Ольга Громыко
Охотники
- Он умер.
Я открыла глаза, словно и не спала. Она сидела на спинке кровати -
черная, всклокоченная, с хохолком мокрых перьев у клюва.
- Они убили его.
Я знала. У меня не бывает придуманных снов.
- Где они?
- В его доме. Пьют, гуляют. С этой девкой. Подстилкой.
Отброшенное одеяло. Штаны, сапоги, кожаная куртка. Меч. Острые коготки,
впивающиеся в плечо.
Заклинание.
- Ты промахнулась, - она трепетнула крыльями, умащивая поудобнее. - Мы
только на опушке.
- Я никогда не промахиваюсь.
Узкая виляющая тропа. Запах трав, хвои, крики птиц в кронах. Мягкий
перестук копыт. Шелковистая грива, мохнатые бабки. Белая шкура, такая белая,
что даже брошенная на землю тень кажется зеркальным отблеском.
- Мне нужна помощь.
- Ты единственная, кто никогда о ней не просит. И единственная, кому я
не могу отказать.
- Ты сумеешь?
- Конечно. Они не зря слагают обо мне легенды. Иди. Я сделаю это.
Крошево теней, пыльные струи света. Обомшелые стволы поперек тропы, не
замедляющие бега.
- Помедленнее. Я едва держусь.
- Лети сама.
- Не успею.
Распяленное тело на воротах. Безвольно опущенная голова, серые волосы
мертво шевелит ветер. Вспоротый живот, набитый травой и камнями.
Окровавленный ком на земле.
- Мы не тронули его. Честно.
- Знаю.
Дверь, шершаво ткнувшаяся в ладонь. Трое. Высокий бородач и лысый
толстяк. И ярко-рыжая, пронзительно-алая копна волос над узким бледным
личиком. Острые бесстыжие грудки. Широко распахнутые глаза в кругах теней.
Приманка для благородных дураков.
На дубовом столе жбаны, кости. Замусоленные карты. Окровавленный нож.
Тот самый.
Лысый лениво разрывает жареную курицу короткопалыми руками. Бородач на
кровати. С ней.
Я тряхнула плечом и черная птица понятливо перелетела на шесток у печи,
не мешая мне обнажить меч.
Рыжая взвизгнула, попятилась. Спряталась за спиной мужчины, зарылась в
тряпки.
- Это она! Он говорил, что она придет за нами!
- Ну, пришла, - рассудительно протянул бородач, - и что? Да и какая ж
это баба? Девка.
- Девка... - пьяно икнул второй, сально таращась на меня воспаленными
зенками. - Ладная, курва. Иди к нам.
И похлопал ладонью по грязным коленям. По бурым засохшим потекам.
- Выходите.
- Остынь, малышка. У меня лицензия.
- Выходите.
Мне не хотелось убивать здесь, в избушке, на кровати, помнившей наше
тепло. Мое и его, сердобольного оборотня, купившегося на зареванные глаза
красноволосой девки, заплутавшей в чаще. Решившего проводить ее через лес, к
выходу. Она была не одна. Он понял это слишком поздно. Я - еще позже.
Она не собиралась уходить. Она ведь тоже оплатила лицензию.
- А я-то думал, ты прилетишь в ступе, - хохотнул лысый, - и нашлепаешь
нас помелом по попке.
- Ого, - уважительно сказал второй, - да у нее большой ножик. Таким же
и убить можно!
И захихикали, мерзко, въедливо, не выпуская из рук черные трубки с
отполированным до блеска рукоятями.
- Выходите.
Лысый подмигнул бородатому.
- Уважим девочку?
- Почему бы и нет? Только не целься в голову, чтобы потом она не
оказалась слишком холодна.
Веселье самоуверенных подонков.
Вход и выход. Они приходили и уходили - восхищенные дети,
равнодушно-скептические родители, ворчливые старики. Вход на опушке, выход в
чаще, у кромки болота. И тропа, широкая, натоптанная. Иногда они поддавались
соблазну, сворачивали и плутали по лесу, с затаенной надеждой трогая листики
и пробуя воду в ручьях - а вдруг? Настоящее? Но не верили ни себе, ни нам.
И ни один не решился остаться.
Мы вышли на поляну, за ворота. Я не оглядывалась. Они хохотали в голос,
отпускали скабрезные шуточки. Смеялись над ним, жалели, что не успели заживо
содрать волчью шкуру - с человека, мол, слезает хуже...
"Не уходи".
"Я скоро вернусь".
"У меня дурное предчувствие. Пожалуйста, не уходи".
"Глупенькая... Ну что со мной может случиться?".
Вход и выход. Я почувствовала, когда они появились. И поняла, когда
исчезли. Можно было начинать. Я развернулась, и в тот же миг они выстрелили,
одновременно. Свинцовые сгустки скользнули по мечу и ушли в стороны, чиркая
по деревьям.
- Медвежью картечь отбила... - не веря своим глазам, прошептал
бородач, - даже не пошатнулась...
Вместо повторного грома раздался сухой треск.
- Не работает! - взвизгнул лысый, и в его голосе впервые был страх. -
Обещали же неразменную пулю, с самовзводом!
- Сматываемся, - мгновенно решил бородач, выхватил из кармана маленькую
черную коробочку с красной кнопкой, нажал у меня перед носом. Я холодно
посмотрела ему в глаза, в испуганно расширенные зрачки, и ударила мечом
снизу вверх, под грудную клетку. Он захрипел и обвис, тряпкой сполз с
лезвия.
Лысый отбросил бесполезное оружие и кинулся наутек, на бегу обшаривая
карманы. Заклинание швырнуло его на землю, на острую щепу осинового пня. Она
вышла из спины чуть пониже поясницы - мокрая, черная, блестящая. Дрожащая от
нечеловеческого воя.
Я вернулась в избу. Рыжая со всхлипами металась по углам, собирая в
охапку вещи. Увидела меня, заскулила, выронила - свое и украденное -
зверьком забилась в угол, прикрыла голову руками.
Серые волосы под моими пальцами. Тихий нежный шепот. Родной запах в
темноте задернутых окон.
Мне не было ее жаль.
Я взяла только одну вещь. Сняла с ее разогнувшегося пальца. Кольцо с
лучистым изумрудом, под цвет его глаз.
Мой вчерашний подарок.
А потом отшвырнула заслонку печи и кочергой выгребла на пол раскаленные
угли. Вышла на улицу, тщательно прикрыла дверь.
Лысый был еще жив. Даже пытался ползти, одной рукой загребая землю, а
во второй сжимая коробочку с кнопкой, такую же, как у бородача.
Я шла следом. Спокойно, неумолимо. С меча капало.
Он полз из последних сил, широкой полосой выкрашивая траву. Тыкал и
тыкал в кнопку, отчаянно, бестолково. Бесполезно. Потом коробочка хрустнула
и выскользнула из окровавленных пальцев.
- Ты за это ответишь! - Отчаянно завизжал, расплевался он мне в лицо. -
Я пожалуюсь властям, и они сотрут твой хренов лес, придуманная шизофреником
сука! Тебя нет! Нет, не было и не будет!
Я с хрустом провернула меч.
***
"Новости кибериндустрии. Вчера был официально закрыт и запрещен модный
виртуальный проект "Прогулки в сказочных мирах". Несмотря на заверения
организаторов в абсолютной безопасности аттракциона, трое посетителей
скончались в игровых кабинах от обширного внутреннего кровоизлияние.
Причиной трагедии, вероятно, послужили технические неполадки в системе
экстренного вывода. Программа-убийца стерта. Ведется следствие".
Она знала, что он не любит, когда его рог используют в качестве
насеста. Но села - наглая, черная, довольная. Сытая. На блестящих крыльях
плясали отсветы далекого пламени.
- Я выполнил твою просьбу.
Горькая усмешка.
- Вовремя.
- Я мог сделать это и раньше. Ты не хотела. Позволяла им ходить по
лесу, рвать цветы, смотреть на нас.
- Раньше они просто смотрели.
- Люди не умеют просто смотреть.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 14.01.2015 02:47
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг