увеличивали, стекла казались обыкновенными.
II
Придя домой, Николай Иванович ничего не рассказал дочери.
Не показал ей очки. Ему было совестно, что он не принес для
гербария горицвет. За горицветом он сходит завтра. Николай
Иванович был потрясен встречей в лесу и ни о чем, кроме как
о встрече, думать не мог. Плохо обедал, рассеянно отвечал на
вопросы.
- Тебе нездоровится, папа? - спросила Ольга.
Он ушел в свою комнату, сославшись на ломоту в ногах, что
у него обычно бывало в непогоду. За окном лил обложной
дождь.
У себя Николай Иванович прилег на кровать и опять начал
думать о встрече - рассказать дочери или нет? Прослыть лгу-
ном в глазах дочери Николаю Ивановичу не хотелось. "Какое
может быть приключение за речкой Зеленой?.." - спросит Оль-
га. Рехнулся старик. Вслух, конечно, не скажет, а может по-
думать. Но дочь увидит очки!.. Николай Иванович вынул из
кармана очки, осмотрел их. Пришел к выводу, что очки обыкно-
венные: с чистыми стеклами, с утолщенными дужками из темной
пластмассы. Николай Иванович надел их, но, кроме потолка и
окна перед собою, ничего не увидел. Обыкновеннейшие очки...
Однако Ольга спросит, откуда у него очки. Скажу - нашел, ре-
шил Николай Иванович. Но тут же сообразил, что найти такие
очки за речкой Зеленой никоим образом невозможно. Ладно, пе-
ременил он решение, скажу, купил в Бийске и до поры не пока-
зывал, хранил в чемодане. Это звучало правдоподобно, и ста-
рик успокоился.
Утром Николай Иванович провожал Ольгу в Бийск. Она ехала
с отчетом за прошедший учебный год.
- Деньги не забудь, - заботился Николай Иванович.
- Взяла, папа.
- Плащ.
- Тоже взяла.
Ольга металась по комнате, совала в сумку носовые платки,
туфли, чтобы переобуться в городе, - обычная суета перед
отъездом. Этот момент и выбрал Николай Иванович, чтобы на-
деть очки. В суете Ольга не будет приставать к нему с расс-
просами.
- О, папа! - воскликнула она, увидя его в очках. - Откуда
они у тебя?
- Да вот, - пустился в объяснения Николай Иванович, - ку-
пил в Бийске, приберегал.
- А они идут тебе! - похвалила Ольга.
Николай Иванович не ответил. Ощупью он присел на стул -
будто не видел его рядом с собой - и продолжал смотреть
сквозь стекла на Ольгу. Видел он вещи необыкновенные, кото-
рые заставили его забыть обо всем и лишили речи. Видел он
Ольгу на бригадной машине, которая мчалась в лесу. Лес и до-
рогу Николай Иванович отлично знал - дорога вела на железно-
дорожную станцию. Но вот машина с разбега влетела в лужу,
забуксовала. Вот шофер Матвиенко бросает под скаты ветки, и
пассажиры, которые ехали в кузове, бросают ветки, и Ольга
тоже бросает под скаты ветки. А машина продолжает буксовать,
трястись и по-прежнему сидит в луже. Ольга посматривает на
часы - как бы не опоздать к поезду. С машиной плохо совсем.
Шофер действует лопатой, высвобождая скаты из образовавшейся
рытвины... К одиннадцатичасовому поезду пассажиры опаздыва-
ют. Берут билеты на двухчасовой.
- Папа, - говорит Ольга, - пойдем!
Николай Иванович прячет очки в карман и идет с дочерью,
не чувствуя под собой ног. Что это он видел? Что это ему
пригрезилось?.. Старик еле плетется за дочерью.
- Папа, ты чего такой странный? - спрашивает Ольга.
- Ничего, Оленька, ничего. Кружится голова что-то...
- Обязательно ляг в постель, - советует дочь. - Наверное,
простудился. Видишь, после дождя похолодало. Возвращайся и
ляг в постель!
Николай Иванович все же провожает Ольгу на бригадный
двор, усаживает в машину. Рядом с ней молодая румяная Маша
Седельникова.
- Осторожно, - говорит она, когда Николай Иванович подает
ей корзину. - Здесь яйца, еду продавать.
Николай Иванович немного оправился после видения, которое
наблюдал через очки дома. Что, если опять надеть очки, пог-
лядеть на Машу?
Дрожащими руками Николай Иванович надел очки. Он увидел
Машу на той же дороге, бросавшую под скаты хворост. Потом
увидел Машу у кассы на железнодорожной станции. Она взяла
билет, небрежно сунула его в карман пиджака. Через некоторое
время полезла в карман за платком, и билет упал на пол. По-
дошел поезд, пассажиры устремились к вагонам. Но Машу в ва-
гон не пустили, у нее не оказалось билета. Передав корзину с
яйцами Ольге, Маша метнулась в кассу.
Возвращался домой Николай Иванович, потрясенный не мень-
ше, чем после встречи с путешественниками во времени. Так
вот какой подарок преподнесли они старику!.. Волшебные очки!
Очки, которые дарят видения! Найди Николай Иванович слиток
золота, поймай шаровую молнию, он не был бы так удивлен, как
удивился событиям этих двух дней. Очки! Зачем ему такие оч-
ки? Зачем Лола подарила их ему? Из легкомыслия? Или с умыс-
лом? Если с умыслом - то с каким? "Никому..." - сказала она.
"Что "никому"? - спрашивал себя Николай Иванович. Никому не
давать очки? Он не даст. Прикоснуться никому не позволит.
Но это были не все потрясения, которые пришлось пережить
Николаю Ивановичу.
Ольга возвратилась на следующий день вечером. Все это
время Николай Иванович очков не надевал. Ожидал возвращения
дочери.
- Ой, папа, - рассказывала Ольга, - мы ведь опоздали на
поезд! Застряли в лесу. Пока вытаскивали машину, время ушло,
хорошо хоть успели на двухчасовой. Но в Бийске в этот день
уже ничего не удалось сделать. Отчет я сдала сегодня.
Николай Иванович сидел на стуле и часто моргал ресницами.
Холодок бродил у него по спине, лицо заливало бледностью.
"Очки! - думал он. - Очки предсказали все!.."
- Тебе привет от Чеботарева, - продолжала говорить Ольга.
- И от заведующего гороно.
Она копалась в сумке, вынимала гостинцы и не смотрела на
старика. Взгляни на него в этот миг, она бы перепугалась.
- Знаешь, что я хочу купить на отпускные? - спрашивала
Ольга.
- Что?.. - неестественно тонким голосом спросил Николай
Иванович.
- Костюм джерси, - сказала она. - Кремовый. Одобряешь?
Николай Иванович промолчал, чтобы не выдать волнения. Он
все еще не пришел в себя.
- Молчишь? - продолжала болтать Ольга. - Значит, куплю.
Молчание - знак согласия.
- Оленька... - спросил Николай Иванович все тем же тон-
ким, неестественным голосом. - Маша на вокзале билет теряла?
- А ты откуда знаешь? - удивленно посмотрела на него
дочь.
- Да так... - сказал он. - К слову пришлось.
- Нет, - удивилась дочь, - откуда ты это знаешь?..
Ночью Николай Иванович не спал. "Что такое очки? - рас-
суждал он. - Зло или благо?" Предсказывают будущее. Он уви-
дел в них Ольгу. Предположим, что это галлюцинация. Ольга
его дочь. Галлюцинация может быть на почве родственных
чувств. Но Маша, Маша!.. Рассуждения на тему о галлюцинаци-
ях, чувствовал Николай Иванович, вздор. Через очки можно
увидеть будущее людей! Поистине божеский дар преподнесла ему
Лола. Но что делать с этим даром ему, старику-пенсионеру?
Зачем ему этот дар? Сотню раз Николай Иванович задавал себе
этот вопрос. И чем больше спрашивал себя, тем более гранди-
озным казалось ему то, чем он владеет. Судьбами людей - вот
чем владеет он, старый учитель. Но ведь это ему не нужно.
Это страшно, в конце концов! Как посмотрела на него Ольга!..
Первые петухи пропели, вторые, а Николай Иванович продол-
жал терзаться. Уничтожить очки? Но ведь есть смысл в том,
что Лола дала ему именно их, а не что-то другое. "В чем этот
смысл?" - старался докопаться до главного старый учитель.
Кажется, что-то начало открываться ему. Или оно сидело в
нем, было врожденным? То, что мы называем натурой, складом
души?
Николай Иванович был человеком, мягким, гуманным. Может
быть, бесхарактерным. Не умел приказывать, помыкать людьми.
Наверно, поэтому он и оставался всю жизнь сельским учителем.
Единственное, что было в нем неизменным, - это любовь. Лю-
бовь к детям, к жене, к дочери. Любовь и стремление делать
добро. Или хотя бы - не обижать никого. Так он и прожил всю
жизнь: учил детей, читал колхозникам лекции, писал старикам
заявления в собес или в сельсовет, когда в этом была нужда.
Пользовался на селе уважением и негромкой славой доброго чу-
дака.
И вот, далеко за полночь, ворочаясь в жаркой постели, Ни-
колай Иванович принял решение: не употребить ли драгоценный
дар Лолы на добро людям? Словно осенило учителя: неспроста
дан чудесный подарок. Конечно, он должен служить людям! Очки
служили путешественникам для обозрения будущего, для пре-
дотвращения опасностей и несчастий. То же будет делать и Ни-
колай Иванович: употребит стекла для предотвращения несчас-
тий односельчан. Будет предупреждать людей о возможных бедах
и горестях!
Перед рассветом Николай Иванович уснул. А утром вышел из
дома с твердой решимостью делать односельчанам добро. Ольге
он ничего не скажет. Может, после когда-нибудь... Он ведь
ничего пока не сделал.
Положив очки в нагрудный карман, Николай Иванович пошел
по деревне. Кому первому оказать помощь, размышлял он. Пахо-
мовым или бабке Кирьянихе? Пахомовы жили напротив, Кирьяниха
рядом. Никого из них Николай Иванович во дворе или возле
двора не увидел и пошел дальше.
На бригадном дворе шофер готовил машину в рейс. Тут же
стояла Марина Потапова с новой корзиной в руках. В корзине,
завязанной сверху старенькой марлей, кудахтали и беспокои-
лись куры. Марина везла их на рынок в Бийск. Николай Ивано-
вич надел очки. Он увидел, как Марина садилась в поезд, как
торговала на рынке. Кур она продала выгодно - об этом можно
было судить по ее довольному виду. Но тут все переменилось:
Марина размахивала руками, хваталась за голову. "Украли,
граждане, - кричала она. - Украли!.." У нее украли кошелек
со всей выручкой. Но это было там, в будущем. Сейчас она
стояла у машины, фыркавшей синим дымом, и медоточивым голо-
сом спрашивала шофера:
- А что, Петя, можно грузиться?
Николай Иванович подошел к ней и сказал:
- Марина, не езди ты на базар.
Марина открыла на него синие нагловатые очи. Лет двадцать
тому назад Николай Иванович любовался чистыми, как небо,
глазами девочки-ученицы. Теперь это были глаза пройдохи-ба-
рышницы.
- У тебя вытащат деньги, - шепотом предупредил ее Николай
Иванович.
Марина еще шире раскрыла глаза от недоумения и полезла в
кузов.
- Ай-ай-ай... - покачал с сожалением головой Николай Ива-
нович.
Вечером Марина приехала из города без копейки, но с твер-
дым убеждением, что виноват в ее несчастье старый учитель.
Ничего, решила она, я тебе выскажу.
Николай Иванович между тем расширял свою деятельность. В
этот день он предупредил Сумароковых, чтобы не выгоняли ко-
рову - корова сломает ногу, - и предсказал письмоносцу Гри-
ше, что тот упадет с велосипеда. Все так и случилось: корова
сломала ногу, и Сумароковы суетились вокруг скотины, забыв
на время о предупреждении Николая Ивановича. Гриша, точно,
упал с велосипеда, наскочив на чурбан у ворот Белкиных, и,
потирая ушибленную ногу, долго раздумывал, как это Николай
Иванович сумел угадать происшествие, которого с Гришей отро-
ду не случалось.
Как раз было время задуматься и Николаю Ивановичу, стоит
ли продолжать свою деятельность в пользу односельчанам. Сбы-
лись три его предсказания, три несчастья, и ни одного он не
сумел предотвратить. Может, в его системе не было какой-то
продуманности? Может, он подошел не с того конца? Не лучше
ли предсказывать людям радость? Добрые письма, удачи, рожде-
ние мальчиков или девочек? Но Николай Иванович не прислушал-
ся к сомнениям, шевельнувшимся в сердце. Радость, думал он,
она и так придет, без него. Куда важнее отвращать от людей
беды. Послушайся его Сумароковы, и теперь они не бегали бы
по деревне, предлагая односельчанам, хотя бы в долг, мясо и
ливер,- только бы распродаться. И Гриша не думал бы о неожи-
данном происшествии. Почему никто не прислушался к голосу
Николая Ивановича?
Наверно, оттого, что Николай Иванович не был ни диплома-
том, ни хитрецом. Душа у него была нараспашку, и, кроме чис-
тоты и добра к людям, ничего в его душе не было. Заходить
издали, изъясняться экивоками он не умел, и потому предска-
зания делались им до смешного нелепо.
Подойдет, например, к плетню Осиповых.
- Петр Иванович, можно тебя? - крикнет хозяину.
- Можно, - отвечает Петр Иванович - мужик ростом в са-
жень, белозубый, здоровый. Он хорошо выспался, с аппетитом
позавтракал, собирается на работу: бригадир объявил сенокос.
- Не топи баню в четверг, Петр Иванович, - предупреждает
его учитель. Ему хочется, чтобы слова звучали душевно и что-
бы Петр Иванович поверил ему. Слова, правда, звучат душевно,
но Петр Иванович спрашивает:
- Почему не топить баню?
- Сгорит она у тебя, Петр Иванович.
- Как это сгорит, Николай Иванович, бог с вами.
- Сгорит, Петр Иванович.
Красные щеки Петра Ивановича начинают бледнеть. От хоро-
шего настроения не остается следа. В это время выходит на
крылечко его жена.
- Слышь, Прасковья Андреевна, - говорит растерянно Петр
Иванович, - баня у нас сгорит в четверг.
- Чой-то надумал?.. - Прасковья Андреевна подходит к
плетню, здоровается с Николаем Ивановичем. - Как баня сго-
рит?..
- Не я надумал, - оправдывается Осипов. - Николай Ивано-
вич говорит.
- Неужто сгорит?.. - растерянно спрашивает хозяйка у Ни-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг