Но вот в фургоне загорелся свет. Инженер высунулся из дверцы и негромко
крикнул нам:
- Залезайте.
Внутри фургона оказалась настоящая техническая лаборатория. На одном
откидном столике стоял микрофон, на другом я увидела магнитофон.
Инженер колдовал с приборами, щелкая переключателями. Присев на
складной стульчик, я с любопытством глазела, как одна за другой загораются
цветные лампочки.
В динамике над моей головой что-то захрипело, тесный фургончик
наполнился обрывками мелодий и голосами, ворвавшимися из ночного эфира.
Я никогда не слушала так поздно радио и даже не подозревала, что ночь
полна голосов.
Эта какофония оборвалась так же внезапно, как и началась. Теперь из
динамика раздавались лишь негромкое гудение да потрескивание электрических
разрядов.
И вдруг, я услышала такой же негромкий, монотонный, убаюкивающий,
чей-то очень знакомый голос:
- Все ваше тело тяжелеет и словно наливается свинцом... приятный покой,
отдых, крепкий, спокойный сон охватывает вас... дышите спокойно,
равномерно, глубоко... все тише, все темнее, все спокойнее становится
вокруг вас... вы засыпаете, засыпаете все глубже и крепче.
Длинная пауза. Только слышен убаюкивающий стук метронома.
Космический проповедник! Это же его голос.
И только теперь я поняла, что слышу собственными ушами тот самый
таинственный "глас небесный", который принес в наш дом столько мук и
тревог!
Он звучал немножко печально, произносил фразы отчетливо, певуче, слегка
в нос, с короткими паузами:
- Вы лежите совершенно спокойно и ни о чем не думаете... Чувство покоя
все более и более проникает в ваш мозг, ваши мысли становятся спокойными,
медленными, все заботы уходят. Вы совершенно отрешились от всех забот и
волнений... Вы крепко спите и на окружающее больше не обращаете внимания...
Честное слово, от этого вкрадчивого голоса у меня тоже начинали
слипаться глаза! Я встряхнула головой и придвинулась ближе к динамику.
- Теперь вы слышите только меня... Мои слова продолжаете четко
воспринимать и. хорошо запомните их... При этом вас ничего не волнует. По
всему телу разлилась приятная слабость... Ваши руки и ноги отяжелели, нет
желания ни двигаться, ни открывать глаза... Вы спите!
Опять только мерный стук метронома в наступившей тишине. Крутятся диски
магнитофона...
- Вы поступили правильно, хорошо... Ваша совесть чиста, все заботы и
тревоги покинули вас, вы будете спать спокойно. Злые люди попытаются
мешать вам... Они будут выдавать вас за сумасшедшую... Но вы совершенно
здоровы... Вы чувствуете себя прекрасно и не дадите им помыкать собой. Это
ваши враги, опасайтесь, не слушайте их... Вы будете спокойно спать до
утра... И проснетесь хорошо отдохнувшей, здоровой и бодрой... полной
свежих сил... Вы забудете, что слышали меня... Но вы сделаете все так, как
я говорил... Спите спокойно, спите крепко... Спите... Спите... Спите...
Голос умолк. Из динамика слышались только шорохи и треск разрядов.
- Все, - сказал Вилли. - Сеанс окончен. Выключай магнитофон.
- Теперь он у нас в руках, этот "голос", - сказал мне Жакоб, показывая
коробку с пленкой. - И вчерашний сеанс записали почти полностью.
- А что толку? - спросил Вилли. - Куда ты сунешься с этой пленкой? Ведь
магнитофонные записи юридической силы не имеют. Смонтировать да склеить
можно что угодно.
- Верно, - кивнул Жакоб. - На это я и не рассчитываю. Но одна
бесспорная улика тут у нас уже есть.
- Какая? - заинтересовалась я.
- Сам голос. Недавно удалось установить, что каждый человеческий голос
так же индивидуален и неповторим, как и отпечатки пальцев. Так что мы еще
ему предъявим на суде эту пленочку, не отвертится.
Сделав на коробке какие-то пометки, Жакоб спрятал ее в шкафчик, и мы
вернулись обратно на веранду. Я глянула на часы и ахнула:
- Уже четверть второго! Мне надо бежать домой... Бедный доктор Ренар,
мы даже ночью не даем вам покоя.
- Ведь это так интересно и увлекательно, - улыбнулся доктор Ренар, -
что я все равно уже до утра не усну. Спокойной ночи, Кло. Я очень рад, что
дело, кажется, распутывается. Но кто бы мог подумать!
Жакоб пошел проводить меня.
Ночь уходила. И все теперь выглядело проще, прозаичнее, будничнее, чем
прежде. В самом деле, оказалось - никаких чудес, никакой мистики. Самый
обычный человеческий голос, пойманный обыкновенным приемником и записанный
на пленку. Он лежит теперь в коробочке на полке в фургоне...
- Передатчик мы засекли. Теперь нужно найти приемник, который доносит
этот голос до ушей вашей тети, - сказал Жакоб, вспугнув мои мысли.
- Но я же обыскала всю ее комнату и ничего не нашла.
- Значит, плохо искали. Приемник должен быть, и надо его побыстрее
найти.
Он может оказаться совсем крохотным. И вам самой, видимо, его не найти.
Тут нужны специальные приборы. Надо как-то устроить, чтобы мы с Вилли
могли тщательно обыскать тетину спальню.
- Как? Она и меня-то туда последнее время не пускает. Доктор Жакоб
задумался:
- Что ж... Остается единственная возможность. Вам придется дать ей
снотворное, чтобы мы могли обыскать ее комнату, пока она спит.
- У меня есть медомин...
- Какой там медомин! - отмахнулся Жакоб. - Я дам порошок, который слона
усыпит на целый день. Насколько мне известно, в некоторых странах этим
снадобьем снабжают разведчиков, чтобы они могли спокойно уснуть в любой
обстановке после выполнения трудного задания. У них оно пользуется славой
"нокаутирующих таблеток".
Он достал из кармана маленький пакетик и протянул его мне.
- Вот, подсыпьте утром тете в кофе или чай, что она там пьет, и сразу
вызывайте нас. Доза тут детская, но она заснет быстро и крепко.
И утром, воровски оглядываясь, я высыпала из пакетика в чашку кофе тете
белый порошок, но рука моя дрожала. До конца завтрака я сидела сама не
своя.
Тетя выпила кофе, похвалила, как хорошо он сварен, и ушла к себе в
спальню, сказав:
- Что-то мне нездоровится. Пойду полежу немного.
Когда я через пятнадцать минут осторожно постучалась к ней, тетя не
ответила.
Я так же осторожно приоткрыла дверь. Тетя крепко спала, лежа одетая на
кровати.
Я немедленно позвонила Жакобу.
Пришли они все трое, причем у доктора Ренара был очень недовольный и
смущенный вид. Он не привык быть понятым при обысках.
- Быстро, быстро, Вилли, не будем терять время, - деловито поторапливал
Жакоб своего приятеля.
Инженер достал из сумки целую кучу каких-то хитрых приборов, и они с
Жакобом начали методично, сантиметр за сантиметром, обшаривать пол,
потолок, стены.
Я все время с тревогой посматривала на тетю, но она спала крепко и
безмятежно, тихонько посапывая.
Доктор Ренар, нахохлившись, сидел у окна.
- Ни-че-го, - сказал Вилли. - Теперь возьмемся за мебель.
Они так же тщательно осмотрели всю мебель, настольную лампу, рамки
картин, занавески на окнах. Мы осторожно перенесли спящую тетю в кресло, и
они обшарили со своими приборами всю кровать...
- Непонятно, - обескураженно пробормотал Жакоб, озираясь вокруг.
- Можешь быть спокоен, мы проверили все, - откликнулся Вилли, сматывая
провода и укладывая приборы обратно в сумку. - Здесь нет никаких
приемников.
Жакоб постоял посреди комнаты, покачиваясь на носках и негромко
насвистывая в глубокой задумчивости, потом подошел ко мне:
- Последний шанс, Клодина. Раз уж вы пошли на этот обыск, давайте
доведем его до конца...
Я смотрела на него непонимающими глазами.
- Мы выйдем из комнаты, а вы тщательно обыщете вашу тетю. Не бойтесь,
она ничего не почувствует и не проснется раньше чем к обеду. Это надо
сделать, - настойчиво добавил он, заглядывая мне в глаза.
Как мне было ни противно, я выполнила его просьбу. Отступать было
поздно... И - ничего. Обыск оказался напрасным.
- А она не могла слышать этот "голос" по радио просто так, без всякого
приемника? - сказал доктор Ренар, когда мы вышли на террасу.
Инженер посмотрел на него как на сумасшедшего.
- Я где-то читал о подобном случае, - не сдавался Ренар. - Даже,
помнится, сделал выписку...
- Чепуха, бред, - решительно оборвал его Вилли. - Это невозможно.
- Чего только не бывает на свете, - пришел на помощь Ренару доктор
Жакоб.
- Случай, о котором весьма кстати вспомнил уважаемый мой коллега,
действительно имел место несколько лет назад. Одна почтенная дама в
Америке вдруг начала слышать обрывки местных радиопередач. Сначала
подумали, будто у нее психоз, но потом раскопали, в чем тут дело.
Оказалось, всему виной некоторые особенности электрической,
водопроводной, газовой и телефонной сети в квартире этой дамы. Об этом
писал "Ньюсуик".
- Вот видите, - сказал доктор Ренар.
Но Жакоб не дал ему торжествовать долго:
- Случай весьма любопытный, но, к сожалению, к нашей ситуации не
подходит.
Остается одно: повидаться, наконец, с "небесным голосом". Нынче ночью
так мы и сделаем...
15. ОХОТА ВО ТЬМЕ
Первым, кого я увидела, придя вечером к доктору Ренару, оказался
полицейский в голубовато-серой форме обер-лейтенанта. Он встретил меня в
дверях и вежливо поднес руку к лакированному козырьку высокой фуражки.
- Познакомьтесь, это комиссар Лантье, - сказал подошедший Жакоб. - Мы с
ним уже работали вместе, и я попросил его приехать, хотя, честно
признаться, наша затея кажется мне все более бесполезной. Этот "голос"
голыми руками не возьмешь, вывернется.
Комиссар Лантье промолчал, поглядывая голубыми глазами, но всем своим
видом подтвердил, что вполне разделяет сомнения Жакоба.
В этот вечер увитая виноградом веранда в домике доктора Ренара
напоминала какой-то военный походный штаб или логово заговорщиков.
На столе была расстелена карта, и все, кроме меня, даже старенький
доктор Ренар, склонились над ней.
- Готовимся к операции, - не поднимая головы, пояснил иронически Жакоб.
- Как тетя?
- Все в порядке. Проснулась и чувствует себя хорошо.
- Гадать нечего, он будет вот здесь, где шоссе поднимается повыше.
Только отсюда он может наблюдать за домом и увидеть, когда в окнах у
старухи погаснет свет, - уверенно заявил Вилли.
- Пожалуй, ты прав, - согласился с ним Жакоб, - Им непременно нужен
такой контроль, чтобы не прозевать лучшее время для внушения. Придется
выехать ему навстречу, чтобы успеть засечь и поймать, ведь он будет вести
передачу не дольше десяти минут, - добавил он, подняв голову и смотря на
Вилли.
Тот молча кивнул.
Доктор Ренар проводил нас до фургона и открыл ворота. Комиссар сел за
руль, я рядом с ним. Жакоб и Вилли забрались в фургон, и мы тронулись.
Когда мы выехали на шассе и миновали закусочную, Жакоб постучал в
окошко и показал знаками комиссару, чтобы тот остановился.
Заглянув через это окошко в фургон, я увидела, как Вилли, прижимая
обеими руками наушники к своей круглой голове, что-то диктовал Жакобу. Тот
записывал на полях расстеленной перед ним карты несколько цифр и провел с
помощью транспортира прямую линию.
Вилли, не снимая наушников, махнул нам рукой, чтобы трогались дальше.
Через некоторое время мы снова остановились, и вся эта операция
повторилась.
- Что они делают? - спросила я у комиссара.
- Пеленгуют передатчик.
Теперь я вспомнила, что уже видела нечто подобное в каком-то шпионском
фильме. Вот никогда бы не подумала, что сама окажусь в подобной ситуации!
- Все в порядке, засекли, - торопливо проговорил Жакоб, заглядывая в
кабину. - Давайте я сяду за руль, а вы перебирайтесь пока в кузов.
В темноте все вокруг казалось таинственным и тревожным.
Впереди, за кустами, мне почудился вроде слабый огонек... .
Я только хотела попросить Жакоба ехать поосторожнее, как вдруг он резко
затормозил. Больно ткнувшись носом в стекло, я повернулась к нему, чтобы
выругать как следует...
Но Жакоба не оказалось рядом со мной. Выскочив из кабинки, он бежал к
машине, стоявшей на обочине дороги.
- Можете снова зажечь огонь, зачем таиться! - крикнул он, распахивая
дверцу машины.
В машине зажглось освещение. Значит, этот огонек я только что видела?
Размышлять было некогда. Я выскочила из кабины и поспешила к машине
вместе с подоспевшими комиссаром и Вилли.
- Прошу познакомиться, господа, - громко сказал Жакоб.- Перед вами -
"глас небесный". Как видите, он имеет вполне земное обличье и в миру
известен под именем Мишеля Горана.
В машине - теперь я разглядела, что это был роскошный "кадиллак", -
находился лишь один человек - тот самый проповедник...
В черном костюме, без своего "космического одеяния" он выглядел
буднично и деловито. Солидный, преуспевающий бизнесмен, куда-то едущий по
своим почтенным делам.
Он сидел, положив руки на руль, и смотрел на нас без всякого испуга.
- Ваши документы, - сказал комиссар.
- Зачем? Разве я нарушил какие-нибудь дорожные правила? - лениво
спросил проповедник. - Ах, да... Стоял на обочине дороги с потушенными
огнями.
Каюсь, штрафуйте.
- Ваши документы! - повторил комиссар, протягивая руку. Проповедник
пожал плечами и полез в карман.
- Пожалуйста, хотя вам ведь уже назвали мое имя, - все так же лениво
проговорил он, протягивая полицейскому документы. - Я его не скрываю.
Прошу вас, господин обер-лейтенант.
Комиссар начал внимательно изучать бумажки, а нетерпеливый Жакоб в это
время попытался открыть заднюю дверцу машины.
Это ему не удалось, тогда он заглянул в машину, посветив фонариком, и
присвистнул:
- Ого! Какой прекрасный магнитофон! Американский? И кажется, передатчик?
Разрешите его посмотреть поближе.
И тут магнитофон! Уважают они науку и технику.
- Я протестую, господин обер-лейтенант, - негромко сказал проповедник.
- Я не знаю, правда, что это за люди с вами. Возможно, они тоже имеют
отношение к полиции. Но все равно никто не имеет права обыскивать мою
машину без соответствующего ордера федерального прокурора. Слава богу,
законность строго соблюдается в нашей стране. Или я ошибаюсь? И вообще
хотелось бы знать, почему вы задерживаете меня так долго. Мне нужно ехать.
Я немного устал, остановился, чтобы передохнуть в тишине и покое этой
чудной ночи, а теперь мне пора ехать дальше. Если вы разрешите, - закончил
он с легким поклоном.
Он упорно не смотрел ни на кого из нас - только на комиссара, словно
тот был один на дороге.
Комиссар молча вернул ему документы и заглянул на заднее сиденье, Жакоб
светил ему фонариком.
- А зачем вам ночью понадобился магнитофон? - подал голос Вилли.
Проповедник будто не слышал его вопроса.
- Зачем вам магнитофон, в самом деле? - повторил тот же вопрос комиссар.
Ему проповедник с готовностью ответил:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг