воспользоваться случаем? Ни одни слухи не разносятся с такой скоростью, как те,
что родились в базарной толпе.
Толпа словно только и ждала этих его слов.
Крича и размахивая руками, люди ринулись на него. Что они хотели, понять
было невозможно.
Испуганно закричал маленький тирианец, прижимающий к груди своего
дрессированного зверька. Не в состоянии понять, что происходит, он решил, что
люди хотят наказать его за недостойную выходку хвостатого питомца.
Ксенос среагировал почти автоматически. Оставив вместо себя фантом,
который был создан на скорую руку, а потому должен был вскорости исчезнуть,
Граис одновременно с этим сделал шаг в сторону и, наклонившись, прикрыл собой
мальчугана со зверьком на руках. Поток своего сознания он перевел в
отрицательную фазу, создав тем самым вокруг себя психологический барьер,
делавший его невидимым. Точнее, глаза людей фиксировали его образ, но в
зрительных центрах мозга он отфильтровывался, как нейтральный фон. Эффект
исчезновения усиливало и то, что все внимание людей было приковано в данный
момент к фантому. Для непосвященных это может показаться странным, но обмануть
таким образом толпу гораздо проще, нежели одного человека. В толпе человек
теряет свою индивидуальность, и все решения здесь принимаются на уровне
коллективного сознания, развитие которого адекватно разуму малолетнего дебила,
способного воспринимать только четкие, конкретные образы.
Маленький тирианец не принадлежал толпе, поэтому он видел Граиса.
Испуганно прижавшись к груди незнакомого человека, он одновременно крепко
держал визжащего и пытающегося вырваться зверька. Прикрывая мальчика спиной,
Граис начал выбираться из толпы, в которой уже раздавались стоны и крики о
помощи.
Взглянув поверх голов окружающих, Граис увидел, как с разных концов
базарной площади к месту происшествия спешат вооруженные копьями шалеи. Те из
них, кто уже был рядом, не разбираясь, что здесь, собственно, происходит,
пытались навести порядок, орудуя тупыми концами копий и длинными бичами.
Один из имперских стражников прошелся бичом вдоль спины Граиса, когда тот
проходил мимо него. Граис только зашипел сквозь крепко стиснутые зубы. Выход с
базарной площади был уже совсем рядом, и, толкая перед собой перепуганного
мальчика, Граис устремился в сторону ближайшего переулка.
- Что случилось?.. Что там происходит?.. - хватая за одежду, спрашивали
его встречные люди.
- Вора поймали... Вора... - отвечал Граис, не останавливаясь.
Выбравшись наконец на относительно свободное пространство, Граис
остановился. Поправив на себе помятую одежду, он накинул на голову свалившийся
на плечи платок и улыбнулся темнокожему мальчонке.
- Я надеюсь, ты здесь не один? - спросил он у него.
Мальчик смотрел на незнакомца по-прежнему испуганно - он не понимал ни
слова по-йеритски. Зверька, сидевшего у него на руках, он прижимал к груди, как
единственное родное существо.
Граис присел на корточки и, взяв мальчика за плечи, посмотрел ему в глаза.
Сосредоточившись, он попытался передать маленькому тирианцу свой вопрос в виде
простейших мысленных образов. Мальчик оказался весьма восприимчив к
невербальному способу общения. Вскоре Граис уже знал, что караван тирианцев,
прибывших в Халлат, чтобы торговать коврами, изделиями из желтого дерева и
серебряными украшениями, остановился неподалеку от Восточных ворот столицы. А
их палатки на базарной площади располагались совсем близко. Выяснив, что
мальчик знает, как до них добраться, Граис понял, что может без опасений
отпустить его одного.
- Выше голову, - Граис, улыбнувшись, потрепал мальчика по плечу и поднялся
на ноги.
Тирианец дернул его за подол рубашки и что-то произнес на своем языке.
Потом он запустил руку в свою сумку, которую, несмотря на внезапный переполох,
не бросил среди мятущейся толпы, и протянул Граису пригоршню монет.
- Нет, - улыбнувшись, Граис отстранил протянутую к нему руку. - Ты сам
заработал эти деньги, так что оставь их себе.
Мальчик секунду недоумевающе смотрел на странного человека,
отказывающегося от предложенных ему денег. Потом он лучезарно улыбнулся,
показав свои великолепные белые зубы, и, бросив деньги назад в сумку, достал из
нее большой красный акисовый плод.
- А вот за это спасибо, - Граис с улыбкой принял подарок.
Махнув на прощание рукой, юный дрессировщик побежал искать своих
соотечественников.
Бросив взгляд в сторону толпы, среди которой теперь все чаще встречались
кожаные шлемы шалеев, Граис направился прочь от базарной площади.
Держась теневой стороны улицы, он шел в сторону окраины города.
День клонился к вечеру, и нужно было подумать о ночлеге. Поскольку никого
из старых друзей Граису отыскать не удалось, ему не оставалось ничего иного,
как только искать пристанища на одном из постоялых дворов. В обеденной комнате,
которая на ночь превращалась в большую общую спальню, где постояльцы спали
вповалку на полу, можно было остаться незамеченным. А утром, заплатив хозяину
за ночлег, уйти пораньше, пока другие спят.
На ходу Граис съел подаренный ему акис. Но голод от этого не унялся, а,
наоборот, закипел с удвоенной силой.
Граис искал постоялый двор поменьше и победнее, где останавливались не
караваны, а одинокие странники, пришедшие в Халлат по какой-то своей нужде. Но
в обеденных залах при постоялых дворах, в которые он заглядывал, вовсю бурлил
безудержный веселый разгул. Заканчивая свои дневные дела, люди спешили сюда,
чтобы отметить удачную сделку или залить вином горечь неудачи.
Обойдя не меньше двух десятков постоялых дворов, Граис наконец нашел то,
что ему было нужно. В небольшом обеденном зале с низким потолком стояли только
два длинных стола. За одним из них, заставленным пустыми кувшинами из-под вина
и тарелками с объедками, расположились трое йеритов. Двое из них, опустив
головы на стол, сладко похрапывали. Третий время от времени все еще
предпринимал отчаянные попытки приподнять голову и затянуть какую-то песню, но
дело у него не спорилось, и он снова ронял голову, гулко стукаясь лбом о
гладкие доски стола.
За другим столом в углу в одиночестве сидел мужчина лет сорока с черными
прямыми волосами, разделенными прямым пробором и зачесанными за уши. Его худое,
вытянутое лицо, в отличие от принятой в Йере традиции, было гладко выбрито.
Мужчина неторопливо цедил какой-то напиток из большой глиняной кружки. Взгляд
его бесцельно и уныло блуждал по сторонам.
Увидев его, Граис замер на пороге. У него даже возникло желание
развернуться и уйти, не дожидаясь, когда черноволосый обратит свой взор в его
сторону. Но вместо этого он остался стоять на пороге, замерев в напряженном
ожидании.
Взгляд черноволосого скользнул по лицу нового посетителя и равнодушно
проследовал дальше. Но в следующую секунду мужчина вздрогнул и, развернувшись
рывком в сторону Граиса, уставился на него, едва не разинув от изумления рот.
Кружка, выскользнув из его внезапно ослабевших пальцев, стукнулась дном о доску
стола и накренилась набок, грозя опрокинуться и вылить свое содержимое. Граис
успел поймать кружку психокинетической петлей и заставил ее вернуться в
устойчивое положение. Мужчина, удивленно глядевший на Граиса, даже не заметил,
какой невероятный кульбит проделала его кружка. Наконец он смог взять себя в
руки и, опершись руками о край стола, поднялся на ноги.
- Учитель?.. - изумленно произнес он вполголоса. - Ты?..
- Да, это я, Фирон, - сказал Граис, делая шаг вперед.
Открытая и радостная улыбка, точно такая же, какой совсем недавно одарил
Граиса маленький тирианец, озарила лицо Фирона. С ней он как будто даже
помолодел лет на десять.
- Учитель...
Зацепившись за угол стола и едва не опрокинув его, Фирон кинулся навстречу
Граису: Добежав, он схватил учителя за плечи и сдавил их пальцами, словно желая
удостовериться, что перед ним живой человек из плоти и крови, а не эфемерный
призрак. Во взгляде его, устремленном в глаза Граиса, стремительно сменяя друг
друга, промелькнули радость, надежда и боль.
- Живой я, Фирон, живой, - ласково улыбнулся Граис. - И мне даже больно от
того, как ты в меня вцепился.
Фирон тут же отдернул руки.
- Давай-ка лучше присядем за стол, - предложил Граис.
- Да!.. Конечно, учитель!..
Фирон всполошенно взмахнул руками и, пропустив Граиса вперед, прошел к
столу следом за ним.
- Хозяйка! - крикнул Фирон после того, как Граис опустился на лавку.
Из-за перегородки, откуда доносился грохот посуды, выглянула полная
пожилая женщина с растрепанными седыми волосами.
- Подай нам еды! - потребовал Фирон. - И кувшин вина!
Хозяйка, кивнув, исчезла за перегородкой. А через минуту из-за нее
выбежала молодая светловолосая девушка. Приветливо улыбнувшись, она поставила
перед Граисом большую тарелку холодной овощной похлебки - горячее ели в Йере
только после захода солнца, когда спадала дневная жара.
- Вот это дело! - улыбнулся ей в ответ Граис и сразу же принялся за еду.
Снова сбегав за перегородку, девушка вернулась с блюдом, на котором лежали
куски отварной рыбы, кувшином вина и чистой кружкой для нового посетителя.
Взмахом руки отпустив служанку, Фирон быстро разлил вино по кружкам.
- Учитель, - смахнув ладонью слезу, невольно выступившую в углу глаза,
произнес Фирон. - Если бы ты только знал, как я рад тебя видеть!..
- Я знаю, Фирон, - отодвигая в сторону тарелку, ответил Граис.
- Нет, учитель, - Фирон покачал головой и сделал большой глоток из своей
кружки. Поставив кружку на стол, он внезапно с силой ударил себя кулаком в
грудь. - Ведь это я, я один виноват в том, что случилось тогда!.. Я привел
шалеев в дом, где ты ночевал!..
- Ты ни в чем не виноват, Фирон, - попытался успокоить его Граис. - Я же
сам попросил тебя об этом. Мне нужно было встретиться с наместником, а иного
способа попасть к нему просто не было.
- Но ведь, кроме нас двоих, об этом никто не знал, - сокрушенно покачал
головой Фирон. - Все остальные назвали меня предателем.
- Фирон, ты был самым способным и самым преданным моим учеником. Поэтому я
и попросил сделать это именно тебя.
Фирон на мгновение прижал к глазам ладони, а затем вскинул голову и
попытался улыбнуться.
- Как бы там ни было, ты жив, учитель, - сказал он. - Не знаю почему, но я
все эти годы ждал, что ты вернешься. Я верил, что ты не мог просто так уйти,
навсегда оставив меня с клеймом предателя.
- И тебя даже не интересует, как мне это удалось? - немного удивленно
спросил Граис.
- Нет, - прямо посмотрев в глаза Граису, уверенно ответил Фирон. - Ты жив
- и это главное. Кто я такой, чтобы судить дела Поднебесного?
Какое-то время Граис молчал, глядя на своего ученика. Потом он поднял
кружку и стукнул ею по кружке, которую все еще сжимал в руке Фирон.
- Давай-ка выпьем, Фирон.
Они выпили, и Фирон снова наполнил кружки вином.
- Как ты жил все эти годы? - спросил Граис.
- Потихоньку, - горько усмехнувшись, ответил Фирон. - После того, как ты
исчез, все твои ученики разошлись по стране, проповедуя твое учение. Но мне
этот путь был заказан. Меня ведь все считали пособником твоих убийц. Я осел в
Йере - здесь я по крайней мере мог не опасаться того, что кто-нибудь из твоих
отчаянных последователей перережет мне глотку... Хотя тогда мне это было
безразлично... Я вернулся к прежнему занятию - снова стал гончаром. Работа не
особенно прибыльная, но на жизнь хватает - посуда то и дело бьется, и людям все
время требуется новая. Через три года умерла моя мать, и я перевез в Халлат
сестру... Теперь живем вместе... Когда твое учение подмял под себя Сирх,
остальным пришлось оставить миссионерскую деятельность. Она сделалась самой
опасной профессией в Йере. Теперь проповедовать здесь имеет право только
преподобный Сирх!.. Кто-то ушел из Йера, кто-то вернулся в свои родные места...
Амират и Глатис живут сейчас в Халлате...
- Я уже заходил к Амирату, - сказал Граис. - Какая-то женщина возле его
дома меня даже на порог не пустила.
- Его жена, - кивнул Фирон. - Строгая женщина... Меня она тоже знать не
желает... Так же, как сам Амират... А Минос перебрался в Мелению, поближе к
Сирху. Они с ним по-прежнему большие друзья. Только один друг теперь вытирает
ноги о спину другого, который с готовностью ее подставляет.
- Минос пользуется доверием Сирха?
- Не знаю, - безразлично дернул плечом Фирон. - У них довольно странные
взаимоотношения. По-моему, Сирху просто нужен кто-то, с кем бы он мог хотя бы
иногда быть не преподобным Сирхом, а тем, кем был прежде, - Фирон взял с блюда
кусок рыбы, разломил надвое и принялся извлекать из него кости. - Мне кажется,
Сирх сам прекрасно понимает, что учение, которое он теперь проповедует, имеет
лишь внешнее сходство с тем, чему в свое время учил нас ты. Но он ничего не
может с собой поделать, - ему нужны слава, почет и уважение. Вспомни, учитель,
даже в те годы, когда мы были вместе, Сирх всегда старался вырваться вперед,
обозначить свое превосходство над другими. И только ты своим авторитетом мог
поставить его на место.
- У него были неплохие способности, - заметил Граис.
- Конечно, - согласился Фирон. - Но он - догматик. В его руках живое
учение превращается в каменную глыбу с высеченными на ней постулатами. Это
стало заметно сразу же после того, как он начал проповедовать самостоятельно.
- Но, как мне известно, в первые годы у Сирха было немало истых
последователей.
- У него и сейчас в последователях весь Йер, - усмехнулся Фирон. - Вначале
он воздействовал на народ силой твоего авторитета, теперь - мощью Кахимской
империи.
- А сохранились ли в Йере последователи истинного учения о Пути к
Поднебесному? - с затаенной надеждой спросил Граис.
- О да, учитель, - ответил Фирон. - Только теперь это маленькие тайные
группы, передающие твои слова из уст в уста. После того, как в Йере указом
наместника были запрещены любые философско-религиозные учения, кроме учения
самого преподобного Сирха, ты стал для людей символом борьбы против власти
Кахимской империи.
- Как так? - удивленно поднял брови Граис. - В основе моего учения лежит
идея о непротивлении злу. Я всегда был противником любого неоправданного
насилия.
- В народе распространился слух, что ты был тайно казнен за то, что стоял
во главе заговора, целью которого было убийство наместника, захват Халлата, а
затем и освобождение Йера от владычества Кахимской империи. После этого во
многих произнесенных когда-то тобою словах открыто зазвучали призывы к борьбе.
- Например?
- "Если народ не боится смерти, то что его смертью пугать?" - по памяти
процитировал Фирон.
- Но я говорил еще и так: "Если народ не боится власти, тогда придет еще
большая власть".
- Эти твои слова трактуются, как то, что на смену власти Кахимской империи
должна прийти власть самого Йера.
- Любопытно... - склонив голову к плечу, Граис взглянул на Фирона чуть
лукаво. - И кто же будет осуществлять эту власть на практике?
- Народ йера! - незамедлительно откликнулся Фирон.
- Храни нас Поднебесный от подобного! - ужаснулся Граис. - Я вовсе не это
имел в виду! Смысл моего высказывания сводился к тому, что, если начать
бунтовать против существующей власти, то власть сделается еще более жесткой и
беспощадной по отношению к народу!
- Я это понимаю, учитель, - грустно улыбнулся Фирон. - Но простой народ,
не имеющий тех знаний, которые в свое время ты дал нам, своим ученикам, видит в
твоих словах только то, что хочет увидеть.
- Так значит, в народе зреет бунт?
- Похоже на то, - кивнул Фирон. - В горах скрываются отряды объявленных
вне закона йеритов, называющих себя вольными. Пока они только копят силы и лишь
время от времени, для пополнения запасов провизии и оружия, совершают нападения
на караваны империи. Но, судя по тому, что в последнее время шалеев на улицах
стало значительно больше, наместник уже воспринимает вольных, как реальную
угрозу для власти Кахимской империи.
- А что же Сирх?
- А что может Сирх?
- Он может предотвратить бунт, призвав людей к повиновению!
- Сирх? - Фирон едва не расхохотался. - Сирх уже ничего не может. Чего
стоят слова проповедника, слушать которого народ сгоняют силой? Я удивляюсь
тому, что наместник, который, как говорят, человек совсем неглупый, до сих пор
не нашел Сирху замену? Учитель, - подавшись вперед, Фирон навалился грудью на
край стола. - Тебе надо снова начать проповедовать! Народ пойдет за тобой!
- Куда он за мной пойдет? - недовольно поморщился Граис.
- Да куда угодно! Хоть против Кахимской империи!
- Пойми, Фирон, - с тоской в голосе произнес Граис. - Йер не имеет
достаточно сил для того, чтобы выступить против империи. Это будет
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг