неразумные? Дебилы со справкой о недееспособности? Вы-то сами почему
терпите? Сколько можно "уповать"? Нет, вам даже в голову не приходит ничего
большего, чем допроситься о подмоге... и по какому поводу? Чтобы
соблюдались наши собственные правила... А уж о том, чтобы задуматься: а
надо ли вообще сейчас ликвидировать кладбища, так, наверное, и.не успели...
Во всяком случае, по вашему горячему монологу я этого не понял.
- Что теперь об этом говорить? Дело сделано...- и спросил, выруливая
на проспект: - Вам куда?
- На Жуковского. Дом специалистов знаете?
- Да,- подтвердил Виктор.
- А я принципиально не буду вмешиваться, - вдруг сказал Федунов.-
Пусть это будет на вашей совести. И оставшаяся часть кладбища, и то, что
построят... Танцплощадку, да? Очень красиво...
- Не будет там танцплощадки, - упрямо пообещал Виктор.
Светофор перемигнул, и машина свернула на перекрестке. И почти в это
же время ослепительно вспыхнули ртутные лампы на уличных фонарях.
- Могила праведника - достояние народа,- отозвался Федунов, когда
"Москвичек" остановился возле дома.- Не я сказал - Пушкин. А нет могил -
нет и достояния. Так?
- Я вас не понимаю... Вас, а не Пушкина.
- Жаль,- сказал Федунов.- Не так трудно понять. Если вы допускаете,
что раз по инструкции, по решению какой-то конторы все правильно, если вы
над самим решением не задумались...
- Задумался.
- Один? А остальные? Остальные допустили, что так и надо, препятствуют
только совсем непотребным действиям. Опять допустили, что сверху виднее,
что сверху поправят, если что не так. А головы-то у вас точно такие же,
может быть, и лучше, чем у других. Что есть соображения выше, чем вы себе
представить можете? И что это за соображения, если всем против самих себя
надо идти, против своего же достояния? Пятеро сегодня вышло - а где
остальные? У доброй четверти города здесь предки лежали - и где все? Почему
промолчали? Почему не встали рядом, не исправили, если ошибка вышла? Их-то
совесть где? Закончится снос, построят здесь танцплощадки, спортплощадки, и
все. Опять все покатится как прежде,- а катиться уже некуда, правильно ты у
Хорькова орал...
Федунов приоткрыл дверцу, но не вышел, будто ждал чего-то. И Кочергин
сказал:
- Но с чего-то начинать все равно надо.
- Надо, - сказал Федунов.- Но не с жалобы и не с партизанских
действий. У тебя совесть заговорила - пусть и у остальных заговорит.
Сказал - и вышел из машины.
Глава 25
Улицы пустели.
Бессонная ночь, день, перегруженный потрясениями, событиями и
разговорами, налили все тело болью и тяжестью. Глаза жгло.
- Я проиграл,- пожаловался Виктор комиссару Белову, едва различимому
на заднем сиденье. Пожаловался своей совести, главной ее части. Тому, что
приближалось много лет и вот, в эти короткие стремительные дни и ночи,
обрело такой облик.
- Ну ты даешь!- возмутился Василий Андреевич.- Ничего ты не проиграл.
- А что выиграл?
- Дело выиграл,- со смаком выговорил Белов.
- Какое дело....- Виктор еще сбавил ход,- все равно не будет старого
кладбища...
- Ничего. И на новое придут люди... Когда мы им понадобимся
по-настоящему. А пока - пока...
- Что?
- Да прав этот обкомовский. Разучились по-настоящему думать,
по-настоящему чувствовать. И то сказать - сколько били, сколько от
самостоятельности отучали, что мозги полуребячьи... Но ничего. Никуда не
денешься. Дети взрослеют, если их не убьют молодыми. А этого...
- Там, у вас, сведения точные?-как мог быстро спросил Виктор.
- Я бы тебе объяснил,- посетовал Белов,- да вот не положено... И
слишком долго объяснять. А вот чувствуешь ты и так правильно.
- Толку-то...- сказал сам себе Виктор.
- Не поставь ты все вс^т так, резко, на карту - никто бы не
шелохнулся. А так - есть дело. Есть начало.
Виктор помолчал, кусая губы, чтобы не заснуть за рулем.
- А теперь давай прощаться. Мне пора. Как знать, может, не скоро... -
сказал Белов, и Виктору показалось, что случилось невозможное: голос
комиссара дрогнул.
- Куда ты,- зачем-то спросил Кочергин.
- Куда-куда... Сейчас - к выборным... А там и на Солонцы. С новой
компанией знакомиться...
- Может, я что-то еще могу?
Виктор почувствовал, что Василий Андреевич улыбнулся. И, кажется,
сказал:
- Сирень мне посади на Солонцах. Белую. Очень люблю, понимаешь... А ты
у меня один остался.
Тихо-тихо Виктор проехал еще сто метров, зарулил во двор и, едва
выключив зажигание, бессильно повис на баранке.
В ту же секунду он уснул и провалился в бездну, и все глубже и глубже
погружался в страшное, никогда не испытанное одиночество, в котором нет и
никогда не будет глаз, и рук, и волос дорогой, единственной, истинного
смысла бытия...
- Папа, ты спишь, что ли?- спросила Наташа.
- Да,- прошептал Виктор, не двигаясь,- чуть-чуть...
- Ну так давай пойдем в дом...
- А если не сплю?- спросил Виктор Кочергин, поднимая голову.
Содержание
Глава 1 1
Глава 2 9
Глава 3 14
Глава 4 23
Глава 5 29
Глава 6 37
Глава 7 43
Глава 8 48
Глава 9 53
Глава 10 59
Глава 11 70
Глава 12 74
Глава 13 79
Глава 14 87
Глава 15 90
Глава 16 96
Глава 17 101
Глава 18 110
Глава 19 113
Глава 20 117
Глава 21 123
Глава 22 128
Глава 23 132
Глава 24 135
Глава 25 144
Особый контроль: Роман, повести, рассказы. Сб. фантастики/ Сост. О. О.
Ткаченко.- М.; Мол. гвардия, 1992. - 504 с. ISBN 5-235-02003-0
Стр. 293-398.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 08.12.2003 14:54
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг