Перед нами стоял сержант милиции с двумя мужчинами в штатском, на
рукавах у которых алели повязки с надписями "Патруль нравственности", а за
их спинами маячила наша знакомая бабка.
Я взял у Мурзика паспорт и отдал сержанту.
- А остальные? - спросил он.
Я быстро сориентировался и протянул ему пакет.
- Так, посмотрим, что вы за птицы, - строго сказал блюститель и начал
вслух читать: - Отметка о выезде из Воркуты есть, отметка о прибытии в
Москву - тоже есть, справка о прививках имеется, отпускное удостоверение -
есть, разрешение на въезд в Москву - есть, направление в гостиницу имеется,
справка с места работы - есть, справка об уплате квартплаты тоже есть,
талоны на питание - есть, справка о наличии денег есть. Ого, неужели это
правда, что на севере так много платят?
- Как работаем, так и платят, - изрек я, не веря своим ушам.
- И все книжки об уплате членских взносов имеются? Так вы еще и члены
"Патруля"? И не успели приехать в Москву, а уже нарушаете.
- Простите, а что здесь происходит? - подала голос Мурзилка. - Что вам
от нас надо?
Милиционер усмехнулся.
- Это я вас хочу спросить, что здесь происходит? С виду вроде бы
приличные люди, не пьяные, в браке состоите, а в общественных местах ведете
себя неприлично - целуетесь.
- Вы у этого бугая проверьте документы! - Подала голос бабка. - Уж
больно он одет не по-дорожному! В таком виде в Москву не приезжают! Небось
она от мужа улизнула и сразу к этому. Развратники!
Милиционер опять усмехнулся и как бы нехотя спросил у меня:
- А правда, хоть в сопроводиловке и сказано, что отпуск проводится
вдвоем, и чемоданов у них два, может, чем черт не шутит, муж этой гражданки
куда-нибудь отлучился, а вы этим воспользовались? А ну-ка предъявите свои
документы и если это так, то мы с вами прославимся, - обернувшись к
дружинникам, сказал он. - Давненько в газетах не печатали ничего подобного о
нашем образцовом городе!
Моя рука инстинктивно потянулась к левому накладному карману варёнок,
где лежал мой родной паспорт, но я вовремя одумался.
"Там же московская прописка. И нет штампа о браке, а только одни штампы
о разводах", - пронеслось в моей голове, но вспомнив, что нас должны
страховать, я решительно, хотя и со страхом, открыл второй чемодан, достал
из него точно такой же пакет с документами и отдал его милиционеру. Тот
бегло просмотрел паспорт, и высказавшись в том смысле, что "Не будет тебе,
бабка, сенсаций!", все же стал просматривать остальные документы.
- Ого, да ты еще и орденоносец! Смотри-ка, "За Доблестный труд", а этот
за поимку особо опасного преступника! - с уважением поглядел на меня
сержант.
Дружинники тоже переглянулись, бабка спряталась за их спину и выставила
палку, но больше всего удивилась Мурзик и начала с интересом смотреть на
меня. Я засмущался и передернул плечами, как бы говоря, что всякое бывает.
- На беглого зека облаву делали? - поинтересовался один из дружинников.
- Ага! - подтвердил я и кивнул на Мурзика. - А теперь вы мне мешаете
его конвоировать куда надо.
Все дружно засмеялись, и сержант вернул нам документы:
- Молодцы! - сказал он. - Но это все же не дает вам право нарушать
общественный порядок.
- А его никто и не нарушал, - освоившись сказал я. - Моей жене попала в
глаз соринка, и я ее доставал, а эта гражданочка нам помешала.
- Врет он все! - взвизгнула бабка. - Я сама видела, как они целовались.
- Ага, и тут же плакали от счастья, а не от соринки, - ехидно сказал я,
обратив внимание собравшихся на заплаканное лицо Мурзика. - Старая женщина,
а не знает, что посторонние предметы из глаза надо извлекать за неимением
хирургического инструмента языком. Вы что, предлагаете мне грязными пальцами
заносить в глаз инфекцию?
Бабка аж присела от осознания своего дурацкого положения, и еще более
злобно вылупилась на меня, открыв рот и жадно хватая им воздух, набираясь
сил для отпора этой гнусной клеветы.
Но я не дал ей его еще больше открыть и продолжил:
- А чем беспокоить честных людей, лучше разобрались бы с этой так
называемой старушкой. По какому это праву она сквернословит и обзывается?
- Это ты мне грозился?! - задыхаясь от злости закричала бабка.
- Как я вам "якобы" грозил - никто не слышал, - парировал я, - а вот
как вы меня обозвали "бугаем", а нашу здоровую и крепкую семью -
"развратниками" - все слышали.
- Было такое, - сказал сержант и строго посмотрел на скандалистку.
Дружинники расступились и встали по ее бокам. Бабка от этой
несправедливости зашаталась, и они ее подхватили под руки. Сержант достал
свисток и, приготовившись засвистеть, дружелюбно сказал:
- Не надо так волноваться, суд выяснит, и если за вами нет других
грехов, может и проявит к вам снисхождение.
Услышав про суд, Мурзилка вцепилась своими когтями мне в руку, что
сделала совершенно напрасно, так как я сам не дурак, и эта перспектива меня
тоже не особо прельщала. Как можно спокойней я сказал:
- Ребята! А ну ее! Давайте не будем до конца портить нам начало
отпуска. Что с нее возьмешь? Это же ходячий пережиток. Пусть живет.
- Ну, если вы не настаиваете... - медленно сказал сержант, - Но все
равно я не могу ее так просто отпустить. Ведь она на самом деле
сквернословила?
Я незаметно ущипнул Мурзика и та, скривившись в кокетливой улыбке,
промяукала:
- Мы ее прощаем. Она больше не будет, - и злобно посмотрев на бабку,
нежно промурлыкала: - Бабушка! Вы ведь больше не будете?
Бабушка что-то там невнятно пропердыкала (хотя у меня и хронический
насморк, но сделала она это, кажется, с большим чувством), но сержант был
непоколебим:
- Ладно, только ради вас я пойду на это. Но в КПЗ она все же до вечера
посидит и хорошенько подумает, как в следующий раз отвлекать нас от охраны
правопорядка. Тащите ее, ребята, и пусть молит своего Бога, что нарвалась на
добрых людей, а то бы шить тебе, бабка, носки задарма до самой смерти.
Когда они удалились, Мурзик ледяным от ужаса голосом произнес:
- Не нравится мне здесь.
Я нервно достал сигареты и твердо сказал:
- Надо сматываться отсюда!
Мурзик механически взяла из пачки сигарету и попыталась у меня
прикурить, но я вовремя сообразил, что курение в общественных местах
женщинам, возможно, запрещено, быстро выхватил у нее сигарету и бросил ее в
стоящую рядом с лавкой урну. Мне очень хотелось нагадить здесь прямо посреди
улицы, но за бросание мусора в местах общественного пользования вместо
штрафа могли припаять, чем черт не шутит, пару лет каторги.
Мурзик находилась в такой растерянности, что даже не заметила моих
манипуляций.
- Но почему он ее все-таки не отпустил? Я ведь так его просила?
- А кто их тут знает. Отпусти он ее, а дружинники его же и заложили бы.
Я вообще удивляюсь, как они забыли спросить с меня о моем внешнем виде,
оскверняющим светский облик Образцового Коммунистического Города-Героя.
- А что бы было?
- А... - махнул рукой я, - вывернулись бы. Я б им наплел, что перед
отлетом в Москву, повинуясь социалистическим порывам, ударно вкалывал
сверхурочно в счет помощи голодающим детям Новой Зеландии.
- Дурак! - улыбнулась наконец мне Мурзилка. - Новая Зеландия сама нам
сливочное масло поставляет.
- Неважно, сказал бы, - для жертв засухи в Сахаре. Даже несмотря на то,
что у них здесь главный Суслов, я думаю это никак не повлияло на изменение
климата на планете.
- А вот ты опять не прав! Вдруг он ведет глобальную климатическую
войну?
- И то верно. После того, что мы слышали, от них всего можно ожидать.
Давай доставай кулон, а я буду до-о-о-лго давить на зеленый огонек!
Но сколько я на него ни давил, ничего так и не произошло. Смирившись с
этой неприятной новостью, мы внимательно изучили наши новые документы (я по
новому паспорту "постарел" на десять лет и числился передовиком горняцкого
дела) и, снабдив Мурзика направлениями в гостиницу "Москва", послал ее
ловить такси. Сам я этого сделать не решился, побоявшись, что меня заметут
за вызывающий внешний вид.
Мурзик благополучно добралась до стоянки и, как ни странно, очень
быстро поймала мотор...
В гостинице долго изучали наши документы, но номер дали без проволочек.
Номер был шикарный. Двухместный. С ванной и балконом. С телевизором и
телефоном. И простыни были свежими.
Горничная нам подробно объяснила, когда и где мы имеем право кушать и
зачем-то повторно заставила нас ознакомиться с правилами внутреннего
распорядка, что мы уже проделали внизу при оформлении, после чего любезно
удалилась.
Мой Мурзик только хотела прокомментировать происходящее, но я опередил:
- Судя по данному сервису, здесь не только есть система подслушивания,
но возможно есть и скрытые камеры.
Мурзик была смышленой и все сразу поняла.
- Помнишь "Семнадцать мгновений весны"? - продолжил я инструктаж. - Ох
и тяжело было Штирлицу работать!
- Да уж... - подтвердила Мурзилка.
- И у него не было такой пианистки, как у меня.
Мурзик оглядела стены, ища телеобъективы, а на самом деле выглядывая,
где прячется пианистка.
- Жена! - сказал я. Мурзик вздрогнула, - Щи! В постель!
- Вот еще!
- Правильно, - согласился я, подойдя к висящему на стене распорядку
дня. - Щи нам положены через двадцать минут, потом прогулка и знакомство со
столицей СССР, в шесть часов - политчас, в семь - ужин, с восьми до десяти -
вечер в кругу друзей и семьи, а вот в десять - в постель. И раз это здесь
написано, то мы как здоровая и добропорядочная советская семья ляжем в
постель, только после десяти.
- Гнус! - единственное, что и могла в этой ситуации сказать моя милая и
любимая Мурзилка.
Мы быстро вскрыли "мой" чемодан, достали строгий вечерний костюм,
надели его на меня, предварительно надев извлеченные оттуда же рубашки и
носки, после чего я стал надевать вечерние ботинки, а Мурзика отослал
умыться, а на самом деле смывать косметику.
Переодевать Мурзика мы не стали. На ней очень кстати был традиционный
для XX века элегантный костюм - жакет с юбкой до колен и обувь была
приемлемая.
Снарядившись, мы отправились в ресторан.
Как только метрдотель усадил нас за закрепленный за нами столик, тут
же, как ни странно, появился официант и мрачно уставился на нас. Я удостоил
его соответствующим взглядом, но довольно скоро спохватился и протянул
талоны на питание. Он молча взял их и выдал взамен по экземпляру меню,
спросив:
- Пить будете?
- Если положено, то будем, - ответил я.
- Двадцать грамм алкоголя вам и десять - вашей супруге, - известил он
нас. - Что будете пить?
В меню был шикарный выбор напитков. Я заказал себе белое "Мартини", а
мой милый Мурзик остался верным своим вкусам и заказал любимое "Лыхны".
- Итак, сто грамм мартини и двести вина, - подсчитал халдей. - Вода?
Сок?
Нет смысла пересказывать всю длительную процедуру заказа, только надо
отметить три момента: комплексные наборы, удивительное разнообразие
ассортимента и быстроту обслуживания.
После довольно сытного обеда мы вышли на просторы Москвы и только
здесь, наконец, смогли излить, правда не очень громко, друг другу свои
чувства по поводу происходящего. При этом я, осмотрительно понаблюдав за
прохожими, к своему счастью обнаружил несколько курящих (до этой привилегии
они еще не добрались!).
В ресторане был на удивление богатый ассортимент табачных изделий, и я
с шиком достал пачку "Кэмэл".
- Я тоже хочу, - жалобно пропищала Мурзилка.
- Я всегда считал, что моя жена ни в коем случае не должна курить, -
прокомментировал я. - Маленькая, ну что я могу сделать? Вот заберут нас
обоих. Придется тебе бросить.
- Тогда ты не кури, - капризно ответила она.
- Миленькая! Но я же не собираюсь бросать! Так ты уж постарайся
привыкнуть к своей незавидной доле.
Мурзик обиделась, а я, чтобы отвлечь ее, начал с главного:
- Вот только теперь я понял, каким хорошим человеком был Леонид Ильич!
- Скорей всего мы узнали, какая сволочь этот Суслов! - отпарировала
Мурзилка. - И если мы здесь останемся навсегда, то я не выдержу и повешусь!
- И ты собираешься меня бросить одного?
- А чего тебе-то? Я ведь плохая злобная Мурзилка, а ты уважаемый
человек - орденоносец! Ты без жены не останешься!
- А почем ты знаешь, может у них тут каждый второй орденоносец, а
каждый первый - зек!
- Которого ты умудрился изловить в Воркуте?
- А-а! Не сыпь мне соль на рану! Как вспомню, что после отпуска
придется в забой, так сразу же начинаю сочувствовать организаторам
контрреволюции!
- Я без забоя сейчас их здесь всех перестреляла б!
- Будешь кабанеть, то при данной политической обстановке я с тобой
разведусь.
- Ты женись сначала на мне!
- А вот это ты брось! Как бы ты меня ни любила, то есть я хочу сказать
не любила, а спать тебе со мной придется по-настоящему! Инфракрасные
объективы - не такая уж фантастика, а гнить до конца своих дней в лагерях
из-за твоей блажи я не хочу!
- Ничего себе блажь!..
- Слушай, Мурзик, я конечно понимаю, что тогда я с тобой переспал пару
раз на халяву и твое отношение ко мне в корне изменилось, но ведь ты не
девочка и в данной ситуации ломаться просто глупо.
- Только из-за того, что по чьему-то дурацкому желанию я должна с тобой
лечь в постель, я ни за что не буду делать этого! Ты меня знаешь!
- К сожалению, я тебя на самом деле знаю. Эх, один черт ехать в
Воркуту! Вольным-невольным, а забоя мне не миновать. Правильно, Мурзик! Ни
фига! Хоть полчаса, а мы все же будем свободными от чьей-то злой воли. А
потом и умереть не страшно, - сказал в сердцах я и громко запел:
"Вихри враждебные веют над нами!"
На нас стали оглядываться прохожие и, наверное, от того, что я пел
красиво и с чувством, или же усмотрев в этом новые веяния, они стали,
по-моему, тихо мне подпевать.
Мурзик, испугавшись последствий назревающих революционных настроений
масс, зашипела:
- Замолчи! Рожа!
- А чего ты испугалась, все равно нас утром возьмут! Лучше уж сейчас,
чем после ночного позора!!!
- Замолчи, а то я и в правду с тобой не лягу!
- Все, я молчу, - прошептал я, но Мурзик еще долго злилась, слыша время
от времени из уст представителей народа текст "Варшавянки".
- Димик? Может, это все нам приснилось? - спросила меня Мурзик.
- Если бы.
- Но ведь посмотри по сторонам. Москва ведь прежняя. И люди такие же.
Может они просто пошутили? Может у них тут игра такая!
- Я бы с удовольствием поверил бы в игру, но ты же видела наши новые
документы? "Разрешение на въезд в Москву" и т. д.?
- Слушай! А откуда взялись эти чемоданы?
- Откуда? Мы же с тобой вместе нажимали красный огонек.
- Да... Кажется ты прав... А откуда в них наши документы?
- Да... Вопрос конечно интересный! Ведь и костюмчик пришелся мне в
пору. А ведь до сих пор я ни одного костюма себе не мог купить в магазине.
Все приходилось шить на заказ.
- Мне страшно, Димик.
- Мне тоже страшно, за тебя.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг