Они молча шли проходными дворами.
- Слушай, Пим, - внезапно встрепенулся Ник. - А кто такой Тайфун?
- Тише ты! - зашипел Пим и опасливо огляделся. - Ты что, маленький?!
Это злой волшебник Белой страны. Самый богатый в мире! У него миллионов
больше, чем песчинок на пляже, а ему всё мало!
- Мало? - ахнул Ник.
- У него наш остров вот где сидит! - И Пим похлопал себя по карману.
У чёрного входа в сорокаэтажный дворец Апчхибосса Утриноса толпилось
не меньше тысячи мальчишек. Все они зашумели и закричали, когда на пороге
появился толстяк в белом поварском колпаке. Ник и Пим с трудом
протискивались вперёд.
- Мне нужен один мальшик, - с акцентом сказал повар и поднял вверх
палец. - Один! Рашторопный. Огонь мальшик!
И снова толпа загудела, зашумела, закричала.
Повар заткнул уши пальцами и закрыл глаза. Когда он их раскрыл, то с
удивлением увидел перед собой взъерошенного мальчишку со здоровенной жирной
рыбиной в руках. Это был Пим.
- Кило на восемь потянет, - доверительно сообщил мальчишка.
- Принят! - вскричал повар, выхватил рыбину из рук Пима и потрепал его
по голове. - Ты ошень рашторопный мальшик!
- Это не я, а он! - сказал Пим и вытолкнул Ника вперёд.
- Ну, пусть он, - сказал повар. - Жавтра на работу.
- У-у-у!.. - разочарованно загудела толпа и начала растекаться.
Нику обмазали палец краской. Он приложил его к какой-то бумаге и стал,
как сказал ему какой-то важный господин с усами, младшим помощником
младшего повара дворцовой кухни. Так Ник устроился на работу.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
К чему приводят
неосторожные разговоры
- Ты уже слышал о Громе? - спросил Пим своего нового приятеля, когда
они покинули шумную дворцовую кухню.
- Нет...
- Ну как же, об этом все знают! Слушай. - И Пим затараторил: - Когда
Дождь оказался в плену, его верные друзья - сам понимаешь, Гром и Молния! -
собрали отряд смельчаков и напали на военные казармы в далёкой провинции.
Они хотели захватить оружие и поднять всех против Тайфуна.
- Ну? - затаил дыхание Ник.
- Но их разгромили, - мрачно сказал Пим, - и засадили в крепость.
- Смотри! - вздрогнул Ник и схватил его за рукав.
Из длинной зелёной машины, остановившейся у дворца, вылез сеньор Буль
Бурес.
Часовые в белых касках, надвинутых на лоб, взяли на караул.
- Наш сеньор, - с ненавистью сказал Ник.
Пим презрительно сплюнул:
- В газетах видел. Говорят, он сейчас главный помощник самого
Апчхибосса Утриноса.
- Да ну? - опять удивился Ник.
- Ничего. Не долго им осталось командовать.
- Ты так думаешь? - с сомнением сказал Ник.
- А чего тут думать! Как только Гром и Молния выйдут на волю, все
сеньоры полетят как миленькие. До всех доберёмся!
Ник почтительно посмотрел на Пима и доверчиво спросил:
- А когда они выйдут? Скоро, да?
Пим сразу потускнел:
- Вообще-то их осудили на... пятнадцать лет, но...
- А-а, - разочарованно протянул Ник.
- Думаешь, они так и будут сидеть в тюрьме? Уж кто-кто, а Гром там
точно не засидится. Некогда ему там сидеть. Дел у него много, понял?
- Понял, - растерянно ответил Ник. - Но только как он всё же
выберется?
- Как? - на мгновение задумался Пим. - А так! Убежит, и всё.
- Убежит! - радостно воскликнул Ник.
- То-то богачи его боятся! При одном его имени начинают дрожать и
упаковывать чемоданы. А на суде знаешь что Гром сказал?
- Что? - затаил дыхание Ник.
Пим нахмурил брови, привстал на цыпочки и гордо выпятил грудь:
- Как загрохочет: "Народ связали по рукам и ногам, ему сдавили горло.
Человек, совершивший эти преступления, - Апчхибосс Утринос!"
- Так и сказал? - восхищённо спросил Ник.
- Так и сказал. Судья чуть в обморок не упал. Сидит и таблетки
глотает, а на него и не смотрит - боится. Гром им всем как следует дал по
мозгам. Тайфуну тоже крепко досталось!
- И ему? - ахнул Ник.
- И ему. Гром сказал, что Апчхибосс Утринос превратил всю страну в
огромную тюрьму и продал все её богатства Тайфуну.
- И Гром ни капельки не боялся?
- Ни капельки. Гром сказал, что мы, - Пим ткнул себя пальцем в грудь,
- обязательно победим!
- А ты был на суде?
- Нет, - вздохнул Пим. - Меня полицейские не пустили.
- А какой Гром из себя?
- Большой. Высокого-превысокого роста. - Пим завертел головой из
стороны в сторону и остановил высокого плечистого прохожего. - Вот такого
роста Гром!
- Скажешь тоже! - возмутился прохожий. - Гром гораздо выше и в плечах
пошире!
- Во! - согласился Пим.
Прохожий в свою очередь остановил верзилу негра, который был на
полголовы выше его:
- Вот такого роста Гром!
- Что? - оторопел верзила. - Ничего подобного! Гром намного выше меня!
И они ожесточённо заспорили.
Начала собираться толпа.
Узнав, что спор идёт о Громе, люди оживлялись, горячо восклицали,
хлопали друг друга по плечу.
Не успел Ник опомниться, как толпа выросла до нескольких сот человек.
Но теперь она была настроена далеко не благодушно.
Атмосфера накалялась.
- Долой Апчхибосса Утриноса! - раздавались крики. - Вышвырнуть вон
Тайфуна!
- Расходись!
Понабежали мордастые полицейские, размахивая длинными резиновыми
дубинками.
- Больше одного не собираться!
Кто-то заехал гнилым бананом в квадратную рожу самого шефа полиции,
срочно прибывшего на место происшествия. Началась свалка. Полетели камни.
Зазвенели стёкла в полицейских машинах.
Пим и Ник бросились в подворотню.
- Ну и заварил же ты кашу! - хмыкнул Пим. - Всё б тебе спрашивать!
- Я не хотел, - испуганно оглянулся Ник.
По улице пронеслось несколько полицейских машин.
- "Не хотел"... - для виду проворчал Пим и расхохотался. - Да уж
ладно, прощаю.
- А как ты думаешь, - просиял Ник, - вот если Грому удастся выйти из
тюрьмы, он возьмёт моего отца в свой отряд?
- Ну конечно!
- А меня? - затаил дыхание Ник.
- Тебя? - заколебался Пим. - Не знаю.
Ник зашмыгал носом и отвернулся.
- Ну чего ты? - сконфузился Пим. - Я его попрошу, и он тебя тоже
возьмёт.
- Врёшь, - недоверчиво сказал Ник, но всё же заулыбался.
- Чтоб мне на месте провалиться! - сказал Пим. - Только надо немного
подождать.
- Я подожду, - поспешно сказал Ник.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Попытка к бегству
- Имя?
- Дождь.
- Фамилия?
- Дождь.
- Род занятий?
- Дождь.
Начальник тюрьмы сеньор Камер Казематус недоверчиво посмотрел на
узника - коротенького толстячка в красном длинном колпаке. На груди у него
был номер, словно у бегуна. Собственно, все в тюрьме носили рубахи с
номерами: заключённые, надзиратели и даже сам Камер Казематус. Это было
введено для того, чтобы избежать путаницы.
- Скажите, вы Дождь, да?.. А почему же тогда целый месяц не выпадают
осадки? - И Камер Казематус показал на синее небо, разлинованное решёткой
окна в крупную клетку.
- Ну, наверно, потому, - мрачно ответил Дождь, - что я здесь, а не
там.
- Вы так думаете? - опешил Камер Казематус. - Вас за это могут
посадить.
- Куда? - удивился Дождь.
- В тюрьму, - строго сказал Камер Казематус.
- А я где нахожусь?! - вскипел Дождь.
- Да-да, - сконфузился Камер Казематус. - Я это тоже заметил.
Потом, немного подумав, он важно добавил:
- У вас какое-то двойственное положение. Но вас всё равно могут
посадить.
- Куда? - снова спросил Дождь.
- Сюда же, - ласково ответил Камер Казематус. - У нас был уже подобный
случай. Один бродяга тайком проник в нашу тюрьму и просидел в ней целых два
года. Народу у нас много - всех не запомнишь. Но мы его в конце концов
сцапали. А он говорит: "А у вас тут ничего! Крыша над головой, кровать,
кормят регулярно".
- Ну? - заинтересовался Дождь.
- Судили его за это. Дали три года - и к нам.
- Мне у вас не нравится, - буркнул Дождь.
- Мне, может, тоже не нравится, - с укоризной заметил Камер Казематус.
- Но ваш долг перед страной - сидеть, а мой - охранять. И мы с вами должны
выполнять порученное нам дело как можно лучше.
- Правильно, - неожиданно согласился Дождь.
- Нет, неправильно, - сказал Камер Казематус. - Ваше поведение очень
подозрительно. Вы не должны были соглашаться со мной, если хотите заслужить
моё доверие. Вам надо было бы выждать лет пять и только потом, ещё года
через два, признать мою правоту.
- Отпустите меня! - вдруг взмолился Дождь. - Ну хотя бы часа на два!
- Ваша просьба кажется мне неуместной, - обиделся Камер Казематус. - Я
нахожусь в этой тюрьме двадцать пять лет и надеюсь пробыть ещё столько же,
если здоровье позволит. А вы здесь без году неделю и...
- Но я должен разыскать одного мальчика! - взмолился Дождь. - Он без
меня пропадёт!..
- А мы пропадём без вас, - печально заявил Камер Казематус. - Нет, я
не могу отпустить вас на два часа.
- А на полчаса можно? - робко спросил Дождь. - Заодно и весь остров
полью.
- Тоже нельзя.
- Ах ты тюремная крыса! - рассвирепел Дождь и замахнулся на него
табуреткой.
Перепуганный насмерть начальник тюрьмы выскочил в коридор. Но не успел
он захлопнуть дверь, как из камеры с громким жужжанием вылетел Дождь.
- Держи!.. Лови!..
- За крылья хватай!
- А у него их нет!
- Всё равно хватай!
- Лови-и-и-и!..
Надзиратели, сбивая друг друга с ног, мчались по длинному тюремному
коридору, а над их головами, под самым потолком, нёсся Дождь. В конце
коридора навстречу ему вырастал ослепительный прямоугольник света.
Но вдруг раздался лязг и звон - дверь захлопнулась. Единственный путь
к свободе был отрезан.
...Когда беглец был пойман и брошен в темницу, Камер Казематус грустно
сказал ему:
- Я с тобой по душам говорил, а ты вон как!.. Летать вздумал... Режим
нарушаешь. Если каждый летать будет, представляешь, что получится?!
В этот день по тюремным коридорам ходили надзиратели и прибивали на
стены таблички:
ЛЕТАТЬ
ЗАПРЕЩАЕТСЯ
Каждому узнику приковали к ноге тяжеленное чугунное ядро.
- Хотя они и не умеют летать, - сказал Камер Казематус, - но кто их
знает... А то ещё научатся! - И долго жаловался жене, хмуро уставившись в
зеркало: - Крысой меня обозвал... Тюремной-то пусть! Но почему крысой?..
Разве я похож?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Пим едет домой
Когда на небе появлялась луна, Пим бросал тряпку в рукомойник и шёл
домой. Пим работал мойщиком посуды в военных казармах. Он и ещё двадцать
таких же мальчишек по двенадцать часов в день перемывали горы жирных
тарелок и складывали их в высокие пирамиды, похожие на гигантские стопы
тусклых чёрствых блинов. В одну из стен моечной был вмонтирован экран
наподобие телевизора. Когда по праздникам казармы посещали иностранные
корреспонденты, на экране возникали забавные похождения рисованных львов и
крокодилов. Ребята в белоснежных фартуках мыли посуду и, затаив дыхание,
глазели на экран.
В другие же дни - а таких других дней было триста пятьдесят в году -
они носили рваные халаты, а с экрана за ними хмуро следил злющий капрал
Карапузис. Он сидел в просторном кабинете, пил чёрный, как дёготь, кофе,
курил сигары и грозно рычал на мойщиков. Ему было видно и слышно всё.
Сегодня утром солдаты разогнали взбунтовавшихся мастеровых и за это
получили праздничный обед из пяти блюд: салат с крабами, бульон с
пирожками, мясо духовое с гарниром, банку консервов "Спрут в томате" и
четыре апельсина. "Они это заслужили!" - так сказал о своих солдатах
генерал Трах Тах-Тах. Поэтому у капрала Карапузиса было отличное
настроение, и он отпустил мальчишек домой на целые две минуты раньше.
Пим долго ехал в переполненном трамвае через весь город. Трамвай
звенел, тарахтел на стыках рельсов и высекал дугой из проводов
ослепительные искры.
Пассажиры шептались:
- Вы слышали? Вы слышали? Сегодня в городе арестованы тысячи
мастеровых...
- Тюрьмы переполнены. Забирают всё новых и новых... Что будет! Что
будет!
- Уже целый месяц нет Дождя... Говорят, его заточили в подземелье!
В трамвай вошёл низенький мужчина в чёрной шляпе с жёлтым портфелем.
Портфель был настолько огромный, что волочился по земле. В портфеле что-то
гремело и звякало, словно он был набит металлоломом.
Все сразу умолкли.
Это был знаменитый сыщик Нюх След. Он уже раскрыл не одну сотню
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг