отношений. Чем больше народу в деле задействовано (замешано) - тем лучше.
Следующее: надо чтобы это дело в скором времени не надоело, должно быть
актуальным и приносить весомые результаты. И последнее: самое невероятное
дело - это то, в которое никто не верит.
Вывод.
Мне надо заняться ПЕРЕСТРОЙКОЙ.
Задача: довести ее до победного конца.
Отвечает ли это тем требованиям, что были изложены выше?
Отвечает.
Перестройка не на день и не на два, и в ней замешана вся страна, так
что никаким чудом не поможешь.
Актуальность перестройки не вызывает ни у кого никакого сомнения и ее
плоды если появятся, то будут несравнимо значимые.
И последнее: перестройка, если будет выполнена, то будет самым
невероятным делом нашего времени, так как у нас в нее сейчас почти никто уже
не верит.
Ох, и посадят тебя дурака за эту крамолу!
Итак, решено: все силы на борьбу с перестройкой!
Вдарим автопробегом по бездорожью, разгильдяйству и бюрократизму!
Все в Автодор! (не хватало еще припомнить Паниковского с Козлевичем! А
что? Нынешние времена очень даже похожи на все те безобразия, что творились
с бедным и несчастным советским комбинатором, в лице товарища
Берта-Мария-Бендер-Бея.)
Да, задачу ты себе поставил сизифову, Димик!
Наши "Авгиевы конюшни" под силу подпалить только Прометею!
Что мы имеем на сегодня?
Полную дезорганизацию экономики с тотальным недоверием в улучшение.
Суперфеодальную державу с полным отсутствием аграрной инфраструктуры и
бутафорской промышленностью.
Полнейшую некомпетентность руководства высшего и среднего звена
сюзеренов и вассалов.
Окончательную деградацию морали и жизненных устоев всех слоев
населения.
Бог создал землю в семь дней, а мы над ней измывались семьдесят лет!
Так что - с Богом, куда кривая вывезет.
- Мурзик, хватит валяться! Давай вставай! - сердитым голосом сказал я,
нежась в теплой постели. - Уже десять часов, а я еще не кормлен.
Мурзик закопошилась под одеялом и злобно зарычала.
Я стимулирующе похлопал его по наиболее выпуклой части одеяла.
Рычание усилилось и меня лягнули.
Меня спасло видимо то, что в этот драматический момент в дверях спальни
вовремя появилась баба Света с нашим утренним порционом.
Злобный Мурзик перестала попусту рычать и радостно захрюкала.
Потом начала деловито чавкать и хлюпать.
- Мурзик, перестань хулиганить и веди себя прилично! - тактично сделал
замечание (я имел на это полное право, так как сам всегда старался чавкать
не очень громко). - Если мы кушаем не за столом, а в постели, это не значит,
что можно пренебрегать нормами приличия.
- А мне хочется чавкать, и я буду чавкать, - прохлюпала Мурзик и
разлила кофе по простыне и одеялу.
- Но почему?! - от возмущения я потеряв даже аппетит.
- Потому что я благодаря твоей сюжетной версии и в этой твоей паршивой
интерпретации выгляжу, как совершенная идиотка! - пробубнила Мурзилка, упав
в изнеможении на спину, что говорило за то, что она насытилась. - Не знающий
меня человек наверняка воспримет мой образ в неприглядном виде, а мне это
неприятно и вообще непонятно, зачем это тебе нужно?
- Так, по-моему, просто веселей, - ответил ей я и тоже вылил остатки
кофе на одеяло, - У нас по известным причинам совершенно утрачено чувство
юмора и даже полнейший абсурд воспринимается на полном серьезе с далеко
идущими выводами.
В подтверждение сказанного я начал прыгать на четвереньках вокруг
кровати и громко лаять по-собачьему матом.
Вдоволь напрыгавшись, я залез под кровать и, наклонив ее, опрокинул
Мурзика вместе с постелью на пол.
И наконец, не без труда вылезая на свежий воздух, я набросился на
бедного и несчастного Мурзика и стал ее нещадно кусать в разные места и
кусал до тех пор пока та не начала икать.
- Со мной не соскучишься, - гордо сказал я и великодушно отпустил на
все четыре стороны закусанного насмерть Мурзеныша.
- Дурак! - обиженно икнула укушенная и стала отползать от меня.
- Если б все были такими дураками, как я, то у нас давно была уж Страна
дураков, а так только есть страна Непуганых идиотов!
- Кусачих идиотов!
- И искусанных идиоток!
Бац! Блям! Бум! Кх-х-х-х-х-х-х!
Мурзик нежно прижался ко мне и мы временно помирилисьим...
- Ты знаешь, дорогая, я долго думал и, наконец, решил, что мне с тобой
делать, - сказал я, нежно гладя Мурзилку по голове, - Тебя надо сдать в КГБ,
как американскую шпионку и диверсантку.
- Пожалуйста! - промолвила она и по-домашнему засопела, уткнувшись мне
в грудь. - Лучше сидеть в подвалах Лубянки, чем быть закусанной таким
чудовищем, как ты.
Выйдя из машины, мы направились к центральному входу в здание КГБ.
В вестибюле я спросил у дежурного:
- Скажите, пожалуйста, где у вас принимают американских шпионов и
диверсантов?
Молодой сотрудник в штатском добродушно улыбнулся и, подмигнув мне,
ответил:
- В подвале, на третьем этаже, налево.
Пройдя на третий этаж подвала, я обратился к другому дежурному:
- Здесь содержат американских шпионов и диверсантов?
- Здесь. Но только временно, перед допросами, - любезно ответили нам, -
Слева сидят шпионы, а справа - диверсанты.
- Страна наводнена американскими шпионами, - пояснил я Мурзику. - Раз
их опять держат на Лубянке, видно в Лефортово уже некуда сажать. Кругом одни
диверсанты. И главное, они совершенно обнаглели, даже перестали скрываться,
выступают на страницах печати, по телевидению, митинги с забастовками
организуют.
Сотрудник по этажу слушал меня в пол-уха, сконцентрировав все свое
внимание на груди Мурзика, и чтобы он проникся моим патриотизмом, я зашептал
ему прямо в ухо:
- А один самый главный американский шпион не таясь больше часа при всех
беседовал на английском языке с Железной Леди о каком-то мифическом новом
мышлении.
Надсмотрщик поморщился и вдруг, обращаясь к Мурзику, тихо сказал:
- А хотите я вам покажу настоящих американских шпионов?
- А что такие на самом деле есть? - скокетничала Мурзик.
- Редко, но все же встречаются, - подтвердил дежурный. - Сегодня у нас
их двое: один заслан оттуда, а другой завербован здесь. Какого сначала
будете смотреть?
- Оттуда!
Надзиратель отворил железную дверь с глазком и впустил нас в довольно
чистое, но скудно обставленное помещение, именуемое камерой.
На откидной лавочке сидел прилично одетый человек средних лет и читал
"Известия".
- Тут к вам гости, Иван Иванович. Если вы не возражаете, - приветливо
сказал ему дежурный.
- Отнюдь, - на чисто русском языке ответил американский шпион Иван
Иванович и, отложив газету, встал со своего лежбища. - Это меня даже очень
потешит и развлечет. Проходите гости дорогие и будьте здесь как дома!
- Спасибо, за предложение, - ответил я и поздоровавшись с ним за руку,
представился, - Дмитрий Михайлович Иванов, русский скотопромышленник.
Мурзик в ответ злобно, но тихо крякнула, прекрасно поняв, что я имею в
виду под своей скотопромышленностью.
- Анжелика - представил я слишком прозорливого Мурзика, - кандидат в
американские шпионы.
- Очень приятно, - улыбнулся нам Иван Иванович, а надсмотрщик, видя что
мы рады друг другу, удалился.
- Иван Иванович, вы на самом деле американский шпион, если это конечно
не секрет? - спросил я.
- Самый что ни на есть взаправдашний, - весело ответил он.
- А наверное трудно быть шпионом? - продолжил я допрос.
- Иногда, но я привык, - ответил Иван Иванович и ни к селу, ни к городу
добавил: - Просто надо очень любить свою Родину.
- А вы давно в России? - подал голос Мурзик.
- Да, почти тридцать лет. Как слетал Гагарин в космос, так меня и
заслали к вам выведать, как там у вас ракеты заряжаются и почем на рынке
овес.
- И за это время ни разу не попались?
- Конечно же ни разу, - подтвердил Иван Иванович. - Да ведь вам было
совершенно не до меня. У вас было столько великих дел: БАМ надо было
строить, нефть продавать, а здесь какой-то паршивый шпион! И вообще, если
здраво посмотреть на реальные вещи трезвым взглядом, то не без большого
труда можно обнаружить, что особого вреда от меня почти что не было. Я
честно передавал в ЦРУ, что у вас сплошной бардак и бесхозяйственность, и
хотя мне не очень-то верили, но все же я внес хоть и маленький, но все же
вклад в разрядку международной напряженности.
- Но ведь вы не будете отрицать, что именно вами был разглашен наш
стратегический секрет о большой любви Леонида Ильича к игре в домино? -
подначил его я.
- Да, этого я отрицать не буду, было дело, - признался Иван Иванович. -
Но несмотря, на это Кеннеди убили у нас, а не у вас.
- Да, это конечно так, - согласился я (временно) - Но зато у нас мяса
нету.
- Когда-нибудь должно быть, - философично изрек Иван Иванович. Но все
же Брежнева мы у - вас не украли.
- Еще бы, тогда б у вас мяса не было б.
- А кто такой Брежнев? - вмешался в разговор бестолковый и непонятливый
Мурзик.
- А, - махнул на нее рукой я. - Был такой мелкий политический деятель
во времена молодости Аллы Пугачевой.
- А водка тогда еще стоила 2.87 за пол-литру, - мечтательно произнес
Иван Иванович. - И какая водка была!
Мурзик посмотрела на меня вопросительно, настойчиво требуя, чтобы я в
корне пресек это беспардонное вранье.
- А коньяк стоил 4. 12, - не оправдав ее надежд, подытожил я.
- Да, хорошее было времечко, - мечтательно сказал Иван Иванович.
- А помните, в году 73-м спекулянтов сажали за продажу американских
джинсов по спекулятивной цене аж в семьдесят рублей? - поддержал наш
светский разговор я.
- А банка растворимого кофе стоила два рубля!
- Да, было дело.
Тут в дверь просунулась голова надзирателя и испуганно произнесла:
- Извините, пожалуйста, но свидание окончено. У Ивана Иваныча время
второго завтрака.
Мы мило распрощались с настоящим американским шпионом и пошли смотреть
на нашего доморощенного.
Надсмотрщик робко постучал в дверь противоположной камеры, оттуда
раздался сердитый голос:
- Какого дьявола, я занят!
- Сердитые они, - предупредил нас надзиратель, и отворив дверь в
камеру, предупреждающе крикнул:
- Хау ду ю ду, мистер Рыббин! К вам гости!
Мы вошли и увидели неприятного типа одетого полностью в "фирму",
читающего последний номер "Плейбоя".
Я, чтобы не нарваться с ходу на грубость, первым открыл рот:
- Я корреспондент газеты "Нью-Йорк Прайс" Джим Доллар и хочу взять у
вас интервью, мистер Рыббин! - на ломанном русском языке заорал я и выплюнул
на пол камеры жвачку. - У вас есть какие-нибудь жалобы на обращение с вами?
- Конечно же есть! - обрадовано завопил "узник совести". - Мне не дают
звонить больше одного раза в день в Нью-Йорк. И фильмы в тюремной видеотеке
старые. И вообще, я хочу женщину. Я же все-таки еще мужчина?! - и
вопросительно посмотрел на Мурзилку.
Мурзилка струхнула и начала пятиться к двери.
Я схватил ее за руку, а Рыббину пояснил:
- Кстати, она не женщина, а агент КГБ, в виде замаскированной под кошку
сторожевой собаки под псевдонимом Полкан.
Мурзик обрадовано гавкнул и мяукнул одновременно, а наш американский
шпион от досады крякнул.
Мне ничего не оставалось, как поддержать эту веселую компанию. Я
радостно заржал и отсмеявшись вдоволь, продолжил разговор:
- Мистер Рыббин, читателей нашей газеты интересует, как вы стали
американским разведчиком, и вообще нам интересно знать про вас все: что вы
любите, что вам дорого, Ваши планы и т. д.
Рыббин от гордости и своей значимости надулся, как индюк.
- Люблю я "Мальборо", хочу в Америку, не хочу в Сибирь...
Его волеизлияния были прерваны вошедшим сотрудником, который обратился
ко мне:
- Дмитрий Михайлович, где вы пропали? Мы Вас обыскались! вас ждет
председатель.
Тепло, но наскоро распрощавшись с обитателями третьего подвального
этажа, мы на лифте поднялись в приемную председателя КГБ.
Он нас уже ждал, и при нашем появлении встав из-за стола и любезно
поздоровавшись, усадил в мягкие кресла вокруг журнального столика около
окна, выходящего на площадь Дзержинского.
- Я внимательно прочел вашу записку, - сказал председатель, - и хотел
бы ознакомиться подробнее с вашим проектом.
- Основной задачей вашего комитета является сохранение государственной
безопасности, - начал пространно я. - Как вы знаете, сейчас наша страна
переживает отнюдь не лучшие времена и ее безопасность находится мягко говоря
в опасности. Вот почему я обратился со своим проектом именно к вам, а не в
Совмин, Госплан или же Министерство обороны. Я считаю, что только ваша
организация сегодня может воплотить в жизнь этот глобальный проект...
- Но из вашей записки следует, что на его реализацию потребуется сто
миллиардов рублей, - перебил меня председатель, - а мы к, сожалению, такими
средствами не располагаем.
- Да, я это знаю, но средства можно найти, если подключить к его
реализации Министерство обороны, Совет Министров и частные вклады граждан.
- Тогда это будет уже не наш проект, а всенародный и при его
глобальности и таком большом количестве министерств и ведомств, он может
опять, как это не раз уже было, превратиться в колосса на глиняных ногах,
который не успев появиться, начнет разваливаться по частям.
- Вот для того, чтобы этого не произошло, и необходима ваша весьма
дисциплинированная организация.
- Ну ладно, предположим, вы меня убедили, но я очень сомневаюсь, что
нас поддержит Министерство обороны. Они очень ревниво к нам относятся и во
всем видят наши коварные козни...
- Это их роднит с Пентагоном, - поддакнул я. - Но уговорить
Министерство обороны я беру на себя, вам только надо проделать кое-какие
манипуляции, организовать утечку информации, и они наверняка клюнут, чтобы
не оказаться за бортом.
- В этом что-то есть, - задумчиво произнес председатель. - Ну что ж
давайте разработаем эту операцию и как говорил Лаврентий Павлович: "Попытка,
не пытка!"
Министр обороны встретил нас деловито, но хмуро, видимо наш план удался
на славу и ему наговорили про нас Бог весть что.
Я же был сама любезность и почтительность.
- Мы, честно, даже и не надеялись, что такой занятый человек как вы
найдет для нас пару минут своего драгоценного времени.
- Такова наша служба, - непонятно, что имея в виду, ответил он, и
нетерпеливо сходу взял быка за рога: - Ну, рассказывайте, что у вас там за
прожекты о переустройстве?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг