Приставив к глазам бинокль, старик обвел взглядом обступившие его
торосы, но вокруг не было заметно ни единого темного пятнышка.
- Я не могу понять, - сказал он, - как мальчишка мог уйти от нас
незамеченным?
Мерс пожал плечами.
- Это оплошность Ворса. Ведь он должен был следить за индейцами и за
вартофоном.
- "Покойного Ворса", - хотите вы сказать?
- Так точно...
- Но если этот дьяволенок замерз здесь на льду, то на кой черт он нам
нужен? - раздраженно произнес старик.
- Генерал приказал доставить его живым или мертвым, - холодно сказал
Мерс.
- Генерал выжил из ума, - брюзгливо прохрипел старик, но все же отдал
какое-то распоряжение своим спутникам, и те разбежались вокруг, тщательно
осматривая каждый ропак, каждый торос.
Старик остался подле полыньи и башенки подводной лодки. Скучая, он
разглядывал еще некоторое время в бинокль ледяное поле вокруг себя.
Неожиданно ему в голову пришла какая-то мысль. Он отнял бинокль от глаз и
поискал Мерса. Тот был неподалеку. Старик помахал ему рукой, и Мерс
направился к полынье.
- Послушайте, Мерс! - воскликнул тот. - Мы напрасно тратим здесь время.
- Почему, разрешите узнать, сэр? - вежливо, но с явным неудовольствием
спросил Мерс.
- Да потому, что запись вартофона уже устарела! Она сделана вчера, а за
сутки ледяное поле отдрейфовало и сторону на добрых двадцать-тридцать
километров.
Мерс оторопело смотрел на него.
- Это верно...
- Значит, искать нужно уже не здесь.
- Да, но... мы не знаем, в каком направлении дрейфует лед, - растерянно
сказал Мерс.
- Созовите всех. Надо уходить отсюда. Установим направление дрейфа льда
и, когда утихнет ветер, поищем беглеца в другом месте.
- Слушаю, сэр...
Мерс отошел от старика. Через две минуты он созвал своих спутников.
Когда все сошлись к полынье. Мерс, обращаясь к старику, сказал:
- Сэр! Капитан Эрвин с высоты большого тороса видел неподалеку от нас
самолет на льду.
Старик с удивлением посмотрел на одного из своих разведчиков, высокого
краснолицего мужчину с багровым шрамом на правой щеке.
- Да? И что же?..
Эрвин выступил вперед и отрапортовал:
- Примерно в двадцати километрах отсюда в юго-западном направлении на
ледяной площадке стоит небольшой пассажирский самолет.
- Может быть это тот самый мальчуган с Арктании? - сказал старик,
вопросительно глядя на Мерса.
- Вполне возможно, сэр, - согласился тот. - Продолжайте, Эрвин.
- Какой-то неизвестный в темно-серой дохе недалеко от самолета долбит
лед... по-видимому электрокиркой.
Старик снова вопросительно поглядел на Мерса.
- Гм... Что ему здесь понадобилось?
- Может быть, летя на своем вертолете, он заметил того, кого мы ищем? -
ответил Мерс.
- И стал долбить лед?
- Наш беглец мог не выбраться из полыньи или трещины, к которой привел
его жироприбор водохода. Надо не забывать, что он всего лишь подросток. Он
мог замерзнуть в воде, сэр, - сказал Мерс.
- Гм... Пойдемте к торосу, посмотрим...
Скоро вся группа неизвестных уже наблюдала за действиями одинокого
пассажира вертолета, стоявшего тут же на льду... Это был Юра Ветлугин. Он
настойчиво долбил электрокиркой лед в том месте, где вчера нашел ракетницу.
Убедившись, что кроме мальчика с киркой на льду никого нет, старик
отправил к месту посадки "Полярного жука" своих спутников, сам же остался
ждать их подле полыньи.
Через двадцать минут после ухода Мерса и его товарищей внезапно возник
сильный ветер, который вскоре перешел в бурю. Старик перебрался в подводную
лодку. Здесь, сидя в тесной радиорубке подле радиста, он с нетерпением ждал
сигнала походной рации, которую захватил с собой Мерс. Лишь через два часа
было получено от ушедшего отряда короткое шифрованное сообщение: "Сильная
буря... Нашли... Возвращаемся... Норд".
***
Вскоре после посадки на лед противоштормовых машин, радиогазеты
передали новое экстренное сообщение:
"Сегодня в 1 час 50 минут по московскому времени на девяносто восьмом
градусе северной широты и семнадцатом градусе тридцати минутах восточной
долготы летчики обнаружили труп малолетнего сына начальника Арктании Юрия
Ветлугина, замерзшего во время пурги. Здесь же обнаружен разбитый штормом о
торос двухместный вертолет с надписью "Полярный жук"...".
Все, кто в тот день следил за стремительным развитием этой арктической
трагедии, понимали, что дивизион свою работу выполнил блестяще и сделал все,
что было в его силах, но сообщение это все же подействовало удручающе на
миллионы людей.
***
Сурово сдвинув брови, неподвижно сидела в своей комнате Одарка
Барвинок. Столяров в глубокой задумчивости стоял у окна. Наконец, он прервал
молчание:
- Вы были у Ветлугиных, Одарка?
Девушка медленно кивнула.
- Может быть вам сейчас надо побыть с Ириной? - вновь спросил Столяров.
Одарка все так же молча отрицательно качнула головой. Она была у
Ветлугиных, но поняла, что Ирину и Владимира в эти тяжелые минуты надо
оставить одних. Когда Одарка вошла, оба они стояли у окна. Ирина крепко
обхватила руками плечи мужа и беззвучно плакала, уткнувшись ему в грудь. С
окаменелым лицом и широко открытыми глазами, Ветлугин стоял неподвижно, лишь
рука его тихо гладила голову жены...
Тут же, сжавшись в комочек, сидел на краешке дивана дед Андрейчик.
Обильные слезы текли по его морщинистому лицу...
Одарка, опустив голову, тихо вышла.
Столяров, отойдя от окна и шагая по комнате, наконец спросил:
- Где он сейчас?
- На острове Седова, - тихо сказала Одарка.
- А почему они не доставили его сюда на Арктанию?
- В больнице на острове Седова будет произведено вскрытие. Нужно
медицинское заключение, - деревянным голосом произнесла Одарка.
- А Ветлугины?
- Они через час вылетят туда.
Одарка хрустнула пальцами.
- Смерть!.. Как это страшно...
Столяров вздохнул и, чтобы хоть несколько смягчить тягостное
настроение, сказал:
- Все же я уверен, что когда-нибудь человек победит смерть.
Одарка взглянула на него с удивлением, словно впервые видела этого
человека, шагающего по ее комнате. Постепенно выражение ее лица стало
меняться. Она силилась что-то припомнить.
Столяров заметил напряженное выражение лица Одарки:
- Что с вами?
- Постойте! - сказала она и провела рукой по лбу. - Постойте!..
Победить смерть... Я что-то слыхала недавно... Телерадио... Замороженные и
вновь ожившие обезьянки... Тогда же и вас показывали на экране...
Столяров понял, о чем она говорит:
- Вы думаете?.. - начал он, но Одарка уже вскочила и живо спросила:
- Как его фамилия?
- Бахметьев... Москва... Академия Медицинских Наук... - отрывисто
ответил Столяров.
Одарка и молодой геофизик одновременно бросились к радиотелефону...
***
В Москве в этот час была еще ночь. И все же, поднятый с постели
тревожным сигналом телефона, профессор Бахметьев подошел к микрофону:
- Бахметьев слушает вас.
Послышался далекий, но ясно слышимый в комнате взволнованный голос
Одарки:
- Профессор!.. Мальчик замерз...
Бахметьев высоко поднял свои седые, густые брови.
- Не понимаю... Какой мальчик?
- Юра Ветлугин... с Арктании, - еще сильнее волнуясь, пролепетала его
невидимая собеседница.
- Ах, это тот самый?! - вспомнил Бахметьев. - Печально очень. Я слышал
сообщение...
- Профессор! Мы знаем о ваших замечательных опытах... Конечно, мы
понимаем, это не так просто... Но может быть возможно еще что-нибудь
предпринять?..
Бахметьев вновь поднял брови.
- Позвольте... я не понимаю... о чем вы говорите?
- Я разговариваю с борта Арктании, - сказала совсем смущенная Одарка. -
Я имею в виду ваши опыты с обезьянами...
- Вы шутите? - строго спросил Бахметьев.
- Нисколько, профессор! У нас большое горе. Поэтому я вспомнила о
вас, - с жаром сказала девушка.
- Но ведь там было совсем иное, - произнес Бахметьев.
- Я знаю, там был анабиоз. Но может быть Юра еще не совсем замерз?
Бахметьев пожал плечами.
- Надо подождать. Он доставлен в больницу и там врачи определят,
наступила смерть или нет.
- Летчики объявили, что Юра мертв. Меня же не покидает мысль: а что
если они ошиблись? - взволнованно сказала Одарка.
- На острове Седова есть отличная больница и в ней практикуют не
летчики, - с иронией ответил Бахметьев. Однако и него самого уже появилось
желание взглянуть на труп замерзшего мальчика.
- Профессор! - сказала Одарка, и в ее голосе послышались слезы. - От
имени всех арктанинцев я прошу вас, осмотрите его...
Бахметьев колебался:
- Но если он замера, тогда ничто не поможет...
- Осмотрите его, дорогой профессор! - взмолилась Одарка.
- Хорошо, - решительно произнес Бахметьев. - Я осмотрю его...
- Когда?! - радостно спросила Одарка.
Бахметьев взглянул на стенные часы: стрелки показывали 3 часа 10 минут.
- В пять часов утра я буду уже на острове Седова.
- Родной!.. - дрогнувшим голосом сказала Одарка, но слезы ей помешали.
- Успокойтесь, Одарка, - произнес мужской голос.
- Успокойте ее. Если есть хоть какая-нибудь возможность, мы пустим в
ход все, чем располагает советская наука, - сказал Бахметьев.
- Спасибо, профессор, - произнес мужской голос.
На этом разговор между Арктанией и Москвой закончился.
***
Профессор Бахметьев тотчас же обратился в высшие органы народного
здравоохранения и в его распоряжение был предоставлен реактивный
пассажирский самолет. Перед отлетом Бахметьев связался с больницей острова
Седова. Вот его разговор с главным врачом больницы:
Бахметьев. В каком состоянии находится мальчик?
Гл. врач. Пульс не прощупывается, но электрокардиограф чертит линию с
едва заметными волнами. Волны заметно затухают...
Бахметьев. Значит он не мертв?
Гл. врач. Но я не сказал бы, что он жив. Температура его тела 20
градусов.
Бахметьев. Что у него обморожено?
Гл. врач. По-моему, ничего.
Бахметьев. Я хочу осмотреть его и буду у вас через час.
Гл. врач. Мы ждем вас, профессор. Но боюсь, что к вашему прилету на
ленте кардиографа уже ничего не будет.
Бахметьев. Есть у вас биотин?
Гл. врач. Я слышал о вашем чудодейственном препарате, профессор.
Говорят, он чуть ли не мертвых воскрешает, но мы его еще не получили.
Бахметьев. Я привезу с собой биотин. Где сейчас мальчик?
Гл. врач. В палате. Изолирован.
Бахметьев. Держите его при температуре, аналогичной температуре тела.
Гл. врач. Слушаю, профессор.
Бахметьев. Дайте ему кислородную подушку. Палату затемните и всех из
нее удалите, в палате не должно быть ни одного лишнего кубического
сантиметра углекислоты.
Гл. врач. Слушаю, профессор.
Бахметьев. Я и два моих ассистента вылетаем к вам.
Гл. врач. Мы ждем вас, профессор.
VIII. БИЕНИЕ СЕРДЦА
Ирина и Владимир Ветлугины, а с ними дед Андрейчик и Одарка Барвинок со
Столяровым прибыли с Арктании на остров Седова на полчаса раньше профессора
Бахметьева. В больнице их встретил главный врач Иван Иванович Нестеров,
пожилой, сероглазый, очень любезный человек. Увидев тревожные глаза Ирины,
он сказал:
- Профессор Бахметьев будет здесь через полчаса.
- Значит, наш сын еще жив? - спросил Ветлугин.
- Жизнь не погасла в его теле, - уклончиво ответил Нестеров и, увидев,
как ожили большие глаза Ирины, добавил: Профессор Бахметьев привезет свой
замечательный биотин.
- А это что означает? - спросил дед Андрейчик.
- С помощью своего биотина он восстанавливал жизнь у теплокровных
животных с температурой тела около пяти градусов, - многозначительно
произнес Нестеров.
- У мартышек? - вновь спросил дед Андрейчик.
- Да.
- Значит, вы думаете, что между моим внуком и мартышкой никакой разницы
нет? - насмешливо спросил старый радист.
Нестеров не ответил.
- Папа! - укоризненно сказала Ирина.
Дед Андрейчик приложил ладонь к губам:
- Молчу...
- Вы нас допустите к сыну? - спросил Ветлугин.
- Нет. Сейчас нельзя, - ответил Нестеров.
Одарка и Столяров переглянулись.
- Почему?
- Мальчик по предписанию профессора Бахметьева помещен в затемненную
палату с особой температурой и изолирован. Сейчас ему вредно даже дыхание
окружающих.
Ирина замахала руками:
- Не надо! Не надо! Мы подождем...
Ирина с мужем, дед Андрейчик и Одарка со Столяровым уселись в кресла
посетительской комнаты и стали вполголоса разговаривать. Через некоторое
время кто-то в коридоре громко сказал: "Прибыл!..". Дверь в коридоре
распахнулась, и вошел Бахметьев в меховой шубе и куньей шапке, большой,
седовласый, окутанный клубами пара. Завидев спешившего к нему Нестерова, он
спросил:
- Где тут мой пациент?..
Ирина взглянула на Бахметьева. Могучие плечи, пышащее здоровьем лицо и
рокочущий бас профессора сразу же сняли с ее сердца большую тяжесть. Она
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг