Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                                  
    Как  раз  в  этот момент белая эмаль раскололась. Встревоженное лицо Гхора
показалось словно в разбитом зеркале.
    .  -  Приходит  в  себя,- сказал Гхор.- Ксан! Вы слышите нас? Простите мою
резкость.  Я  же  не  знал,  что  вы  больны. Как можно быть таким неразумным?
Отложили бы дискуссию.
    А рукой показывал: "Давайте, давайте ратозапись!"
    Гхор был огорчен, встревожен, пристыжен, испуган за Ксана, старался спасти
его.  Но вместе с тем где-то в самой глубине мозга, почти в подсознании Гхора,
таилась мысль: "А себя Ксан разрешит спасти? Для себя сделает исключение?"
    Едва  ли  Ксан  понял  это.  А  может  быть, и понял. Во всяком случае, он
произнес явственно:
    - Если всем... Мне, если всем!
    Это были его последние слова в жизни.
    "Мне, если всем!"

    ГЛАВА 10. ЖЕНА ВЕЛИКОГО ЧЕЛОВЕКА

    Трудно быть женой великого человека.
    У него великие мысли - ты должна их понимать.
    У  него  великие  цели  -  ты  обязана  помогать. У него великие дела - ты
вынуждена жертвовать собой, устраняться.
    И даже если ты сама совершила необыкновенное: вытащила любимого из могилы,
все равно он не твой. Великий принадлежит человечеству.
    Три  недели  была  счастлива Лада в первой своей жизни, а во второй - дней
десять.  Десять  дней они смотрели друг другу в глаза не отрываясь, потом Гхор
начал  отворачиваться.  В зрачках его появилась пленка, ресницы превратились в
шторки, думы заслонили любовь. Гхор ввязался в борьбу всемирного масштаба.
    Спор  о  продлении  жизни  решался  на выборах. Ведь Ксан умер, требовался
новый председатель Совета. Две кандидатуры выдвинул Совет - Зарека и Гхора.
    Гордая  и  встревоженная,  радостная  и неуверенная, Лада спрашивала себя,
глядя в зеркало:
    - Неужели ты будешь женой самого почетного человека планеты?
    Она  жадно  читала  газеты,  взвешивала  шансы.  Учитель  или муж? Муж или
учитель?
    Покойный  Ксан  говорил:  "Народы  выбирают  главой  представителя главной
профессии  века".  Гхор-инженер, Зарек - врач. Вопрос в том, какое дело сейчас
главное. Гхор - развитие ратомики, Зарек - продление жизни.
    Гхор - жизнь легкая, но короткая. Зарек - долгая, но трудная.
    В своем кредо кандидата Зарек высказывается ясно:
    "Буду  проводить  план  Ксана:  всеобщее восстановление жизни через пять -
восемь  лет.  Срок  этот минимальный: необходим для строительства ратоклиник и
для   подготовки  врачей-омолодителей.  Потребуются  усилия.  Возможен  призыв
молодежи  в  строительство.  Возможно  временное  увеличение рабочего дня. Все
умершие  в  течение этого периода записываются, ратозаписи хранятся, оживление
будет   проводиться   по   очереди,   в   порядке  дат  смерти.  До  той  поры
немногочисленные  объекты  для  клинических  исследований  будут отбираться по
жребию.
    Ясно!
    Гхор  тоже  должен  составить  кредо. Но странное дело: так просто, в один
вечер  написался  у  него  рассказ  об  общественных судах, а тут каждое слово
подбирается   с  мучениями.  Гхор  уже  не  диктует,  он  по  старинке  пишет,
перечеркивает,  раздумывает  над  каждой строкой: "Главное для меня - интересы
человека".
    Нет, не "интересы", а "благо".
    Не "человека",а "человечества".
    "...развивать  ратомику  как  новую  ступень в темпе прогресса... Главное:
двигаться, вперед, а не назад..."
    - Туманно,- говорит Лада.- Что значит "двигаться вперед, а не назад"?..
    Гхор разъясняет:
    - У  нас  четырехчасовой  рабочий  день. Зарек повернет к семичасовому - в
прошлое.  Строителей будет больше, меньше воспитателей, меньше мастеров моды и
красоты,  меньше заботы о человеке. И вообще: продление жизни - это замедление
темпа  развития.  Остаются те же люди, повторяются и повторяются. Те же вкусы,
те же интересы. Растет косность, тормозится научный поиск.
    - Поняла. Вот и изложи все это.
    Гхор улыбается:
    - Святая   наивность!   Нельзя  же  сказать,  что  я  противник  всеобщего
оживления.
    - Как же это? В кредо нельзя сказать о своих взглядах?
    - Милая Лада, есть правда, слишком жестокая для средних ушей. Средние люди
не понимают отдаленной пользы. "Хочется"- для них главный довод. Их не заботит
прогресс.
    - А прогресс для чего?
    - Лада,  не притворяйся непонятливой! Ты же умница. Лучше помоги мне найти
формулировку.
    Лада  умница,  и до нее постепенно, сквозь броню любви, доходит неприятная
истина:  Гхору  трудно найти формулировку, потому что он не может сказать всей
правды.  А  правда  такова:  Гхор считает нужным вести людей не туда, куда они
стремятся.
    Лада  терзается,  Лада плачет, Лада корит себя: "Может быть, я не способна
понять мужа, не доросла до него". И в день выборов, упрекая себя, сомневаясь и
мучаясь,  голосует... против мужа. "Не знаю, как для человечества, а для Гхора
лучше провалиться", - оправдывает она себя.
    Решение   выполнено,   но   терзания   не  оставляют  Ладу.  Вернувшись  с
избирательного участка, она садится рядом с мужем, голову кладет на плечо... и
чувствует себя предательницей. Ей хочется быть неправой. По совести подала она
свой   голос  против  Гхора,  но  пусть  окажется,  что  она  ошиблась,  пусть
человечество поправит ее.
    Тесно  прижавшись,  сидят они вдвоем у экрана, слушают сводки с поля битвы
мнений.  Медленно  проворачивается  земной  шар;  громадный  глобус, висящий в
чернем  ничто,  подставляет  солнцу одну страну за другой. Два поворота, сорок
восемь  часов  уходит на сбор мнений. Когда тень сползает с Берингова пролива,
первый  житель  Чукотки нажимает клавишу счетной машины. Когда тень сползает с
Берингова  пролива  вторично,  начинает  высказываться Аляска, а из Восточного
полушария уже поступают сводки.
    Первая: на Фиджи большинство за Гхора.
    Счастливый почин.
    Ночь  шествует  по  планете,  движется с востока на запад, погружает в сон
одну страну за другой. В ночи трудятся машины, накапливая электронные сигналы,
приходят  одно за другим сообщения. Камчатка и Якутия предпочли Зарека, Япония
-  Гхора,  Индонезия  -  Зарека, многолюдный Китай - на три четверти ва Гхора.
Теперь  Зарек  отстал,  он  далеко  позади.  Лада  не знает, радоваться ей или
горевать.
    На очереди Индия - родина Гхора. На земляков он возлагает большие надежды,
думает закрепить победу.
    Но  Индия  голосует  вразнобой  и  даже  с  преимуществом Зарека, а Сибирь
выравнивает  шансы.  Голосование  как  бы  начинается  сначала. Решают Россия,
Африка, Европа.
    Лада  достает  из  ратоприемника  ужин,  ставит  перед Гхором, уговаривает
поесть.  Он  отворачивается,  и  Лада не притрагивается тоже. Стоит за спинкой
кресла,  обнимает  мужа, подбадривает, а сама себя терзает: "Неужели мой голос
решающий? Вот ужас-то! Лучше бы воздержалась!"
    Небо  за  окном синеет, лиловеет, чернеет. Днем сели они к телевизору, вот
уже  и  глубокая  ночь,  стынет  ужин на столе, а диктор все говорит, говорит,
называет миллиарды, миллионы голосов, зачем-то еще тысячи.
    В  общем,  Ближний  Восток  против  Гхора.  И  Восточная Африка. И Урал. И
Кавказ. И Украина. И Москва.
    Поворачивается планета навстречу завтрашнему дню.
    Еще  через час заканчивается подсчет в Восточной Европе и Конго. Еще через
час  -  в  Западной  Европе,  Алжире, Гвинее, Сахарской федерации. Соотношение
такое же, как в Москве.
    В  пять  утра  Гхор,  молчаливый  и горестный, выключает телевизор. Гаснет
экран,  тускнеет  диктор,  замолкший  с  разинутым  ртом.  Обе Америки, Луна и
планеты  уже не изменят результата. Оказалось, что средние люди - не дети. Они
подумали,  разобрались,  приняли  решение.  Вариант  Гхора их не устраивает, и
потому  не устраивает Гхор в роли главы Совета. Покой и прогресс приятны всем,
но большинство не хочет платить короткой жизнью за короткий рабочий день.
    С  мрачно  сжатыми  губами  Гхор  молча ложится на диван, голову кладет на
руки, неподвижным взором смотрит на потолок.
    Рядом   присаживается  жена,  победившая  и  нисколько  не  торжествующая,
переполненная жалостью и не находящая слов утешения.
    Чем   утешать?  Не  клеветать  же  на  людей:  "Милый,  толпа  глупа,  она
предпочитает  посредственность.  Зарек сродни ей, а ты выше на две головы, вот
тебя и не поняли".
    Нет,  потакать  не  надо,  и  не  будет  Лада  фальшивить.  Пусть Гхор сам
откажется от заблуждения, выберется своим умом из тупика.
    Но и торопить события нельзя. Рано сейчас критиковать. Сегодня Гхор устал,
измучен, он только обозлится на поучения.
    Молча и робко гладит Лада плечо поверженного титана. Он отдергивает плечо.
Ласка не облегчает боль.
    "Но все-таки так лучше,- думает Лада,- Лучше поражвние сегодня и исцеление
завтра,  чем  победа  по недоразумению, многолетняя напрасная борьба и горькая
слава гения, не понявшего ход истории. Лучше перестрадать сегодня".
    Трудно быть женой великого человека...
    И финал.
    Торжество  по  случаю  старта  межзвездной экспедиции. Путь неблизкий: 114
световых  лет  до  некоей  звезды, откуда пришли сигналы разума. Но космонавты
избавлены   от  столетнего  полета,  даже  со  всеми  сокращениями  по  теории
относительности.  Космонавты  полетят в ратозаписи. Запишутся сегодня, а через
сто с лишним лет выйдут из ратоматора в подлетающей к цели ракете.
    Среди посланцев Земли Ким.
    Проводы  в  зале  ратокомбината.  Ким,  Том  и  Нина, Сева Лада с Елкой за
столиком.  Устаревший,  в  сущности,  обычай-всякое  событие отмечать обильной
едой.  Наверное,  он сохранился от первобытных времен, когда обильная еда сама
была событием, нечастым удовольствием.
    Но  межзвездникам  не  до еды. И напрасно взывают рoбoты, катающиеся между
столиками: "Уезжающие, высказывайте желания. Уезжающие, подаем любое блюдо".
    Кто-то  требует  вина  из  музейных погребов, кто-то свежие плоды манго из
Калимантана.   Но  жевать  и  пить  не  хочется  в  последние  земные  минуты.
Индонезиец,  поковыряв фрукты, спрашивает, можно ли показать мангровые рощи на
экране.  Предложение  приходится  по  вкусу.  И  остальные  решают взглянуть в
последний раз на родные края. Планета показывает многообразные свои лица: кому
аргентинскую  пампу,  кому  -"-  мрачную  тайгу, кому - дымящуюся Этну, кому -
Лондон с моросящим дождичком. А Ким заказывает самое близкое - кирпичные зубцы
Кремля.
    По две минуты на каждый заказ. И то час с лишним.
    Но улетающие чувствуют, что не насмотрелись.
    И вдруг:
    - Внимание!
    Все  оборачиваются  к  столику,  за  которым  Зарек шепчется с начальником
экспедиции.  Но  курчавый профессор не торопится кончить беседу. А вместо него
на  трибуну  поднимается некто широкогрудый, осанистый и моложавый, с задорной
русой бородкой и лукавыми глазами. Кто такой? Зачем? Лицо какое-то знакомое.
    И те, кто посообразительнее, встают с криками:
    - Ура! Ура молодому Ксану!
    Вышло  по  Ксану:  жизнь  выдается  всем,  стало  быть,  и ему, первому из
записанных.
    Записанное не пропадает.

--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 13.02.2008 01:59


Предыдущая Части


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг