ринулись туда.
Они очутились внутри карстовой пещеры, в поперечнике около пятнадцати
метров и примерно тридцать вдоль. Половину ее площади занимал овальный бассейн,
к которому вела широкая пологая лестница с никелированными поручнями. Рядом с
ним стоял диковинного вида компьютер, один из его кабелей уходил под воду.
Файнберг сбросил на пол заплечный мешок, расстегнул "молнию", вытряхнул
ловчую сеть.
Приблизившись к бассейну, Эвелин увидела темную продолговатую тушу на
облицованном плитками дне, и в этот момент на ее забрале тревожно замигал
красный огонек пси-детектора. Значит, один из группы захвата оказался под
пси-контролем. Кто?!
Трое десантников завертели головами, разглядывая друг друга, и лишь один
стоял неподвижно. Чукарин.
Чтобы вытащить парализатор, Эвелин потребовалось бы несколько лишних
мгновений.
Она вскинула лучемет, но не могла заставить себя надавить гашетку.
А Чукарин рванул из поясного кармашка гранату.
- Степа-ан! - истошно крикнул Файнберг.
Окамото бросился вперед, выстлался в отчаянном прыжке, ткнул сержанта
парализатором в затылок. Однако тот успел выдернуть чеку. Падая, оглушенный
Чукарин разжал кулак, и ребристая "лимонка" с цоканьем покатилась по каменному
полу.
Секунду Эвелин боролась с оцепенением. По полу к ее ногам катилась верная
гибель. Разлет осколков... Вторая секунда, ...оборонительной гранаты... Третья
секунда, ...до двухсот метров... Четвертая секунда. ...каменный мешок,
рикошет... На пятой секунде десантница прыгнула и накрыла гранату своим телом.
Эвелин еще успела подумать о письме в сейфе адвоката. Мысль пришла помимо
слов, просто перед глазами возник белый продолговатый конверт с аккуратно
надписанным адресом. Взрыва она не услышала и не ощутила боли. Нахлынула тьма.
* * *
Едва проскользнув сквозь открытый шлюз в бухту, Кхан услышал позади глухой
разрыв гранаты. Пси-контроль над безмозглым десантником почему-то внезапно
оборвался. Однако тот успел поставить гранату на боевой взвод, и она сработала.
Защитить базу не представлялось возможным. Медузняки хороши в атаке, но в
глухой обороне ведут себя трусливо и легко поддаются панике. А командиров на
базе осталось только двое, поскольку позавчера все декаподы из клана
Большебрюхих улетели спецрейсом. Старейшина запретил им служить у Кхана под
страхом пожизненного позора.
Что ж, он превосходно отдохнет и всласть поохотится в океане. Его ждут
новые приключения на лоне чужой дикой природы. А как только Кхан мысленно
свяжется с главой своего ордена и сообщит о происшедшем, за ним пришлют
корабль. И спустя неделю он вернется в родные лагуны.
Когда он миновал подводное кладбище двуногих, впереди смутно замаячила
тень чужого сознания, примитивного и чрезвычайно агрессивного. Кхан
сосредоточился и, когда навстречу ему скользнуло стремительное каплевидное тело
с горизонтальным хвостом, попытался провести пси-захват. С виду хищник
напоминал зубана, однако подобие оказалось чисто внешним. Приемы, которыми с
легкостью удавалось подчинить исконного врага ихличи, оказались бесполезны.
Несколько мгновений Кхан безуспешно силился распознать и подчинить себе
путаницу незнакомых ассоциативных цепей и реакций, но едва не увяз в них. А
между тем нападавший хищник разинул пасть, норовя с разгона вцепиться Кхану в
голову. Ихличи увернулся, однако враг сумел сомкнуть мощные челюсти на его
боку. Ловкостью и силой он также превосходил зубана.
Отчаянным рывком Кхан сумел высвободиться, на боку затлела рваная рана. По
счастью, неглубокая. Что ж, придется действовать приемами мускульного боя.
Быстро развернувшись, противник опять бросился на него. Кхан встретил его
натиск, выставив напружиненные щупальца веером. Одним из них придется
пожертвовать. Челюсти зверя ухватили правое ходовое щупальце и перекусили его с
легкостью, как водоросль. Превозмогая дикую боль, Кхан обвил лобастую голову
нападавшего остальными щупальцами, напряг присоски, намертво беря врага в плен.
Этот прием, отточенный им с юности, назывался "Смертельное объятие цветка".
Под кончиком левого ловчего он ощутил студенистое яблоко глаза. Это
означало победу. Когда роговое навершие щупальца вонзилось в глаз, Кхана обдала
кипучая лавина чужой ярости, настолько мощная, что у него слегка помутилось
сознание. Однако он не ослабил хватки, изо всех сил долбя щупальцем глазницу,
стараясь проломить черепную кость и добраться до мозга.
Жестоко израненный Кхан ощутил прилив торжества, его ловкость и
самообладание брали верх над грубой нерассуждающей силой.
И тут оседланный Кханом противник выгнулся, ударил хвостом, ринулся вниз
головой на придонный скальный гребень. Это случилось так неожиданно, что Кхан
не успел разжать щупальца. Удар пришелся по центру спины. Хрустнули позвонки, и
сразу оборвалась связь между головным и крестцовым мозгом. Бессильно
распластанный по дну, Кхан тщетно пытался пошевелиться. Собственное тело
отказывалось ему повиноваться, однако в то же время он отчетливо чувствовал,
как зубы врага бешено рвут его внутренности.
* * *
Первые дни пребывания в госпитале показались Березину тихим адом. Культи
ног, схваченные пластиковыми манжетами и погруженные в емкости с
регенерационным раствором, нестерпимо зудели. Спать приходилось под сильным
снотворным, от которого по утрам голову обволакивала ватная одурь.
На третий день Березина проведала Джейн Галахер. Когда на Псковской базе
соорудили первую регенерационную установку, она вызвалась в добровольцы для
испытаний. Лучившаяся от радости Джейн размахивала своей выращенной заново
рукой и болтала без умолку. Она сказала, что зуд пройдет примерно через неделю,
потом будет гораздо легче.
Березин с тихим изумлением разглядывал ее правую кисть, асбестово-белую,
как обыкновенно бывает у рыжеволосых, и усеянную веснушками. До сих пор у него
не укладывалось в голове, что чудеса бывают и через несколько месяцев он сможет
ходить на своих двоих.
А вскоре после ухода Галахер в палату заявился почтальон в белом халате
поверх форменной кожаной куртки.
- Вы Андрей Николаевич Березин?
- Да. Чему обязан?..
- Вам пакет с уведомлением. Распишитесь, пожалуйста.
Березин расчеркнулся на бланке, почтальон вручил ему тонкую бандероль с
обильно налепленными марками Североамериканских Штатов и ушел. Вообще-то
генерал запамятовал, когда в последний раз получал корреспонденцию на бумаге.
Сущий анахронизм, да и только.
Надо полагать, внутри нет ничего отрадного. Единственным местом в Северных
Штатах, откуда ему могли прислать пакет, была комиссия ООН. Небось какие-то
дурацкие бюрократические формальности, связанные с уходом в отставку. Хотя
вроде бы все улажено и инцидент исчерпан... Может, его удостоили напоследок
почетной грамоты для сортирного гвоздика?..
Ага, на обратной стороне конверта указан адресант, некто Бисмарк. Впрочем,
нет, это город называется Бисмарк, отправителя же зовут А. Карр. Это русские
застенчиво пишут фамилию внизу, после города и страны, американцы поступают
наоборот.
Вскрыв бандероль, Березин вытряхнул на одеяло плотный удлиненный конверт и
письмо на бланке адвокатской конторы.
С удивлением прочел он скупые строчки на английском:
"Многоуважаемый мистер Березин! Выполняя указание, изложенное в завещании
моего клиента, покойной мисс Эвелин Хадсон, я посылаю вам ее письмо.
С наилучшими пожеланиями, Август Карр, адвокат".
Бумажная почта - еще куда ни шло, но письмо с того света Березин получил
впервые. Неопределенно хмыкнув и подняв брови, он сломал сургучную печать на
конверте с каллиграфической пометкой "То Mr, Berezin, esq." и достал оттуда
сложенный втрое листок почтовой бумаги.
Письмо Хадсон оказалось написанным по-русски, аккуратным округлым
почерком.
"Андрей Николаевич, если Вы читаете эти строки, значит, я уже нахожусь
там, где нет ни генералов, ни рядовых.
Дело в том, что мне о вас известно почти все, во всяком случае, то, что
можно почерпнуть из публикаций в глобальной сети. Вы же обо мне почти ничего не
знаете. И мне хотелось бы немного исправить это положение вещей.
Моя судьба перевернулась после того, как я впервые прочитала статью о Вас
в еженедельном журнале и увидела Вашу фотографию. Надеюсь, Вы не судите обо мне
слишком пренебрежительно и строго, ведь даже девчонка из американской сельской
глухомани имеет право на мечту. А я никогда не встречала человека, который мог
бы хотя бы отдаленно сравниться с Вами.
Поверьте, я почти счастлива, ведь моя мечта уже сбылась наполовину, а так
случается далеко не у каждого. Я смогла приобрести квалификацию рейнджера и
добиться назначения на Псковскую базу, чтобы служить под Вашим непосредственным
началом. У меня есть наградной лист за вашей подписью. Мне дважды довелось
повидаться и разговаривать с Вами, пускай виртуально, через компьютер. Спасибо
Провидению и на том.
Я мечтала о личной встрече, в конце концов, разве Вы отказали бы в ней?
Возможно, я смогла бы сказать Вам очень многое из того, что не хочу доверять
бумаге. Не могу себе представить, каким был бы Ваш ответ. Но теперь и это не
имеет значения.
Все, на что я смогла пока что решиться, это написать Вам письмо, которое
Вы держите в руках. Оно будет отослано при уже известных Вам обстоятельствах.
Допускаю, что с Вашей точки зрения мой поступок лишен всякого смысла. И
тем не менее я от всей души желаю Вам счастья.
Эвелин Хадсон".
Даты под письмом не было.
Березин отложил листок и откинулся на подушки, закрыв глаза. В памяти
сразу возникло необычайно эффектное, раздражавшее своей восхитительной
неуместностью лицо златокудрой красавицы, которое Хадсон носила в апреле. Чуть
ли не физическим усилием он что-то сместил, обнажил в своем подсознании. С
запозданием понял, насколько это поразительное, недосягаемое лицо и будоражило
его, и бесило.
И впрямь ему почти ничего о ней не было известно, даже ее настоящего
облика он ведь не видел. Только строил ехидные догадки о том, что в
действительности она далеко не так привлекательна.
Взяв с тумбочки мобильный телефон, Березин вызвал заложенный в адресном
реестре номер.
- Слушаю вас, товарищ генерал, - ответил полковник Лихачев.
- Здравствуйте, товарищ полковник. Я вас беспокою по довольно-таки
пустячному поводу. Видите ли, мой доступ к служебной документации аннулирован.
Поэтому у меня к вам довольно странная просьба. Я хотел бы видеть фотографию
Эвелин Хадсон, если она сохранилась у нас... то есть у вас в архиве. Это
возможно? /
- Конечно, товарищ генерал. Нет никаких проблем.
Похоже, Лихачев нисколько не удивился.
- Пожалуйста, пришлите мне файл с ее фото на мой личный почтовый ящик. Не
в службу, а в дружбу.
- Рад быть вам полезным, - сказал полковник. - Максимум через полчаса вы
получите файл.
- Благодарю вас.
- Не за что, товарищ генерал. Как вы себя чувствуете?
- Спасибо, неплохо. Как дела на базе?
- Все в порядке. До сих пор еще не было ни одной тревоги. Есть
предположение, что пришельцы теперь долго к нам не сунутся.
- Будем надеяться, - произнес Березин. - Что ж, еще раз спасибо и всего
вам доброго.
Он отложил телефон, вытащил из тумбочки ноутбук с радиомодемом. Включил
его, выставил таймер на полчаса вперед.
Почему-то ему казалось очень важным увидеть лицо Эвелин - такое, каким оно
было в жизни, прежде чем ее душа переселилась туда, где нет ни генералов, ни
рядовых, ни красавиц, ни дурнушек. То есть в свою очередь совершить поступок,
лишенный всякого смысла.
Пришедшее с того света письмо лежало на одеяле возле его локтя. И Березин
никак не решался взять его и перечитать.
Рига, 1998-2000
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 20.01.2008 17:37
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг