окажусь сильнее ее. Ведь школа Мастера Лю берет начало от испытаний,
которые должны были пройти ученики Воинов Зу, чтобы самим стать Воинами...
И... не называйте Ларец игрушкой.
- Откуда это у вас? Что это за школа Мастера Лю? Почему... Зачем вам
вообще становиться Воином Зу? Вы же - женщина. Вам на роду написано стать
матерью, вырастить и воспитать детей. И детей их детей. Разве не так
прожили жизнь ваши бабушка, мать?..
Циньмэй молчала. И ей-богу, никогда федеральный следователь Томас Лэмберт
Роббинс не слышал более презрительного безмолвия, чем это молчание
угловатой, дикой девушки, уставившейся на проносящийся за окном кара
довольно унылый пейзаж.
- Возможно, вам интересно будет узнать, следователь, что по отцовской
линии все мои родственники - члены Сообщества Зу. Вам знакомо имя
Эс-дар-Сая?
Тома слегка передернуло: адепт учения Эйч-Эрн.
- Разве его заносило в эти края?
- И еще - он же один из немногих, при жизни причисленных к сонму пантеона
пестрой веры. Ласковый Бог Измены. Нет, на Джее он никогда не был. Но
наша ветвь - отцовская - по прямой идет от него. И всю секту Мастера Лю
поддерживали ученики и последователи Эс-дара. И все мои братья и сестры
сейчас в Стае. Из тех, кто жив, конечно. И я там буду. Но для этого надо
быть одним из первых в секте Мастера Лю. Но я хочу большего. Еще большего.
Так что если мне и продолжать род отца, то совсем не так, как учили вас,
мистер.
- Вы так открыто признаетесь в принадлежности к Эйч-Эрн? - с чуть
напускным удивлением спросил Том.
- А разве учение Эйч-Эрн существует? - традиционным вопросом ответила ему
Циньмэй
Крыть было нечем, ибо первый параграф устава учения гласил: "Всякий,
утверждающий, что Тайное Учение, именуемое Эйч-Эрн, существует, - лжец, и
верить его дальнейшим словам противно естеству Разума"
Второй параграф того же устава или, по крайней мере, самого
распространенного его апокрифа утверждал: "Все изложенное в параграфе
первом есть не что иное, как ложь, сказанная хитрецами для глупцов".
- Конечно же нет, - иронически согласился Том. - Так же как и пестрая вера.
- Ошибаетесь, - все так же глядя в окно, возразила Циньмэй. - Пестрая вера
существует. Но не всерьез, конечно. Не всерьез - есть разница. А потом,
мистер, я уже вас раскусила: с вами надо играть напрямую или... Впрочем,
обойдусь без "или".
- Вы, я вижу, не лишены дара психолога, - скупо сделал собеседнице
комплимент Том.
- В Стае без этого нельзя, - как о чем-то само собой разумеющемся сказала
девушка. И на минуту задумалась.- Все это время... Пока Секта существует
на Джее, люди Учения собирали все, что относится к Древним Империям. Вам
не понять, но сам Эрн - он оттуда идет, из Старых Миров. Но это - не для
вас. Вам важно вот что: разбогатевшие люди Секты - такие, как мой отец,
вкладывали деньги в то, что осталось от Империй. Вы думаете, в музее
Академии собрана самая большая коллекция реликвий Зу и Ю? Или где-нибудь в
Метрополии? Смешно. Это здесь - в тайниках Секты можно найти такое, что и
не снилось высоколобым мудрецам из университетских лабораторий.
- И я думаю, что та коробочка, за которой мы с вами едем, стоит не на
последнем месте в списке этих диковин? - осторожно предположил Том.
- Да, далеко не на последнем. - Циньмэй косо улыбнулась. - Когда Марика
предложила отцу эту... вещь, все наши были потрясены. Вы сами должны
понять, что этой штуке практически нет цены. Но в конце концов мы нашли...
общий язык.
- Ваш отец, - осторожно продолжил Том, - оплатил вступление Марики в
общину Кунта-ин-Шая, а...
- И вступление в общину, и многое другое. Она стала далеко не бедной
девочкой - Марика Карои.
- Кстати, где она сейчас? - уже чисто рефлекторно поинтересовался Том.
- Вам это так уж важно знать, мистер? - Циньмэй пожала плечами. - Я и
правда не знаю этого. Мы стали неинтересны друг другу с какого-то момента.
Точнее - нет. Мы стали бояться одна другую. Так сказать будет вернее. Я не
понимала тогда... Только теперь, пожалуй, до меня начало доходить.
Понимаете, я считала себя силь- ной. Только потому, что не боюсь
страданий и смерти - это каждый в Стае может. Я думала - тем он и страшен
- "Джейтест". Тем, что несет испытуемому смерть и страдания. Я дурой была
тогда Нет ничего проще, чем убить человека или пытать его. Но когда в
твоем распоряжении целая планета, набитая разными чудесами, разве достойно
размениваться на такие мелочи? Ну посмотрите, разве Дракон тот хотел убить
Кайла Васецки? Если бы захотел, справился бы запросто. А двойники те -
им-то ничего не стоило любого из вас прикончить без лишнего шума. Нет, у
них все тоньше было задумано - у тех, кто испытывал оруженосцев на право
быть Воинами Зу. Ведь Дракон не по Кайлу ударил - по всем людям. По Джею
вообще. А двойники эти - они не в смерть, в колдовство какое-то тянули.
Порчу на людей наводили. Детишек тех...
Циньмэй запнулась.
Том воспользовался короткой паузой, чтобы спросить ее о том, с чего,
собственно, и хотел начать разговор:
- Скажите, кто привел в действие эту штуку? Неужели вы сами?
- Да, сама. - Девушка окинула Тома недоуменным взглядом.
Тот постарался никак не реагировать на него.
- И когда это произошло? - продолжил он разговор по намеченной схеме.
- Не сразу. Только через несколько лет после того, как эта вещь попала к
нам в руки.
- К нам - это к кому именно?
- Я говорю про Стаю. Все, что связано с Древними Империями, общая
собственность Стаи. Я - только хранитель ее.
- Ну, - чуть иронично заметил Том, - кое-чем из оставшихся от Империй
пожитков владеют шесть музеев здесь, на Джее, и двенадцать разных
коллекций по всей Федерации.
- Думают, что владеют. - Глаза Циньмэй холодно блеснули удивлением,
насколько бестолковым оказался ее собеседник.
- И вас признали лучшей кандидатурой на такое вот испытание? - Том
постарался, чтобы в голосе его не прозвучало ни нотки иронии.
- Наш род - один из высших в Стае. Отец в том же 'ранге, что и Мастер Лю.
Но он был слишком стар, чтобы пройти Испытание.
- Но в конце концов вы же - женщина.
- Я уже говорила, что испытывается не сила, а дух воина. Нет ничего проще,
чем просто уничтожить его. И нет ничего труднее, чем сломить его дух. Для
этого требуются поистине изощренные испытания. Но я думала, что буду
сильнее этого. Что сама справлюсь. А теперь...
- Что - теперь? - очень осторожно спросил Том.
- Что теперь - сами увидите, - бесстрастно ответила Циньмэй. - Теперь
поломалась я. Иначе - черта с два я с вами сейчас болтала бы про все это.
Кстати, мы уже два квартала мимо нужного поворота пилим.
Чертыхнувшись про себя, Том занялся баранкой, а вслух спросил:
- И вас ни капли не смущает мысль о том, что я, как федеральный
следователь, могу просто конфисковать то, что вы окрестили "Джейтестом"? В
целях дальнейшего ведения порученного мне расследования.
- Я же вас не считаю идиотом, - с откровенной досадой оборвала его
Циньмэй. - Мы - люди Стаи - человека чувствуем через каменные стены, каков
он и что собой представляет. Вы же лучше меня понимаете, что, пока ваши
яйцеголовые будут мудрить над камушками этими да железками, здесь
полпланеты в коконы завернутся. В саван. Я думала, что справлюсь сама. Но
потом поняла, что только того, что может дать Мастер Лю... Того, что дано
ему, мало. Я и сама думала, как выйти на декана Васецки. Но с этим ничего
не бывает случайным: вот вы первыми сами пришли. Я же по вам вижу, что
действовать будете, ни на кого не оглядываясь. Стоп. Это здесь. Заверните
в ворота.
* * *
Двор был невелик, а Иннинь уже ждала их у входа в небольшой, старой
постройки коттедж, из таких состояла вся эта часть города. Подруга Циньмэй
была тоньше ее, гораздо живее и женственней, но постарше ее выглядела.
Была она уже умненькой восточной красавицей на выданье, а не зажатым
внутренним заклятьем учеником злого колдуна, как дочь Вана. Впрочем,
разницу эту ощущал, наверное, только посвященный.
- Это Том, - без особых уточнений представила спутника Циньмэй. - Ему надо
показать Куна. И еще, я пришла взять ту вещь.
- Куна забрали, - тихо, без всякого выражения, сказала Иннинь. - А про
вещь они не знали, даже не спросили.
- Кто? Кто забрал вашего брата? - поспешно спросил Том.
Иннинь смотрела словно куда-то сквозь него. Может, он и не существовал для
нее вовсе.
- Кто забрал Куна? - повторила вопрос Роббинса Циньмэй.
- Люди на машине с крестами. Как "Амбуланс" - белая с красными крестами,
только военная. Сейчас по всему городу забирают людей с синдромом.
Том, не дожидаясь конца разговора, забарабанил по клавишам блока связи.
Дважды чертыхнулся про себя, ошибочно набрав коды доступов. Потом окликнул
девушек:
- Ваш брат, мисс Иннинь, в "Рэмпартс" - это военный госпиталь. Я думаю,
мне надо будет побывать там. Вы, мисс Циньмэй, можете присоединиться ко
мне. Вместе с... предметом. А вам, мисс, - он взглянул на Иннинь, - лучше
ждать здесь. Мы сообщим вам все, что будет необходимо. Прошу вас не
покидать дом.
- Разумеется, - ответила Иннинь и протянула подруге цветастый сверток.
- Это - он? - недоверчиво спросил Том.
Циньмэй коротким, быстрым движением развернула сверток, и Роббинс увидел
предмет, знакомый ему только по паре фотографий и по довольно лаконичным
описаниям.
- Вы хотя бы запомнили комбинацию знаков, которая выпала вам? - спросил
Том Цинь.
- Я сняла это "Полароидом", - ответила она. - И старалась ничего не
трогать после.
- После чего?
- После того, как эта... вещь словно бы раскалилась и так... зазвучала.
Комбинация не изменилась. Никто не трогал вещь.
Том вздохнул:
- Сначала мы завезем эту игрушку в центральный банк. Пусть побудет там - в
абонентском ящике.
- Не игрушку - Ларец. - На секунду хрипловатый голос Цинь стал резким. -
Не стоит запирать эту штуку в металл.
Она осторожно коснулась тусклой поверхности кубиков.
- Тогда, с вашего позволения, оставим ее в филиале... моей конторы. Там
будет кому присмотреть за этим.
Циньмэй ничем не выразила отношения к этому предложению.
- Еще раз попрошу вас никуда не отлучаться, мисс Иннинь, - повторил он,
обращаясь к хозяйке дома.
- Разумеется, мистер. Ведь надо следить за детьми. Их у Куна двое -
мальчик и девочка. А госпожу Рэнго - это его жена. Ее забрали тоже. Это...
это не заразно?
- Никто не знает этого, мисс, - ответил Том и рванул машину с места.
- Так повезем это в филиал моей конторы? - спросил Том.
- Нет. У меня есть идея получше. Сверните здесь. - Циньмэй на что-то
решилась. - Все равно придется вам это показать. И это по дороге. Еще раз
сверните. Дальше - пешком.
Это был уже чисто китайский квартал, построенный словно для киносъемок,
тесный и одноэтажный. Но за низкой кирпичной стеной с деревянными, в
темно-красный цвет выкрашенными воротами им открылся довольно просторный и
как-то по-весеннему голый сад. В глубине его виднелся невысокий - в
полтора этажа - сложенный из грубых плит местного известняка павильон, к
которому вела украшенная разноцветным гравием дорожка.
Том чуть вздрогнул, с опозданием заметив в тихом поклоне склонившуюся
мужскую фигуру, почти незаметную между деревьями. И вторую - столь же
почтительную. Третью, четвертую. Оружия у них не было - у этих незаметных
людей в пустом саду. Но от этого не стало спокойнее - совсем нет. Что-то
угрожающее, напряженное было в этой черно-зеленой пустоте, так неожиданно
разверзшейся среди шумного людского муравейника. И кланялись прихотливо
расставленные в этой пустоте фигуры вовсе не гостю, а Циньмэй. А может,
чему-то еще, что воплощалось в хрупкой, быстрой, как ртуть, фигурке,
скользящей мимо них.
- Это - мемориал отца, - пояснила китаянка.
Не отвечая на поклоны, она быстро шла по дорожке, и Том еле успевал за ее
летящей походкой. На мгновение она замедлила шаг: в дерн у дорожки были
впечатаны две простых гранитных плиты.
- Брат, - сказала она в пустоту. А может, привычно окликнула тень в
весеннем саду.
- Ваши отец и брат похоронены здесь? - то ли спросил, то ли констатировал
Том, тоже помешкав секунду у могильных плит.
Ответа он не удостоился.
Циньмэй решительно прошла в низкие, охрой окрашенные двери павильона. Том,
пригнувшись, вошел вслед за ней.
Это был зал, точнее, просто большая, погруженная в полутьму комната с
низким потолком, укрепленным простыми деревянными стойками, с
вытянувшимися под самой кровлей окнами-щелями, через которые видно было
только блеклое в этот вечер небо Джея. Тяжелые низкие сундуки, черные, со
скупым узором, стояли вдоль стен, -закрытые бамбуковыми панно. У
противоположной входу стены курился небольшой жертвенник, и в воздухе
стоял терпкий аромат тлеющих в нем трав.
- Здесь принимают в Посвященные, - быстро, как о чем-то само собой
разумеющемся, сообщила Циньмэй.- И здесь мы храним... Ну, то, что
непосвященные называют реликвиями. Инструменты Магии.
- Это... м-м... Все это - собственность вашей семьи? - осторожно спросил
Том.
- Нет. - Девушка безразлично пожала плечами. - Далеко не все. Мы - лишь
хранители. Но эти предметы... они хранятся здесь уже много десятилетий. А
раньше сберегались в других... таких же местах.
Она подошла к одному из сундуков и с неожиданной легкостью откинула его
массивную крышку. Сняла и отложила в сторону плоскую коробку, первой
стоявшую под крышкой. Том засмотрелся на странноватое мерцание диковинных
амулетов, разложенных в ней. Ему показалось, что все это уже было с ним. И
в то же время - словно он читал все это в книге, которую ребенком видел во
сне.
- Кладите... вещь сюда. Здесь она лежала все эти годы, пока я не дала ее
Кану.
- Кану? - спросил Том. - Зачем вы давали эту вещь ему? Он...
- Кан читает знаки Зу. Он мог постичь тайный смысл того жребия, который я
выбрала тогда. Только восемь человек в секте читают Зу. - Циньмэй взяла
янтарный короб из рук Тома. - Кан читает очень глубоко. Точнее, читал.
Сейчас он становится коконом.
- Вы не боитесь этого? - Том решился наконец заглянуть в глаза Цинь. -
Ведь никто не знает на самом деле - заразен ли этот...
- Нет, я не боюсь стать коконом, - твердо глядя ему в глаза, ответила
китаянка. - Я знаю, что вызывает синдром. Ведь это я вызвала его в мир.
Том наклонил голову, ожидая хоть какого-то объяснения. Но объяснений не
последовало: Цинь опустила шкатулку внутрь сундука, осторожно водрузила
плоскую коробку-панель сверху и все так же легко и бесшумно опустила на
нее тяжелое черное дерево крышки. Потом, не оборачиваясь, быстро прошла к
жертвеннику, взяла с тусклого бронзового блюда перед ним пригоршню
какого-то снадобья и подкормила огонь. Тот не то чтобы разгорелся - просто
его отсветы стали ярче и как-то пронзительней поблескивать в металле
кованых узоров сундуков и мелких фигурок и амулетов, расставленных в
незаметных нишах по стенам, развешанных в укромных углах зала. Казалось,
что в воздухе замерцали огненные искры.
"Странный это храм, - подумал Том. - И буддийское в нем что-то, и боги
пестрой веры, будь она неладна, здесь поставлены".
Циньмэй отвернулась от жертвенника и сделала знак сутулой фигуре, еле
заметной в сумраке за алтарем. Роббинс не то что не заметил ее - просто
принял сперва за изваяние. Фигура приблизилась к китаянке, и в полутьме
тихо зазвучали совершенно непонятные Тому слова. Он вздохнул, терпеливо
ожидая, когда снова удостоится внимания дочери владельца "Линчжи". Та
закончила разговор быстро и энергично. Но вместо того, чтобы вернуться к
спутнику, она опустилась перед алтарем на скрещенные ноги и замерла в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг