Николай Гуданец
30 КОНТЕЙНЕРОВ ДЛЯ ГОСПОДИНА ЗЕТ
ЧАСТЬ I ГРУЗ
Глава 1
ДИСКВАЛИФИЦИРОВАН
Прощай, разведка!
Улье вошел в крошечный гостиничный номер и с треском задвинул дверь.
Прощай, любимое дело, прощай, настоящая жизнь, прощай, друзья до гроба.
Все, кранты, был разведчик Улье, да спекся.
Он сорвал с плеч накидку и швырнул в угол. За ней с грохотом
последовали мокрые сапоги. Растянувшись на узком ложе и заломив руки за голову,
Улье уставился в потолок. Всегда его умиляли традиционные голубые потолки в
каютах звездолетов и гостиницах космопортов. Теперь же его подмывало смачно
плюнуть в дурацкий лазурный пластик, да, плюнуть, харкнуть от всей души, как
сделал бы раздосадованный колонист.
А что остается? Плевать в потолок. Все вторые пилоты только этим и
занимаются.
Все, разведка, прощай навеки. Эх, разведка, любил я тебя больше самой
жизни. Не думал, не чаял, что придется живым и здоровым уйти во вторые пилоты
мл и таможенные крысы.
Дисквалифицировали.
Да лучше бы меня прирезали тогда на Золотой Канаве или утопили бы
жрецы-сангхли. Лучше бы Ивз ocтавил меня подыхать от гангрены тогда, в пещере.
Ивз, эх, Ивз. Ты же меня знаешь как облупленного, меня еще сопливым
мальцом натаскивал, и, между нами говоря, не всегда по уставу. И ты, ты мне
такое устроил! Еще и проголосовал на комиссии вместе со всеми. Да ежели
рассуждать так, как тот заморыш, нас обоих надо начисто лишить допуска в
колонию. Да что там нас, да что там в колонию - всех разведчиков до единого не
выпускать в космос ни за какие коврижки. А повязать им выглаженные слюнявчики,
дать цветные кубики и поручить заботам самой кислой изо всех старых дев
Галактики. Впрочем, вместо старой девы можно Ивза. Тоже сойдет. Эх, был у меня
друг, брат, отец и командир, и все это в одном лице называлось Ивз, а теперь я
ему руки не подал, и он мне больше не подаст, мы друг другу никто, а я еще и
числюсь в команде отставной козы барабанщиков. Это я-то, которому сразу после
училища присвоили третий класс, потом дали внеочередной второй, а теперь, не
дожидаясь стажа в шестьсот микролет, уже хотели давать первый! И надо же, все
врачи на всех осмотрах всегда констатировали абсолютную пригодность, а этот
докто-ришка...
Улье вспомнил унизительный спор в кабинет врача.
- Да вы что, сдурели, док?! - горячился paзвeдчик. - Вы что мне лепите
203-ю УРС? Что я вам, трy-ляля негожее?
- Вот вам пожалуйста, - развел руками врач. -Вы уже разговариваете в
точности, как ваши подопечные. Рассуждаете почти так же. И не исключено, что
вскоре начнете поступать, как они.
- Что-о?!
- Всем своим поведением вы только подтверждаете мои выводы. Заметьте,
рефлекторно вы сжали кулаки. Полагаю, вы не прочь были бы их применить в
отношении меня. Вы полностью утратили самообладание. А это уже на грани 203-й
статьи устава разведслужбы.
- "На грани"! "На грани"! - Улье окончательно вышел из себя. - На грани
- это еще не статья! Это не eсть психологическая непригодность!
- Я поражен, - отчеканил врач. - Я просто поражен вашей
необузданностью. Как вы могли столько времени проработать в разведслужбе? Уму
непостижимо. Вы поразительно разболтаны. Да еще эта ваша грива, борода...
Разведчик перевел дух. Надо было срочно загладить оплошность.
- Доктор, поймите, - заговорил он гораздо спокойнее. - Работа есть
работа. Срывов у меня до сих пор не было и не будет. Когда я на задании - это
же совсем другое дело. А бороду я отращиваю для следующего рейда, и волосы
тоже. Это камуфляж, поймите.
- Итак, на карантинной планете вы умеете держать себя в руках. Там -
другое дело. А в кабинете врача вы позволяете себе немножко распуститься? Нет,
Улье, ваше поведение слишком красноречиво свидетельствует против вас. Поищите
себе другое дело по душе.
Все рухнуло. Улье понимал, что при таком обороте дела возражать
бессмысленно и остается надеяться лишь на чудо, на снисходительность комиссии,
на послужной список, на заступничество Ивза. Но он попытался, пусть ценой
унижения, как-то исправить ситуацию.
-Доктор, приношу вам свои извинения, - начал он как можно задушевней. -
Вы специалист, вам виднее. Но поймите меня и как человек. Вы же меня рубите под
корень. Я разведчик и никем иным быть уже не смогу. Спросите хоть кого в
бригаде, спросите Ивза. Они меня знают, они видели меня в деле. Вот вы
гово-Рите, найти другую работенку. Не выйдет у меня. Без Разведки я ничто, я не
выдержу, я тогда точно сойду с тушек, извините за профессиональную
терминологию. Вы, конечно, вправе изложить комиссии свое мнение. На то вы и
врач, на то и очередное освидетельствование. Я не прошу вас смягчать картину.
Но ващ вывод слишком жесток. Доктор, снимите 203-ю статью. Ваш диагноз я учту.
Я переломлю себя, я выкарабкаюсь, даю вам слово. Но только дайте мне шанс
остаться в разведке.
- Почему вы думаете, что я не советовался с командиром Ивзом?
- Потому что ни один врач до сих пор этого не делал.
- А он, представьте, сам попросил обратить на вас особое внимание.
Многое в вашем поведении его настораживало.
Такого удара Улье не ожидал.
- Ах вот оно что... - только и смог вымолвить он.
- Не смею вас более задерживать, - холодно бросил врач, поглощенный
своими записями.
Если бы Вселенная вывернулась наизнанку и встала кверху дном, если бы
колонисты организовали благотворительный базар в пользу нуждающихся
разведчиков, а те, в свою очередь, отвергли бы начисто Принцип Гуманности, все
равно Улье не был бы так потрясен, как теперь. Он хотел немедленно разыскать
Ивза и потребовать объяснений. Но потом Улье понял, что претензий к командиру
иметь не может. Дружба дружбой, а служба службой. Заметил сдвиги в психике
подчиненного - значит, должен посоветоваться с врачом. А будь Улье предупрежден
о грозящем ему диагнозе, уж конечно, он держался бы настороже.
Медицинское заключение для комиссии вышло роскошное. Тут тебе и
признаки жестокости, и неадекватная самооценка, и смещение ценностных
ориентации, и перемежающаяся потеря выдержки, и повышенная лабильность, и даже
ростки эгоцентризма. Словом, краше в гроб кладут. После такого диагноза третьим
помощником на мусоровоз и то возьмут с опаской.
Впрочем, комиссия смилостивилась. Принимая во внимание заслуги и все
такое, учитывая то и се, постановили дать 203-ю статью условно, с испытательным
сроком в сто пятьдесят гал и временным переводом на работу, не связанную с
разведслужбой. Естественно, под неусыпным врачебным контролем. Весьма мягко по
сравнению с диагнозом, это уж Ивз постарался, выступая в роли адвоката. Он
закопал, он же и выкопал. Настоящий друг, что и говорить.
На выбор предложили две работенки - или в службе досмотра, или пилотом
второго класса на грузачах. Такой расклад. Улье решил пойти в пилоты - все ж
та-ки в космосе, не на одном месте.
Теперь, в гостиничном номере, такая тоска на него навалилась, такая
злость обуяла, что хоть криком кричи.
И тогда Улье решил попробовать излюбленное средство колонистов, чего
никогда не позволил бы себе ни на задании, ни в отпуске. Но теперь ему было
начхать на все запреты.
Он вытащил из-под койки сумку с походным синтезатором, запрограммировал
химический состав и концентрацию напитка. В считанные минуты аппарат нацедил
стакан прозрачной, остро пахнущей дряни. Улье проглотил ее залпом, поперхнулся.
В глотку словно воткнули рашпиль. От жгучего вкуса и мерзкого запаха его едва
не стошнило.
Ну и гадость, подумал он, валясь на койку, чтобы отдышаться.
Вскоре жжение сменилось ровным приятным тлением. От теплого очага в
желудке по телу растекалась Мстома. Ожидаемого прилива сил, впрочем, не
наступило. Насколько это пойло взвинчивало и веселило лонистов, настолько Ульса
оно расслабило и погрузило в черную меланхолию.
На душе у бывшего разведчика стало еще гаже. Вспомнился последний
разговор с Ивзом. После комиссии тот сразу подошел к Ульсу и отвел его в
сторону.
- Я должен тебе кое в чем признаться, - начал командир. - Видишь ли,
это я попросил врача отнестись к тебе с особым вниманием.
- Спасибо, я знаю.
- Тем лучше. Ты хочешь знать, почему я так поступил?
Улье не ответил.
- Я не ожидал, что дело примет такой оборот. Командир сделал паузу.
Улье молчал.
- Претензий служебного свойства я к тебе не имел и иметь не мог.
Формально ты чист передо мной и перед уставом. Однако есть в тебе нечто такое,
что давно меня настораживало. Я поделился своими сомнениями с врачом. И вот что
вышло.
- Я не согласен с диагнозом, - процедил Улье.
- Диагноз - еще полбеды. Врач ведь не знает тебя так хорошо, как я.
Повисло тяжелое молчание.
- Давай выкладывай, - не выдержал Улье.
- Во-первых, у тебя полностью отсутствует чувство страха. Ты постоянно
прешь на рожон. Когда от этого зависит твоя жизнь, это плохо. Но когда жизнь
других, кто тебя страхует или работает в паре с тобой,-это уже хуже некуда.
- Когда это и кого я подставлял вместо себя?! Ивз! Что ты говоришь?
- Ну вот, ты даже не понял, о чем речь.
- Нет, почему же, я прекрасно понял. Но кто меня учил никогда и ничего
не бояться? Разве не ты?
- Трусить и испытывать страх - разные вещи. Трусость парализует. А
страх помогает оценить опасность. Извини, что приходится тебе втолковывать
азбучные вещи.
- Так. И, по-твоему, из-за этого я не, гожусь для разведки?
Улье начинал медленно закипать. Скажи ему такое иеловек, ничего не
смыслящий в их профессии, он тиxo посмеялся бы. Но Ивз...
- Погоди, я сказал еще не все. По части мимикрии тебе нет равных. Ты
можешь прикинуться кем угодно, ни один черт не раскусит, кто ты такой на самом
деде. Казалось бы, для разведчика это плюс. Но тут есть одна опасность. Ты
перенимаешь не только манеры, но и весь способ поведения, повадку. Всю
психологию того, под кого ты в данный момент работаешь. И тогда уже не
замечаешь, что роль оседает в тебе, как накипь. И чем дальше, тем больше. Ты
уже совсем не тот, каким пришел к нам в бригаду. И я не могу поручиться за то,
что в будущем...
- Ты хочешь сказать, что я могу стать таким, как они?! Такой же
мразью?!
- Ну вот. Об этом я тоже хотел поговорить с тобой. Колонисты вовсе не
мразь, Улье. Ты столько проработал в разведке, но до сих пор их не разглядел,
не понял. В тебе нет к ним ни капли сострадания. Ты видишь в них только врагов.
А они - люди. Да, они жестоки, порочны, стоят неизмеримо ниже нас по своему
нравственному развитию. Но это не их вина. Скорее наша. Мы до сих пор не сумели
ничего для них сделать. Более того, мы опасаемся вступать с ними в контакт. Мы
ведем себя как совершенно посторонние наблюдатели. Вот что жутко.
- Что ты говоришь, командир? - ужаснулся Улье. - Они - люди?! Они же
сброд! Отребье! Мусор! Кому их знать, как не тебе?
- А ты никогда не задумывался над тем, что из тебя вышло бы, родись ты
в темный век или на колонизированной планете? Не ставил такой мысленный
эксперимент?
- Ну, достаточно того, что это сделал ты. Послушать тебя, так я уже
созрел для колониста. Спасибо, командир.
Ивз мягко опустил свою лапищу ему на плечо.
- Успокойся. Впереди у тебя испытательный срок. Тебе надо за это время
хорошенько подумать. Еще ничего не потеряно, Улье.
- Ты думаешь? А впрочем, действительно ничего не потеряно, живут же
иные и без разведки. Только ты, командир, мой добрейший, умнейший, честнейший и
храбрейший командир, который меня тысячу раз спасал, который сделал из сопляка
Ульса разведчика, ты, на которого я молился... - У него перехватило горло.
-Что я?
- Ты всадил мне нож в спину, командир. Ты не помог, не объяснил, не
предупредил, не посоветовался, ты элементарно заложил меня врачу. Вот что ты
сделал, мой командир. Да на кой ляд мне теперь разведка? С кем, с кем прикажете
в нее идти? Значит, остался один расклад - кантоваться на грузачах. Что я и
сделаю.
- Не пори горячку. Пойми, у тебя срыв. Будем надеяться, это пройдет.
Запомни: я хочу, чтобы ты вернулся в разведку.
- Почем знать, может, и я этого захочу. На твоей ведь бригаде свет
клином не сошелся. Прощай, Ивз.
И, не замечая протянутой для рукопожатия руки, Улье вразвалочку пошел
прочь.
За окном гостиницы шумел все тот же, с утра зарядивший ливень. Улье
неподвижно лежал на койке. В голове у него колыхалось вязкое месиво из
оборванных мыслей, неузнаваемых лиц, невнятных побуждений. Напиток колонистов
все больше забирал над ним власть. Перипетии дня казались ему теперь досадными
мелочами, чем-то смешным и посторонним, но одно бередило душу бывшего
разведчика - то, что он не подал на прощание руки Ивзу. Он разговаривал с
воображаемым командиром, не замечая, что бормочет вслух. Сбивчиво,
заплетающимся языком Улье каялся, что-то обещал, в чем-то сознавался, о чем-то
умолял, уже сам не понимая, о чем речь. Его бормотание становилось все глуше и
бессвязнее, и наконец он уснул одетым на неразобранной постели.
Глава 2
РЕЗЕРВНЫЙ ПИЛОТ
Улье проснулся с кошмарной головной болью. Во рту гадко, на душе
гнусно. Собственный мозг казался ему клубком колючей проволоки. Вспомнив о
вчерашнем опыте с веселящим напитком, он содрогнулся.
А доктор-то прав оказался, подумал он. И Ивз тоже. Мне самую чуточку
осталось, чтобы дойти до заправского колониста. Не хватало только ширево
попробовать. Все, покатился. Позор на всю Галактику...
Стоявший на тумбочке видекс коротко звякнул. Улье нажал клавишу, и на
экране появился второй диспетчер Космопорта-1 собственной персоной.
- Привет, старина, - сказал он. - Что поделываешь?
- Привет, - буркнул Улье. - Набираюсь сил потихоньку.
- Ты зачислен в резервные пилоты Космопорта. Как только на одном из
грузачей освободится место, сразу его займешь. Иди принимай вахту.
- Волосы и бороду прикажете подровнять?
- Как хочешь. Вообще пилоты редко так зарастают, но дело твое.
- Ну, спасибо так спасибо. Должность ты мне по старой дружбе
подсуропил, как я понимаю? Весьма тронут. Второй эшелон запасных пилотов - для
меня теперь и это великая честь...
- Брось. Все экипажи укомплектованы. Ты что думал, за сутки тебе можно
найти место пилота?
- Ладно, - сказал Улье. - Я перекушу и двину в твою контору. Буду
околачиваться в предбаннике. Там меня и ищи, если что.
Он переоделся в обыкновенный комбинезон, а Форму разведчика безжалостно
пихнул в пасть утилизатора. Аппарат зашипел, поглощая ее вместе со всеми
знаками отличия. Пусть этот мундир защитного цвета Улье надевал гораздо реже,
чем обноски колонистов, но все же сердце у него глухо екнуло. Теперь последней
памятью о разведке оставался его личный платиновый жетон, который, впрочем,
предстояло обменять на удостоверение пилота. А еще длинные волосы и косматая
борода.
В кафе на цокольном этаже Улье позавтракал, проглотил пилюлю от
головной боли и отправился на новую работу. После вчерашнего ливня пахло
свежестью, небо прояснилось, и над серой многокупольной громадой Космопорта
висело гигантское розовое светило. Улье неторопливо шагал вдоль фасада,
направляясь к противоположному крылу, где находились комнаты отдыха экипажей,
именуемые для краткости предбанником, и служба досмотра. Предстояли нескончаемо
тягучие дни, а то и недели пребывания в резерве, до тех пор пока кто-нибудь из
вторых пилотов не заболеет, не уйдет в отпуск или не возвысится до капитанского
чина.
Бывший разведчик размышлял о превратностях судьбы. Диспетчера-2 он
знавал еще в ту пору, когда оба они проходили курс в разведучилище. Потом их
пути разошлись: один стал разведчиком и даже снискал себе некоторую известность
на этом поприще, другой ушел из разведки, обнаружив, что не вполне для нее
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг