- Я вас не понимаю. Чем сильнее дождь, - почтительно сказал Выпей Тут,
поставив бутылку на стол, - тем выше урожай.
- И тем ниже цены на сахар, - буркнул управляющий. - Плантациям
сеньора дождь ни к чему. Мы можем орошать их из нашей реки.
Вокруг веранды висела сплошная завеса ливня. Струи звенели, как
стеклянные нити. Внезапно нити дождя раздвинулись, словно шторы, и
появилось улыбающееся лицо Ника.
- С дождичком вас, сеньоры!
- Пошёл вон! - зарычал Пень Колодус.
Ник испуганно помчался прочь, громко шлёпая по лужам.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Их было шестеро
Зелёная машина Буль Буреса подкатила к двухэтажной загородной вилле.
Верзила в белом костюме распахнул ворота, и машина въехала во двор.
В гостиной собрались шесть человек: два пожилых господина, три
трясущихся старика в комфортабельных инвалидных колясках и молодящаяся
старуха лет восьмидесяти. Неодобрительно покосившись на пять окружающих её
лысин, старуха вставила в ухо слуховой аппарат и принялась заплетать свою
длинную косу, причём так усердно, что даже не заметила, как её пышная
причёска съехала на лоб, обнажив голый затылок.
- Сеньоры, - сказал Буль Бурес, выпятив живот, - извиняюсь за
опоздание.
Старуха тут же прошамкала:
- Совершенно верно. Отличная мысль!
Очевидно, она была настолько глуха, что даже слуховой аппарат был
бессилен ей помочь.
- Я представляю на нашем высоком совещании, - продолжал Буль Бурес, -
всех хозяев сахарных и табачных плантаций. Таким образом, сеньоры, я
представляю сейчас весь сахар и табак страны.
Буль Бурес сел и вынул из кармана блокнот.
- А я представляю нефть, сеньоры! - важно объявил его сосед справа,
вытирая огромным клетчатым платком потный лоб.
- Я - электричество, сеньоры. Электричество, кинотеатры и бойни! -
пропищал один из старцев, высунув из груды полосатых одеял голову на
длинной петушиной шее.
- Железная руда, торговля и транспорт! - подал голос старик в золотых
очках из другой коляски. Его сморщенное маленькое личико было похоже на
большую сушёную грушу.
- Я - банки! - сообщил третий старец.
Старуха напряжённо прислушивалась. Буль Бурес написал что-то на листке
бумаги и пододвинул ей записку. Старуха прочитала её про себя, напряжённо
шевеля тонкими блёклыми губами, напоминающими двух червяков, раскисших под
дождём, и торопливо проскрипела:
- Ну конечно, ну конечно... Я, сеньоры, представляю рестораны!
Рестораны, бары, кафе, кафетерии, ночные клубы... а также... а также
женские школы, бани и музей восковых фигур!
- Итак, - Буль Бурес звякнул маленьким золотым колокольчиком, -
начинаем совещание!
И сразу же все заволновались, задёргались, зашумели, перебивая друг
друга:
- Неслыханно!.. Бунт!.. Заговор!.. А кто такой этот Апчхибосс Утринос,
кто? Надо что-то предпринять!.. Народ волнуется!.. Тише, сеньоры, тише!
Буль Бурес яростно затряс колокольчиком. Все умолкли. Только глухая
старуха продолжала вскрикивать, как заигранная пластинка:
- К стенке всех! К стенке! К стенке! К стенке!
- Сеньоры, - напыжился Буль Бурес, - нет смысла говорить о том, что
этот неожиданный заговор низших чинов в армии застал нас врасплох. Они
свергли нашего многоуважаемого друга диктатора Прохиндеуса, и ему пришлось,
захватив всего лишь несколько жалких миллионов, бежать куда глаза глядят. -
Тут он сделал паузу и тихо произнёс: - Почтим его память двухсекундным
молчанием.
Тишина.
- Они хотят установить свои порядки, - продолжал Буль Бурес, смахнув
воображаемую слезу, - даже не посоветовавшись с нами. Они мутят народ! Они
призывают всех голосовать за этого безродного Апчхибосса Утриноса - бывшего
кондуктора и парикмахера!
- Долой! - завопили все. - Не выйдет! К оружию!
- К стенке! - верещала старуха, топая ногами.
Снова пронзительно зазвенел колокольчик.
- Нам остаётся только одно, - сказал Буль Бурес и положил пухлые
ладони на стол, - обратиться к Тайфуну. Только Тайфун может нам помочь!
- Но он может запросить за свою помощь слишком много, - проворчал
старик с петушиной шеей.
- Лучше чужой Тайфун, - перебил его Буль Бурес, - чем свои бедняки.
Тайфун спасал нас не один раз. Спасёт и сейчас! Лучше опять поделиться
прибылью с Тайфуном, чем потерять всё!
- Не хочу терять всё! - заверещала старуха. Когда речь заходила о
прибылях, её слух приобретал необыкновенную остроту. - Мятежник! - Она
вцепилась в старца с петушиной шеей и начала яростно раскачивать его
коляску.
- Но позвольте! Позвольте, - лепетал тот, испуганно пряча голову под
одеяло. - Я тоже... Я в порядке совета... Я пошутил!
Лихорадочно крутя колёса, он попытался отъехать в сторону и столкнулся
с коляской "железной руды, торговли и транспорта". Обе коляски с грохотом
упали. Старец с петушиной шеей и старец с лицом, похожим на сушёную грушу,
беспомощно барахтались в груде одеял и молотили друг друга сморщенными
кулачками.
- А помнишь, как ты выхватил у меня из-под носа железную дорогу?! -
вопил один.
- А ты-то! Ты-то! - пищал другой. - Кто собирался пустить меня по
миру, скупая за бесценок старые дома?!
- Сеньоры, спорить некогда. - Буль Бурес взглянул на часы. - Через
двадцать минут я вылетаю. Тайфун уже ждёт!
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
А вы кто?
Дождь лил две недели. А потом кончился так же внезапно, как и начался.
Небо было голубое-преголубое, как новенькая скатерть, по чьей-то
небрежности прожжённая посредине, - там красовалось солнце.
Из хижин высыпали негры, мулаты, креолы, белые. У негров кожа была
чёрная, как ночь; у мулатов - смуглая, как вечерние сумерки; у креолов -
светло-серая, как ранний рассвет; у белых - красная от загара, как длинный
знойный день.
Только у Пень Колодуса, сидящего на веранде, кожа была белая. Белая,
как туман над тропическими болотами. А почему б и не быть ей белой? Ему же
не приходилось каждый день с утра до вечера работать на плантациях под
жарким солнцем. Впрочем, нос у него был красный, как стоп-сигнал. Но не от
загара.
Рубщики потянулись к дремучим зарослям сахарного тростника.
Участок у отца Ника, как и у других, был не очень большой. Можно было
свободно перекрикиваться с соседями, не очень-то напрягая глотку.
Ник с трудом поспевал за отцом. Он собирал срубленный сахарный
тростник, очищал его от жёстких листьев и складывал в кучу.
- Давай, давай! - торопил отец, ловко орудуя тесаком.
- Давай! Давай!..
Хруст, хруст...
- Давай! Давай!..
Хруст, хруст...
Отец опустился на влажную землю. Он сидел в тени, отбрасываемой
тростником, и тяжело дышал.
- Устал, - виновато улыбнулся он и протянул мачете Нику. - На,
попробуй.
Ник радостно схватил тесак. Жаль, что его не видит никто из мальчишек!
Глядя на бесконечную стену тростника, он представлял себе, что перед ним
несметная армия врагов.
Вот лысый сеньор - рраз!
Вот управляющий - рраз!
А это - надсмотрщик, а вон - другой, третий... Рраз, рраз, рраз!
Так работать было гораздо легче.
Тростник с хрустом ложился на красную, словно пропитанную вином,
землю.
- Давай я, - остановил его отец, и Ник с сожалением отдал тесак.
Вдалеке над стеной тростника проплыла, словно по воздуху, фигура
охранника с охотничьим ружьём за спиной. Солнце вспыхивало на блестящих
ручках велосипеда.
- Сбегай в рощу, - сказал Нику отец, провожая взглядом охранника, - и
нарви бананов, пока никого нет. Только потихонечку!
В банановой роще было тихо и сумрачно. Трубчатые стволы, как бы
сплетённые из толстых шершавых листьев, устремились вверх. И под
разлапистыми кронами висели тяжёлые гроздья бананов. Ник огляделся по
сторонам и полез за плодами.
И вот уже протяни руку - и пальцы коснутся бананов.
Ник вытащил из кармана острый осколок бутылочного стекла. Солнечные
лучи, пробившись между жёсткими, будто вырезанными из жести листьями, упали
на стекло, и по стволам запрыгали бойкие зайчики.
Ник начал перепиливать толстую ножку, удерживающую гроздь бананов.
- Эй, малыш! - внезапно послышался чей-то голос.
Ник от испуга чуть не упал вниз.
Прямо над ним, у кроны, сидел маленький толстячок в красном длинном
колпаке. В руках у него была желтая игрушечная жестяная лейка.
- Здравствуйте, - робко ответил Ник. - А вы... кто?
- Я? - удивился незнакомец и добродушно улыбнулся. - Я Дождь.
- Ой! - обрадовался Ник. - Не может быть!
- Как не может быть?! - обиделся человечек и начал ворчать себе под
нос: - Всегда так... Работаешь не покладая рук - и ещё не верят. Тоже
мне!.. Вот возьму и заболею, и тогда живите как хотите. Что мне, больше
всех нужно? - И рассерженно крикнул: - А у меня насморк и ревматизм, если
хочешь знать! Всё время с водой работаю, это тебе не шутка!
- Я вас не хотел обидеть, дедушка Дождь! - затараторил Ник. - Я...
- Не хотел, - проворчал Дождь. - Все вы не хотели. Тут тоже один не
хотел. Кружил внизу на велосипеде и ружьём грозил. Слезай, говорит, а то
как хлопну! Это кого - хлопну? Меня? Я его так хлопнул - за месяц не
опомнится. Пришлось на него две бочки ледяной воды вылить! - И гордо
закончил: - Еле удрал от меня, только спицы засверкали. Ну да ничего,
ангина ему обеспечена. Плюс грипп.
Дождь захохотал. А из лейки у него заструилась на землю вода, и
казалось, нет ей конца - внизу уже побежал ручеёк.
- А вы летать не умеете? - спросил Ник, с восхищением уставившись на
необыкновенную лейку.
- То есть как не умею?! - обиделся Дождь и прыгнул вниз.
Ник вскрикнул, испугавшись, что тот может разбиться. Но Дождь вдруг
резко взмыл вверх и снова скрылся в густой кроне.
- Ну как? - спросил он, высунув голову из листвы.
- Здорово! - Ник чуть было не захлопал в ладоши, но вовремя вспомнил,
что может упасть. - А как вы научились летать?
- Я не учился, - важно сказал Дождь. - Я такой от рождения.
- Правда? - удивился Ник.
- Ага, - сказал Дождь. - В нашем роду все летали.
- А у вас мотор, да?
- Всё может быть, - ответил Дождь. - Сейчас проверим.
Он сделал круг над рощей, склонив голову набок и прислушиваясь.
- Нет, - сказал Дождь, опустившись рядом с Ником и ощупывая себя со
всех сторон. - Как это ни странно, но мотора нет.
- Угощайтесь. - Ник протянул Дождю гроздь бананов.
- Спасибо, - ответил Дождь. - Один, так и быть, возьму. Из вежливости.
Он очистил банан и с наслаждением зачавкал.
- Вкусно. Очень. Давно не ел. Занят. Как всегда.
- А разве... вы не бананы рвали, когда я вас увидел? - спросил Ник.
- Вот ещё! - промычал Дождь. - За большими делами забываешь о малых.
Понятно?
- Нет, - откровенно ответил Ник.
- Не работает у тебя голова. Нет, не работает, - с глубоким сожалением
заметил Дождь, оторвал от грозди ещё один банан и снова сказал: - Из
вежливости.
- Ну а всё-таки?
- Если хочешь знать, - объяснил Дождь, - я две недели поливал леса и
поля. Это и есть большие дела, ясно?
- Ага.
- А вот сегодня поливаю всё, что забыл. Ну, цветок там какой. Банан
вот этот, к примеру. - Дождь снова протянул руку к грозди. - Видишь -
сухой. Листья его заслонили.
Дождь побрызгал на банан из лейки, тут же оторвал его, очистил и
отправил в рот.
- Это и есть малые дела. Вот. Теперь дошло?
- Дошло, - засмеялся Ник.
- То-то. - Дождь оторвал от грозди ещё два банана. - Из веж... -
Посмотрел на Ника и тоже засмеялся. - За знакомство! - И вдруг насторожённо
спросил: - А ты не жадный?
- Ни капельки.
- Чудесно! - обрадовался Дождь. - Тогда я возьму ещё парочку. Нет,
троечку!
- А как же вам удаётся из такой маленькой лейки весь остров поливать?
- спросил Ник.
- А у тебя голова работает! - удивился Дождь.
Он зажужжал и опустился на землю.
- Смотри. - Он наклонил лейку, и сразу зажурчала вода, орошая
крохотный цветок.
- А если выше... - И Дождь поднялся на метр над землёй.
Струя воды из лейки уже орошала небольшой пятачок земли.
- Ещё выше... - Дождь взлетел на несколько метров.
Струи из лейки захватывали уже гораздо больший участок.
- Понял! - обрадованно вскрикнул Ник. - Чем выше вы поднимаетесь...
- Тем большую площадь я поливаю, - подхватил Дождь.
- Но ведь для того, чтобы оросить весь остров, - недоверчиво сказал
Ник, - надо подняться, вероятно, метров на сто...
- Скажешь тоже! - проворчал Дождь. - Бери выше...
- Сто двадцать?! - ахнул Ник.
- Не-а. - Дождь стремительно мотнул головой и хихикнул.
- Сто двадцать пять?
- Не-а...
- Сто тридцать?
- А говоришь, не жадный, - шмыгнул носом Дождь. - Нет чтоб метров по
двести прибавлять, так он по пятку, по пятку.
- Так высоко? - Ник даже зажмурился.
- Да, не низко, - не без гордости сказал Дождь. - Ух и холодно же там!
Он съел ещё один банан, что-то недовольно ворча, и сказал:
- Ну, ладно. Пока. Спешу. Дел уйма!
- Уже... - разочарованно протянул Ник. - Так скоро? Заходите к нам
сегодня вечером в гости. Кофе будем пить. - И таинственно понизил голос: -
А у отца и вино есть. Специально для самых важных гостей.
Дождь напыжился:
- Ну, если для важных, тогда жди. - Он подпрыгнул и полетел над рощей.
- Крайняя хижина к лесу, - крикнул вдогонку Ник.
- Чудесно, - отозвался Дождь. - Чудесно!
ГЛАВА ПЯТАЯ
Тайфун
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг