, Анатоль! Ты, часом, не поддатый?
- С кем я разговариваю? - иначе сформулировал я свой вопрос, все еще
пытаясь убедить самого себя в том, что кто-то просто пытается меня одурачить.
Но на самом деле у меня уже не было ни малейших сомнений в том, что я
разговариваю именно с Витькой Кровицем.
- Что у тебя с головой, Анатоль? - вновь зазвучал в трубке Витькин голос.
- Ты же сам позвонил мне на работу, велел все бросить и срочно ехать к тебе. А
едва я переступил порог, как ты сорвался с места и убежал, успев только кинуть,
что вернешься через пятнадцать минут. И вот я уже битых пять часов сижу и жду
твоего возвращения.
Я с ужасом вспомнил, что именно так все и было: я вызвал Витьку с работы,
а когда он пришел, мне вдруг понадобилось срочно уйти. Вот только куда?.. Но
если Витька Кровиц сейчас сидит в моей квартире и дожидается меня, то кто же
стоит рядом со мной?
И в этот момент Витька, которого я видел перед собой, заговорил в
унисон с тем, другим Витькой, чей голос я слышал по телефону:
- ...Я сижу здесь, как последний дурень, не знаю, чем заняться. Выдул уже
целый чайник. И по телику, как назло, ничего путного...
Я почувствовал, как по спине у меня ползут мурашки. Не дожидаясь, чем все
это закончится, я бросил трубку на рычаг.
Витька умолк на полуслове, глядя куда-то в пустоту, простирающуюся у меня
за спиной. Лицо его окаменело. Он даже как будто перестал дышать.
Я ничего не предпринимал, ожидая, когда Витька придет в себя.
- Уф... - тяжко выдохнул он наконец и, вскинув руки, медленно провел
ладонями по лицу.
Когда он убрал ладони, я снова увидел перед собой прежнего Витьку Кровица,
только с совершенно несвойственным для него выражением серьезной озабоченности
на лице.
- Что это было? - спросил он, твердо уверенный в том, что я смогу ответить
на его вопрос.
- Должно быть, по причине слишком быстрой смены реальности, произошло
временное наложение одного варианта на другой, - ответил я, стараясь, чтобы
слова мои звучали убедительно.
- Да, - быстро кивнул Витька, соглашаясь с тем, что я сказал. И, пару
секунд помедлив, снова кивнул: - Да, именно так все и было. - Он тряхнул
головой, словно прогоняя какое-то раздражающее видение. - Ты знаешь, Анатоль,
мне вдруг показалось, что я нахожусь одновременно в двух разных местах: здесь,
рядом с тобой, и в твоей квартире - сижу, забравшись с ногами в кресло, и
разговариваю с тобой по телефону.
- А как сейчас? - спросил я, не показывая своей тревоги.
- Сейчас все нормально. - Витька вновь тряхнул головой. - Все в порядке,
теперь я только здесь.
Я посмотрел на торчавшую в телефонном аппарате карточку.
- Попробуем позвонить еще раз? - осторожно предложил я.
К моему удивлению, Витька без колебаний согласился.
- Давай, - сказал он. - Только теперь ты сам
набирай номер.
У меня на сей счет возражений не было. Я взял трубку и набрал номер своего
домашнего телефона. Долгий гудок в трубке прозвучал три раза. Я уже был готов
нажать на рычаг, подумав, что мне никто не ответит, когда в трубке раздался
короткий щелчок, следом за которым я услышал знакомый голос.
- Приветствую вас, господин Зверинин, - произнес он вполне
доброжелательно, хотя и с легкой иронией.
- Кто это? - спросил я на всякий случай.
- Это Одиссей. Вы ведь собирались звонить именно мне? Или просто ошиблись
номером?
На этот раз в голосе Одиссея прозвучала откровенная насмешка.
Я не нашел ничего лучшего, как с возмущением поинтересоваться:
- Что вы делаете в моей квартире? Одиссей изобразил удивление.
- А с чего вы взяли, что я у вас? Я сейчас нахожусь в нашем центральном
офисе. Мы подключились к вашему телефонному номеру. Это совсем несложно.
- Вы хотите убедить меня в том, что я могу спокойно вернуться домой? -
поинтересовался я.
- Это уж как вам будет угодно, Анатолий Иванович, - усмехнулся Одиссей. -
Вашу квартиру мы не вскрывали. Но, не стану лукавить, за вашим домом, конечно
же, ведется наблюдение.
- Ах, всего лишь наблюдение!
- Давайте не будем играть в слова, господин Зверинин. - Голос Одиссея
сделался жестким и властным. - Я полагаю, что вы разумный человек и понимаете,
как необходимо нам встретиться и поговорить, дабы попытаться найти выход из
сложившейся ситуации, который устраивал бы обе стороны.
- В первый раз вы предложили условия, которые трудно назвать приемлемыми
для нас.
- Мы еще раз обсудим все как следует.
- Мы - это кто? Вы с Агамемноном?
- Господин Зверинин...
Напряжение, которое я долгое время сдерживал, наконец-то вырвалось из
глубин моей души, и я заорал в трубку:
- Черт возьми! В конце-то концов, что вам от нас нужно?!
- Это не телефонный разговор, господин Зверинин, - с ледяным спокойствием
ответил Одиссей. - Давайте все обсудим при встрече.
Я снова взял себя в руки.
- Какие вы нам можете дать гарантии?
- Гарантии чего? - не понял Одиссей.
- Того, что с нами ничего не случится. Одиссей негромко хохотнул.
- О каких гарантиях может идти речь, господин Зверинин? У вас нет выбора.
Наша встреча состоится вне зависимости от того, желаете вы этого или нет. Я
хочу договориться с вами о встрече вовсе не потому, что нет другого способа
организовать ее. Но я предоставляю вам возможность самому сделать первый шаг
навстречу нам, поскольку полагаю, что плохой диалог все же лучше хорошей драки.
Уверяю вас, мы найдем о чем поговорить. И, честное слово, я не держу на вас зла
даже за то, что вы напали на меня сзади и ударили по голове.
Об этом ему как раз не стоило говорить. Как только Одиссей упомянул о
драке, я сразу же вспомнил его взгляд, когда он, лежа на полу, целился в нас с
Витькой из пистолета. Я мог поверить, что он не держал на меня зла, поскольку,
даже получив клиппером по затылку, Одиссей ни на секунду не утратил
самоконтроля. В его взгляде не было ни растерянности, ни ненависти - вообще
ничего, кроме холодной расчетливости. Он трезво оценивал ситуацию и знал, как
следует поступить. Промедли я хотя бы секунду, и он, не раздумывая, нажал бы на
курок. Право же, у меня не было ни малейшего желания вновь заглянуть в глаза
Одиссею.
Я не бросил трубку лишь потому, что понимал как только я сделаю это.
Одиссей тотчас же начнет действовать.
- Зачем вы все время меняете реальность? - спросил я только для того,
чтобы потянуть разговор.
- А у вас неплохие задатки, Анатолий Иванович, - похвалил меня Одиссей. И
был он при этом, как мне показалось, вполне искренним. - Большинство наших
работников проходят специальную подготовку для того, чтобы научиться
сознательно фиксировать момент смены реальности.
В голове у меня в это время с безумной скоростью происходил почти
неконтролируемый сознанием процесс поиска верного решения. Десятки вариантов
просматривались и отбрасывались один за другим, как несостоятельные. Мне никак
не удавалось ухватить ту самую золотую ниточку, способную вывести из лабиринта,
в который загнал нас Одиссей. Я понимал, что он строит свою игру на
калейдоскопической смене вариантов реальности, надеясь таким способом выбить
нас из состояния равновесия. Но что этому противопоставить, я не знал.
- Вас ведет автоматический клиппер, работающий в режиме беспорядочного
перебора различных вариантов реальности, - продолжал между тем Одиссей. - То же
самое проделано и в отношении вашего друга, господина Кровица. Чем все это
может закончиться, я надеюсь, вы и сами прекрасно себе представляете:
галлюциногенный бред, вспышки немотивированной ярости, быстро нарастающий
психоз... Вот видите, Анатолий Иванович, насколько я с вами откровенен.
Я бросил взгляд на Витьку. Он не слышал, что говорил мне Одиссей, но,
должно быть, по выражению моего лица понимал, что ситуация у нас патовая.
- Где вы предлагаете встретиться? - спросил я у Одиссея.
- Если вы скажете мне, где вы сейчас находитесь, я вышлю за вами машину.
Непонятно каким образом в руке Витьки, в которой он до этого держал
сигарету, оказалась короткая капитанская трубка. Витька привычным движением
поднес ее ко рту и крепко затянулся. На асфальт упала серая тень, - небо, всего
секунду назад безоблачно ясное, затянулось черными грозовыми тучами. На землю
вот-вот должен был обрушиться ливень. А на стене рядом с таксофоном появилась
короткая неприличная надпись.
- Я жду вашего ответа, Анатолий Иванович, с нажимом произнес Одиссей.
И тотчас же его перебил другой, незнакомый мне голос:
- Господин Зверинин! Немедленно уходите оттуда, где вы сейчас находитесь!
Ваше местонахождение уже установлено, и за вами выслана группа захвата!
- А, тьма вечная! - в сердцах выругался Одиссей.
Это было первое неконтролируемое проявление эмоций с его стороны,
свидетелем которого я стал.
- Кто говорит? - спросил я, не понимая, что происходит.
Действительно ли кто-то решил прийти к нам на помощь, или же голос в
телефоне - это всего лишь следствие очередной смены реальности?
- Это Парис, - ответил мне голос из телефонной трубки. - Уходите, господин
Зверинин, или будет поздно!
- Парис... - растерянно произнес я. - Тот самый...
- Да, тот самый Парис, который двадцать лет
назад передал вам клиппер...
- Что происходит? Почему нас с Витькой пытаются убить?
- Уходите, господин Зверинин! - почти с отчаянием прокричал Парис. -
Умоляю вас, не теряйте времени! Я все объясню вам при встрече!
- Анатолий Иванович, - вновь услышал я голос Одиссея. - Вам попросту
морочат голову. Оставайтесь на месте и дождитесь машины.
- Как мне связаться с вами? - спросил я, обращаясь к Парису.
- Я сам вас найду. Уходите!.. Голос Париса оборвался. В трубке послышались
частые прерывистые гудки.
Глава 9
Без лишних слов, чтобы не дать Витьке возможность втянуть меня в
совершенно неуместную сейчас дискуссию, я покрепче ухватил его за локоть и
настойчиво потащил в сторону от проезжей части.
Уже на ходу я произнес только одно слово:
- Уходим, - постаравшись, чтобы прозвучало оно спокойно, но убедительно.
По счастью, Витька не упирался, хотя и не старался облегчить мне работу.
Покуривая на ходу, он не спеша, как будто даже с ленцой, переставлял ноги.
Не успели мы сделать и пяти шагов, как позади нас, в той стороне, где
переулок выходил на Маросейку, завизжали тормоза сворачивающего на скорости
автомобиля.
Витька лениво отщелкнул в сторону окурок и посмотрел назад. Однако вся его
вальяжность и показная независимость улетучились в момент, едва он заприметил в
начале переулка знакомый синий микроавтобус "Форд". Сорвавшись с места, Витька
припустил вперед с такой скоростью, что я увидел только его спину, когда он
свернул за угол.
Кинувшись за Витькой, я успел заметить, как он нырнул в подворотню, и
рванул следом, полагая, что он знает, куда бежит.
Мы петляли среди дворов и проулков, между мусорных баков и припаркованных
где попало автомобилей. Небо у нас над головами то затягивалось тучами, то
озарялось солнцем. Под ногами асфальт сменялся бетоном, на смену которому, в
свою очередь, приходила брусчатка, а затем - снова серый асфальт. В небольших
сквериках, через которые мы пробегали, росли то огромные дубы с потрескавшейся
от времени корой и высокие развесистые клены, то пирамидальные кипарисы и
магнолии, то вообще какие-то совершенно незнакомые деревья с сине-зеленой
листвой и лохмами свисающих с ветвей лиан. Казалось, чем быстрее мы бежали, тем
стремительнее менялась реальность вокруг нас. Неизменным оставался только цвет
надетых на нас ветровок: у Витьки - синяя, у меня - зеленая. Должно быть, это
было сделано намеренно, чтобы преследователи не теряли из виду наши спины.
Витька стрелой влетел в узкую щель между глухой стеной старого
трехэтажного дома и рядом ржавых металлических гаражей. Я забежал туда же
следом за ним и остановился, привалившись спиной к стене. Мы бежали всего-то
минут десять-двенадцать, но отсутствие регулярных физических упражнений давало
о себе знать. Я чувствовал покалывание в правом боку и дрожь в коленках. А
Витька так и вовсе присел на корточки и, упершись локтями в колени, дышал
надсадно и тяжело, словно загнанная лошадь.
- Давно тебе говорил, бросай курить, - произнес я, едва переведя дух.
Не поднимая головы, Витька только махнул рукой.
Я осторожно выглянул из щели, в которую мы
забились, словно крысы. Во дворе дома было пусто. Только пожилой
автолюбитель сосредоточенно копался в безнадежно больном моторе своего
старенького "Москвича". Он скорее всего даже не заметил, как мы с Витькой
пронеслись мимо него.
- Похоже, оторвались, - сказал я, обернувшись к приятелю.
Витька коротко кивнул и поднялся на ноги.
- Стар я стал для таких забегов, - произнес он и сплюнул на землю. - Это
был Одиссей?
Пользуясь передышкой, я рассказал Витьке о беседе с Одиссеем, о том, какое
предложение он нам сделал, и о внезапно вклинившемся в разговор Парисе,
пообещавшем вытащить нас из этой истории.
- Ох, не верю я твоему Парису, - озабоченно покачал головой Витька.
- Но именно он предупредил меня, что Одиссей выслал группу захвата, -
напомнил я.
- Ну и что с того? - пренебрежительно дернул плечом Витька.
- Ты уже забыл. Одиссей собирался тебя прикончить, а Парис изо всех сил
старается сохранить тебе жизнь?
- Да брось ты, Анатоль, - саркастически усмехнулся Витька. - Моя жизнь для
этих парней всего лишь средство достижения каких-то своих целей. А вот что им
нужно на самом деле, нам с тобой неизвестно.
Сказав это, Витька повел носом по сторонам и скорчил весьма выразительную
гримасу.
- Слушай, давай-ка выберемся отсюда. Воняет здесь...
В щели и впрямь воняло мочой и еще чем-то не менее мерзким.
Я еще раз осторожно выглянул во двор и, не заметив никого, кроме прежнего
автолюбителя, который теперь пытался отремонтировать не красный "Москвич", а
старый серый "Запорожец", решил,что можно выходить.
- А где мы, собственно, находимся? - спросил Витька, посмотрев по
сторонам.
- Я думал, ты знаешь, куда бежишь.
- А, понятно, - кивнул Витька. - Значит, мы заблудились. Хотелось бы
надеяться, что мы все еще в Москве.
Завернув за угол, мы посмотрели на указатель с названием улицы и номером
дома: "Шинкловский тупик, 2/3".
- Тебе это название что-нибудь говорит? - вопросительно посмотрел на меня
Витька. Я отрицательно качнул головой.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг