Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Предо мной был город светлокожих. Если бы  не  снег,  он  напоминал  бы
города  далекого  прошлого  моей  страны.  Улицы,  возникавшие   столетиями,
поразительное   неравенство   зданий,   вагоны,   движимые   электричеством,
передававшимся по проволоке, тяжелые машины, четвероногие  и  нелепая  толпа
одетых, волосатых, безобразных людей - все это я видел когда-то в стеклянных
залах музеев Дворца Мечты.
     Я видел поезда, катящиеся по железным рельсам силой  перегретого  пара.
Из красных ящиков вылезали люди и тащили громадные сундуки и узлы,  сгибаясь
под их тяжестью. "Частная собственность",- сообразил я.
     Следуя за движением этих поездов, я перевел мой взор в глубь страны.
     Белые дикари мало отличались от черных.
     Я смотрел на  снежный  ландшафт.  Седой  лес,  замерзшие  воды,  гнилые
деревни. Вот предо мной человек, одетый в шкуру барана. В одной руке человек
несет, размахивая, несколько убитых зверьков, другой тянет  детеныша.  Рядом
понуро шагает теленок. Они входят в жилье, и теленок входит за ними. Внутри,
на земле, лежит старик в шубе, в шапке и качает ногой люльку.  Под  люлькой,
на сене, сука и выводок щенков.
     Люди жили вместе с животными, как животные.
     В одном месте при свете луны я увидел статую,  воздвигнутую  на  пороге
желтых песков: зверь с лицом человека. Я обратил внимание на толпы одинаково
одетых мужчин,  шагавших  в  ногу,  возбужденно  горланивших  и  вооруженных
длинными ружьями, оканчивавшимися  ножами.  То,  что  я  увидел,  совсем  не
согласовывалось с моим представлением о войнах. Здесь не было  ни  подвижных
армий, ни осажденных городов, ни "героев". Здесь были  осажденные  страны  и
вооруженные народы. В глубоких длинных ямах, вырытых  параллельными  рядами,
на расстоянии большем, чем от Лоэ-Лэлё до Танабези, стояли люди  и  целились
друг в друга. Я оценил высокое  качество  огнестрельного  оружия  и  военных
машин, применявшихся во враждебных армиях, каких никогда не было у нас...
     То была скорее не война, а коллективно задуманное самоубийство. Я  стал
терять мое высокое равнодушие исследователя. Меня встряхивала перемежающаяся
лихорадка странного возбуждения. Временами я  стал  забывать  о  себе,  жить
чужой жизнью... Так, вероятно, бывает, Митч, когда вместо того, чтобы лечить
болезнь, ты заболеваешь сам.
     - Да,- сказал врач.
     - Боюсь, мои  видения  покажутся  слишком  обыденными,  надоевшими.  На
трамвайном столбе медленно, как маятник дьявольских  часов,  качался  черный
труп повешенного. Город был мертв. Только маленькие мохнатые хищники  бегали
по улицам, обнюхивая куски брошенных тканей.  Кругом  города  шли  такие  же
мертвые изуродованные поля, словно земля в этом  месте  покрылась  струпьями
безобразной болезни. По ним бродили люди с красными значками  на  рукавах  -
символы могильщиков,  вероятно,-  и  подбирали  своих  братьев  -  безлицых,
безголовых, безногих, жалкие комки запекшейся грязи, бывшие когда-то людьми.
     В грязевых гейзерах взрывов, в  спутанных  клочьях  колючей  проволоки,
бетона и глины, где лишь угадывалась красная примесь,  из  траншей  поползло
длинное  облако  стелющегося  дыма.  Когда  оно  рассеялось,   пространство,
заключенное в поле  моего  зрения,  напоминало  кладбище  солнцепоклонников.
Мертвых сменили живые, защищенные безобразными масками. И какие-то громадные
машины медленно двинулись на них. Солдаты выползали из своих ям. Люди бежали
и падали, становясь странно  неподвижными.  Вдруг  широкий  взрыв  мгновенно
разорвал одну из машин. Куда-то бросились солдаты с запрокинутыми  головами,
и лица их, быть может, мне показалось, были черны,  как  уголь.  Они  так  и
застыли в моей памяти, потому что с  порывом  шторма  белое  облако,  словно
погребальный саван, закрыло всю сцену. Внизу клубилась неровная  поверхность
легкой влаги; на ее фоне простер  крылья  примитивный  летательный  аппарат.
Аэроплан сделал несколько кругов и,  как  птица,  увидевшая  добычу,  нырнул
вниз.
     Я скоро заметил, что раскрывавшиеся предо мной события не были  связаны
обычным течением времени. Отраженные лучи микроскопического светила каким-то
сложным процессом перерабатывались  для  моего  восприятия.  Но  стоило  мне
сдвинуть легкий рычаг, и в мой глаз проникал уже другой  ряд  лучей,  в  мое
сознание - другие впечатления, и я не всегда мог определить,  какие  из  них
более ранние и какие поздние. Война - или, может быть, не война,-  повальная
болезнь, алые язвы которой я видел в ограниченных  полосах  страшного  мира,
внезапно просочилась внутрь  страны.  Те  же  пятна  войск  расплывались  по
планете, отличаясь лишь едва заметными значками,  и  немедленно  вступили  в
борьбу. Только приемы были примитивнее и кровожаднее... Впрочем, все  это  я
видел... Пленники со связанными руками, которых  под  дикие  танцы  медленно
топили в реках, пожары, внезапные  порывы  великодушия  и  потом  еще  более
глубокий мрак странных противоестественных  страстей,  какие  может  навеять
лишь болезнь... Кто говорил мне об этом?.. В тропических странах Паона  есть
чудовищный вид муравьев. Если разрезать экземпляр этой породы на две  части,
то половинки, челюсти и жало начинают свирепо сражаться друг с  другом.  Так
продолжается каждый раз, в течение получаса. Потом обе половинки умирают.
     Я вспомнил океан, мерное дыхание волн, простое сердце  стихий.  У  меня
возникла жажда погрузить сознание в его  космическую  синь;  но  на  равнине
воды, как пятна сыпи, появились сотни больших военных судов.  Вдали  одиноко
погибал брошенный корабль. Объятый пламенем  и  черным  дымом,  он  медленно
погружался в пропасть, и обезумевшие ослепленные люди с разбега бросались  в
ледяные  волны,  среди   наступающей   ночи.   Двигались   наглые   щупальца
прожекторов. И волны, отражая огни  пожара,  казались  фантастической  зыбью
адских болот, где, как говорит великий поэт, вечно мелькают беспомощные руки
отверженных, простираясь к пустому небу за несуществующим спасением  и  ловя
только холодный воздух бездны...
     Я зажег белый свет, чтобы проверить ясность моих восприятий.  Все  было
неизменно. Я приблизил плакетку.
     Было утро. В ореоле ледяных радуг вставало солнце. Под холмом сбились в
кучу всадники и пехотинцы, плясавшие, как дервиши,  чтобы  согреться.  О,  я
знал, какой это мороз, когда вместо одного солнца в небе  кружатся  пять!  В
такое утро я возвращался с берестяным ведерком воды в нашу нору на Паоне,  и
мои пальцы, одетые в мех, стали неподвижными, как ледяные сосульки...  Вдруг
я заметил, что от кучи солдат отделился голый человек. Он шел в степь,  сжав
на груди руки, с безумным  лицом,  прямо,  не  оглядываясь,  точно  автомат.
Солдаты лениво посматривали ему вслед. Потом один из всадников легкой  рысью
поехал по тропе, намеченной в снегу босыми ногами.  Когда  расстояние  между
ними сократилось на три шага, всадник не  спеша  занес  высоко  над  головой
изогнутую ледяную саблю. Страшный прорез вспыхнул наискось  между  плечом  и
шеей. Человек упал, но все еще был жив. Тогда всадник снял  с  руки  длинную
пику, и я видел, как голая нога три раза беспомощно поднималась кверху,  при
каждом нажиме.
     Рядом, в чаще леса, стоял совсем старый солдат и молился.  Я  видел,  у
этого идолопоклонника не было никакой склонности к своей  профессии.  Что-то
чуждое, какая-то противоестественная необходимость тяготела  над  ним.  Двое
других солдат, одетых иначе, подкрадывались к нему сзади. Я ждал, что  враги
только застрелят старика; но они не могли шуметь. Один из них быстро схватил
его за горло  -  излюбленный  прием  этого  мира  -  и  опрокинул  навзничь.
Мгновение они боролись. Затем другой солдат равнодушно сунул в  извивающееся
тело свой нож. И они осторожно поползли дальше, озираясь, как хищники,  и...
и... также крестились!
     Митч,  ты,  конечно,  давно  понял:  я  открыл   нашу   Землю,   земное
человечество! Сейчас-то меня мороз подирает, хоть я и вколачиваю  себе,  что
это всего лишь отражение идей, повторявшихся со времени Бернули. Или с каких
времен?.. Эти горы, эта гигантская река, эти океаны земли на восток и  запад
до обоих океанов, весь этот громадный мир, такой великий для  нашего  глаза,
эти звезды и тончайшая разорванная вуаль Млечного Пути,  титанической  аркой
висящая над нами, все бездны, вся жизнь - только миниатюрный вихрь частиц  в
какой-то игрушке иного мира!.. А когда я был Риэлем, меня  пугали  маленькие
красные пятна на белом снегу, то, о чем мы говорим в стихах.
     - Но вот у меня опять нехорошо здесь, и я думаю, разве не страшно,  что
мы привыкли? Разве ты не привык видеть убийство? Разве я не втыкал мой  штык
в человеческое мясо? Впрочем, какие там стихи!
     Я, Риэль,  думал.  -  Огни,  трупы,  шествия,  знамена,  смятые  шелка,
корабли, наполненные солдатами, взрывы, мертвые  страны:  и  эта  вездесущая
красная ткань - кровь - только дикий вихрь, мчащий меня в кошмарных  сферах!
Мне казалось. - Сейчас я сделаю последнее усилие и проснусь  в  лаборатории,
занятый сложными вычислениями, своим обычным трудом. Я еще ничего не достиг.
Эта преходящая слабость навеяла мне дурной сон... Я помню, что закричал;  но
я был один, и никто меня не услышал в тот поздний час.
     Я устал и  беспорядочно  перемещал  поле  зрения.  Война  продолжалась.
Видения были неисчислимы: и я почти не думал о них; но несколько подавляющих
картин встают предо мной ясно и неотступно, как эринии.
     Тощие сумасшедшие женщины ломились,  размахивая  пустыми  корзинами,  в
запертые двери; но женщины были слабы, и двери не открывались.
     Огромная, выжженная зноем пустыня. И в ней только одно живое существо -
человек. Он лежал неподвижно у маленькой норки и ждал с терпеньем больного.
     Дальше!
     Великолепная растительность покрыла  побережье  теплого  моря.  Светлый
поток пенился среди виноградников, плантаций табака, маслиновых и миндальных
рощ и  садов  фруктовых  деревьев.  Легкие  яхты  проходили  мимо  мраморных
дворцов, останавливаясь у  многолюдных  пристаней,  с  кофейнями,  базарами,
лавочками. За чистым  столиком  сидели  разноцветные  женщины  и  мужчины  в
твердых ошейниках, ели пирожные, фрукты, жир и сахар,  поглядывая  на  голых
самок на пляже,  внизу.  Здесь  же,  около  группы  изящных  легких  зданий,
медленно копошились такие же голые существа, едва способные  двигаться:  они
были слишком толсты. Несомненно,  это  была  лечебница  для  ожиревших.  Они
лежали на солнце, вытапливая сало, и  читали  курьезные  бумажные  газеты  с
десятками страниц. Один из них - белый и страшный урод  -  одолел,  кажется,
все это огромное сочинение. Там, наряду с рисунками  разных  яств,  я  видел
снимок с того света - с голодных у дверей. Толстяк прочел газету, отложил  в
сторону и повернулся на другой бок. Он был спокоен... мистически спокоен!..
     - Страна моей Гонгури! Митч, ты докажешь мне, что это только сон, а вот
Земля существует несомненно!
     - Нет,- завыл я,- нет, я не покажу этого Везилету!
     Мне было стыдно, что в моей комнате я нашел такую дрянь.
     Я быстро встал и опять захотел выбросить Голубой  Шар,  ставший  совсем
тусклым при свете начинающегося дня, но мой взор скользнул по моей  комнате,
по  различным  обыкновенным  предметам,  и  я  быстро  успокоился.  Я   даже
улыбнулся. Так в детстве, после испуга, мы бросаем  последний  презрительный
взгляд в темный угол,  где  вместо  почудившегося  призрака  висело  грязное
белье...
     Я в последний раз взглянул на Землю.  Внизу  волновалось  беспредельное
поле злаков. Я смотрел на золотые волны, обещавшие новую жизнь, и  мой  мозг
очищался от раздражения и невечных мыслей.  Мне  вспомнились  другие  волны,
неизобразимое смятение текучих людских масс на улицах удивительного  города,
странно многолюдного центра среди пустынных  северных  равнин.  Тогда  я  не
понимал отдельных поступков, но общий смысл творимой жизни был мне ясен... Я
знал судьбы этих порывов. Все было открыто  мне.  Может  быть,  я  заразился
чем-то от Земли, но я уже без содрогания вспоминал алые пятна на белом снегу
и радостные лица идущих мимо мертвых.  "Иногда  течет  много  крови,  иногда
меньше". Прошли  века,  настало  время  другим  расам  плясать  под  скрипку
мишурной смерти. Снова загорелись костры и запахло  человеческим  мясом.  Но
ураганы проходят. Являются гении. Мир становится прекрасным...
     И вот я снова изнываю в своем величии и в своем  ничтожестве!  И  предо
мной неизменно, везде, одна и та же Бесконечность,  грозная,  как  старинный
бог...
     Жизнь! Вот целую ночь я жил другой жизнью, но разве  она  не  "одна  во
всем", как говорит Везилет?
     Я был царем и, томимый скукой, убивал проклинавших меня потому,  что  я
был мудр и думал о величии, непонятном звериному народу. Я был рабом, и  мне
ничего не надо было, кроме маленького клочка пахотной земли, но  воины  царя
врывались в мой дом, насиловали моих жен, уводили  с  собой,  и  я  проходил
тысячи мер, убивал и мучил, повинуясь враждебной  воле,  и  сам  мучился  от
постоянного ужаса. Я был избранником  народа  и  казнил  деспотов  и  вождей
черни, и толпа ликовала вокруг их виселиц. Я был преступником, мне  вырывали
ноздри и приковывали к огромному веслу, и я должен был двигать  его  взад  и
вперед все  дни  моей  жизни.  Если  я  останавливался,  плеть  надсмотрщика
врезалась в мою спину, и снова я напрягал разорванные мускулы, пока мой труп
не выбрасывали в море.
     И кем бы я ни был - убийцей или пророком, во мне осуществлялась одна  и
та же бесконечная жизнь. Иногда я возмущался против нее и  не  хотел  играть
роли, какую она мне предназначала, я  уничтожал  ее,  но  все-таки  любил  и
ненавидел только те сердца, зловоние от разложения которых  подобно  аромату
тяжелых пахучих смол, в сравнении с тем,  какое  они  распространяли,  когда
бились.

     Женщина была на моем пути, и если  я  любил  ее,  я  был  бесстрашен  и
побеждал всех... Миллионы лет сменяли миллионы, а  жизнь  однообразная,  как
морские волны, и, как они же, неповторяющаяся,  длилась  стихийно,  победно,
безнадежно. Всегда, когда я подчинялся ей, подчинялся даже и  самой  смерти,
но теперь я устал и хочу знать, что же Я - смертный Риэль в ее торжествующем
бессмертии. Я хочу знать... Я хочу знать!


     IV. Рубиновое сердце

     Врач подошел к нарам, погладил горячий лоб юноши. Рука была горячей.
     Ты говори тише,- повторил он.
     Ничего,- потемнел Гелий.- Я скоро кончу. Черт, нет курева!
     Да, все.
     Ну вот.- Я рассматривал  землю...,  но  лучевой  поток  солнца,  яркий,
желтоватый, теплый, проник в комнату... Как хорошо! Я подошел к окну.
     Золотая вуаль  волновалась  в  утренней  влаге,  и  сквозь  нее  нежнее
казались очертания зданий, залитых могучим  ровным  светом.  Неясные  туманы
бесшумными лавинами катились с гор. Ветка вьющегося растения достигала моего
окна. На ней качался, простираясь  ко  мне,  единственный,  огромный,  белый
цветок. В первый раз я испытывал радость от простой мысли, что живу  в  этом
моем мире. Радость и гордость. Веселые школьники, похожие на  быстрых  птиц,
гонялись за большими платформами, несшими груз зеленых,  желтых,  оранжевых,
красных плодов. Быстрые корабли, как легкие  рыбы,  плыли  в  легком  океане
неба. Я лег и стал думать, что в этот день я пойду рука об руку  с  Гонгури,
последней из Ороэ, в центральные залы Дворца Мечты. Так, мечтая, я понемногу
погрузился в пылающие пятна памяти, в глазах замелькали изменчивые  фосфены,
словно мягкие цветные хлопья, и я утонул в них, теряя сознание.
     И все время мне снился громадный глаз, смотревший на  меня  из  высшего
пространства.
     Чей-то веселый голос звал меня.
     Мне казалось, что это Нолла будит меня ранним  утром  среди  сверкающих
снегов Паона. Я открыл глаза. Солнце светило мне в лицо; на жемчужном экране
смеялась Гонгури...
     Обряд передачи Рубинового Сердца  был  древен,  корни  его  врастали  в
религиозную Магию Неатна, основателя "Союза Побежденного Духа". В мое время,
конечно,  обряд  был  пронизан  лишь  эстетическим  сознанием,  бездумным  и
радостным. Каждый раз в его светлую форму вливалось новое творческое вино. Я
отвык от людей, ночные видения меня истощили, но мне было  хорошо  здесь.  Я
рассказал Гонгури о своей любви и о нашей первой встрече над берегом моря.
     Мы шли по зеркальной площади Дворца Мечты. Под ногами сияла  отраженная
голубая глубь, белые перистые облака вздымались внизу. И в центре, в  бездну
и небо, рос лучезарный Дворец. Он  был  построен  в  последний  раз,  совсем
недавно, в год моего рождения. Тогда здесь работал Рунут. Дворец  был  отлит
из искусственного золота и золотистого топаза, он был стремителен и блестящ,
как язык пламени, как солнечный протуберанец. Сквозь вибрацию воздушных волн
на высоте 500 метров я видел статую такого же восходящего к свету юноши, как
на берегу моря, только взор его был открыт и он не закрывал лица от  солнца.
Я помнил о жизни страшной планетки и все не мог решить: сейчас мне сказать о
ней или подождать? - "Риэль! Риэль! Риэль!" - слышал  я  эхо  толпы.  Где-то
высоко над нами скрестились колебания токов и запели, рассыпались  страстным
гимном Сторы.
     Стора  -  девушка,  отдавшая  свою  жизнь  ради  крупицы  знания.  Этот
полулегендарный эпизод тоже связан с именем Неатна. Не помню, для  чего  ему
понадобилось наблюдать живое бьющееся человеческое сердце. Стора согласилась
на этот опыт и не перенесла его.  С  тех  пор  ее  имя  стало  торжественным
символом и почитание ее превратилось в культ...
     Мы  шли,  наверное,  полчаса  по  невидимой  голубой  глади;  легкое  и
грандиозное здание заполнило мой кругозор. Я смотрел  вниз  и  видел  Дворец
Мечты опрокинутым, как в телескопе. Сумрачный вход казался узким  в  лучевых
вертикалях, но может быть, более ста человек в ряд вошли, не потеснившись, в
громадное ограниченное пространство, где каждый звук замирал в отдалении.  В

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг