- Домой? - Она поперхнулась. - Ты чё, с полки упал! Это ж твоя хата...
- Да?
Я задумался. Похоже, она не врет. Непорядок. Где-то у меня в мозгах
заклинило. Сначала эту шалаву вспомнить не мог, теперь квартиру. Что
следующее?
Стоп. Нечто похожее со мной случалось. И совсем недавно...
Замелькали смутные образы - размытые и странные, как акварель на стекле.
Квартира. Ключевое слово - "квартира"...
Под мышками стало влажно...
- Ручки. Где же ваши ручки?
- Что?
- Не мешай!
Квартира на улице Куйбышева. Деньги. Полный чемодан хрустящих зеленых
бумажек. Пустые глаза Панасоника. Гоча и Хвича с совокупным интеллектом
литиевой батарейки. Зуб, вернее его оболочка, с пробитым черепом, лежащая
ногами на запад. Я вспомнил всё...
- Ты кто? - Я устало присел на полку для обуви и взял ее за руку.
Видимо, она заметила перемену. Как-то ощутила ее своим женским чутьем.
- Я Маша! - Она испуганно попятилась. - Ты чё, пусти!
- Ты как сюда попала, Маша?
Шутки кончились. Мне некогда разгадывать эти головоломки. И успокаивать
ее я тоже не в состоянии. Мне сейчас самому нужна квалифицированная помощь
психотерапевта.
- Я всегда прихожу, когда твоя морковка отчаливает...
- Какая морковка?
- Ну, грымза твоя... престарелая!
- Поправь меня, если ошибусь. Я живу в этой квартире с женой и дочерью.
Когда никого нет, я привожу тебя, и мы хаотично совокупляемся. За это я
пополняю твою дебетовую карту. Так?
Она кивнула.
- И давно?
- Не помню! - Она уперлась в дальнюю стенку прихожей. - Больше года,
кажется.
- Бардак! - вздыхаю я огорченно.
Она шмыгнула в комнату и буквально через несколько секунд выскочила уже
полностью одетая. Еще секунда на сапоги и пальто.
- Я пойду... Мне пора, ты извини...
- А как лее "Какаду"? - крикнул я вдогонку.
Ответом можно было считать бешеный стук ее каблучков. Лифта Маша
дожидаться не стала...
Вот и снова я один. Иду на кухню. Ставлю на газ маленький латунный
ковшик. Пока ищу кофе, вода закипает. Кофе, кстати, на месте. Я поставил бы
его туда же, возникни такая необходимость. Странности буквально на каждом
шагу. Если это моя квартира, почему я никак не могу её вспомнить? Раньше
прошедшая жизнь казалась простой и ясной. Хоть по секундам хронометрируй. А
тут пришлось узнать столько нового, что голова кругом идет.
Главное, не знаю, что делать дальше. Может, меня за углом уже снайпер
поджидает. Или проснусь завтра утром и увижу одиночную камеру, где в узкую
щель под потолком иногда заглядывает солнце. Я примерю красивую полосатую
униформу и сяду писать президенту прошение о помиловании...
Какое-то разумное объяснение должно быть обязательно. Без нагромождения
лишних сущностей. Амнезия, допустим. Шел и ударился головой. Упал, очнулся
и, соответственно, имею то, что имею. А может, я сплю. И прямо сейчас должен
проснуться. Бывает так, когда просыпаешься и никак не можешь разделить сон и
реальность. Что есть реальность, как не сон разума. Пограничное пространство
между жизнью и смертью. Перепаханная нейтральная полоса, на которой не всем
удается оставить свой след...
В раннем детстве я был твердо уверен, что где-то рядом есть другой
хороший мир, в котором живет еще один Юрик Стрелков. Он такой же, как я,
маленький мальчик, но всё ему достается легко. Его не ругают родители, не
ставят в угол за непослушание, а наоборот, покупают всяческие игрушки,
мороженое, велосипед и конфеты "Кара-Кум". Мир этот за тонкой невидимой
стеной. Иногда я попадал туда, и в моей жизни начинался праздник. Правда,
ненадолго. Вскоре всё опять возвращалось на свои места, и оставался лишь
горький осадок от невозможности остаться в этом мире навсегда.
Уже повзрослев, я пытался иногда представить, как могла сложиться судьба
того Юрика. Я почему-то был уверен, что она не слишком отличается от моей.
Линия ее протянулась в тех же координатных осях. Мы, без сомнения, решали
одинаковую задачу из учебника жизни, только результат получили разный. И
никак я не мог понять: почему он счастлив, а я нет?
- Эй, есть кто?
Я поставил чашку на стол. Нигде нет покоя!
В прихожей, естественно, стоял Валера. Улыбка, не в силах удержаться на
его лице, рвалась мне навстречу.
- Смотрю, дверь открыта, - ничуть не смутился он. - Дай, думаю,
проверю.
Я молча достаю пачку сигарет. Валера с готовностью вытаскивает сразу две
штуки. Одна попадает в рот, другая за ухо. Про запас, надо полагать.
Валера нисколько не изменился. Растянутое трико неопределённого цвета
пузырится на коленях. Синяя динамовская майка с трудом прикрывает
шарообразный живот. И нога в гипсе... Загадка природы. Если завтра всё
рухнет в тартарары, он как ни в чем не бывало придет на край пропасти и
сделает свою утреннюю разминку. А потом, небрежно опираясь на костыль,
плюнет в бездонную яму. Сосед Валера Обыкновенный. В списке физических
констант он бы занял достойное место. К примеру, сразу за постоянной
Планка...
- А где Алиса Витальна? - Валера осторожно заглядывает мне через плечо.
Жены он почему-то побаивается.
- На работе.
- Это хорошо. - Он облегченно отодвигает меня в сторону. - Я ведь как
думаю: экономия получится в государственном масштабе просто дурная. И кто ж
такое придумал, а?
- Ты о чем?
Не иначе пришел тридцать рублей одолжить.
- Как о чем? Ёлы-палы, я ведь новую жизнь начинаю. Глянь... Он
торжественно отставляет костыли и, глубоко вдохнув, медленно поднимается к
потолку. Загипсованная нога нелепо болтается в воздухе.
- Красиво?
- Впечатляет, - соглашаюсь я. - Вылитый Дэвид Копперфилд. Осторожно,
люстру не задень.
- Вот! - Валера торжествующе погрозил пальцем неведомому оппоненту. - А
некоторые не верили. Два дня тренировался. Чуть в окно не выпал.
Невесомость - это сила! Я теперь за нашего президента и в огонь, и в воду.
Мне теперь всё нипочем. Я и Зойке так сказал. Всё, говорю, хватит. Новая,
понимаешь, жизнь начинается. И никаких разговоров. Категорически...
Он стал терять высоту и чуть не приземлился на стол.
- С Зойки что взять? Баба и есть баба... дура, в общем. Глаза пучит и
верещит, как резаная. С непривычки оно, конечно... сам понимаешь, проблема.
Угрюмо махнув рукой, Валера медленно выплыл в открытую дверь. Костыли
громыхнули о косяк, а я еще долго сидел, тупо уставившись в одну точку.
Слушал, как он пытается попасть домой. Сначала мягкий стук, сопровождаемый
тихими увещеваниями: "Зоя, открой... Зоя... Зоя, открой, ты слышишь, Зоя...
открой, Зоя..." Постепенно звук нарастал, пока не перешел в дробный грохот
камнепада. С упорством стенобитного орудия Валера ритмично обрушивался на
хлипкую преграду из прессованной стружки, используя все подручные средства.
"Открой, с-сука! - вопил он на весь подъезд. - Зойка, стерва, это же я -
твой муж! Открой, кому говорю! Открывай, не то хуже будет!"
Никто из соседей не реагировал. Все в той или иной степени привыкли к
подобным эскападам. Мне тоже стало любопытно, - с каким счётом закончится
этот тайм без постороннего вмешательства. Наконец, в паузе между воплями
послышался щелчок замка и стук удара - предположительно тяжелым тупым
предметом по голове центрфорварда. Короткий жалобный всхлип заглушил звуки
борьбы. Аут. Мяч вне игры. Победила дружба. Но пасаран! Несколько дней
Валера будет тихим и ласковым, отводя при встрече взгляд в сторону и
тщательно маскируя синяк.
Я прошелся по квартире, уничтожая следы своего пребывания. Застелил
постель. Собрал вещи. Поправил кадку с фикусом. Стер тряпкой разводы грязи
на полу. Ополоснул чашку. Вытряхнул за окно пепельницу. Постоял несколько
секунд на пороге третьей комнаты. Видимо, здесь хозяйничала девочка, похожая
на Ксению. Со стены корчил рожу лощеный Мумий. На книжной полочке, рядом с
компактами, блестел очками компьютерный гений - Дурной Билл. Экран монитора
"Sony" покрыл толстый слой пыли...
Накинув куртку, я плотно прикрыл за собой дверь.
***
Небо окончательно расчистилось, и неожиданно припекло низкое осеннее
светило. Я вдыхал сухой воздух с легким запахом прелых листьев и продуктов
сгорания низкооктанового бензина. Торопиться некуда. Впервые за много лет.
Очень необычное ощущение и где-то даже неприятное. Последняя стадия
свободы - это когда ты никому не нужен...
Ноги сами вывели к проспекту Архитекторов.
Я стряхнул листья с облезлой деревянной скамьи. Достал сигареты, секунду
подумал и сунул их обратно. Даже курить не хочется. Ничего не хочется.
Осторожно приблизился карапуз в синем комбинезоне. На вид чрезвычайно
серьезный.
- Привет, - сказал я, через силу улыбнувшись. Не очень люблю маленьких
детей.
- Дядя, - сказал он со всей категоричностью юного возраста и стукнул
меня по колену пластмассовой лопаткой.
- За что? - удивился я.
- Дядя, - рассмеялся он, прицеливаясь снова. Неподалеку взвизгнула
барышня неопределенного возраста в интернациональной кожаной куртке.
- Ваня, отстань от дяди!
Террорист застыл в задумчивости. На лице отражалась внутренняя борьба.
Его формирующееся эго требовало выхода простой животной агрессии и вступало
в противоречие с косностью моральных устоев, отражающейся в запрете бить
первого встречного лопатой по голове.
- Ваня, я кому сказала?!
Дамоклов меч неотвратимого наказания со свистом рассек пустоту. Хаос
победил. Лопатка опустилась мне на ногу. Ваня бросился наутек.
Я побрел к остановке. Жадная воронка Хаоса закручивала пространство в
спираль и выбрасывала наугад языки протуберанцев. Я шел и рассеянно считал
шаги, когда резкий звук заставил вынырнуть на поверхность. Очнулся на
"зебре". Где-то за горизонтом маячил рубиновый глаз светофора, а слева
наваливалось упругое тело "Запорожца". Его ярко-салатный цвет отпечатался на
сетчатке глаза. По главному зрительному нерву лениво побежал сигнал на
третий слой затылочной доли коры левого полушария, давая толчок
биохимической реакции между синапсами нейронов. Оценив уровень опасности,
мозг забил тревогу, посылая слабые электрические импульсы по всем
направлениям. Нервные окончания напряглись, передавая команды группам мышц.
Мышцы сократились. Я отпрыгнул.
"Запорожец" развернуло поперек полосы. В полной тишине хлопнула дверца.
- Кажись, пьяный, - заключила любознательная старушка.
И откуда они берутся? Что бы ни случилось, обязательно рядом окажется
такой вот "объект" со своими далеко идущими выводами...
- А ну пошла отсюда, дура старая! - огрызнулся я.
- Точно, пьяный... - Она отскочила на безопасное расстояние и
мстительно замерла в ожидании развития событий. По неумолимой логике сейчас
меня должны будут бить, и она не могла лишить себя столь приятного
зрелища. - Зальют глаза и фулюганят!
- Ты, пимокат, куда прешь на красный?!
Запоздалый испуг не давал сосредоточиться, но голос драйвера показался
мне знакомым. Коренастая фигура. Коричневая потертая дубленка... Серега
Пенкин. И "Запор" салатный ему тесть в позапрошлом году подарил. Как я
сразу-то не узнал?
- Юрбан, ты? Ну, чума! Цел? Садись, давай, в мой лимузин.
На переднем сиденье колени уперлись в подбородок. Любопытные сразу
рассосались. Я расслабился, прикрыв глаза.
- Домой?
Равнодушно пожимаю плечами. Знать бы, где этот дом...
- Нет, точно, чума! - Пенкин довольно хмыкнул. - Не поверишь, буквально
пять минут назад о тебе думал. Еду себе спокойно, думаю: куда-то Юрок
потерялся. Не звонит, не объявляется. Непорядок в танковых войсках...
- Тебя дома никогда не бывает.
- Брось! - Взмах рукой. - Уже полгода парюсь в городе. Жена развернула
масштабную партизанскую войну. Тесть, теща... еще и матушку мою кооптировали
на участие в боевых действиях. Не жизнь, а глухая оборона. Только сын пока
на моей стороне...
Жизнерадостность школьного приятеля немного бодрит. Сколько мы не
виделись? Лет пять как минимум. И еще столько же могли не встретиться. Пока
были молодые, казалось, невозможно перенести даже несколько дней разлуки.
Сашка, Серега, Андрюшка, Олег, я. Веселая компания...
Вспомнились несанкционированные проникновения на склад "Утильсырья", где
я искал преимущественно старые номера журнала "Вокруг света". Пенкин бывал
там чаще, за что и поплатился. Его поймали и поставили на учет в детскую
комнату милиции. А были еще групповые походы в кино вместо уроков.
Футбольные баталии на льду. А позже вечера на дискотеке, пикники на берегу
Иртыша, пьяные ночи с портвейном и кислым грузинским вином "Ркацители",
летающие курицы из бульона, девочки из кулинарного училища и первые признаки
центробежного ускорения, которое неумолимо разбрасывало нас по сторонам
света. Учеба, армия, женитьба в установленный природой срок. Первым
откололся Андрюшка. Что-то категорически не устраивало его жену. Потом
период полураспада накрыл остальных. Заботы, хлопоты, жены, дети. Разводы,
новые жены, новые дети, работа и... работа.
Пенкин, фанатичный поклонник лыжных гонок, после института попал в отдел
снабжения. Месяцами пропадал в командировках по уральским заводам. Ждал
своей очереди на отгрузку металла. Ездил вместе с лыжами, чтобы не тратить
время даром. Потом на заводе пошли сокращения. Он пристроился куда-то еще. И
опять месяцами не бывал дома. В промежутке между командировками успел
жениться и родить сына. Лет пять назад бросил работать вообще и стал искать
Шамбалу. Неожиданно стал писать прозу. Опубликовал несколько пьес,
достаточно приличных, на мой взгляд. "Натуральное хозяйство в Шамбале" и
"Охотничий сезон" поставили в нескольких театрах. Правда, его тяга к
бродяжничеству удивляла даже меня. Серегина жена оказалась терпеливее, чем
можно было ожидать от столь энергичной женщины...
Пенкин уверенно держался в потоке машин, легко посылая надсадно ревущего
"Запорожца" в малейший просвет.
- Нет, ты посмотри на этого животновода, - кипятился он, кивая на
длинную автобусную сцепку. - Ему же коровам хвосты крутить, а он людей
возит. Поворотник включил, даже в зеркало не глянул - и прет напрямую, как
баран.
Я равнодушно кивнул.
- Кстати, чуть не забыл: тебя пару дней назад какой-то мужик
разыскивал.
- Какой мужик? - насторожился я. - Где разыскивал?
- Котов его фамилия. Ни о чем не говорит?
- Первый раз слышу.
- Настойчивый дяденька. Несколько раз звонил. Я даже удивился.
Откуда-то мой телефон знает. Ты не давал?
- Я похож на идиота?
- В общем, мое дело предупредить, а ты уж сам разбирайся. Если сильно
наезжать станет, звякни. Обмозгуем...
Я задумался. Фамилия действительно ни о чем не говорила, но не отпускало
ощущение, что я однажды ее слышал. При каких-то странных обстоятельствах...
- Юрок, надо бы по сто грамм принять. Я недавно гонорар получил. Есть
повод.
- Ты же за рулем.
- Разве это руль? - Пенкин сжал массивные кулаки, и "баранка" сразу
потерялась. - Это же велосипед, а не автомобиль. Зачем только на права
сдавал? А давай ломанемся во "Встречу".
- Поздно. Там продуктовый магазин сделали.
- Давно?
- Лет шесть назад... "Росинку" тоже закрыли. И кафе "Амурское", и
"Шайбу", и "Стекляшку"...
- Не может быть! - Пенкин искренне огорчился. - Это диверсия.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг