реакторы.
- И наша хозяйка имеет это все тоже?
- Нет. Нина не хочет рисковать. Тебе ведь известно об иногда
случающейся нестабильности подобных реакторов. Их обязывают ставить в
центральной части личного сектора, и при взрыве это может раскурочить
половину индивидуальной собственности. Не говоря уже о человеческих жертвах.
- И были уже подобные случаи?
- Только один раз. Вроде и пострадавших было мало, но паника поднялась
ужасная. Наш корабль вернулся на следующий день, и мне пришлось сразу
включаться в работу. Тысячи людей были просто-напросто в шоке. Приходилось
их уколами выводить из нервного стресса. Такого испуга в своей практике я
еще не наблюдал. Причем поголовно у всех. Невзирая на лица и прежние
заслуги.
- Это из-за того, что здесь слишком привыкли к спокойной жизни! -
засмеялся Николя. - В таких случаях любое ухудшение сразу расценивается как
драма.
- Может быть, может быть... - задумчиво согласился док, маленькими
глоточками отпивая кофе с молоком. - Но с тех пор на острове не установили
ни одного нового плазмо-кремниевого реактора.
- Что, запретили?
- Нет, никто не хочет. Видимо, боятся. А над теми, что уже установлены,
трясутся как над больными детьми. Даже вахты удвоили.
- Конечно, вдвоем спать веселее!
- В том-то и дело, что дежурные относятся к наблюдениям очень серьезно.
После этого не замечено ни единого спящего на посту.
- А какие еще альтернативные виды энергии разрешены на Хаосе?
- Полно небольших теплоэлектростанций, есть несколько прибойных,
довольно много температурных, берущих ток от разницы температур. Как с
глубины океана, так и с самой вершины. На высшей точке острова почти
постоянно лежит снег, особенно на северной стороне. Успели заметить?
- Когда? - даже обиделся Николя. - Перевозят в закрытых клетках, ночуем
в помещениях без окон, общаемся только в бараках невольничьего рынка да
хижинах таких же подневольных!
- Ах да... - Док немного смутился. - Но я уверен, что долго вы в
подневольных не задержитесь. Здесь это не принято. А некоторые даже не
обращают внимания на буннеры и считают их неким украшением.
- Как это?! - Мне самому хотелось воскликнуть нечто подобное, но наш
Советник меня опередил.
- А просто: хозяин уничтожает пульт управления кольцом и окончательно
дезактивирует передающие устройства. Буннер превращается в обычный кусок
металла, могущий служить только украшением.
- И его можно снять?
- Тут же! По первому желанию носящего.
От услышанного мы с Николя погрузились на несколько минут в раздумья.
Так вот почему они так счастливы! Значит, большинство из них уже и не рабы
вовсе! А Рената? Как спросить о ней? Как назло, Николя сидел от меня далеко
и никак не удавалось ему просигналить. Да и какой у него может появиться
интерес к персоне, которую он видел лишь мельком? Это было очевидно. Тем
более что он продолжал спрашивать тоже о полезном:
- Док, не будете вы так любезны рассказать мне, хотя бы в общих чертах,
само устройство острова. Просто жутко интересно знать, как он построен и из
чего состоит. На Земле, вероятно, нет больше такого огромного рукотворного
строения?
- Может, и нет, - пожал плечами наш сотрапезник. - О дальних странах мы
знаем мало. А путешествуем и того меньше. Но из того, что мне известно, -
это действительно самое уникальное сооружение. Суди сам.
Наивысшая точка над уровнем океана - четыре тысячи семьдесят восемь
метров. Низшая точка - на глубине две тысячи пятнадцать метров. По
ватерлинии остров имеет диаметр десять километров. У самого дна диаметр
достигает четырнадцати километров. Образовался Хаос в результате массового
сброса участков улиц и дорог из загальского асфальта. Эти участки свозили из
Токио, да и не только оттуда. Должны были сбрасывать отрезки в океанскую
впадину но кто-то преднамеренно допустил ошибку в координатах. Кстати,
остров нависает одной своей четвертой частью над этой самой впадиной и в
восточных подводных отсеках можно наблюдать первозданную бездну.
Естественно, настолько, насколько позволяет освещение.
- А если обвалится край? - засомневался Николя в нашей безопасности.
- Не обвалится! - успокоил док. - Постоянно проводят исследования почти
отвесной стены этой самой впадины и утверждают, что даже самое мощное
землетрясение нам не страшно.
- А участки улиц при этом не расползутся под собственной тяжестью?
- А они скреплены намертво тем же загальским асфальтом. Первыми здесь
поселились монахи ордена Моря. Они-то и срастили надводные части. Но оползни
продолжались. Но когда здесь стали обосновываться новые поселенцы, кто-то
раздобыл технологию укладки "Загальского чуда" в морской воде. Вот тогда-то
и начались интенсивное освоение и модернизация острова. Загерметизировали
подводную часть, надстроили и выровняли надводную и стали развивать
собственную инфраструктуру. Сейчас здесь шесть портов, девятнадцать
производственных секторов и двести шестьдесят пять смешанных. Кстати, наш
сектор имеет двухсотый номер. Все они находятся в руках владельцев. Может,
это и странно, но нельзя владеть сразу двумя секторами. На острове есть еще
центральный рынок, две арены, три парка и два монастыря. Последние объекты
принадлежат всем здесь живущим и доступны любому пользователю. Хотя
номинально они принадлежат монахам ордена Моря. Ведь и сектора вначале
продавались ими, но за чисто символическую плату и с чисто абстрактными
договорами. Сами монахи ни во что не вмешиваются, только следят за
выполнением немногочисленных законов. Вся инициатива по управлению
экономикой принадлежит владельцам секторов.
- А вот интересно, что у вас тут за законы? - Николя, хоть и слушал с
открытым ртом, не забывал направлять рассказ в нужное русло. - Я что-то
слышал насчет поедания преступников акулами. Это правда?
- Да, есть здесь такое наказание! - При этом док поморщился. - И весьма
жестокое.
- За какие такие грехи приговаривают к подобному?
- В основном за убийство или изнасилование. На территории острова даже
раба нельзя убить безнаказанно. Только через поединок, на арене. Если хозяин
недоволен рабом, то просто выставляет его на поединок с любым желающим. Если
кто-то недоволен кем-то, достаточно вызвать его на поединок. Неприкосновенны
в этом отношении только владельцы секторов. Отказаться без особых причин,
установленных орденом Моря, тоже нельзя. Попросту выдворят с острова. А вне
пределов нашего обитания совсем другие законы. Обиженный сразу бросается в
погоню. Только раб не имеет права вызывать на поединок. Но за него это очень
часто делает хозяин. По взаимной договоренности. Ибо после определенного
срока даже хозяин не может заставить раба сражаться.
- Но ведь каждый живет в своем секторе как в крепости! - стал
недоумевать Николя. - Вдруг хозяин откажется выдать преступника?
- Сам не знаю почему, но такого еще не случалось. Может, в договорах
ордена об этом говорится? Мне читать не доводилось, а Нина ничего по этому
поводу не рассказывала.
- А подобные бои, - Николя кивнул в сторону экрана, - значит, в порядке
вещей? Как-то не вяжется с местной аурой счастья и полного довольства
жизнью. Может, знаете, как объяснить это противоречие?
- К сожалению, нет! - Док виновато развел руками. - Могу только
предполагать. Вероятно, таким образом дается выход негативной энергии,
которая наличествует в каждом индивидууме. Когда собираются толпы на
трибунах арены, то трудно узнать даже своих знакомых. Они превращаются в
зверей, диких и необузданных. Да что там... Я сам веду себя там как
ненормальный. Общий психоз, что ли, заражает? Поэтому стараюсь посещать
подобные мероприятия только в случае крайней нужды.
- Неужели сами участвуете в поединках?
- Еще чего! Просто вынужден оказывать медицинскую помощь тем, кто
сражается под номером нашего сектора. Последнее время я, правда, изобрел
нечто универсальное и очень мне помогающее. Это закрытый шлем из листового
свинца, с узкой щелочкой для глаз. Как я уже не раз убеждался, этот шлем
помогает мне слегка отмежевываться от влияния толпы и наблюдать за поединком
гораздо спокойнее. Даже с некоторым равнодушием.
- А почему бы вообще не спуститься вниз, туда, где пункт помощи?
- Во время поединка я лучше замечаю из нашей ложи направление ударов и
возможные повреждения от них. И у меня есть больше времени для принятия
правильного решения. Иногда этого достаточно для спасения жизни.
- А ставки? Говорят, здесь они просто неимоверные. Какая же валюта
здесь преобладает? Мне еще не довелось этого увидеть.
- Скоро увидишь! Раб тоже может зарабатывать и даже ходить на работы в
любой производственный сектор, где в нем будут нуждаться. Но тогда хозяин
снимает его со своего довольствия и раб платит за себя сам.
- Здорово! - развеселился Николя. - Раб на самообеспечении! Я о таком
даже не слышал!
- Увидишь, когда начнешь получать деньги. Валюта здесь ходит любая, со
всей Галактики. Но самая ценная - местная. Это золотые монеты, которые
чеканят в одном из монастырей. Называются они "пары", и один пар равен
четырнадцати галактам.
- Ну это ни о чем не говорит! Ваш пар вы можете приравнять и к ста
галактам. А вот сколько можно их заработать?
- Самая низкооплачиваемая работа оплачивается шестью парами в день!
- Ого! - Видно было, что от удивления Николя хотел повернуть голову в
мою сторону. Но в последний момент совладал с эмоциями и просто покрутил
головой из стороны в сторону. - На последнем острове нашего местожительства
за такие деньги можно было прожить месяца два без особых хлопот...
- К тому же, - продолжал доктор, - пары нельзя вывозить с острова, но
при выезде (а это может совершить каждый свободный человек) они меняются на
любую требуемую валюту по твердому курсу. Делается это в том же монастыре,
который является также и центральным банком. Хоть есть еще и много частных
контор. На самообеспечение уходит три-четыре пара, а остальные любой волен
употреблять как ему заблагорассудится. На острове даже рабы имеют право
делать ставки и вовсю этим пользуются. Доходит до смешного: несколько
человек имеют массу денег, но формально остаются в подневольном состоянии. И
это их совершенно не волнует.
- А как могут болельщики выкупить из рабства? Я и о таком слышал. Или
это неправда?
- Истинная правда! - подтвердил док. - Перед началом поединка хозяин
раба обязан проставить сумму, за которую после боя зрители могут дать
свободу рабу. Как правило, эта сумма превышает реальную цифру вдвое, но это
и понятно. Таким образом, можно поспекулировать на ставках, а если дело
выгорит, то и сорвать приличный куш. Истинную оценку выступающему в деньгах
дает монах из судейского жюри. Так сказать, для сравнения. А дальше уже все
в руках случая, сил и симпатий. И маленькой детали: не слишком ли завысит
цену хозяин.
- Если вдуматься, то орден Моря не является властью на острове. -
Николя что-то смущало, и он сам не мог понять, что именно. - Они как бы
исполнительная власть. И в любой сфере деятельности у них есть свои
наблюдатели.
- Можно сказать, что в любой. Они даже, - док с улыбкой хмыкнул, -
проводят аттестации на знания среди нас, медиков. Следят, чтобы не было
шарлатанов. Хотя мне трудно проследить и понять критерии их отбора, потому
как шарлатаны все-таки проскакивают.
- Но из всего вами сказанного я понял, что гораздо выгоднее для раба
быть купленным не для поединка. Тогда у него больше шансов уцелеть?
- Все зависит от специализации... - начал было док. Но в этот момент в
комнату вошли уже знакомые мне женщины и несколько совершенно незнакомых
мужчин, среди которых Гарольд сильно выделялся статью.
Нина и ее кузина были обтянуты кожаными одеждами и доспехами и
вооружены всем возможным холодным оружием. Рената тоже облачилась в нечто
подобное, но только чуть скромней и без оружия. Четверо мужчин, похоже,
составляли личную стражу владелицы сектора. Они даже без оружия могли
заставить относиться к себе уважительно. А Гарольд во весь рост красовался в
прекрасно сшитых и подогнанных разнообразных доспехах. Подобные средства
защиты использовались только в поединках на мечах или с остальным холодным
оружием. Как мы видели на записях, кулачные поединки проходили с голым
торсом.
- Вы уже поели? Вот и прекрасно! - Нина махнула рукой в сторону
выхода. - Тогда все вперед!
- А я хочу есть! - совсем по детски закапризничала ее кузина.
- Эльза, дорогая, обещаю тебя накормить завтраком в лучшем базарном
ресторане. Нам надо прибыть пораньше.
Так вот как зовут эту взбалмошную садистку! Эльза! Я искоса залюбовался
ее фигуркой и не продумал создавшуюся обстановку. Поэтому, когда Рената
заговорила, было поздно кидаться к Гарольду с радостным мычанием.
- Можно я поведу его за руку? - И я даже не попытался от нее
отстраниться. - Он такой милый и симпатичный! И совсем не злой!
Эльза демонстративно фыркнула и вышла первой. Нина лишь кивнула своей
рабыне и обратилась к доктору:
- А ты отправляйся на корабль и подготовь его к выходу. Вечером, после
арены, уходим в ночное дежурство.
Хоть мне и очень хотелось "поговорить" с Гарольдом, но я обратил
внимание на последнее указание нашей хозяйки. Оказывается, док имеет
довольно большие полномочия! А вот сможет ли он вывести корабль в море?
Послушается ли его команда? Это надо будет прощупать. Может, и его помощь
нам пригодится?
Рената потянула меня за руку, и я поплелся за ней. Со стороны,
вероятно, это было уморительное зрелище - хрупкая девушка ведет на поводу
крупного, ссутулившегося мужика! К тому же эта девушка ему очень нравится и
сильно возбуждает. Вспомнив то, что было еще немногим более часа назад, я с
удивлением отметил неконтролируемое поведение некоторой части моей плоти.
Хорошо, хоть шорты на мне были свободного покроя.
Пройдя по коридору до более широкой улицы, вся наша компания уселась в
довольно-таки комфортабельный фургончик, и мы резко тронулись с места. За
рулем сидела Эльза и как водитель вела себя безобразно. Она почти постоянно
давила на сигнал, нещадно газовала и с большим риском проскакивала мимо
жмущихся к стенам пешеходов. Когда она лихо выскочила на площадь, мне
показалось, что она даже не притормозит в распахнутых воротах. Каково же
было мое удивление, когда Эльза резко остановилась прямо в выдвигаемом
оборудовании просмотра. Секунд пять длилась напряженная пауза. Затем один из
охранников махнул рукой, и наш фургон с ревом сорвался с места. Проскочив
короткий переулок, мы выехали на более широкую проезжую часть.
Похоже, что наша рулевая была самым отчаянным лихачом на Хаосе. Хоть
иного транспорта почти не наблюдалось, подобная езда была слишком
рискованной, особенно на таких узких и извилистых улочках. Из-за резких
торможений и заносов мне почти ничего не удалось рассмотреть. Я заваливался
на колени к Ренате, а она изо всех сил прижимала меня к себе. И как мне
показалось, совсем не от страха, а оттого что ей это нравилось. Остальные
нас сопровождающие ехали с каменными лицами, пытаясь скрыть за маской
полного равнодушия свои опасения. А в том, что эти опасения за свою жизнь
возникали, я убедился по испарине, выступившей на лбу почти у всех мужчин.
За исключением Гарольда, которому приходилось видеть и не такую езду.
Спокойной оставалась и Нина: скорей всего, она тоже привыкла или доверяла
кузине полностью.
Это, пожалуй, все, что я успел заметить. Да то еще, что мы опускались
все время вниз. Вероятно, в подводную часть острова. Когда приехали на
место, вздох облегчения вырвался почти у всех одновременно. Свой же я
постарался скрыть. Хотя мне было труднее остальных: Рената просто
издевалась, прижимая мое лицо к своим обнаженным коленям. То ли она была
сексуально озабочена, то ли действительно пыталась меня оградить от вида
стремительно проносящихся стен и выступающих углов загальского асфальта?
Непонятно! Но очень уж она меня стала доставать своей опекой. И я не смог бы
настаивать, что мне это было неприятно.
Гарольд прекрасно заметил, как меня бесстыдно обнимали, и это привело
его в хорошее настроение. А чтобы объяснить свой беспричинный смех, он опять
сослался на якобы всплывший в памяти анекдот. Даже не утруждая себя
пересказом хоть какого-либо, он сразу залился смехом. Последствия для него
были печальными - выходящая из машины Нина приняла этот смех в свой адрес.
Неизвестно откуда взявшейся в ее руках плеткой она стеганула моего "брата"
по обшитым кожаными доспехами плечам.
- Смейся, раб, смейся! Выставлю я и тебя на продажу! Пусть твое тело
скормят акулам, на потеху публике. В таких случаях платят за каждый
килограмм.
Гарольд сразу же успокоился и с достоинством ответил:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг