месту. А чуть погодя он стал проталкиваться в круг, создавшийся рядом с моим
возвышением. В мою сторону посыпались вопросы, на которые я собрался
ответить со всей присущей мне решительностью. Уже и руку поднял, призывая к
тишине. Но как раз в этот момент засигналил крабер. Вызывал Малыш:
- Много дыма! Включать вентиляцию? - Что означало: "Действуем успешно!
Хочешь послушать?"
- Продавайте все! - ответил я под взорами притихшей толпы. - И по любой
цене! - Что означало: "Правильно работаете! Говори конкретно!"
- Мы тут передали Бофке от Ветра подарочек. Да еще я имитировал твою
манеру разговора. Хоть он и сомневался вначале. Но когда мы ему обрисовали
подарочек и сказали, где он находится, поверил сразу.
- И какой коньяк продался лучше всего?
- Горгона. Тем более что из нее мы вряд ли еще вытянем что-то полезное.
И так она должна пройти восстановительный срок лечения антидотом. Об этом
Энгора Бофке мы тоже предупредили.
- Хоть и сам бы выпил... ну да ладно...
- И еще. Мы нашли в той же гостинице, где ты сейчас находишься, одну
весьма симпатичную дамочку. Она сопровождает герцога Мишеля Лежси под видом
горничной. На самом деле она его будущая супруга. Вдобавок она беременна от
него. Третий месяц. Можем сейчас взять ее и припрятать без шума и пыли. Все
силы безопасников и охраны герцога сосредоточены вокруг зала, в котором
устроен прием. И мы этим прекрасно пользуемся. Помешать нам не смогут.
Вот это уже сильная новость! Вот тут уже Лежси грубо просчитался! Не
знаю, как удалось ребятам откопать такую информацию, но подобный козырь
следовало использовать.
- Тоже продавайте! - разрешил я захват заложницы. - Только не вздумайте
повредить этикетки!
- Обижаешь, командир! Подстроим так, что она сама с нами пойдет как
миленькая. О ее здоровье тоже найдется кому побеспокоиться. У меня все!
- До встречи! - попрощался я и стал виновато давать пояснения
напряженно прислушивающейся толпе моих сторонников: - Мой менеджер по
продаже! Даже ночью мне звонит и спрашивает моего окончательного согласия на
операции.
- А может, это ваш друг сообщает о новой угрозе для вашей свободы? -
выкрикнул Мишель Лежси, подобравшись ко мне уже почти вплотную. Причем делал
он это, явно пытаясь разрядить обстановку и превратить все чуть ли не в
шутку.
На что я ответил со всем возможным для меня сарказмом:
- Увы, ваша светлость! Еще до недавнего времени я сомневался в одной
очень старой, но весьма верной пословице: "Старый друг лучше новых двух!" И
посоветовал обратиться за помощью к человеку, который мне очень импонировал
своим мужеством, честностью и беспощадностью к врагам империи. Но, увы, не
проверенному временем и совместными испытаниями. И результат не замедлил
сказаться: новый знакомец оказался человеком весьма сомнительного поведения.
А уж выполнение джентльменских договоренностей между настоящими мужчинами он
вообще проигнорировал полностью.
С каждым моим словом лицо хозяина банкета багровело и наливалось кровью
все больше и больше. Куда только подевались знаменитая выдержка и завидное
хладнокровие Бакена. Чуть ли не заикаясь от бешенства, он бросил мне
яростный вопрос:
- Это вы мне?!!
И сразу же между нами образовалось пустое пространство. Даже более
того, все благоразумно отступили еще на несколько шагов, оставляя нас в
овальном полукруге, основанием которому служила стена за моей спиной.
Обстановка накалялась прямо на глазах. Даже более того - перешла в сферу
выяснения межличностных отношений. Внутренне улыбнувшись, я с удовольствием
стал усиливать конфронтацию:
- Ого! Господин герцог решил не прятаться в тени, а публично покаяться
в своих прегрешениях? Неужели вам знакомо такое понятие, как честь?!
Мишель Лежси сжал кулаки и со звериным рычанием шагнул в мою сторону.
Окружающие нас гости сделали синхронно с ним по два шага назад, еще больше
увеличивая полукруг. Я же патетически указал на разозленного герцога рукой и
с хорошо разыгранным трагизмом в голосе воскликнул:
- Или у вас проснулась совесть?! - И сам же ответил на поставленный
вопрос: - Хотя вряд ли! Тому, кто умело притворяется истинным рыцарем,
совершенно не грозят бессонные ночи от переживаний по поводу арестованных
друзей!
Последнее слово я договаривал, когда тело герцога уже понеслось в мою
сторону в стремительном прыжке. Мощный удар ноги выбил из-под меня
импровизированную трибуну, которая при этом разнесла вдребезги невинный
горшок с растением и сама разлетелась в щепки.
А я в этот момент уже со всей силы проводил удар ногой в пах
пытающемуся встать герцогу. Нельзя сказать, что он поднимался медленно:
кое-кому могло показаться, что он вообще не падал, но я действовал еще
быстрей и сноровистей. Тут же нанес вдогонку два удара кулаком по
вращающемуся и согнувшемуся телу и уже собрался ударить в подбородок правым
апперкотом, как сам свалился с ног от коварного удара каблуком по
подбородку.
И вот тут-то я совсем разозлился! А напоминать о безмерном бешенстве
Мишеля Лежси вообще не стоит. Остановить нас могла бы только ее высочество.
Возможно... Но ведь она ушла! А самоубийц в зале не оказалось! И на потеху
публике, мы стали убивать друг друга...
Глава пятая
МОЩЬ ОИЛТОНСКОЙ ИМПЕРИИ
Такие высокие понятия, как долг, честь и патриотизм, полностью
нивелируются в момент самой заурядной, но весьма ожесточенной драки. Тем
более с очень сильным и разъяренным соперником. Тут уж не до джентльменского
поведения. Самому бы остаться в живых.
Мишель Лежси оказался матерым волком. Если вначале мне казалось, что
справлюсь с ним без особого труда, то уже через пару минут я вообще пожалел,
что спровоцировал его на драку. Мой соперник имел мощь медведя, неуязвимость
носорога и целеустремленность пикирующего коршуна. При этом он мог
извиваться как змея и подпрыгивать как бешеный кенгуру. От моих ударов в
полную силу он лишь слегка пошатывался, тогда как я от его боевых контактов
постоянно сбивался с дыхания от сотрясения и боли.
И на четвертой минуте поединка мне все же пришлось уступить уговорам
Бульки и досрочно прекратить нашу затянувшуюся драку Мы как раз в тот момент
напоминали катящийся комок рычащего мяса в лохмотьях, так как от наших еще
недавно шикарных костюмов остались лишь клочья истерзанной ткани, чудом
висящей на изрядно поцарапанных и измочаленных телах. Не стоило забывать и о
недавно оставленной за плечами полосе препятствий: в большинстве своем раны,
полученные там, открылись при наших совсем не дружеских объятиях.
Поэтому я выбрал момент, когда придерживал вырывающегося герцога за шею
левой рукой, а правой из неудобного положения попал ему прямо в подбородок.
Хоть без ожидаемой силы, но никому не видимая молния пронеслась в момент
удара, и Лежси существенно обмяк. Я тут же вскочил на ноги и отпрыгнул в
сторону, надеясь на окончание поединка. Каково же было мое удивление, когда
мой недавний союзник встал-таки на ноги и, очумело мотая головой, вновь
устремился в мою сторону. Вот только молния все же сделала свое дело: герцог
двигался словно под гипнозом и даже не смог прикрыться руками на должном
уровне. А я его жалеть не стал: со всей силы, словно по беззащитному мешку с
песком, въехал кулаком ему между глаз. И вот только тогда он потерял
сознание. Хоть и умудрился сделать несколько шагов в сторону на
заплетающихся ногах. Когда он падал, то зацепил один из больших столов,
запутался в скатерти и на него посыпались все блюда и полный комплект
сервировки. Грохот разнесся под стать завершившейся драке! Так мнимый
новорожденный и затих - под грудой разбившейся посуды, в пятнах крови,
разноцветных вин и ликеров и присыпанный смесью различных джемов, тортов и
пирожных. Ведь как раз перед началом скандала успели подать десерт.
Я же как ни в чем не бывало подошел к другому, уцелевшему столу и налил
себе солидную дозу коньяку. И, лишь почувствовав приятное тепло в желудке,
ощутил и полученные в драке травмы. Да и осмотреть смог себя снаружи. Благо
рядом стена представляла собой зеркало, и оценить весь свой внешний вид не
составило труда. Больше всего у меня пострадали сильно разбитая губа и
порядком разорванное ухо. Кровь из обеих ран уже почти не сочилась благодаря
незаметной помощи риптона, но вид у меня оказался, мягко говоря, не
соответствующий образу любимца публики.
Сама публика продолжала стоять в возбужденном оцепенении. Лишь
представители прессы действовали с должным профессионализмом и снимали
каждую деталь завершившегося спектакля. Один из них, пытаясь выбрать ракурс
как можно колоритнее, даже чуть не наступил на герцога, лежащего в луже, под
горой десерта. Пришлось припугнуть оператора:
- А вдруг он сейчас очнется и примет вас за меня?
Моя фраза как-то незаметно сняла общее напряжение. Все задвигались,
заговорили, а несколько человек даже попытались оказать первую помощь
хозяину приема. Здесь, как ни странно, наибольшую инициативу проявил наш
новый знакомый Цезарь Малрене. По его распоряжению в зал допустили охрану
отеля и нескольких врачей. Видимо, последние находились где-то рядом, -
может, даже в штате отеля. Минут через пять их усилиями удалось привести
герцога в сознание и остановить многочисленные кровотечения по всему его
телу. Когда Мишель открыл глаза и попытался встать на ноги, вид у него
оказался еще хуже, чем у меня. Вокруг обоих глаз наливались красные кольца
будущих жутких синяков. Одна из бровей была рассечена, и полоска разрыва
пересекала весь лоб. Такой же глубокий разрыв украшал левую скулу. Нос
выглядел словно начищенный напильником с крупной насечкой, а под распухшими
губами угадывалось отсутствие одного, а то и двух зубов. В общем, отделали
мы нашего обидчика по полной программе. Но если бы не помощь Бульки, еще
неизвестно, сколько времени мне пришлось бы потратить на драчливого герцога.
Так как в своей окончательной победе я не сомневался ни секунды. Похоже, что
Мишель Лежси был такого же мнения, но только о своей непобедимости. Когда он
сфокусировал на мне взгляд, то попытался даже улыбнуться, сокрушенно и с
удивлением:
- Меня еще никто не побеждал...
- А меня побеждали! - признался я, массируя ноющую челюсть. - Но давно,
еще в детстве. Да и то соперников было либо много, либо... очень много.
- Ну вот, теперь нам уже и не надо соревноваться в предстоящих силовых
единоборствах. Ее высочество и так запишет мне поражение...
- Ничего страшного, - стал я его успокаивать, обводя зал руками, - зато
сами повеселились от всей души и смогли развлечь гостей!
- Да уж...
- А засим разрешите откланяться! Дел еще, знаете ли, на сегодня
невпроворот. Да и выспаться не помешает хоть пару часиков. Всего хорошего!
И, не дожидаясь ответа, я развернулся и покинул банкетный зал. На
выходе меня плотно окружила баронская охрана, которую так и не пропустили в
зал. При этом ко мне приблизился сержант Майнски и стал докладывать прямо на
ходу:
- Ваша светлость! Буквально несколько минут назад двое неизвестных
подвели к нам капитана Нирьяла и передали в наше распоряжение. Капитан
сейчас в нашем большом флаере, но его состояние характеризуется полной
апатией и прострацией. Верные признаки воздействия домутила. Неизвестные
предупредили, что антидот введен, и подчеркнули, что начальник охраны
добровольно согласился на допрос под воздействием психотропного средства.
Задерживать их мы не стали. Хоть и сейчас есть возможность их отыскать - они
наверняка где-то в гостинице.
- Не стоит! Сейчас для нас главное - быстрей добраться до своей "Роки"
и как следует отдохнуть. А когда Нирьял придет в себя, узнаем у него
подробности.
Во флаеры мы садились без бросающейся в глаза поспешности, но деловито
и со сноровкой. Не то чтобы я боялся непредвиденной реакции принцессы на
затеянный мною скандал, ведь и замышлялся он только для свободного ухода с
приема. Но ведь ее подчиненные могли проявить инициативу и все-таки
задержать строптивого барона для проведения "милой" беседы. И даже второе
кольцо из журналистов и фоторепортеров вокруг нас бойцов дивизиона не
остановило бы.
К моему полному удовлетворению, все обошлось. Никто из служб
безопасности даже не маячил в окружающем нас пространстве. И уже через
полчаса, по пути отвлекшись лишь на короткий разговор с Николя, мы
находились в "Роке". Навстречу сразу бросился дежурный администратор:
- Ваша светлость! Десять минут назад нам доставили графа Шалонера и
приказали передать лично в ваши руки. Его светлость то ли пьян, то ли под
воздействием наркотиков, но говорить с нами не желает и вообще на наши
вопросы не реагирует.
- Все в порядке! Я уже в курсе его состояния. Проведите графа в мой
номер, пусть он отдохнет под моим присмотром. Тем более что я знаю, какими
лекарствами ему можно помочь. Больше для меня ничего важного не передавали?
- Ничего, ваша светлость. Разве что, как обычно, тысячи людей звонят и
требуют соединить с вашим номером для важной беседы. Многие добиваются
общения и с графом. Но все звонки, как приказано ранее, мы переправляем
вашим секретарям...
- Правильно! Ребята сами разберутся с просителями. Надеюсь, ресторан
уже работает? Или "еще"?
- Для вас - без перерывов!
- Тогда, как всегда, все самое лучшее из еды мне в номер! На двоих...
нет, на четверых! Не люблю оставаться полуголодным!
- Через пять минут ужин будет в вашем номере!
- Отлично!
После этой беседы я какое-то время занимался Нирьялом. Уж очень не
терпелось мне услышать, что же так интересовало следователей. Но в сознание
начальник охраны еще не пришел, поэтому так и остался в своей комнате
отходить от воздействия домутила.
А в своем номере я застал два тяжелогруженых столика со съестными
припасами из ресторанного меню и валяющегося на диване графа Шалонера. Мой
друг выглядел неважно и казался в невменяемом состоянии. Но лишь только я
забаррикадировался изнутри, он открыл глаза и вопросительно уставился на
меня.
- Вроде все спокойно! - Я поощрительно улыбнулся. - Хотя в твоей одежде
обнаружили два суперсовременных подслушивающих устройства.
- Странно... А, ну да! Меня раздели до пояса и окутали какими-то
проводами. После того как укололи...
- А как тебя схватили?
- Да вполне тривиально. Я уже к таким выходкам привыкать начал. Когда
входил в казино, кто-то меня толкнул, я обернулся, а затем неожиданно
потерял сознание. Очнулся уже оттого, что мне кололи какую-то дрянь. Теперь
вот такая жуткая изжога!
- Ничего страшного. Изжога как раз от укола, который ты ввел себе сам
совсем недавно. Профессор Сартре предупреждал о таких возможных действиях
"Затычки".
- А чем от такой изжоги можно вылечиться, не предупредил?
- Шампанским. Вот оно, тоже здесь.
После двух выпитых чуть ли не залпом бокалов у Цой Тана началась такая
жуткая и продолжительная отрыжка, что минут пять он находился в ванной
комнате. Зато вышел из нее вполне удовлетворенным.
- Помогло! А я подумал, что ты издеваешься.
- Странно... Я ведь действительно пошутил! - признался я.
- А, чтоб ты был здоров! - Мой товарищ рассмеялся вместе со мной. И
лишь потом продолжил рассказ: - Допрос проходил под моим полным контролем.
Действовать и управлять телом я не мог, но зато из глубины моего сознания со
смехом наблюдал за напрягающимися следователями. Допрашивали меня те же
самые, что и нас обоих во дворце императора позавчера. И старались изо всех
сил. Особенно их интересовало, как и где мы познакомились и что я заметил в
тебе странного. Как мы гуляли целую ночь и какие песни распевали. Кто к тебе
ходит, с кем ты встречался и с кем общался. А также твои привязанности и
симпатии. Ох и умора было наблюдать за их несчастными физиономиями, когда я
заунывным голосом рассказывал о том, что ты беззаветно влюблен в принцессу и
готов беспрекословно повиноваться малейшему движению ее пальчика. А как они
кривились от моих уверений, что ты мечтаешь еще больше усилить оборонную
мощь империи, после того как станешь консортом. И что ты предлагал мне
срочно вступить в императорскую гвардию на службу. В конце допроса один из
них не выдержал и без стеснения сказал другому:
- Похоже, барон дружит с этим графом только из-за того, что считает его
полным идиотом и обычным клоуном. Таким легко управлять и манипулировать.
- Нам от этого не легче! - Его коллега в ответ тяжело вздохнул. -
Вместо компромата мы имеем только положительные характеристики. Может, хоть
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг