Высокая Долина поглощала много сил. В Америке он привык к веселому
образу жизни. Здесь он не оставлял этой привычки, Блэкнайт и Висконти были
ему хорошими партнерами. Они часто просиживали до зари за шампанским, с
грустью вспоминая свои прежние кутежи.
Теперь, когда отец заболел, когда бремя управления еще более тяжелым
ярмом легло на плечи, Роберту пришлось изменить свои привычки. Эксперимент,
который он решил проделать в Высокой Долине, удавался. Это показывало, что
он стоит на верном пути.
"Отец неправ, это ему надо доказать. А если он и тогда не согласится? -
постоянно спрашивал себя молодой человек. - Должен ли я тогда повиноваться
отцу? Это значит погубить первоначальную идею деда. Отец вел борьбу с ним,
это он решил силой завоевать мир. Но идею нельзя навязать силой. Я должен
сделать все для счастья и будущего наших поколений".
Роберт напрягал силы, чтобы как можно скорее закончить свои наблюдения.
Для работы вместе с Ямомото и с Христиансеном он построил новую лабораторию
за военным плацем и просиживал в ней целые вечера. Отсюда-то он и наблюдал
за полетами мадам Гаро.
Макс Куинслей все еще болел. Сообщали о каких-то осложнениях.
Анжелика так много испытала за последнее время, что нервы ее несколько
притупились. Лучше всего помогали успокоению их эти постоянные полеты.
Воздушные прогулки делались все более продолжительными. Часто она улетала
утром и возвращалась только к вечеру. Она никогда не летала вдоль долины, а
всегда стремилась улететь куда-нибудь в горы. Здесь был предел
распространения энергии со станции: крылья за плечами тяжелели - значит надо
возвращаться назад или спускаться на землю.
"Птицы с подрезанными крыльями, - вспоминала она чьи-то слова. - Да,
да, несомненно, это полет на веревочке. Далеко не улетишь".
В последние дни она несколько раз встречалась в воздухе с Робертом. Он
приветствовал ее пронзительным криком.
Как-то раз Анжелика залетела очень далеко. Под ногами была лесистая
местность, пересеченная глубокими впадинами. Механизм терял силу, крылья
слабели. Конечно, надо поворачивать обратно. Но Анжелика упрямо продолжала
свой путь, желая достичь горного кряжа, откуда, она думала, открывается вид
на соседнюю долину. Однако она не могла подвинуться вперед ни на метр и
вскоре стала падать.
Она не потерялась и сделала все возможное, чтобы спуститься на удобное
место. Однако, спускаясь, она зацепилась крылом за ветви громадной сосны.
Костюм затрещал, газ со свистом вышел из оболочки, и она тяжело грохнулась
на землю.
Когда она пришла в себя, солнце опустилось совсем низко. Полная тишина
господствовала вокруг.
Она с трудом встала.
"Что же мне теперь делать? Пешком я не дойду и до ночи. И вообще смогу
ли я выбраться отсюда? Дороги нет. И не знаю, куда идти". - Анжелика
задумалась, стараясь найти какой-нибудь выход из положения. Летательный
аппарат испорчен. Ничего не остается, как идти.
Через полчаса она убедилась, что не знает, как выбраться на дорогу,
только напрасно теряет силы и время.
Что делать? Быть может искать ее начнут - но не ранее как завтра.
Ночевать придется в лесу, одной. Сыро, холодно, страшно.
Она инстинктивно устремилась на небольшой открытый холмик, подальше от
леса. Тут она опустилась на траву. Она раскаивалась в своей затее.
Когда отчаяние достигло предела, вдали, на темнеющем небе, она увидела
черную точку. Точка все увеличивалась, и вскоре стало ясно, что это человек.
"Куда же он летит? Наверное, сейчас повернет в сторону, иначе с ним будет то
же самое, что и со мной. Я должна что-то сделать, чтобы он меня заметил".
Анжелика встала и начала махать над головой носовым платком. Человек
стал опускаться и пропал за верхушками деревьев.
До нее донесся неясный крик. И хотя она не поняла слов, сердце ее
забилось радостно. Она тоже крикнула и через несколько мгновений получила
ответ. Потом крик раздавался все ближе и ближе. Она отзывалась. Страх
прошел; хотелось скорее узнать, кто же идет на помощь.
На темном фоне леса обрисовался контур человеческой фигуры.
- Кто вы? - спросила она.
- Мадам Гаро, я спешу к вам на выручку.
Голос Роберта Куинслея звучал радостно, возбужденно.
- Каким образом вы узнали, что я здесь?
- Не скрою, - отвечал он, подходя почти вплотную, - я следил за вами.
Мне ваши полеты казались иногда очень рискованными.
- Я, кажется, не давала вам ни права, ни повода следить за собой.
- Теперь вы можете убедиться, что я не напрасно это делал, - добродушно
произнес молодой человек, не обращая внимания на резкое замечание. - Но
обсудим наше положение. Вы не можете подняться, ваш аппарат, я полагаю,
поломан. Но вы сами, кажется, невредимы?
- Я отделалась ушибами, - отвечала Анжелика.
- Какое счастье! - проговорил Роберт. Анжелика обратила внимание на
тон, каким были сказаны эти слова. Она промолчала.
- Наша задача, - продолжал Роберт, - выбраться отсюда как можно скорее,
но как это сделать? Если я полечу назад, за аппаратом для вас, то придется
оставить вас здесь одну, и навряд ли я ночью смогу найти вас. - Он
помолчал. - Я думаю, придется ночевать здесь. - Он опять замолчал,
предоставляя ей решить этот вопрос. Анжелика колебалась. Ей не хотелось
оставаться наедине с мало знакомым человеком, но еще более тяжелым
представлялось ей остаться одной на всю ночь в этом пустынном и мрачном
месте.
- Если вы согласитесь остаться здесь, я могу только быть вам
благодарной за это, - сказала она.
- В таком случае постараемся расположиться на ночлег как можно
комфортабельнее. У меня есть небольшой флакончик виски и плед, который я
всегда имею при себе во время полета. Перед нами скалы, я их знаю издавна,
там есть укромное местечко.
- Я в темноте ничего не смогу разобрать.
- Идите за мной.
Бесчисленные звезды зажглись на небе. Млечный путь туманным облаком
разрезал темное небо. Горы вокруг казались черными. Мир заснул, но
проснулось все, что живет ночью: что-то стучало вдали, что-то скрипело между
деревьев, откуда-то неслись заунывные звуки, завывания, кто-то вблизи как
будто стонал.
Мадам Гаро и Роберт выбрали место на небольшом каменном уступе, высоко
над лесом, под прикрытием нависшей скалы. Роберт был предупредителен и
заботлив. С большой осторожностью он помог своей спутнице подняться наверх и
усадил ее на разостланный плед, набросав под него сухого мха.
- Вы можете здесь уснуть, - говорил он, возвратившись с охапкой
сучьев. - Я разведу костер, и вы согреетесь. Я советовал бы вам проглотить
две-три таблетки и запить их глотком виски. Это вернет вам энергию.
Огонек побежал по тоненьким сухим веточкам, а Роберт, нагнувшись,
старался раздуть его. Скоро сучья затрещали, веселое пламя высоко взвилось
вверх, освещая серый, поросший мхом гранит и фигуры двух людей, так
неожиданно оказавшихся вместе в столь необычной обстановке.
- Надо стараться ко всему относиться философски, - говорил Роберт
Куинслей, усаживаясь рядом с Анжеликой. - Конечно, легче давать советы, чем
исполнять их. По крайней мере я всегда чувствую, что я не философ. - Он
засмеялся.
- Вы признаете, что не всегда спокойно переносите треволнения жизни? -
спросила мадам Гаро.
- Мы, Куинслеи, не отличаемся особенной сдержанностью. Дед, отец и я -
мы весьма разные по характеру люди, но у нас есть общая черта - мы
несдержанны, темперамент во многом мешает нам...
Анжелика с горечью подумала, что это правда - ей был известен
темперамент Макса.
- Да, да, - продолжал Роберт, - многие наши разногласия надо объяснять
этим.
- Я думаю, ваши разногласия основаны на различии взглядов, -
проговорила Анжелика, пододвигаясь ближе к огню и чувствуя уже, как
живительная теплота проникает в ее захолодевшее тело.
- Это верно. Я представляю себе будущее земли иначе, чем отец. -
Молодой человек лег у костра и, смотря прямо в огонь, продолжал: - Вильям
Куинслей мечтал переделать человека, чтобы тот стал выше и лучше,
совершеннее; с помощью этого нового человека он хотел пересоздать мир. Мой
отец решил сам пересоздать мир, сделав людей безгласным и безвольным орудием
своих желаний. Он предал забвению высокую идею деда и все более и более
отклоняется от намеченного им пути. Он хочет силой завоевать мир, чего
никогда не замышлял мой дед. Для достижения своей цели отец готов еще более
снизить интеллектуальный уровень людей, лишь бы они были ему послушны.
Роберт замолчал. Тишина прерывалась потрескиванием горевших сучьев.
Темнота, отступившая на несколько шагов от костра, стала еще более густой и
непроницаемой.
Они долго молчали.
- Ваше положение - не из легких, - сказала, наконец, мадам Гаро.
- Да, - согласился Роберт. - Я ведь не могу молчать, я заявляю о своем
несогласии на каждом шагу и постоянно убеждаюсь, что мои слова не действуют,
наоборот, отец вооружается против меня... Пока я надеюсь, что смогу
переубедить его. Если я похож на него внешностью, то я похож на него и
упрямством. Боюсь, что нам будет трудно дальше вести дела вместе.
Кому-нибудь придется уступить.
- Я думаю, что вам, - вставила Анжелика. - Насколько я знаю вашего
отца, он не из тех, кто уступит.
- А вы, кажется, хорошо познакомились с моим отцом? - спросил Роберт.
- Что вы хотите этим сказать? - насторожилась молодая женщина.
- Вы помогаете ему в работе... Он проводил в вашей комнате целые
часы, - говоря это, молодой человек перевел свой взгляд на мадам Гаро. Та
вспыхнула. В словах собеседника ей почудился намек.
- Я ненавижу вашего отца, - сказала она резко.
- За что? - просто спросил Роберт.
- О, он причинил мне ужасные страдания, он исковеркал всю мою жизнь.
Глаза Роберта расширились.
Он вопросительно смотрел на Анжелику.
- Он похитил у меня мужа, он убил его здесь, потому что ему надо было
избавиться от него... Он подло заманил меня сюда в собственных видах...
Когда я полюбила Герье, он стал преследовать его и не оставлял своих
домогательств по отношению ко мне... Так я оказалась здесь совсем одна,
совершенно беспомощной.
- Не может быть! Вы клевещете на моего отца! - вскричал с негодованием
молодой Куинслей. - Я не верю вам, это гнусная ложь. - Он вскочил,
освещенный пламенем, с горящими гневом глазами, он имел вид разъяренного
человека.
Анжелика спохватилась. Она сделала большую ошибку, кинув в глаза сыну
все, что думала об его отце. Но делать нечего, сказанного нельзя возвратить;
уверять, что она права - глупо, выпутываться - унизительно и бесполезно.
- Скажите, что это неправда! Что вы преувеличили! Убил Леона Гаро,
великого Гаро! Это же страшное обвинение. О, скажите, что вы солгали! -
кричал Роберт. Он тронул ее за плечо. Она продолжала хранить молчание.
- Хорошо, я этого так не оставлю. - Роберт заметался вокруг костра.
Анжелика не ответила.
Пламя поглотило уже все сучья, только раскаленные угли еще разгоняли
темноту.
Роберт сел рядом с Анжеликой, тихо заговорил:
- Вы ударили его ножом, я знаю... Теперь мне все понятно. Так иногда
делаются неожиданные открытия.
Мадам Гаро сидела не шевелясь. Роберт устроился у скалы.
Так прошел час, другой. Холод давал себя знать, и Роберт встал, снова
раздул огонь. Неверный свет костра падал на две молчаливые фигуры.
Медленно тянулось время.
Звезды давно погасли. Небо светлело. Трава и деревья, покрытые росой,
еще спали в предрассветном полумраке. Но вот проснулись птицы, их гомон
несся отовсюду: они наперерыв рассказывали друг другу сны, которые видели
ночью.
Заря накладывала на землю розовые тени.
Анжелика тоже проснулась, дрожа от холода. Она сразу вспомнила свой
рискованный разговор с Робертом. Молодой человек лежал возле потухшего
костра, положив голову на руку, и крепко спал. Лицо его, несмотря на резкие
черты, хранило во сне выражение детской беспомощности.
Мадам Гаро тихо встала и, наскоро поправив волосы, осторожно принялась
разжигать огонь.
Лучи еще невидимого из-за скалы солнца, как золотые стрелы, пронзили
небо. Птицы сразу замолкли - начался день с его повседневными заботами.
Роберт Куинслей проснулся и устремил взор на молодую женщину. Оба они,
по-видимому, чувствовали одинаковую неловкость, не знали, о чем говорить.
- Сейчас я разыщу свой аппарат и полечу домой, чтобы принести вам
новый, - сказал наконец Роберт, грея над костром руки.
- Вам незачем беспокоиться, - отвечала Анжелика сухо, - вы можете
прислать его с кем-нибудь.
- Мне будет приятно сделать это самому.
Анжелика промолчала. Слова Роберта удивили ее. После вчерашнего
приступа гнева он говорил с ней совсем не так, как она ожидала.
- Я отправлюсь сейчас, чтобы не терять времени. Вот вам таблетки.
Внизу, под скалой, есть небольшой родник, там прекрасная вода. Ожидайте меня
здесь, я схожу за водой. - Но, уже уходя, он обернулся. - Прошу прощенья за
вчерашнее. Моя горячность извинительна. Обвинения против отца слишком
неожиданны и чудовищны...
- Это моя вина. Я не должна была говорить с вами об этом. Забудьте
все, - сказала Анжелика.
- Мне жаль вас. Впредь я обещаю вам...
- Благодарю вас. Я надеюсь, что не буду злоупотреблять вашим
расположением.
- Вы относитесь ко мне с недоверием. Я понимаю это, но будущее покажет,
что вы можете на меня положиться. - Молодой Куинслей повернулся и исчез за
скалой.
Мадам Гаро осталась одна.
Солнце величаво выплыло из-за гор. Остатки тумана поднимались из
глубоких ложбин, как дым, скользили меж деревьев и быстро таяли.
Мадам Гаро умылась, проглотила таблетки, напилась и села греться на
солнце.
"Нет, Роберт не похож на своего отца; он вспыльчив, но, по-видимому,
добр и сердечен. Каюсь, что бросила ему в глаза все эти обвинения. Его
горячность хорошо характеризует его как сына, его негодование по поводу
ужасной расправы с Леоном показывает, что он действительно ничего не знал о
действиях своего отца... Это сильный, энергичный, настойчивый и умный
человек, этот Роберт, и в то же время он благородный человек. Недаром о нем
прекрасно отзываются все. Он расположен ко мне. И это его бескорыстное
расположение трогает меня. Конечно, я не буду пользоваться им, но все же, на
всякий случай, я имею заступника, - размышляла она. - На свете легче
живется, если имеешь хороших друзей".
Она огляделась, и окружающий ее ландшафт показался ей не столь суровым
и диким, как раньше.
Вскоре мадам Гаро получила приказание снова явиться в лабораторию
Куинслея. Когда она явилась в свою комнату, ее удивила происшедшая там
перемена: удобный письменный стол был отодвинут в сторону, на месте его
стоял другой - длинный, неуклюжий, специально приспособленный для больших
чертежей и таблиц. Характер ее работы изменился. Она должна была
раскрашивать непонятные для нее наброски, сделанные карандашом на больших
листках. Объяснения давал Крэг, причем держал себя крайне сухо.
Дни тянулись однообразно. По вечерам Анжелика не могла уже летать так
далеко, как прежде, и чаще совершала короткие прогулки пешком по своей
любимой дорожке. Несколько раз навстречу ей попадался Роберт. Они
обменивались малозначащими фразами и расходились, как бы не желая затягивать
разговор. Когда темнело, Анжелика возвращалась домой, в свою уютную
квартиру; она любила сидеть на большой веранде, закрытой со всех сторон
виноградными листьями, погрузившись в чтение книг, которые поглощала с
жадностью. Это были в большинстве случаев романы, старые и новые, переводные
и оригинальные, на французском языке. Перед тем, как ложиться спать, она
обыкновенно спускалась в сад и бродила там с полчаса. Деревья плотно
прикрывали дорожки своими ветвями, так что мрак, господствующий там,
пронизывался только едва достигающими сюда лучами электрических ламп на
веранде.
Стояли душные вечера. Воздух был неподвижен. Запах зелени и цветов
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг