- Есть!
- Вызывайте оркестр сами, я отбыл, - добавил Березин и покинул радиосеть,
не дожидаясь ответа.
Называть похоронную команду оркестром повелось у десантников издавна, еще
с тех пор, когда она состояла из полковых музыкантов. В рамках проекта "Ч" туда
стали набирать гражданских по найму, но традиционная кличка и к ним прилипла.
Передав управление танком киберу, Березин поставил ему задачу
самостоятельно вернуться в гравиплан. Собственный обратный маршрут он задал
через релаксационные ворота, по своей излюбленной трассе.
И спустя мгновение уже брел по галечному пляжу под пышным тропическим
солнцепадом. Слева карабкались на крутой утес выветренные скальные фигурки,
справа простиралась морская гладь.
Неспешным шагом дойдя до края бухты, Березин взошел на гладкий лавовый
язык, усердно лакавший пенистые волны. Постоял немного, впитывая глазами
простор.
Одиночество и тишина. Сейчас они стали для генерала благом, а не
проклятием.
Обратный путь из любой точки глобуса занимает лишь несколько секунд,
покуда квантовый процессор перебирает триллионы битов, методично пробираясь к
системному хребту, а оттуда на материнский узел. Однако Березин не спешил
возвращаться в собственное тело.
Уже не танк, не командир десантного подразделения, не руководитель проекта
"Ч", он стал просто никем. Затаившей дыхание живой точкой на краю великанского
покоя.
До чего же все-таки потрясающая штука вирел.
Казалось бы, совсем недавно, десяток лет назад, все началось с
коммерческих сеансов виртуальной релаксации. В точности подобно тому, как и
глобальная компьютерная паутина некогда разрослась из. пентагоновского проекта
ARPANET. Теперь же трудно представить, как иные люди могут обходиться без
вирела.
Прибой кипел среди валунов у подножия погасшего вулкана, словно из недр
продолжала сочиться огнедышащая лава. Давным-давно, когда по этому полуострову
еще бродили динозавры, береговая кромка вздыбилась, исторгая пламя и пепел,
взгромоздила крутые утесы и затихла. На протяжении миллионов лет ветер и вода
кропотливо вытесывали на склонах кратера лес каменных изваяний. В прошлом веке
здесь устроили заповедник. А теперь это место, причисленное к самым живописным
на земном шаре, стало доступным для посещений - разумеется, виртуальных.
Еще только начиная осваивать вирел, Березин пристрастился подолгу тут
бродить. Неважно, что гуляла всего лишь призрачная электронная фигурка внутри
набора двоичных кодов. Хотя бы так, раз не дано иного.
Высоко над зарослями цветущего шиповника притихший вулкан грозил небесам
исполинским пальцем. По ту сторону ущелья, в горах, приютилась радиолокационная
станция, работавшая ныне в рамках проекта "Ч". Впрочем, для виртуальных
туристов на ее месте деликатно соорудили эвкалиптовую рощу.
Березин зашагал по тропинке вдоль берега бухты. Левой-правой,
левой-правой, господи, хорошо-то как...
Время блаженно зависло, но сработал программный таймер. Мослы гранитных
кряжей стали набухать и расползаться, как сухарь в чае, сквозь них прорезались
иконки оболочки "Первопрестольная 10.2". Все, хорошенького понемножку.
Сняв компьютерный шлем, Березин вытер вспотевшие ладони о рубашку, глубоко
вздохнул и прикрыл глаза. Как всегда после долгого хождения по вирелу,
собственное тело казалось ему тяжеловесным, неуклюжим обрубком. Предстояло
заново свыкнуться с ощущением, что нет у него больше ни траков, ни антигравов,
ни ног. Вместо них моторчик и колеса инвалидного кресла.
Из вирела следует выходить постепенно, иначе может возникнуть нечто вроде
кессонной болезни. Растревоженное подсознание вздыбливается, и психику атакуют
кошмары, словно вскипающие в крови водолаза пузырьки азота. В минувшем году
Березину пришлось перенести экстренный выход из вирела, когда в его танк
угодила бомба истребителя чужаков. После этого он промаялся неделю на уколах,
да еще психотерапевт на полмесяца запретил ему прогулки по вирелу.
Откинувшись на спинку кресла, генерал постарался дышать как можно глубже и
реже. Суставы и мышцы словно патокой пропитало, не пошевелиться.
Прохладный воздух бередили привычные убаюкивающие звуки: жужжание
кондиционера, мурлыканье процессорной гидравлики охлаждения, щелчки часового
маятника.
Когда Березин чуть освоился в реальности, он потянулся за стоявшей рядом с
компьютером непочатой банкой кваса, рывком выдрал из ее крышки алюминиевый
лепесток. От поспешного жадного глотка заломило гортань.
Щурясь, он обвел глазами просторную комнату. Сквозь раздвинутые жалюзи бил
косой веер солнечных лучей, застекленные книжные полки расшвыривали скопище
радужных бликов.
Бронзовый циферблат старинных кабинетных часов показывал четверть
третьего. Значит, сеанс вирела длился почти семь часов.
Откатившись в кресле к окну, Березин взял с подоконника трубку, набил ее
душистым табаком из плоской жестянки, раскурил от газовой зажигалки.
Неторопливо смакуя ореховый привкус дыма и хорошо обкуренного вереска, сжал в
ладони увесистую, тихо теплеющую гладкую головку трубки.
За переплетом ленточного окна вздымалось гулкое пространство, тугой
бирюзовый парус неба, по которому юркой мошкарой сновали кургузые гравикары.
Под самыми облаками проносились пузатые веретена флайбусов.
Далеко внизу расстилалась площадь, залитая полуденным солнцем. Там
свирепствовала немилосердная московская жара, тридцать пять градусов по Цельсию
в тени. Крошечные прохожие в шортах и маечках мельтешили на тротуарах,
возносились на виадуки, по их ажурным руслам пестрыми ручьями текли во все
стороны над потоками грузовых электромобилей.
Позади станции метро золотились луковки храма Николая у Таганских ворот,
справа ритмично вспыхивал голографический афишный столб над малиновой коробкой
театра, вдали виднелась шеренга сияющих небоскребов, и среди них
иголкой-недомерком торчал шпиль старого дома на Котельнической.
Все это вдруг показалось ему ненастоящим, безмятежной и лживой виртуальной
картинкой. Если тряхнуть головой, отгоняя наваждение, и ткнуть клавишу
выгрузки, тогда увидишь все, как есть. По дорожкам виадуков плывут
обезглавленные ободранные тела вверх ногами, кровь лениво капает в крутобокие
титановые лохани. Невозможно привыкнуть. Сколько бы ни видел такое, привыкнуть
нельзя.
Глава 2
Хлопнула входная дверь, и в комнату заглянул навьюченный двумя кошелками
денщик Василии. Его круглое курносое лицо под форменной тропической панамой
усеяли бисеринки пота.
- Кушать будете, товарищ генерал? - спросил он.
- Пока нет, - ответил Березин и, малость поразмыслив, добавил: - Вот кофе
свари, пожалуй.
- Сию минуточку.
Василий затопал на кухню и принялся там хлопотать, рассовывая припасы из
кошелок по шкафчикам.
На последних затяжках в трубке смачно захлюпала табачная смолка. Березин
выскреб пепел никелированным складным причиндалом, тщательно протер мундштук
ершиком.
Сосредоточенная возня с трубкой отвлекала от мыслей о белом крестике на
плане-схеме. Отто Краузе мертв. Один из самых опытных десантников, ветеран
проекта "Ч". Немногословный улыбчивый крепыш, виртуозно управлявшийся со своим
увесистым лучеметом. И ведь погиб не в крупном бою, а так, в легкой стычке.
На душе у Березина саднило. Прикрыв глаза и уткнув подбородок в грудь, он
начал творить сердечную молитву. Однако на сей раз афонская практика не
принесла облегчения. Сухость сердечная. Тяжко.
В мозгу с трансформаторным гудением летали жирные мясные мухи. Тяжелые и
черные с лиловым отливом, будто выкованные из вороненой стали.
Предыдущая крупная вылазка чужаков случилась накануне Рождества, в
Финляндии. Тогда двадцать семь человек точно так же забили, как скот, и
предотвратить это не удалось. Десантники подоспели к шапочному разбору, чужаки
успели погрузиться в судно и стартовали, но их сбил перехватчик.
Еще тогда Березин пришел к мысли, что надо менять саму концепцию проекта
"Ч", перенацелить ее на стрельбу с упреждением. Сделать основной упор не на
мобильных частях, а на сети патрульных спутников - с тем, чтобы подавлять
вылазки неприятеля в зародыше.
И еще, конечно, требуется больше радарных станций и перехватчиков, больше
баз и гравипланов, тогда, может быть, удастся организовать полноценную оборону.
Да только денег неоткуда взять. Ассигнования на проект "Ч" недостаточны, да еще
и поступают нерегулярно, с большим скрипом. Наверняка эти суммы какой-то
мерзавец тайком через проценты проворачивает.
А кто крайний? Ясное дело, руководитель проекта. У которого требуют
обеспечить защиту планеты за три копейки. Гады, крохоборы, жулье. Самих бы их
вверх ногами прибить, прости господи...
Поймав себя на том, что он все еще машинально возится с вычищенной
трубкой, генерал сунул ее в карман халата и бросил шоколадный от смолки ершик в
пепельницу.
Хоть какое-то утешение, что выжил вихрастый бутуз, которого медузняк взял
заложником. Единственный изо всей деревни, кому посчастливилось уцелеть. Надо
будет представить Хадсон к медали.
Березин тронул сенсоры, тихо зашелестел моторчик, и кресло покатилось на
кухню.
- Товарищ генерал, краснодарского кофе не было, так я взял немного
датского, - через плечо сообщил Василий, пересыпая стрекочущие зерна из пакета
в кофемолку. - Это ничего?
- Сойдет, - вяло махнул рукой Березин. - А бананы взял украинские?
- Конечно. Может, перекусите все-таки, товарищ генерал? Вы ж с утра не
евши.
- Ладно, уговорил, - буркнул генерал, подъезжая в кресле к столу. - Давай
бананы. И йогурт.
Открыв пластмассовую широкогорлую банку, Василий вытряхнул в стакан рыжие
комки апельсинового йогурта и ловко содрал с переспевшего банана веснушчатую
шкурку, снабженную овальной жовто-блакитной этикеткой.
- Приятного аппетита, - улыбаясь до ушей, молвил он.
- Спасибо, - поблагодарил Березин, вполголоса прочел "Отче наш",
перекрестился и начал кромсать банан ложкой.
Казалось ему, после увиденного сегодня в деревушке кусок в горло не
полезет, однако стоило приняться за еду, как аппетит проснулся волчий.
С видом алхимика, истово справляющего gamonymus, Василий колдовал над
кофе: прокалил помол, залил его кипятком и принялся плавными пассами водить
джезвой над горелкой. По кухне поплыл забористый дух отличной мокки. Покончив
со священнодействием, денщик налил кофе в большую фарфоровую чашку через
ситечко и уселся напротив Березина, по-бабьи подперев кулаком щеку.
- Хочу сегодня шти по-монастырски соорудить, - мечтательно поделился
сокровенным он. - А на второе синенькие с грибами.
- Валяй, - разрешил Березин, думая о своем.
Далеко не все суда чужаков удается засечь на подлете к планете. Около
сорока процентов приземляется, оставшись незамеченными. Но если форсировать
исследования в Новосибирске и освоить их систему связи, станет возможен
превентивный перехват. Спецы сулят стопроцентный успех, однако наверняка
привирают, шельмы. Надо будет на днях заглянуть в Академгородок, ах да, еще в
Дубну, конечно... Никак не получается всюду поспеть, хоть пополам разорвись.
Денщик безмолвно мялся, воззрившись на генерала и часто хлопая белесыми
ресницами. Его пальцы нервно комкали кромку цветастого ситцевого передника,
надетого поверх форменного обмундирования.
Попросить о чем-то хочет, решил Березин, осторожно прихлебывая горячий
крепкий кофе. Пожалуй, датский отнюдь не плох, почти не уступает "Золотому
казачьему". Да и Василий все-таки настропалился его варить на славу, прямо-таки
liguor Mercurii получился.
- Что на душе, братец? - подбодрил денщика Березин.
- Вы ж опять всю ночь за компьютером просидели... - нерешительно начал
тот. - Накурили, хоть топор вешай...
- Ну да. И что?
Глубоко вздохнув, Василий точно с вышки в воду сиганул.
- Вредно же, товарищ генерал...
- Самая вредная штука - это жизнь, друг ситный, - веско возразил Березин.
- От нее все подыхают, и еще никто не выжил.
Он достал трубку из кармана и принялся набивать ее табаком. Выбрал же
время, шельмец, опять читать свои нотации. Смекнул, что с устатку да на сытый
желудок генерал гневаться не станет.
- Вы все шутите... - укоризненно молвил Василий, взяв с подоконника пухлый
номер "Православной России". - А я вот вчера вечером в газетке прочел...
- Насчет курева? - хмыкнул генерал, уминая пальцем душистые табачные
волокна.
- Никак нет. Насчет этой самой, виртуальности.
- И что пишут? - Березин щелкнул зажигалкой и сделал несколько частых
затяжек, раскуривая трубку.
- Вот, - отогнув толстый бумажный пласт, денщик ткнул пальцем в статью. -
"Жертвы рукотворного мира" называется. Прочитаете?
- Перескажи, - велел генерал.
Сам он пользовался исключительно электронной прессой, а ретроград Василий
привык к бумажным газетам, за компьютер его силком не усадишь.
- Значит, так, пишет протоиерей отец Иоанн, по фамилии Мирославский...
- Короче, - перебил Березин и выдохнул сизый жилистый клуб дыма. - Давай
суть.
- В общем, так, - пошарив по статье глазами, Василий зачастил, как дьячок.
- "Сотворенный человеками компьютерный мир есть не что иное, как в чистом виде
бесовская прелесть, пресловутое "световое воображение, мечтаемое умом", от
коего нас предостерегают в "Добротолюбии" святые отцы".
- Ух ты, - поднял брови генерал. - Круто загибает батюшка.
Ничуть не смущенный саркастической репликой, денщик продолжал читать:
- "Как указывает в "Подвижническом Слове" блаженный Диадох, действует
сатана на душу "дымя как бы пред умом через мокротность тела, приятностию
бессловесных сластей". Сие описание в точности соответствует так называемой
витру... виртуальной релаксации. Ведь не секрет, что семьдесят пять процентов
пользователей означенного вирела посещают порнографические сайты". Ну, дальше я
пропускаю... - Василий принялся рыскать глазами вдоль убористых газетных
колонок.
- Блаженный Диадох - это сильный аргумент, конечно, - попыхивая трубкой,
вставил Березин. - Только я же по вирелу не дрочить хожу, а на службу. Понял?
- Товарищ генерал, я извиняюсь, конечно. Это еще не самая суть, я сейчас
найду...
- Ну-ну.
- Ага, вот, - пробормотал Василий и забубнил: - "Говоря современным
языком, принципиальное отличие вирела от иных видов развлечений состоит в том,
что компьютерные мороки напрямую взаимодействуют с подсознанием, каковое суть
бесовское гнездилище. Вследствие сего психотерапевты регистрируют все больше
случаев, когда запойное увлечение виртуальными суррогатами действительности
быстро приводит к тяжелым последствиям. Систематически злоупотребляющий вирелом
человек заболевает своего рода кибернетической наркоманией. Его личность
стремительно деградирует, отпадая от ближних и, в конечном счете от бога".
Дальше там опять насчет святых отцов и "Добротолюбия", товарищ генерал. Читать?
- Отставить. Может, тебя в капелланы определить? - задумчиво проговорил
Березин. - До того ревностный о вере, прямо заглядение. Даже вот
правительственный официоз читаешь небось от корки до корки.
- А разве тут что неправильно написано?
- Это, мил-друг, махровый обскурантизм в чистом виде.
- То есть как? - не понял латинского слова Василий.
- Мракобесие, - снисходительно пояснил генерал. - К твоему сведению, эдак
сотню лет назад иные батюшки точно так же на телевизор вызверялись. Конкуренции
они не любят, вот и весь тебе секрет.
- Тут статистика приводится, - упрямо гнул свое денщик. - Точные цифры.
- Например?
- Сейчас найду. Вот: "В среднем среди российского населения наблюдается
один процент больных шизофренией, в то время как среди пользователей вирела эта
цифра достигает четырех процентов".
- Передергивает протоиерей, телегу поперед лошади запрягает, - нахмурился
Березин. - На самом деле это значит, что шизофреники сильнее прочих увлекаются
вирелом. Ведь в целом статистика осталась на прежнем уровне, насколько я
понимаю. Иначе он это лыко в строку непременно вставил бы, верно?
- Вроде бы да... - признал Василий.
Генерал наставил в него черенок трубки, точно пистолетное дуло, и выпалил:
- Кстати, если вирел - орудие сатаны, то как насчет прямого литургического
сайта в храме Христа Спасителя? Тоже прелесть бесовская? А ведь он давно открыт
- с благословения патриарха, между прочим. Так что этот батюшка пыжится быть
правовернее высокопреосвященнейшего. И диагноз тут простой: рвение не по
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг