Гарольд и Тантоитан. Первый - работал сейчас в глубоком подполье. Второй -
никак не мог вырваться с древней и легендарной Земли. А третий - вообще
прятался под чужой личиной и прикрывался чужим именем. Но, по всеобщему
мнению, отсутствовали все трое.
Лестница была интересна еще и тем, что попасть на нее можно было только
в одном месте - за четыре коридора до финиша. А вот спрыгнуть по желанию -
только в трех местах: на мостики, ведущие к последующим коридорам. Если же
участник срывался вниз между этими мостиками, то падал все в тот же
злополучный поток, который выносил его обратно, аж в шестой по счету от
финиша коридор. Раньше выбраться из потока было невозможно из-за отвесных и
гладких стенок. Поэтому каждый понимал: лучше не рисковать. А я тоже
понимал: с Булькиной помощью я имею шанс установить уникальный рекорд
трассы. Мне надо было только правильно раскачивать тело, сохранять общую
амплитуду движений и координировать скорость продвижения. Самое главное -
жесткий захват перекладины - выполнял Булька. Основную часть своего тела он
распределил у меня под мышками. Усилив заодно своей плотью и кисти моих рук.
Как раз напротив последних пяти коридоров и располагались основные
трибуны для командного состава. Вернее, даже не трибуны, а отлично
оборудованные наблюдательные пункты с десятком экранов, на которых можно
было следить за всеми перипетиями прохождения полосы препятствий.
И когда я вышел к началу горизонтальной лестницы, то увидел, что
"трибуны" переполнены. Народу там собралось просто невероятное количество.
Но мне и десяти секунд хватило, чтобы рассмотреть там и принцессу, и самого
императора Януша Второго. Вот уж не ожидал, что и он проявит интерес к
сегодняшнему туру. Хотя никто другой в мире не отказался бы посмотреть на
такое зрелище.
Передо мной на лестнице передвигались сразу три участника. Проходя
соответственно первую, вторую и третью четверти. Узнать их было весьма
проблематично из-за налипших на них слоев грязи. Да это было и несущественно
на данный момент. Начав движение без долгих раздумий, я тем не менее отлично
видел двигающихся впереди конкурентов. Первой рухнула вниз извивающаяся
фигура в маскхалате на первой четверти. С "трибуны" послышались залихватский
свист и улюлюканье. Буквально через пару секунд второй из участников успешно
завершил свою вторую четверть, ловко спрыгнул на мостик и рванул в
оставшиеся два коридора. А вот самый дальний участник упорно двигался к
третьему мостику. Чертовски, просто невероятно силен оказался парень. Да еще
и на "трибунах стали так рьяно за него болеть, что он на какое-то время даже
ускорился. Но, видимо, риптона у него в помощниках не было, и перекладин за
двадцать до мостика он выбился из амплитуды раскачивания и чуть ли не
остановился, перехватывая каждый раз рукою лишь со второго маха тела. На
"трибунах" стали громко считать перекладины, оставшиеся до спасительного,
мостика:
- Восемнадцать!.. Семнадцать!.. Шестнадцать!..
На пятнадцатую перекладину участник вошел уже в достаточном махе и
последующие десять прошел довольно ровно и с хорошим временем. Болельщики
стали чуть ли не реветь от восторга, совсем не смущаясь ни присутствия рядом
императорской семьи, ни своих высоких званий, титулов или общественного
положения.
- Шесть!.. Пять...
Но вот дальше дело не пошло. Рука претендента соскользнула с пятой
перекладины, и он обессиленно повис на шестой. Еще, правда, сделал несколько
попыток раскачать тело и перехватить такую вожделенную, но такую
недосягаемую часть лестницы. А еще через две секунды громкий вздох общего
разочарования и сочувствия сопроводил падающее тело. Свистеть и улюлюкать
никто не стал - парень и так совершил почти невозможное. Проследив взглядами
за уносимым водой телом, публика переключила все внимание на меня.
- Еще один!
- Уже прошел первую четверть!
- Как здорово идет! Словно шагает по дорожке!
- А кто это?!
- Неужели никто не узнает?
- Да ведь это барон Аристронг!
- Точно! Давай, Артур!
- Вперед! Жми! Отлично идешь! Так держать, барон! Покажи им всем!
Вперед, Артур!
Выкрики поддержки и поощрения слились в один громкий гул. Но приятно
было чертовски. Как все-таки меня любят! Вернее, не меня, а...
И вот тут-то и пришла мне в голову странная мысль. А вдруг я добьюсь
руки принцессы именно в этом облике? А вдруг к тому времени так и нельзя
будет открыть свое истинное имя и лицо? А жениться-то придется! И что тогда
делать? Неужели я так и лягу на брачное ложе в чужом образе? А Патрисия так
никогда и не узнает всей правды?!
"Прекрати! - заорал на меня риптон. - Тебе больше заняться нечем в
такой ответственный момент?! Я ведь тоже не железный! Может, соизволишь хоть
немного мне помогать? У меня, кажется, тоже силы кончаются..."
Вот тебе и проблемы! Конечно, стальной прут согнуть или просто повисеть
на перекладине неизвестно сколько - это нам раз плюнуть. Но ведь позади
такая неимоверно сложная дистанция, да еще на моем теле дополнительный груз
в виде муляжей амуниции. И не следует забывать, что наш общий вес двух
разумных особей превышает сто тридцать килограммов. И на такой длинной
лестнице усталость уже к середине ее прохождения начинает увеличиваться в
геометрической прогрессии.
Но усилия мы соединили. Вернее, добавили. И прошли третью четверть в
хорошем стиле. Под восторженные выкрики болельщиков-мужчин и радостный визг
болельщиц-женщин. Который вообще-то раздражал. Неужели они думают, что
невероятный звук, исторгаемый из их красивых ротиков, добавит мне сил? Или
они просто тренируются? Да, скорей всего! Ведь где еще таким гордым и
неприступным личностям можно покричать?
Ну ладно, не будем обращать внимания на крики. Все-таки у нас на
повестке дня две вещи: побить рекорд и выйти в следующий тур. Причем вторая
задача гораздо важнее первой. И на середине последней четверти я горько
пожалел, что не спрыгнул на третий мостик. Пот заливал глаза, кисти горели
огнем, сердце выскакивало из груди, а дыхание стало как у загнанного лося.
Мне так кажется... Ибо лося я никогда не загонял. Не довелось. А себя,
кажется, загнал. В голове забил пульсирующий набат. Во рту ни капли слюны.
Подбородок стал непроизвольно трястись. Даже уши заложило словно ватой. Но и
сквозь эту вату отчетливо доносилось слаженное скандирование сотен глоток:
- Двадцать!.. Девятнадцать!.. Восемнадцать!..
Что-то хрустнуло у меня в районе позвоночника.
- Шестнадцать!.. Пятнадцать!..
Кажется, левая кисть сейчас разорвется.
- Четырнадцать!.. Тринадцать!..
Правую ногу свело судорогой в районе икры. Странно! Наверное, где-то
неудачно спрыгнул.
- Одиннадцать!.. Де...
И вот тут моя левая рука соскользнула с десятой перекладины, так и не
успев на ней сжаться. Хорошо, что правая рука еще не успела разжаться. И я
обессиленно повис на одиннадцатой. А ведь осталось совсем чуть-чуть!..
Глава четвертая
РАЗБОРКИ МЕЖДУ СВОИМИ
Мое ноющее тело висело, слегка раскачиваясь, на одиннадцатой от конца
перекладине. Боль в руках возрастала в геометрической прогрессии.
Бессознательно сжатая челюсть скрипела зубами от злости и бессилия. А в моей
голове проскользнуло заманчивое искушение упасть вниз и окунуться всем
измочаленным и уставшим телом в быстро несущийся поток.
"Я полностью потерял эластичность! - торопливо заговорил Булька,
отодвигая мои панические рассуждения в сторону. - И уже не смогу делать
мускульные сокращения. Но могу "застыть" секунд на двадцать. Тебе хватит на
восстановление?"
"Не знаю! - Духом я все же немного воспрянул. - Но стоит попробовать!"
"Тогда чуть подтянись! - скомандовал риптон. - Тебе потом лучше будет
отдыхать".
Небольшой рывок мускулами мне показался последним в моей жизни. Но
желаемое было достигнуто: тело чуть приподнялось вверх - и в тот же момент я
словно повис на стропах парашюта. Какое-то короткое время я еще панически
сжимал немеющие пальцы, но услышал вялый совет:
"Расслабься полностью... Отдыхай. Я выдержу..."
Похоже, Булька тоже терял последние силы. И я его послушался.
Получилось! Создалось ощущение, что я повис в люке, зацепившись грудью за
обод, а мои руки кто-то держит поднятыми вверх. Дышать от этого особо легче
не стало, но ведь и сил я больше не тратил. Вернее, сил-то и так не
оставалось, но теперь они стали быстро восстанавливаться. Уж в этом мне не
было равных.
Вначале перестали стучать барабаны в затылочной части головы. Потом
рассеялась кровавая пелена тумана перед глазами. Затем понемногу стал
возвращаться слух. К сожалению, я не мог пошевелить пальцами рук, чтобы
кровообращение нормализовалось. Но и ощущая пальцы такими, словно они в
стальных рукавицах, я все же мог ими слегка вибрировать, сокращать мускулы.
Теперь уже я мысленно отсчитывал оставшиеся мне для отдыха секунды:
"Двадцать... Десять... Пять... Ноль?! И раз, и два, и три..."
Булька выдержал двадцать пять секунд. Вернее, даже больше. Так как
время ушло еще на то, чтобы мне сообщить:
"На счет "три" я отключаюсь!"
"Раз, два... - в тот же момент я принял весь наш общий вес на свои
руки, - три!"
Я сделал мах ногами вперед, качнул тело назад, набрал достаточное
ускорение для движения к цели и полностью на автопилоте размеренно прошел
оставшиеся десять перекладин. Почти не обращая внимания на возобновившийся
рев болельщиков и разрываемые болью суставы. Когда я прыгнул на мостик, то в
спине что-то хрустнуло, ногу опять захлестнула болевая волна судороги, и я
неловко завалился на бок, чудом умудрившись не сверзиться с узкого мостика в
холодную воду.
Но меня подбадривали. Да еще как. Поэтому стыдно было лежать на дощатом
настиле и делать вид, что я здесь просто прилег полюбоваться протекающей
внизу речкой. Помогая себе занемевшими руками, я стал на колени и лишь затем
совсем по-стариковски поднялся на ноги. Руки для приветствия поднять высоко
даже не пытался - ладони лишь на уровне груди. Но и это вызвало новую волну
поощрительного визга и одобрительного свиста.
Легкой трусцой недобитого пенсионера я преодолел оставшиеся сто метров
финишной прямой и пересек контрольную черту. Ко мне тут же бросились
несколько человек из медицинского дивизионного персонала:
- Ваша светлость! Не хотите зайти в пункт первой неотложной помощи?
К тому времени Булька опять открыл многочисленные порезы и кровоподтеки
на моем теле. Так что вид был совсем непрезентабельный. И появляться на
"трибунах" в окровавленном и жутко грязном комбинезоне не хотелось. Но и
лишний осмотр проходить не было необходимости. Тут уж всю ответственность
взял на себя риптон:
"Давай заходи! Освежимся, сполоснемся под душем. А раны пусть просто
зальют йодом и заклеят пластырем. И не вздумай заходить на рентген. Я сейчас
не в том состоянии, чтобы все предусмотреть и сменить общую картинку твоих
исковерканных временем внутренностей".
- Конечно! - сказал я санитарам. - Хотя те несколько царапин не
заслуживают вашего внимания. До свадьбы заживет!
После моего последнего утверждения все многозначительно заулыбались и
принялись помогать мне разоблачаться. Через минуту мы уже блаженствовали под
тугими струями воды, вымывая из наших тел кровь, грязь, пот и усталость. А
когда предстали перед медиками, то я себя чувствовал вполне сносно. Хоть и
разволновался: медиков стало намного больше, и, мало того, среди них я
различил моего персонального врача, который лечил меня, когда я еще был в
должности командира дивизиона. Неспроста он тут!
"Танти! Они тщательно присматриваются к местам твоего тела, где я
прикрыл твои старые шрамы! - подтвердил мои опасения и риптон. - Работают с
явной целью найти совпадения!"
"Ничего у них не получится!" - возразил я, а вслух стал высказываться с
явным раздражением:
- Да что вы меня ощупываете словно барышню?! Я здоров как бык!
- Рекомендую пройти хотя бы поверхностный рентген! - недовольным тоном
высказался мой бывший персональный врач. - На полосе препятствий очень часто
ломают все что угодно.
Но я его не слушал, а лишь саркастически и снисходительно улыбался.
Чуть ли не сам обильно полил себя дезинфицирующими растворами, наклеил с
десяток разнообразных по величине пластырей и молниеносно облачился в
предоставленную мне одежду.
- Ну вот! Теперь я в полном порядке!
С откровенным удовольствием мы с риптоном наблюдали за кислыми и
удивленными физиономиями собравшихся врачей. По всей видимости, в отношении
меня перед ними ставились задачи, которые я не дал им решить. Но ведь не
затащишь же на обследование человека, который выглядит чуть ли не полностью
здоровым и только что совершил поистине геройский поступок? Ни за что!
Благодушное настроение пришло ко мне с новой волной радостных мыслей и
при помощи накожного массажа, который Булька сделал микроуколами
электричества. Но после этого он сказал:
"Вот теперь я полностью отключаюсь... Постарайся как можно быстрей и
плотней поесть и при первой же возможности предоставить мне
электроподпитку..."
"Сделаем, дружище! Спасибо тебе! Теперь заслуженно отдыхай и набирайся
сил. А я иду к своей ненаглядной принцессе!"
Мое появление на боковых "трибунах" было встречено всплеском эмоций у
зрителей. Хоть я и прихрамывал на правую ногу, которая до сих пор болела, но
старался идти уверенно, властно и непоколебимо. Пусть все видят: Патрисия
всегда сможет в будущем гордиться таким мужем.
Я, правда, надеялся, что меня сразу проведут в окружение принцессы и
императора, но мою наивность быстро остудил главный инструктор дивизиона.
Который являлся к тому же комендантом полосы препятствий.
- Господин барон! Прошу вас занять место вот на этом участке. Именно
здесь собираются все те, кто уже удачно прошел испытание. Выбирайте сиденье,
которое вашей светлости наиболее понравится.
Внутренне тяжело вздохнув, я тем не менее продолжал лучезарно улыбаться
и даже послал воздушный поцелуй в сторону наследницы Звездного престола. Вот
только она уже не смотрела в мою сторону, а с явно показным интересом
следила за новыми участниками, приближающимися к финишу. Ладно, подождем
заслуженной благосклонности и выберем себе наиболее удобное место. Благо
прошедших дистанцию и надеющихся на приличный результат было всего человек
десять. Пока они приходили сюда - кто мог, конечно - и ждали окончательного
подведения итогов. Некоторые из них оставались в помещениях госпиталя,
нуждаясь в существенной поправке здоровья.
К моему несказанному удивлению, я сразу заметил сидящего в первом ряду
Клона. А так как место возле него было одним из самых удобных, то я и уселся
рядом, причем со всей возможной для меня вальяжностью и барственностью.
Некоторое время мы упорно делали вид, что не замечаем друг друга, но потом
все-таки во мне взыграл профессиональный интерес. Почему бы не использовать
хоть малейшую возможность и не выпытать у вражеского лазутчика хоть какую-то
информацию?
- Мм... извините, никак не вспомню ваше имя... Кажется, виконт
Мулпене? - со всей присущей Артуру Аристронгу вежливостью начал я разговор,
вставив в него вымышленное и искаженное имя. На что мой сосед ответил
довольно сдержанно и внешне вполне дружелюбно, но с некоторой долей
ехидства:
- Нет, барон, вы ошиблись. Хотя в ваши годы это вполне простительно. Я
герцог. И зовут меня Цезарь Малрене.
Вот щенок! Сопляк недоделанный! Продукт, возможно, моих экскрементов!
Кусок клонированного мяса! Смотри на него! Как он вякать-то еще
осмеливается?! А ведь должен сидеть тихо и дышать шепотом и через раз! Вот
хам! Сразу видно - невоспитан...
Но внешне я продолжал все так же мило улыбаться и ответил чуть ли не
отеческим, покровительственным голосом:
- Да уж! До моих лет доживают очень немногие. Поэтому мне простительно
забывать несущественные мелочи.
На что герцог неожиданно спросил:
- Ваша светлость хочет со мной пообщаться или поссориться?
- Конечно, пообщаться! - пришлось придать своему тону еще большую
задушевность. - Просто после этой полосы препятствий до сих пор чувствую
себя разъяренным зверем.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг