- Я прибыл на Арктанию для первых изыскательских работ. По решению
Высшего научного комитета при Совете Министров СССР здесь в районе полюса
будет произведен первый в мире опыт поднятия мирского дна с помощью
изобретенного мною снаряда.
- А Арктания?..
- Если мой опыт удастся, воздушная станция над полюсом уже не будет
нужна. Полюсную станцию можно будет расположить на новом острове.
Одарка опустила голову. Видя ее печаль, Столяров сказал:
- Я думаю, что такое чудесное сооружение, как Арктания, не останется
без дела. Советские ученые используют ее для каких-нибудь новых важных
научных изысканий...
***
Одарка водила Столярова по палубе воздушной станции. С таким же
воодушевлением, как молодой геофизик час назад рассказывал ей о своей
атомной подземной торпеде, она сейчас говорила о своей любимой Арктании. На
ее лице светилась гордость. Она говорила:
- Еще недавно в область физики тонких пленок вторгалось лишь смелое
воображение сочинителей фантастических романов, а сейчас...
- Сейчас из пористых сверхлегких металлов, наполненных газом, строят
самолеты и даже здания, - закончил Столяров. Я это знаю.
Одарка продолжала:
- Арктания создана из гелинита. Весь ее корпус пронизан легчайшим
газом, впервые обнаруженным учеными в спектре солнца и затем уже открытым на
земле.
Столяров быстрым взглядом окинул удивительный воздушный корабль,
неподвижно парящий над арктическими льдами.
- Ваша Арктания напоминает мне могучего орла, кости которого наполнены
воздухом.
- Ее строили люди, похожие на орлов, с крылатой мыслью и очень
смелые, - взволнованно сказала Одарка.
Она подошла к борту и, опустив руку вниз, указала на раструбы ракетных
камер, заключенных в днище станции. Столяров склонился над бортом станции.
Оглушительно ревущие ракетные двигатели уже отошли в прошлое, и молодой
геофизик слышал могучее, но мягкое дыхание ракетных камер, - из их раструбов
вытекал бесцветный газ. Снежная пыль, попадая в раскаленную струю газа,
разлеталась во все стороны в виде радужных капель.
- Полет на месте! Красиво! - восхищенно воскликнул Столяров.
Пройдя в центр станции, молодые люди остановились подле большого
прозрачного шатра, внутри которого виднелась небольшая черная палатка.
Одарка выразительно посмотрела на своего спутника. Столяров узнал эту
историческую палатку и прочел на ней надпись:
У 937 ю. д. ПЕРВАЯ ДРЕЙФУЮЩАЯ СТАНЦИЯ ГЛАВСЕВМОРПУТЬ - "СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС".
Одарка засмеялась.
- Мы, арктанинцы, называем эту палатку "нашей маманей". Это жилье
первых советских поселенцев на полюсе.
IV. РАЗГОВОР О ШАЙНО И ФАУ
В небольшой уютной столовой Ветлугиных мать Юры, метеоролог Арктании
Ирина Ветлугина, маленькая голубоглазая женщина с лицом тихой и умной
девочки, накрывала на стол. Вошел дед Андрейчик. Потирая сухие маленькие
руки, он втянул теплый воздух комнаты и сладко зажмурился:
- Пахнет борщом. Приятно!.. И еще... постой... Чем же еще пахнет?..
- Угадай, - лукаво улыбаясь, сказала Ирина.
- Голубцами! Право же, голубцами!..
- Правильно! - подтвердила Ирина. Она знала, что ее отец - любитель
голубцов, и попросила в арктанинской столовой изготовить сегодня голубцы.
Дед огляделся деловито и уже без всякого юмора спросил:
- А где Юра?
- Отпросился на часок полетать.
- А-а! Так вот куда он мою кирку утащил! Амундсена собирается во льду
искать.
Ирина удивленно взглянула на отца.
- То есть как это "искать"? Не понимаю.
- Не понимаешь? А вот он тебе расскажет. Даже точно укажет координаты,
где в данное время нужно искать труп погибшего Амундсена.
Ирина пожала плечами:
- Каждый раз что-нибудь новое. Зачем ему понадобился труп Амундсена?
Дед Андрейчик заложил руки за спину и забегал по комнате, плутовато
поглядывая на дочь.
- Ай-яй-яй! Какая же ты отсталая, дочка! Ты даже не знаешь, что
профессор Бахметьев уже оживил двух замороженных макак.
Ирина смотрела на отца изумленно.
- При чем тут макаки?
- Вот тебе на! - с напускным гневом воскликнул дед Андрейчик. - Как
это, "при чем тут макаки"?.. Если макаки заморозились и потом обратно
разморозились, то почему бы нашему Юрке не найти замерзшего Амундсена и тоже
не "разморозить" его? Ведь это же пустячное дело!..
Ирина неодобрительно покачала головой:
- Новая затея.
Старик усмехнулся:
- Это пока еще не затея, а идея. Идея красивая, как сказка. Это хорошо!
Из таких малолетних фантастов потом получаются смелые экспериментаторы,
ученые, инженеры. Но сейчас за ним надо смотреть в оба. Если он вздумает сам
полететь на поиски Амундсена, он может попасть в беду.
Ирина была явно обеспокоена.
- Я поговорю с ним. Надо запретить ему одному летать на вертолете.
- А вот это уже ни к чему! - возразил старик. - Запретом тут не
поможешь... Я обещал ему слетать с ним на то место, где он хочет искать
Амундсена. Пусть сам убедится, что идея его - лишь плод детского
воображения...
Ирина, покачав головой, только вздохнула.
Вошел Ветлугин, спросил:
- А Одарки со Столяровым еще нет?
Дед Андрейчик засмеялся.
- Так вот они и прибежали к тебе. Ведь она его лет двадцать пять не
видела, а он ее, пожалуй, и все тридцать...
Но в дверь постучали, и Одарка, румяная, сияющая, вошла в комнату со
Столяровым.
Через минуту Столяров уже как старый знакомый беседовал одновременно с
Ветлугиным и с дедом Андрейчиком.
- Ну, что, молодой человек? Нравится вам наша висюлька? - посмеиваясь,
спросил старый радист.
- Чудесная висюлька, Степан Никитич! Сказочный ковер-самолет, да и
только.
- Ага! Сказки многие сейчас былью стали. Помню я одно древнее сказание
о том, как плененный народ в свою землю шел. Враги его настигали, а впереди
море, и на берегу ни одной лодочки! Вождь того народа ударил жезлом по
воде - и разверзлось море, встала вода стеной по обе стороны, и прошел народ
по дну морскому, как по сухой долине. На врагов же его рухнули водяные
стены, и погибли жестокие люди... А теперь выискались такие волшебники, что
Дно морское хотят поднять и на нем, как на огороде, картошку сажать.
- Зачем же картошку, Степан Никитич?
Столяров улыбнулся.
- Мы на поднятом дне морском радиорубку поставим и оттуда во все концы
земного шара сводки и прогнозы о погоде будем рассылать.
Ветлугин внимательно посмотрел на Столярова.
- Так вот зачем вы сюда пожаловали! - воскликнул дед Андрейчик.
Но Ирина прервала разговор:
- Прошу к столу!..
Вдруг распахнулась дверь, и ворвался Юра, в дохе, в рукавицах. За ним
белым клубочком вкатилась Ася.
В руках у Юры был найденный им во льду пистолет. Из предосторожности
Юра держал его за дуло.
Все удивленно смотрели на детей.
- Папа!.. - Юра шагнул к отцу. - Я нашел во льду пистолет!
Ветлугин взял из рук Юры находку и внимательно ее оглядел.
Ирина тревожно смотрела на мужа.
- Осторожно, Володя!
- Сигнальный ракетный пистолет, - сказал дед Андрейчик, разглядывая
из-за плеча зятя находку Юры. Он протянул руку и повернул какой-то рычажок.
- Предохранитель... Вот так... Теперь из него ничто не выскочит.
- Из него уже выскочило! - пропищала Ася.
- Что?! - в ужасе вскрикнула Ирина.
- Там... на льду... я не знал и нажал вот здесь... - виновато сказал
Юра и показал на, кнопку пистолета. - Да! А он сделал "дзынь". И из него
выскочил огонь и стал гореть прямо на льду.
- Сигнальная ракета... - пояснил дед Андрейчик.
Ветлугин смотрел на Юру строго:
- Зачем же ты нажимал у него спуск?
- Я не знал...
Дед Андрейчик качнул головой:
- Н-да... Ловко... Вот тебе на!
Отложив в сторону пистолет, Ветлугин приказал детям:
- Раздевайтесь и рассказывайте...
Дети быстро скинули свои шубы. Юра уселся против отца, помолчал
немного, чтобы успокоиться, и подробно, но сбивчиво стал рассказывать, при
каких обстоятельствах и где именно он нашел пистолет.
Ася присутствовала тут же. Она не могла усидеть на месте, то и дело
вставляла свое слово в рассказ Юры:
- Юра подкрался к нему, и мы вместе крикнули: "Это дохлый моржонок!".
- Юра вытащил его, и мы вместе крикнули: "Это пистолет!".
Найденный Юрой пистолет лежал на столе.
- Что думает об этой находке Степан Никитич? - спросил Ветлугин.
Дед Андрейчик шевельнул бровями:
- Я думаю, эта игрушка принадлежала какому-нибудь летчику-молодчику из
компании Шайно. Лет десять назад они на своих "Мустангах" рыскали над всей
Арктикой и нападали на мирные советские и американские самолеты, все
старались нас с Америкой поссорить.
- Вполне возможно, - согласился Ветлугин. - Я помню, когда пассажирские
самолеты стали летать в сопровождении истребителей, "Мустанги" посыпались с
неба, как мороженые воробьи.
- Точно! - сказал дед Андрейчик и засмеялся. - А когда летишь кувырком
с хорошей высоты, можно потерять все, даже сигнальный пистолет.
Асе не терпелось, она порывалась спросить о чем-то, но не смела, - уж
очень серьезные разговоры вели взрослые.
Наконец, она решилась:
- Дядя Володя, а как на лед моржонок дохлый попал?
Юра уже рассказал отцу, как они с Асей обнаружили на льду дохлого
моржонка, как стали рыть ему могилу и как при этом нашли пистолет.
- Моржонок? - что-то припоминая, сказал Ветлугин. Вспомнил!.. Недавно
самолет московского зоопарка прилетел в заповедник на Новую Землю за партией
ластоногих для обмена с бостонским зоопарком. Одного моржонка отняли от
больной матери и вместе со всей партией погрузили на транспортный самолет.
Ластоногие путешественники благополучно прибыли в Америку. Все звери вели
себя спокойно, кроме этого внезапно осиротевшего усатого младенца. Он ревел
не только в дороге, но и в зоопарке. Работникам зоопарка стало ясно, что он
вот-вот околеет.
Видимо они пожалели моржонка и решили с первым грузовым самолетом
отправить его обратно к матери. Погрузили, но он, бедняга, не долетел,
околел в дороге. Его и бросили в люк. Мне рассказывал об этом директор
новоземельского заповедника. Вы с Юрой наткнулись на тушу этого неудачливого
путешественника. Не иначе.
- А как же моржонок с такой высоты упал и совсем целым остался? -
изумилась Ася.
- Значит, по всем правилам упал, - сказал Андрейчик. - Я видел, как во
время воздушного боя над Ладожским озером в 1942 году один фашистский летчик
грохнулся об лед. С высоты пятисот метров упал, а на льду лежал, как
свеженький.
Разговоры и воспоминания о Великой Отечественной войне и о шайке
международных гангстеров, стремившихся разжечь третью мировую войну,
затянулись. Встревоженная Ирина уже успокоилась и попросила мужа припрятать
где-нибудь Юрину находку. Ветлугин отнес найденный Юрой пистолет к себе в
кабинет и спрятал в письменный стол.
После обеда все разошлись. Лишь дед Андрейчик и Юра остались в доме.
Старый радист был свободен от дежурства и, устроившись в уютном
кресле-качалке, собирался вздремнуть, но планы его нарушил внук. Юра подсел
к деду и, два раза сокрушенно вздохнув, стал смотреть на него виноватыми и
ожидающими глазами. Словами этот взгляд можно было бы выразить так:
"Дедушка! Я вижу, вы собирались поспать и даже закрыли глаза, делая
вид, будто спите, но мне очень хочется кое о чем вас порасспросить. Ведь вы
так много видели и так много знаете... Да-да! Конечно, я понимаю, что с моей
стороны очень нехорошо тревожить старенького дедушку, когда он уселся в
кресло-качалку подремать после обеда. Но я ничего с собой не могу поделать.
Меня переполняют миллионы вопросов...".
Старик приоткрыл один глаз и хмуро поглядел на Юру. Тот, видимо,
уходить не собирался.
- Ну, что тебе? - Дед Андрейчик уставился на Юру недовольным взглядом.
- Я только на минуточку, - умоляюще сказал Юра. - Вот вы за обедом про
мустангов говорили. Это дикие индейские лошади?
- Нет. Я говорил о других "мустангах". Это не лошади, а ракетные
самолеты. На них летали гангстеры международной фашистской организации Шайно
и Фау.
Юра оживился:
- Вот-вот! Я про Шайно и Фау хотел вас расспросить. Они были вроде
Гитлера?
- Вроде... - лаконично и все еще неохотно произнес старик.
Юра слыхал и читал про Шайно и Фау. Он не терял надежды, что дед
Андрейчик разговорится, и тут уж наверняка можно будет узнать много
интересного. Старик и сам любил рассказывать своему непоседливому и
любознательному внуку обо всем, что он пережил, видел или узнал на своем
долгом веку, но сейчас не мог побороть дремоту и потому втягивался в беседу
неохотно. Однако Юра умел и в такие минуты расшевелить деда. Прикинувшись
простачком, он задавал самые наивные вопросы. Старик начинал сердиться,
входить в азарт, и понемногу завязывалась интересная беседа. Так было и на
этот раз. Сперва неохотно и вяло дед стал рассказывать то, что Юре и без
того было известно.
- Да-а... после Гитлера не мало нашлось охотников занять его место...
Одни из них страдали манией величия, а другие делали вид, что страдают
манией преследования. Первые хотели покорить "весь мир". На более мелкие
завоевания они не соглашались, расходы, мол, большие предстоят. А вторые тем
временем пугали легковерных людей "всемирным коммунизмом" и требовали только
одного: атомных и водородных бомб в количестве неограниченном...
Дед Андрейчик хорошо помнил те годы, когда, казалось, лишь небольшой
искры достаточно было, чтобы весь земной шар охватило испепеляющее пламя
самой страшной войны, атомной...
- Да, это было тревожное время... - продолжал он. - Чуть ли не каждый
день на Западе выступали генералы и адмиралы с воинственными речами...
Костер войны, погашенный в Корее, грозил вспыхнуть на Тайване. В Америке
бесновались оголтелые фашисты и требовали немедленно сбросить на Советский
Союз атомные и водородные бомбы...
- Но у нас ведь тоже были атомные и водородные бомбы? Правда,
дедушка? - спросил Юра.
- Были... А теперь их нет нигде, ни у нас, ни у них. Но в те дни были
атомные бомбы, были и такие политиканы, которые хотели уверить всех, что это
мы, советские люди, замышляем войну, а не они... Были и процветали еще на
земле фабриканты атомного и ракетного оружия, такие как Джайн Фау...
Суетились еще недобитые гитлеровские генералы, вроде Шайно... Но войны не
хотели два с половиной миллиарда людей, не хотело ее все население земного
шара...
- Я хотел вас про Шайно и Фау расспросить, дедушка, смиренно произнес
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг