Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
Морис и тут же виновато посмотрел на меня. - Клодина, будь  добра,  займись,
пожалуйста, магнитофоном. Надо записать все получше!
     - Хорошо.
     Он, конечно, мог  гордиться  своими  знаниями  и  способностями.  Морис
творил настоящие чудеса, и так спокойно, ловко, уверенно, что я залюбовалась
им, а Раковский притаил дыхание, замер, словно его и не было в комнате.
     Морис снова внушил спящему Томасу, будто ему девять лет, и вернул его в
давний сорок четвертый год.
     Морис не терял времени зря и еще дома, ожидая,  пока  Томас  выйдет  из
больницы после загадочного покушения,  занимался  болгарским  языком.  И  он
начал теперь задавать вопросы по-болгарски:
     - Где ты живешь?
     - Не зная.
     - Твой дом здесь, в большом саду?
     - Не.
     - А где твой дом?
     - Не зная.
     - А что было в саду?
     - Това е лошо място, - ответил Томас и быстро добавил, понизив голос: -
Не бива да се ходи там.
     Морис вопрошающе посмотрел на Раковского.
     - Там плохое место. Не надо туда ходить, - торопливо перевел тот.
     - Защо? - спросил Морис у Томаса.
     Томас промолчал, словно не слыша вопроса.
     - Тут была школа, в большом доме, в саду?
     - Не разбирай, - помотал головой спящий.
     Морис повторил вопрос по-немецки.
     И Томас ответил:
     - Да.
     Морис опять попробовал перейти на болгарский:
     - Как тебя зовут?
     - Томас.
     - А как зовут твоего отца?
     - Не зная.
     - Как зовут твою мать?
     - Не зная.
     - Къде живеят те?
     - Не  зная,  -  помолчав,  Томас  вдруг  добавил  не   очень   уверенно
по-немецки: - Они умерли.
     - От каквоса умрели?
     Молчание.
     Морис повторил вопрос.
     - Не разбирай.
     - Вспомни: как ты называл своего отца? - спросил Морис по-немецки.
     Молчание.
     Лицо спящего Томаса стало вдруг напряженным и побледнело.
     - Мой отец - фюрер, - неожиданно громко произнес  он  и  выкрикнул  что
есть мочи: - Хайль Гитлер!
     Мы все трое переглянулись.
     - Любопитно... Много любопитно. - Раковский от возбуждения тоже перешел
на родной язык.
     - Ты учишься в этой школе? - продолжал допытываться на немецком Морис.
     - Да.
     - Как называется твоя школа?
     - Школа, - с некоторым недоумением ответил Томас.
     - Как зовут директора школы?
     - Герр Лозериц.
     - Он строгий?
     - Да.
     - Ты хорошо учишься?
     - Да.
     - Какие предметы вам преподают?
     - Нельзя говорить, - нерешительно ответил Томас. - Всякие...
     - А какие предметы ты любишь?
     - Географию. Как находить дорогу в лесу.
     - Пожалуй,  хватит,  -  пробормотал  озабоченно  Морис.  -   Очень   он
волнуется. Пусть отдохнет. Спи спокойно, крепко. Когда ты проснешься, будешь
чувствовать себя здоровым, бодрым, хорошо отдохнувшим...
     Сделав  мне  знак,  чтобы  я  выключила  магнитофон,  Морис  спросил  у
Раковского:
     - Ну как?
     - Потрясающе! - воскликнул  тот  и  развел  руками,  -  Никогда  бы  не
поверил. Вы настоящий маг и волшебник!
     Морис заулыбался, но я поспешила вернуть его на землю, спросив:
     - Что же это за странная школа, о которой он не хочет вспоминать?
     - Да, действительно весьма любопытно,  -  подхватил  Раковский.  -  Мне
кажется это важным. Нельзя ли его расспросить  о  ней  подробнее?  Так  была
засекречена, и не случайно, конечно, немцы ее взорвали.
     - Попробуем, - сказал Морис. - Хотя почему-то  рассказывает  он  о  ней
неохотно. Такое впечатление, будто ему  внушали  что-то  забыть,  никому  не
рассказывать и хранить в строгом секрете.  Мои  вопросы  о  школе  его  явно
волнуют, беспокоят.
     - Под  гипнозом  внушали?  -  переспросила  я.  -   Ты   думаешь,   его
гипнотизировали?
     Морис пожал плечами, рассматривая  лицо  спящего  Томаса,  и  задумчиво
ответил:
     - Возможно... Не случайно же он так боится таблеток  и  засыпал  первый
раз неохотно.
     Что же это в самом деле была за необычная школа, где  детей  подвергали
гипнозу? И зачем? Я не могла  понять,  а  донимать  Мориса  расспросами  при
Раковском стеснялась.
     Дав Томасу немного поспать спокойно,  Морис  снова  внушил,  будто  ему
девять лет, и опять начал задавать вопросы:
     - Как е вашето име? Къде живеете?
     Он спрашивал его по-болгарски о родителях, о странной школе, о друзьях.
     Томас отвечал неохотно и все одно и то же:
     - Не разбирай... Не зная, - и то и дело старался перейти с  болгарского
на немецкий язык. Он  вертел  беспокойно  головой,  дергался,  по  лицу  его
катился пот; Морис несколько раз вытирал его осторожно полотенцем. Расспросы
о школе явно мучали бедного Томаса.
     Тогда Морис переменил тему и стал спрашивать его по-немецки:
     - А после занятий вы что делаете?
     - Играем. Играем в саду.
     - Как вы играете?
     - Как хотим. В сыщиков. В боевые операции.
     - Сад тебе нравится?
     - Очень нравится, - с улыбкой, странно выглядевшей при крепко  закрытых
глазах, ответил Томас.
     - А яблоки вам разрешают рвать? Ягоды есть?
     - Нам всё разрешают. Делай что хочешь после занятий.
     Вспоминать это Томасу было приятно. Даже голос у него  изменился,  стал
радостным, веселым, и по губам то и дело пробегала улыбка.
     - А гулять вас пускают?
     - Иногда разрешают ходить с учителем  на  речку,  рыбу  ловить.  Только
редко.
     - Ты любишь ловить рыбу?
     - Да.
     - А куда-нибудь еще пускают?
     - Нет, - грустно ответил Томас и громко вздохнул.
     - И вы никуда не ходите?
     - Только с учителями. И все вместе. Редко.
     - А домой вас отпускают, повидаться с родителями?
     - Нет.
     - А где ты родился?
     - Далеко отсюда, - неожиданно ответил Томас, и губы у  него  задрожали,
как у обиженного ребенка.
     - Колко далече?
     - Не зная.
     - Где же ты родился? - Морис опять перешел на немецкий.
     Томас молчал, весь напрягшись.
     - Как тебя звали там, дома,  твои  родные?  Не  бойся,  мне  ты  можешь
сказать. Как тебя звали дома?
     - Павел...
     Мы так и замерли.
     - Очень хорошо, Павел. Хорошее имя. А фамилия твоя как?
     - Петров.
     - Дома тебя звали Павел Петров?
     - Да.
     - А как звали твоего отца?
     - Не знаю.
     - А как звали твою маму?
     - Не знаю, - упрямо повторил Томас -  или  теперь  его  нужно  называть
Павлом?
     - Но где же они жили, где твой дом? Ты сказал: далеко отсюда. Где?
     - Не знаю. - Опять он явно не хотел отвечать на эти вопросы.
     Морис не стал его больше мучать, сделал внушение, что он будет спокойно
и крепко спать до утра, а когда проснется, станет чувствовать себя веселым и
бодрым, хорошо отдохнувшим, и мы ушли в свой номер, оставив Томаса одного.
     - Павел Петров... - сказал Раковский, просматривая записи в блокноте. -
И родился не здесь, а где-то в другом районе. Искать будет нелегко. У нас  в
Болгарии много Петровых да и Павел довольно распространенное  имя.  Если  бы
еще хоть какие-нибудь детали. Имена отца, матери...
     - Вы  же  видите:  приходится  из  него  буквально  вытаскивать   новые
сведения, - устало ответил Морис. - Почему он так упирается? Не пойму.
     - Да, - сочувственно произнес Раковский. - Форменный детектив. Ни  разу
еще, пожалуй, не приходилось мне вести такое сложное и запутанное следствие.
Но у вас это великолепно получается.
     - Благодарю, - склонил голову Морис. - Но почему ему  вспоминается  так
мало  болгарских  слов?  Забыл?  Но  он  уже  в  монастыре  говорил   только
по-немецки - я специально справлялся. Не мог же он так скоро  забыть  родной
язык.
     - Видимо, в этой школе их усиленно  заставляли  его  забыть,  -  угрюмо
проговорил Раковский.
     - Вероятно. - Морис вздохнул и потянулся. - Как я устал...
     Я тоже так устала, что решила отложить расшифровку пленки до утра, хотя
и страшно не люблю рано вставать.

                                     6

     Следующий сеанс принес новую неожиданность. Усыпив Томаса  как  обычно,
Морис опять начал расспрашивать его о доме и родителях, все время успокаивая
и ободряя:
     - Где ты родился? Может быть, в Софии? Или в Бургасе?
     - Не знаю.
     - Постарайся вспомнить, Павел. Тогда  мы  найдем  твоих  родителей.  Ты
хочешь их увидеть?
     - Хочу.
     - Будешь снова жить дома, ходить на речку, ловить рыбу. Ты ведь  любишь
ловить рыбу?
     - Люблю.
     - Спросите его, пожалуйста, чем они ловят рыбу: удочкой  или  сетью?  -
зашептал вдруг Раковский, хватая Мориса за локоть.
     - Зачем? - удивился тот. - Разве это важно?
     - Пожалуйста, спросите. Я вам потом объясню.
     Морис пожал плечами:
     - А как будет "удочка" по-болгарски?
     - Въдица.
     - Въдица? Трудное слово. А сеть, кажется, - мрежа?
     - Да.
     Морис, запинаясь, задал этот, по-моему, совершенно  пустой  и  ненужный
вопрос. Томас ответил:
     - Не разбирай.
     Морис повторил вопрос снова, уже увереннее. Ответ был тот же:
     - Не разбирай... Нищо не разбирай.
     - Не понимает! - радостно воскликнул Раковский, хватаясь за блокнот.
     - Но я тоже не понимаю: зачем вы задали этот вопрос и чему радуетесь? -
спросил удивленно Морис.
     - Что это за мальчишка,  который  не  знает,  как  называется  удочка?!
Понимаете? Он не знает этого слова. Вам не кажется это странным?
     - Пожалуй, - пробормотал Морис и опять склонился над спящим Томасом.  -
Ну, Павел, вспомни! Как зовут твоего отца?
     - Не знаю.
     - А как зовут твою маму? Может быть, Христина? Или Лиляна?
     - Не знаю, - ответил Томас и вдруг, помедлив и понизив  голос,  добавил
что-то еще чуть слышно.
     Мне показалось, что он сказал это  на  болгарском  языке.  Но  Морис  и
Раковский вдруг необычно оживились.
     - Он сказал по-русски: "Мою маму зовут Ольга"! - пояснил мне Морис.
     - По-русски?
     - Да!
     Морис два года занимался научной работой в Институте мозга в  Москве  и
неплохо знает русский язык. Он начинал задавать вопросы по-русски,  и  Томас
отвечал так же, но опять неуверенно, неохотно, словно с опаской:
     - Ты знаешь русский язык?
     - Да.
     - Значит, ты родился в России?
     - Нет.
     - А где ты родился?
     - Не знаю, - испуганно ответил спящий.
     - А твои родители где живут? Здесь, в Болгарии?
     - Не знаю... Я не знаю. - Голос Павла звучал так  умоляюще,  что  Морис
поспешил прекратить мучительные расспросы.
     Он внушил, что сон постепенно перейдет в обычный и, проснувшись,  Павел
будет чувствовать себя хорошо, и мы перешли в наш номер, оставив  спящего  в
покое.
     - Может, он родился все-таки не в Болгарии, а в России? - сказала я.  -
Ты ошибся, Морис?
     - Не знаю. Он ведь отрицает, но это надо еще  проверить,  -  озабоченно
ответил муж. - По-моему, он был кем-то очень запутан и многое скрывает.
     - Кем запуган?
     - Гитлеровцами, - ответил мне вместо Мориса Раковский. - Во время войны
они вывезли из Советского Союза не менее сорока тысяч  детей  и  подростков.
Многие из них попали к нам, в  Болгарию.  Прошло  уже  четверть  века  после
окончания войны, а мы все  еще  продолжаем  искать  по  просьбам  безутешных
родителей этих злодейски украденных детей...
     - Я слышал об этом, - кивнул помрачневший Морис. - "Хеуакцион" - это вы
имеете в виду?
     - Да, - подтвердил Раковский. - "Акция "Сено" - так она  называлась  на
секретном фашистском жаргоне.
     - Но зачем они воровали и вывозили детей? -  спросила  я.  -  Какие  из
малышей работники?
     - Их  вывозили  не  на  принудительную   работу,   -   угрюмо   пояснил
Раковский. - Как указывалось в секретных приказах, старались этим "уменьшить
биологический потенциал Советского Союза". А  кроме  того,  фашисты  мечтали
вырастить из похищенных детей будущих палачей своего родного  народа,  слепо
преданных фюреру. Их отдавали на "воспитание" в особые лагеря СС. А в  конце
войны попробовали даже создавать секретные школы для  подготовки  шпионов  и
диверсантов.
     - Из детей?!
     - Да.
     - Но это же чудовищно! Бесчеловечно!
     - Фашизм вообще бесчеловечен, - пожал плечами Раковский.
     Я посмотрела на мужа. Морис мрачно кивнул и сказал:
     - Да, тоже слышал о таких школах.  Фашисты  считали,  что  детей  будут
меньше подозревать и опасаться.  Маленькие  шпионы,  надеялись  они,  смогут
всюду проникать беспрепятственно.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг