освободился. Что-то тяжелое давило на него, руки были в чем-то холодном и
клейком.
"Где я? - думал Мартини. - Что со мной случилось? Я как будто жив, лежу
не на морском дне. Да, мы перебрались через мост... Лачужка рухнула. Но что
значил этот потрясающий грохот? Землетрясение? Может быть, я погребен под
обвалом, мне предстоит ужасная смерть?"
Он облился холодным потом. Он попытался сориентироваться в
пространстве. Разводя руками, наткнулся на что-то мягкое. Вздрогнул:
несомненно, рядом с ним лежал человек. Живой или мертвый? Он нащупал лицо
своего соседа. Тот не шевельнулся. Боже, неужели мертвый?! Борода, усы...
Это Рене.
- Рене, Рене! - закричал Мартини, но голос его раздавался глухо, как
будто он говорил в подушку. Кончики пальцев протянутой руки упирались во
что-то волосатое. Это шкуры, образующие стены хижины; ее искорежило, но она
не раздавлена. Значит, есть надежда выбраться, стоит только освободиться от
навалившейся на ноги тяжести.
Мартини попробовал двинуть ногами, и вдруг почувствовал в них резкую
боль.
"Может быть, ног у меня нет?" - подумал он с ужасом, и ему
представились лужи крови и куски разорванного мяса; сердце у него резко и
больно сжалось. Но нет, ноги он чувствует. Да, они целы.
После долгих усилий итальянцу удалось высвободиться от навалившегося на
него груза. Он вспомнил о большом охотничьем ноже, который был у него в
кармане. Он достал этот нож и прорезал им дыру в нависшей над ним шкуре. Мех
сразу треснул, едва нож дотронулся до него. Мартини увидел над собой небо,
усыпанное блестящими звездами. Холодный воздух оживил в его сердце новые
надежды.
"В самом деле, я жив и, кажется, не особенно пострадал", - подумал он
вслух. Он услышал рядом слабый стон.
- Рене, Рене, дорогой! - закричал он радостно.
- Филиппе, это вы? Что с нами случилось? - прозвучал слабый шепот. - На
меня что-то страшно давит сверху, освободите меня, Филиппе.
Итальянец встал, наполовину вылез в проделанное отверстие. Луна зашла,
но света звезд было достаточно, чтобы увидеть склоны высоких гор, тесно
сходящихся с трех сторон, и, широкую лавину льда, ползущего с высоты в
глубокую впадину, куда была сброшена разбитая полураздавленная хибарка.
Местность казалась совершенно незнакомой, и Мартини издал громкий крик
удивления.
- Рене, мы, кажется, далеко уплыли по льду. Мы только чудом спаслись.
Что сталось с другими? Где Клэр, Висконти, где наши проводники и носильщики?
Неужели все погибли?
Потребовалось много усилий и сообразительности, чтобы помочь
полузасыпанному Герье выбраться из хижины.
Мартини сел на доску рядом со своим другом и, осторожно ощупывая его,
спросил:
- Вы чувствуете себя очень слабым?
- Холодный воздух действует на меня прекрасно, и я скоро совершенно
оправлюсь, - отвечал Герье, рассматривая свою руку, по которой бежала
струйка крови.
- Вы ранены?
- Да, здесь, над кистью, глубокая ссадина.
- Ничего, мы с вами отделались пустяками. Теперь, дорогой Рене, я
сделаю вам перевязку и приступлю к обследованию хижины. Может быть, нам
удастся помочь еще кому-нибудь?
- Через несколько минут, Филиппе, я буду в состоянии помочь вам, -
сказал Герье.
- Э, - воскликнул Мартини, - у вас вырван порядочный кусок кожи. У
меня, к счастью, есть бинт и стерильная вата, и я кое-что смыслю в медицине.
Окончив перевязку, Мартини зажег электрический фонарик и принялся
осматривать хибарку.
Тонкие деревянные подпорки, поддерживающие стены и крышу, были
поломаны, доски пола разбиты в щепы, ящики с кладью раздавлены; куски льда,
прорвавшие меховые стены, смешивались с обломками дерева и обрывками шкур.
- Тут, кажется, нет никого, - проговорил маленький итальянец и вдруг
вздрогнул. Среди льда и снега он увидел окровавленные ноги. Туловища не было
видно. По обуви он догадался, что это - Клэр.
- Кажется, помощь тут не нужна, - прошептал он. Но, тем не менее, вылез
из хижины и принялся ее разбирать.
Когда звезды потускнели и восток окрасился нежными розовыми красками
зари, друзьям удалось освободить из-под развалин тело погибшего товарища.
Голова, его была разбита, грудь продавлена глыбой льда... В глубоком унынии
стояли Мартини и Герье около изуродованного трупа.
- Бедный Джон, - тихо проговорил француз. - Вы были таким
жизнерадостным, энергичным, сильным, и вот погибли. Было бы лучше, если бы
на вашем месте лежал я. Все равно моя жизнь кончена.
Прошло много дней, прежде чем Мартини и Герье добрались до жилых мест.
Местность изменилась до неузнаваемости. Громадные скалы рухнули, и всюду
образовались гигантские оползни. Ледники поползли вниз, в долины, сметая на
своем пути все. В горах погибло немало людей, много скота. Целые деревни
были стерты с лица земли.
Местные власти снарядили несколько экспедиций на помощь пострадавшим от
землетрясения, - ибо все сейсмические станции Европы и Азии отметили
необычайно сильные толчки, эпицентр которых находился в Северных Гималаях.
Когда Мартини увидел на склоне горы строения небольшого поселка, он
пришел в такую неописуемую радость, что заразил ею и Герье.
- Мне приятно видеть вас таким веселым, - произнес тот с легкой улыбкой
на бледном задумчивом лице.
- Мы еще поживем, дружище! - воскликнул итальянец, похлопав своего
спутника по плечу. - Теперь я могу сказать, что мы избавились от Куинслея и
от всех ужасов Долины Новой Жизни. Постараемся забыть ее, как будто все это
был сон - тяжелый, долгий сон.
- Нет, Филиппе, я не смогу пережить ударов, которые послала мне судьба.
Они заметили приближающуюся к ним группу туземцев, впереди которых шел
англичанин в военной форме.
Начались расспросы.
Чиновник отвел их в помещение, где они могли отдохнуть после
перенесенных страданий. Была снаряжена экспедиция за телом Клэра и за
розыском Висконти, хотя ни у кого не было ни малейшей надежды на то, что он
остался жив: по-видимому, и проводники, и носильщики, и злополучный
итальянец, так неохотно оставивший Долину, погибли при катастрофе, тела их
затерты во льдах.
Вечером в маленькой каморке бедного домика Мартини разложил перед собою
вещи, вынутые из карманов несчастного Клэра. Тут была фотокарточка красивой
молодой мисс, тут были золотые часы с помятой крышкой, револьвер, бумажник,
набитый банковыми билетами, и записная книжка, изорванная и залитая кровью
хозяина. Мартини рассматривал эти вещи, и взор его туманился от набегавших
слез.
- Они убеждены, что было землетрясение! Нет, нет, тысячу раз нет! -
шептал он. - Какое, к черту, землетрясение! Конечно, это был ужасный взрыв в
Долине Новой Жизни. Что там случилось? Кто это сделал?
- Вы говорите взрыв, Филиппе? - вскочил Герье. - В таком случае этот
взрыв произведен руками мистера Клэра! Вы помните, что он говорил? Не
напрасно он торопил нас вплоть до веревочного моста!
Мартини уставился круглыми черными глазами на своего товарища.
- Да, да, он почему-то считал особенно опасным время около полуночи. Вы
помните, он посмотрел на часы, когда было без четверти двенадцать, и в этот
момент земля вздрогнула, и мы полетели вниз? Впрочем, вы этого не можете
помнить, потому что вы тогда были без чувств.
- Неужели добрый, отзывчивый Джон, такой культурный, просвещенный, мог
решиться на это преступление?
Мартини перелистывал записную книжку Клэра.
- Тут подробное описание всего, что-то вроде дневника. Особенно полно
описаны приборы и различные машины. Вот ваша военная гусеница, вот подвижная
крепость, с чертежами и объяснением. Дальше ничего нельзя разобрать, все
разодрано, испачкано... Э, тут, кажется, дело идет о складе радиоактивных
веществ! Вот еще несколько строк: "...если радиоактивные вещества могут
распадаться в любом количестве и в любое время, то с помощью их можно..."
Дальше я ничего не могу разобрать.
- Без сомнения, Джон взорвал склад радиоактивных веществ! Вы помните,
Филиппе, из физического института Висконти пропала адская машина? Ее можно
было устанавливать с помощью особого прибора на любой срок! Макс Куинслей
подослал в Высокую Долину верного слугу, чтобы сгубить Роберта, а может
быть, и Анжелику... Я убежден, что Клэр воспользовался одной из этих
машинок - и погубил, может быть, всю Долину. - Герье, обессиленный,
опустился на кровать.
Солнце почти зашло. В комнате стало темно. Мартини сидел над вещами
Клэра, подперев голову рукой. Вдруг он громко сказал:
- Бюро осведомлении! - Он помолчал и, обернувшись к Герье, спросил: -
Вы слышали, Рене, что-нибудь об этом пресловутом учреждении? О нем ходит
много басен и ничего не известно доподлинно... Однако, вполне возможно,
мистер Клэр принадлежал к этому бюро, которое знало о многом, о Долине в том
числе, и семье Куинслеев...
Герье не слушал старого друга. Голову его сверлила мысль о том, что
Клэр убил и Анжелику вместе с другими жителями Долины Новой Жизни. И именно
он, Герье, привел туда Клэра...
ЭПИЛОГ
Странные совпадения бывают в жизни! Через два года после того, как я
вернулся с Дальнего Востока и сдал в производство рукопись, переданную мне
французским путешественником на пароходе компании Messageries Maritimes, я
оказался на сказочно чудесном побережье Генуэзского залива, которое
называется Восточной Ривьерой, и остановился в отеле в небольшом городке
Рапалло. На другой день я предпринял поездку на автомобиле по прекрасному
шоссе, проложенному у самого моря, на выдающуюся точку полуострова
Портофино. Маленькие высокие домики этого местечка смотрелись прямо в воду
закрытой бухточки, а позади них возвышалась лесистая горная цепь с белеющими
на ней маленькими виллами и домиками поселян.
Я оставил автомобиль и прошел сначала к маяку, где волны моря
разбивались о скалы, потом поднялся наверх и долго бродил среди
виноградников и садов с апельсиновыми и лимонными деревьями, на которых под
горячим южным солнцем спели ярко-желтые и оранжевые плоды. Я утомился и
медленно возвращался назад. Было жарко; воздух, насыщенный ароматами цветов
и пряностей, начинал раздражать меня.
На дороге показалось кресло на колесах. Его катила пожилая дама. В
кресле сидел невысокого роста полный седеющий господин. В левой руке он
держал шляпу, которой обмахивал свое покрасневшее от жары смуглое лицо,
правая рука безжизненно свешивалась вдоль тела. Нога покоилась на подножье
кресла, и видно было, что она парализована. Рот был перекошен, нижняя губа
несколько отвисла, левый глаз слезился. Дама часто останавливала кресло,
вытирала больному лицо.
Поравнявшись с этим экипажем, я услышал, как она сказала:
- Я говорила вам, Филиппе, что вы не должны ездить на кладбище. Всякое
волнение опасно для вас, а свежая могила Рене не могла вас не растрогать...
Я остановился удивленный. Эти имена заставили меня вспомнить героев
рукописи, порученной моим заботам. Я невольно замедлил шаги и слышал, как
разбитый параличом итальянец, с трудом ворочая языком, сказал:
- Отчего, сестра, должен я бояться всякого волнения? Уж не думаешь ли
ты, что смерть хуже того, что случилось со мной? Больной, старый - разве я
хочу жить? Я охотно последую за своим другом Рене Герье туда, где нет ни
вздохов, ни печали и откуда нет возврата.
- Полно, полно, Филиппе. - Дама остановила кресло против дома, на
дощечке которого было выгравировано: "Вилла Роза Мария Мартини".
Сомнений не было, дом принадлежал сестре Филиппе Мартини, а предо мною
в кресле был он сам, знаменитый итальянский ученый, описанный Рене Герье в
его рукописи под названием "Долина Новой Жизни".
Признаюсь, я не мог удержаться, чтобы не познакомиться с этим
человеком. Каким образом Мартини удалось убежать из Долины? Или Герье
побывал там снова, после нашей встречи с ним в Индийском океане? В таком
случае, я могу узнать продолжение всей этой истории, так сильно смахивающей
на вымысел. Меня очень заинтересовала судьба Анжелики Гаро, Куинслея и всех
других.
Я подошел и представился. Я рассказал о своем знакомстве с покойным
французским инженером и сообщил, что уже выходит в свет книга, в которой
описаны все приключения Герье.
Мартини удивленно смотрел на меня; он казался потрясенным.
- Рене передал вам рукопись? - сказал он наконец. - Почему он утаил от
меня это? Когда мы с ним были здоровы, мы часто предавались воспоминаниям и
многое успели записать, чтобы потом, после своей смерти, потомство узнало о
наших приключениях.
Синьора Мартини перебила наш разговор приглашением зайти в дом. Там, в
беседке, оплетенной вьющимися розами, полной сладкого аромата этих
прелестных цветов, Мартини разложил перед собою на круглом столе листы,
исписанные крупным неровным почерком:
- Вот мои записки. Они составлены мною по памяти и со слов моего
умершего друга. Они далеко не полны, не отделаны и, конечно, в таком виде не
годятся для печати. Когда бедный Рене погибал - у него развилась скоротечная
чахотка, - я потерял надежду окончить начатый нами труд, а теперь, после
удара, постигшего меня, даже забыл об этих записках. - Mapтини собрал со
стола разрозненные листы и, передавая их мне, добавил: - Если вы издали
первую часть записок Рене Герье, то, может быть, найдете возможным
обработать этот материал и издать его в виде второй части, хотя, по правде
сказать, в ней сам Герье играет очень малую роль. Я не боюсь, что мое имя
будет фигурировать на страницах книги, мне осталось уже недолго жить.
Синьора Мария очень беспокоилась, что ее брат утомился разговором со
мною. Весь вид ее говорил об этом. Я распрощался.
Через три дня, когда я опять был в Портофино и проходил по дороге мимо
"Вилла Роза", навстречу мне попалась траурная процессия. За гробом шла
печальная синьора Мария.
Я узнал от сопровождавших, что Филиппе Мартини умер два дня тому назад.
Таким образом, слепой случай дважды столкнул меня с лицами, которые
передали мне рукописи, касающиеся одного и того же загадочного уголка земли.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 28.08.2007 17:29
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг