Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
смешной  спорт  придумали  северяне  - ходить по снегу, да еще волочить ногами
деревянные  палки!  Жалко,  что  нельзя  бросить  лыжи  и  пуститься бежать по
твердому  насту  лыжни.  Но,  во  всяком  случае,  Гулиев  надеялся: на второй
половине  пути, когда одного умения не хватит, лыжники начнут выдыхаться и он,
Гулиев,   возьмет  свое.  Силой  возьмет,  выносливостью,  неослабным  темпом.
Раз-два, раз-два!
    И вдруг сзади:
    - Лыжню дай! Лыжню!
    Гулиев и не подумал дать дорогу.
    "Если ты ловкий такой, - решил он, - сам и сворачивай!"
    Удар!  Чья-то  лыжа  пролезает  между  ног  Гулиева. Гулиев стремительно и
неотвратимо начинает скользить под гору, цепляя палками за кусты. Лыжи несутся
сами собой, ноги разъезжаются. Каскад снега - и Гулиев в глубоком сугробе.
    И  вдруг  мимо  него  проносится... Кто же это? Надеждин! Он так же нелепо
качается,  как  и  Гулиев;  зачем-то  работает  ногами  на  спуске.  Но вот он
скрывается  за  бугром,  вот  показывается внизу. Падает, вскакивает, бежит по
реке - совсем маленький, совсем далеко...
    Гулиев  с  тоской  поглядел ему вслед, прикинул расстояние и, насупившись,
стал  расстегивать  крепления.  А  Игорь уже догонял предпоследнего, заправски
крича профессиональное:
    - Лыжню дай! Лыжню!


    5.

    Коля  Казаков  был  доволен  собой.  Он шел как опытный лыжник. Не вел, не
рвался  вначале,  а  взял  сразу тот темп, которым мог пройти всю дистанцию. И
когда  неопытные  лидеры истощили силы в борьбе друг с другом, он, чуть сменив
ход,  начал  медленно,  настойчиво выдвигаться вперед. Те, кто были перед ним,
теряли  время,  уступая  ему  лыжню.  Коля  уверенно  вышел вперед и почти без
сопротивления обошел ближайших соперников.
    Теперь  оставалось  показать  хорошее  время,  и  на  последних километрах
Казаков  прибавил  темп.  Он  шел размашистым, широким шагом, далеко выкидывая
палки, сам чувствуя, что идет хорошо.
    Укатанные  полосы  настовой  лыжни  так  и  бежали  из-под его ног, ровные
кружочки от палок по бокам сливались в одну сплошную полоску.
    Жаль  только,  он  ничуть  не  устал  к  концу  дистанции.  Слишком  много
оставалось  неистраченных  сил. Может, напрасно пошел он со своим институтом -
лучше  бы  с  мастерами,  чтобы  было  за кем тянуться. А здесь идешь чересчур
уверенный в первом месте, и это расхолаживает.
    - Лыжню дай! - донеслось сзади.
    Казаков  удивился.  Кто бы это мог быть? Откуда? Нет, он не намерен давать
лыжню. У него хватит сил побороться.
    - Лыжню! - голос звучал заметно ближе.
    Казаков оглянулся.
    За  ним  был  Игорь, бледный, с заиндевевшими бровями и ресницами. Он весь
был  в снегу; на растрепанных волосах - снег; низы штанин тащили на себе куски
плотного снега. Но он настойчиво требовал дорогу.
    Ну  нет!  Коле  было  не  до шуток. Кросс - дело серьезное, и лыжня не для
катающихся.  Он  пригнулся,  рванулся  в бешеном спурте , каким идут только на
финише.  Сотня  метров,  другая...  Теперь  этот  смешной Надеждин должен быть
позади.
    - Лыжню! - срывающийся голос Игоря прозвучал совсем рядом.
    Дисциплина  спортсмена  заставила  Колю  отпрыгнуть  в  сторону,  и  Игорь
промчался мимо, пахнув холодным ветром.
    Он  шел  каким-то  нелепым,  не  спортивным  стилем,  короткими и быстрыми
шагами, и руки у него работали не в лад, тыча палки куда попало; но была в его
шагах  какая-то  неутомимая  сила,  ноги сменяли одна другую в безостановочном
темпе, и этот темп был сильнее, гораздо сильнее, чем у Коли Казакова.
    Обойдя  Колю,  Игорь  оглянулся, потерял равновесие, смешно запрокинулся и
оказался  в  канаве.  Коля довольно улыбнулся и одним движением миновал Игоря,
распутывавшего ноги.


    Игорь  опять  увидел  черную  цифру "12" на Колиной спине и кинулся за ней
вдогонку. Он не стал стряхивать снег. Снег был у него в рукавицах, в карманах,
в  ноздрях,  во  рту,  лез  в брюки и за спину. Холодные струйки текли по шее.
Где-то  на  сучке  повисла  кепка.  Он ни на что не обращал внимания, он видел
цифру "12" и требовал лыжню.
    Казаков  ничего не понимал. Он еще прибавил шагу и сбился с темпа, ход его
потерял  эластичность, дыхание становилось неровным. Это было страшно... Каким
образом  Надеждин,  беспомощный  новичок,  мелкота,  обходит  его?  Казаков не
уступал лыжню. Должен же был этот Надеждин задохнуться наконец!
    И  тогда,  свернув  с  пути,  Игорь  обошел  его  сбоку, обошел легко, без
напряжения,  как  будто  бы  Коля  стоял  на месте. Казаков сам увидел спину с
номером,  и  хотя  он  выжимал из себя все силы, номер становился все меньше и
меньше.
    Но Казаков не сдался. "Посмотрим, - подумал он, - что ты на оврагах делать
будешь!"


    6.

    Оркестр,  собравшись  под  натянутым  между  деревьями огромным плакатом с
надписью   "Финиш",   ожидал  появления  победителя.  Судьи  держали  в  руках
секундомеры,  капельмейстер  поднял  палочку.  И вот в глубине широкой садовой
аллеи,  усаженной  по  бокам  аккуратными  липами,  показался  первый  лыжник.
Блеснула   медь   труб.  Оркестр  грянул  туш.  Ряды  зрителей  заволновались,
зааплодировали, зашумели.
    - Великолепное время! - сказали судьи. - Кто это?
    Дядя  Надя,  не  утерпев,  выскочил  на дорогу, стал приглядываться из-под
ладони.
    Лыжник  съехал  с горки, взмахнул палками, ударил ими с силой. Левая палка
застряла  в  снегу, позади гонщика. Видно было, как он беспомощно оглянулся и,
отчаянно  просунув оставшуюся палку между лыжами, покатился, словно на санках,
по блестящей на солнце, наезженной аллее.
    - Молодец! - сказали судьи. - Кто же это?
    - Это  Игорь!  -  воскликнула  Валя,  первая  узнав победителя. "Он срезал
дистанцию", подумала она.
    Шум,  смех,  рукоплескания,  звон оркестра - все смешалось в ушах Игоря. В
шумном  хороводе  кружились  руки, сорванные с голов шапочки, флажки, метровые
буквы полотнища. Дядя Надя кинулся навстречу Игорю.
    - Сюда! - крикнул он. - Влево! Проезжай сбоку!
    Старик не хотел, чтобы ленточку порвал очковтиратель.
    Но  было  уже  поздно.  Белая  ленточка  коснулась  груди  Игоря  и упала,
запутавшись в лыжах.
    Толпа  судей,  зрителей, "болельщиков" окружила его тесным кольцом. Кто-то
поздравлял,  кто-то  о  чем-то спрашивал, Кто-то жал ему руки, кто-то что есть
силы  дружески  хлопал  по спине (Игорь никак не мог вспомнить этих друзей), а
маленький  человек  в  белом  халате суетился вокруг него, то щупая пульс, то,
становясь  на цыпочки, смотрел в глаза. А Игорь стоял среди толпы, оглушенный,
ошарашенный, в длинном потертом пиджаке, с ледяными пузырями на коленях, и все
еще не понимал, что он победитель, чемпион, первый из первых.
    Отставшие  лыжники  все еще прибывали, когда Игоря вновь позвали к судьям.
Судьи  сидели  вокруг стола со строгими лицами. И среди них дядя Надя, с видом
виноватым и растерянным.
    Отставшие  лыжники  все еще прибывали, когда Игоря вновь позвали к судьям.
Судьи  сидели  вокруг стола со строгими лицами. И среди них дядя Надя, с видом
виноватым и растерянным.
    - Где ты срезал дистанцию? - спросил дядя Надя.
    - Я не срезал дистанции, - ответил Игорь.
    - Но  пойми,  Надеждин,  у  тебя  получилось  немыслимое  время! Ты не мог
показать такое. Я же знаю тебя. Мы не засчитали твой результат.
    - Хорошо! - сказали судьи. - Кто же победитель?
    Дядя Надя помедлил с минуту и сказал с отчаянием:
    - Пишите - Казаков Николай. За него я ручаюсь.
    - А я? -настаивал Игорь.
    - Надеждин,  -  произнес  дядя  Надя очень ласково; почти заискивающе, -мы
засчитаем  твой  результат,  если  ты пройдешь еще раз. Не сегодня, конечно...
Как-ннбудь еще, в другой раз.
    - Я  вообше не пойду больше никогда! - твердо сказал Игорь. - Вы не имеете
права  не засчитать мое время. Проверьте у контролеров мои контрольные листки.
Спросите всех регулировщиков с флажками, проходил ли я мимо них.
    Тогда судьи поддержали, Игоря.
    - Товарищ формально прав, - сказали они. - У нас нет оснований сомневаться
в показаниях контролеров. Это наши люди - мы за них отвечаем. Но Надеждин ваш,
и вы за него отвечаете.
    Дядя Надя схватился за голову.
    - Пишите!  -  воскликнул  он.  -  Пишите...  Но за Надеждина я все-таки не
отвечаю.



    7.


    Результат  Игоря  во  Всесоюзном  кроссе  оказался  лучшим не только в его
забеге,  но  выше  результатов  многих  мастеров,  соревновавшихся в отдельном
центральном  забеге.  Об  Игоре  заговорили  всюду.  Спортсмены  и  болельщики
силились  выяснить, когда и за кого выступал этот Надеждин. А когда оказалось,
что  никогда  и  ни  за кого, к Игорю стали являться с приглашениями делегации
разных обществ, суля самые необыкновенные блага.
    Общество  "Здоровье" обещало отправить его на круглый год в Заполярье, где
даже в июле и в августе не стаивает снег. Игорь в ужасе отказался.
    Битых  два  часа солидный представитель мощного общества "Сила" уговаривал
Игоря  выступать  на  лучшем  в  союзе стадионе с раздевалкой на четыре тысячи
участников,  с  душами  горячими  и  холодными,  с  массажистами, парафиновыми
ваннами, клубом мастеров с биллиардом и радиолой. Но едва только представитель
"Силы"  заикнулся о научно оборудованном гимнастическом зале, где Игорь должен
будет   тренироваться   под  руководством  лучших  тренеров,  будущий  чемпион
судорожно передернул плечами и поспешно отклонил приглашение.
    Даже  если  бы  "Торпедо",  спортивное  общество автозавода имени Сталина,
предложило  Игорю несбыточную мечту - собственный автомобиль "Победа", и тогда
бы Игорь стоически отказался.
    Единственный  спортивный  клуб,  честь  которого  стал бы он защищать, чьи
спортцвные  цвета  носил бы с удовольствием, чью славу отстаивал бы с азартом,
это  "Медик",  который  помещался  тут  же  в  институте и где Валя была своим
человеком,  непременной участницей и болельщицей всех соревнований. Но "Медик"
ничего не обещал и вообще не приглашал Игоря.
    Нет   пророков   в   своем   отечестве.  Медики  обидно,  оскорбительно  и
хладнокровно  не  верили  в Игоря. Одни, во главе с Казаковым, утверждали, что
Надеждин  наверняка  срезал  дистанцию  процентов  на девяносто. Дядя Надя, не
сумев  доказать  то  же  самое,  предпочтал отмалчиваться, считая в душе Игоря
ловким  обманщиком. Даже те, кто видел Игоря на дистанции, кто сам уступал ему
лыжню, начиная с маленького Гулиева, хмуро бубнили: "Чудес не бывает".
    Под  влиянием  всеобщей  молвы даже Валя вслух осуждала его при всех, хотя
иногда  ей  и приходило в голову, что Игорю можно простить обман - у него была
уважительная причина: она сама, Валя.
    Под  градом всеобщих колкостей и насмешек, Игорь чувствовал себя еще хуже,
чем  прежде. Тогда он был просто неудачник, а теперь - презренный мошенник. Но
Игорь  знал, что последнее слово еще не сказано: на следующее воскресенье была
назначена большая, двадцатикилометровая гонка.
    Как  победитель  кросса  Игорь  получил  персональное приглашение наряду с
мастерами спорта. Игорь был приглашен даже в Звенигород - тренироваться вместе
с мастерами на крутых обрывах "русской Швейцарии", но он отклонил приглашение,
будто  бы  из  нежелания  пропускать  лекции.  Впрочем, лекции он пропускал, и
кто-то  из студентов видел его с лыжами на трамвае около Богородского, и будто
бы  Игорь, окруженный насмешливыми мальчишками, сосредоточенно ходил по самому
берегу  Яузы, вслух приговаривая: "Правая рука, левая нога, левая рука, правая
нога..."


    8.

    Настал  день  гонок.  Старт  давался на вершине большого холма. У каменных
ворот  бывшего  монастыря  собралась  большая толпа. Немало народу приехало из
института  "поболеть"  за  Колю Казакова, поглядеть на посрамление Игоря. Было
очень  тепло,  шел  сильный  снег,  густая  пелена  кружилась  перед глазами и
заслоняла далекий лес.
    Игорь  чувствовал  себя,  как  заправский  лыжник. Перекидывался шутками с
ребятами,  постукивал  каблуками,  хотя,  совсем не замерз. Соседи смотрели на
него  с  опаской  и  уважением,  и их неуверенность прибавляла бодрости Игорю.
Он-то был уверен в успехе.
    За  несколько минут до старта к Игорю подошел дядя Надя. Физрук был прежде
всего  человеком долга, и, каковы бы ни были его подозрения, Надеждин в первую
очередь был студентом его института, его питомцем.
    - Не  рви на первых километрах, - дал он ему обычный совет. - Иди по чужой
лыжне  -  здесь  люди  поопытнее  тебя:  советую  держаться за Казаковым, а на
последних  километрах  жми  во-всю.  Выкладывай  все  до последнего, ничего не
оставляй.
    Игорь снял пальто, и дядя Надя с удивлением уставился на него.
    - Ты в этом пиджаке пойдешь?
    Игорь как раз собирался итти именно в этом пиджаке, в том самом, в котором
завоевал  первенство  в  кроссе.  Ему  даже казалось приятным побить в простом
студенческом  пиджаке  всех  этих мастеров с их спортивными формами и дорогими
специальными лыжами. Но дядя Надя решительно воспротивился.
    - Надевай!  - лаконично сказал он и снял с себя шерстяной свитер. - Ну, ни
пуха, ни пера! Громи чемпионов!
    Дядя надя подмигнул Игорю, приколол ему номер на спину и, вздохнув, отошел
с сознанием исполненного долга.
    Старт  дан!  Игорь взмахнул палками, пригнулся и полетел по склону. Первые
же  толчки  вынесли  его вперед. Игорь вспомнил совет дяди Нади, но не захотел
специально  уступать  дорогу  и  решительно  пошел  по целине крупными шагами,
оставляя борозды в рыхлом снегу.
    Каждый  шаг  его  был  энергичным  и  сильным; сила, казалось, клокотала в
налитых мускулах. Игорь шел мерным шагом, постепенно наращивая темп.
    Лощина  сменилась  подъемом,  перелеском,  новым спуском и опять подъемом.
Игорь немного устал, но продолжал итти, не сбавляя темпа.
    Вдруг  сбоку  бесшумно  прошел  один  гонщик,  легко обогнав Игоря, за ним
другой, третий, целая группа.. Игорь прибавил шаг, напряг мускулы, ожесточенно
погнался  за ними. Он уже задыхался, тяжело и с хрипом, но просвет между ним и
гонщиками  становился  все  больше. Они шли размеренным ходом, нога в ногу, не
прибавляя  и  не  сбавляя  темпа,  и  как  ни старался Игорь, он отрывался все
больше.  Вот  и  последний  скрылся под темными елями, стряхнув с ветвей комья
мокрого снега. Игорь остался один в мертвенно тихом лесу, на безмолвной лыжне.
    Происходило  что-то непонятное. Игорь чувствовал силу в каждом пальце. Ему
казалось  -  стоит  только  нажать,  взяться, и он понесется, как вихрь. Стоит
налечь  плечом,  и  с  треском  поВалятся столетние ели. Он приказывал рукам и
ногам двигаться быстрее, но когда обращал внимание на ноги, то руки отставали;
ценой  огромных  усилий  руки  ускоряли  работу  - ноги начинали отвратительно
отставать.  В  довершение  всего, Игорь сбил дыхание; он раскраснелся, крупные
капли пота бежали о лицу.
    Еще  и  еще  пробовал  он  встать на лыжню и, рванув двести-триста метров,
останавливался  задыхаясь.  Обида,  горькая, противная, душила его. Игорь отер
лицо  грязной  рукавицей,  сошел  под  гору на дорогу и побрел назад пешком, с
лыжами через плечо. Мучительный стыд охватывал его при мысли о возвращении.
    Пройдя  шагов  двести,  он положил лыжу одним концом на пенек, а другим на
дорогу, потом прыгнул на нее и забросил в снег отломившуюся половину.
    Добравшись до места старта, он устало сказал дяде Наде:
    - Лыжа сломалась, - и добавил: - на пеньке.

    * * *

    Когда  он  уходил,  разбитый,  уничтоженный,  провожаемый  подозрительными
усмешками, Валя догнала его и взяла под руку.
    Несколько шагов они прошли молча. Валя не сразу подобрала нужные слова.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг