Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     - Что-нибудь снилось?
     - Снилось, будто я на  вокзале  каком-то...  Поезд  подходит  с  шумом.
Освещено все.
     - Где освещено?
     - Перрон. Женщины, солдаты их не пускают. Нехороший сон.
     - Почему нехороший?
     - Не знаю. Неприятно как-то... И странно: вагоны простые, товарные, а в
них дети. Одни мальчики. Озираются испуганно...
     - А что это за вокзал?
     - Не знаю. Кто-то спрашивал: какой вокзал?
     - Во сне спрашивал?
     - Во сне. Меня спрашивали там, на перроне: какой вокзал?
     - И что вы ответили во сне?
     - Что не знаю, какой это вокзал.
     - Опишите его, пожалуйста, подробнее: как выглядел вокзал?
     - Вокзал небольшой... И где-то рядом море, гавань.
     - Опять море? - нахмурился Морис. - Откуда вы знаете?
     Томас растерянно пожал плечами.
     - Вы видели море во сне? - спросил Морис.
     - Нет, но я чувствовал: оно рядом.
     - Странно. Вокзал - и рядом море? Что  еще  вам  снилось?  Кто  был  на
вокзале?
     - Людей на перроне мало было. Женщины, солдаты в касках...
     - Вы сказали, солдаты не пускали женщин к поезду?
     - Да, отталкивали их прикладами. У них винтовки такие коротенькие...
     - Автоматы?
     - Да, пожалуй, автоматы.
     - Женщины хотели сесть в поезд?
     - Нет, по-моему, нет.
     - Они встречали детей, которые в нем приехали? Или провожали  их?  Дети
уезжали или приехали откуда-то?
     - Не знаю. Женщины как будто удивлялись. Некоторые плакали.
     - Попытайтесь вспомнить еще что-нибудь, тут важна каждая подробность!
     Томас задумался, уставившись в пол, потом поднял  голову  и  неуверенно
сказал:
     - Вот что меня удивило... Одна женщина что-то  спросила  у  другой.  Та
ответила: "Да", а сама при этом отрицательно покачала головой. Странно...
     - Вот так? - спросил Морис и покачал головой.
     Меня насторожило, что у мужа вдруг стал такой напряженный голос. Почему
он разволновался?
     - Да, так, - подтвердил Томас. - Говорит "да", а сама  качает  головой.
Нелепый сон.
     - Любопытно, - задумчиво пробормотал Морис, поспешно записывая что-то в
блокнот. - День был жаркий?
     - Да, - оживился Томас. - Очень яркое солнце. У вокзала белая стена, на
нее было больно смотреть. А с моря тянуло прохладой.
     - Вы уверены, что рядом с вокзалом море?
     - Да. Слышны даже пароходные гудки.
     - Может быть, это гудят паровозы?
     - Нет, у них гудки другие, мягче, протяжнее.
     - Ну что же, на сегодня хватит. Отдыхайте, - сказал Морис. - До завтра.
Извините, я вас не провожаю. Надо кое-что записать.
     Едва Томас скрылся за дверью, мы  с  Гансом  поспешили  в  лабораторию.
Морис быстро писал, пристроившись на краешке стола.
     - Что-нибудь узнал важное из этого сна? - спросила я.
     Морис посмотрел на меня отсутствующим,  далеким  взглядом  и  рассеянно
ответил:
     - Кажется...
     - А что? - спросил Ганс. - Ведь название вокзала он так и не вспомнил.
     - Неважно. Все равно кое-что, кажется, проясняется.
     - Что же ты все-таки узнал? - допытывалась я.
     - Не будем спешить с выводами, - уклончиво ответил Морис. - А то я сам,
боюсь, начну  незаметно  и  бессознательно  толкать  его  на  ложную  тропу,
увлекшись своими предположениями. Пока ничего не скажу. Станем проверять.
     Морис бился с этими снами две недели, устраивая  сеансы  гипноза  почти
каждый день. Разобраться в них  было  нелегко.  Чаще  всего  Томасу  снилась
всякая будничная  чепуха:  во  сне  он  ругался  со  своим,  видно,  изрядно
надоевшим ему злым хозяином, ходил по магазинам,  мыл  чужие  машины,  снова
встречался с женой. Более ранние воспоминания проскальзывали в его снах лишь
изредка и то такими отрывочными и бессвязными, что ничего понять  толком  не
удавалось.
     - Он порядочный фантазер, вроде Ганса, -  жаловался  мне  муж.  -  Тоже
натура впечатлительная, да и жизнь ему нервы крепко потрепала. Боюсь, многое
он выдумывает, накручивает. Уж больно запутанные и сумбурные сны.
     Поиски осложнились тем, что вскоре Томас вдруг  угрюмо  сказал  Морису,
понурив голову:
     - Пожалуй, ничего у нас не выйдет, герр профессор.
     - Почему?
     - Я не смогу к вам больше ходить. Времени  нет.  Хозяин  ругается,  что
часто отлучаюсь. Грозится уволить, а где я сейчас найду работу...
     Морис подумал и спросил у него:
     - А ночью ведь вы свободны?
     - Ночью я сплю.
     - Вот и будете спать здесь, в лаборатории.
     Сеансы начали проводить по ночам. Я на них теперь редко присутствовала.
Ганс из любопытства согласился на ночные бдения, хотя и ворчал, и потребовал
прибавить ему жалованье.
     Но, похоже, что-то начинало проясняться. Иногда Морис веселел и, хотя и
не рассказывал мне подробностей, оживленно говорил:
     - Кажется, теплее... теплее. Знаешь, как в детской игре?
     - Когда же ты наконец скажешь: "Горячо"?
     - Надеюсь, скоро. Потерпи немного.
     И вот  этот  день  настал!  Мне  повезло:  Томас  был  свободен,  сеанс
проводился днем, и я на нем присутствовала.
     Когда Томас заснул с обычным приказом рассказывать все, что  увидит  во
сне, Морис зажег над его головой довольно яркую  лампочку.  Одновременно  он
включил магнитофон, и в лаборатории, сменяя друг друга,  негромко  зазвучали
незнакомые  мелодии.  Похоже,  высокие  женские  голоса  исполняли  какие-то
народные песни - протяжные, задумчивые, немножко грустные.
     - Какой это язык? - спросила я мужа.
     - Угадай!
     - А вы не знаете, Ганс?
     - Похоже, один из славянских языков. Кажется, польский, но я не уверен.
Или сербский.
     - Разве Ганс не помогал тебе готовить эту пленку? - спросила я у мужа.
     - Нет, я все сделал сам...
     Но тут спящий Томас вдруг заговорил:
     - Зачем они это делают? Они сгорят, обожгутся!.. Мне страшно... Давайте
уйдем. Сейчас вспыхнет, вспыхнет!
     Он заметался на тахте, пытаясь укрыться от света лампы.
     - Опять ему снится пляж? - недоуменно спросил из своего угла Ганс.
     Я тоже было подумала так. Но нет, не похоже.
     - Ух как здорово! - бормотал спящий Томас. - Почему же  им  не  больно?
Ведь они босиком... Они заколдованы? Нет, я боюсь...
     Он опять заворочался.
     - Разбуди же его скорее, а то он еще забудет, что видел, - попросила  я
мужа. - Или вдруг ему начнет сниться другой сон и перебьет первый.
     - Хорошо, иди к себе в комнату, - согласился он.
     Проснувшись,  Томас  смущенно  рассказал,  будто  снова  видел  женщин,
пляшущих на раскаленных углях.
     - Горел большой костер,  и  они  ходили  вокруг  него.  А  потом  стали
танцевать на углях... Босыми ногами - и ничего. Опять  мне  снится  какая-то
чертовщина.
     - Женщины были старые и молодые?  -  спросил  Морис,  быстро  записывая
что-то в блокнот.
     Зачем? Ведь магнитофон включен, он все запишет на пленку.
     - Всякие женщины, - ответил сумрачно Томас.
     - Эти женщины кивают утвердительно, когда говорят "нет"?
     Помедлив и с недоумением глядя на Мориса, Томас нерешительно ответил:
     - Пожалуй, они так тоже делают. Не помню точно.
     - И опять они были в черных платьях и белых платках?
     - Да. Откуда вы знаете?
     - Вы рассказывали в прошлый раз.
     - Ага, а то уж я подумал...
     - Что вы подумали?
     - Что вы в самом деле чародей: умеете мысли читать  и  даже  чужие  сны
видеть.
     - Нет, этого я, к сожалению, пока не могу,  -  засмеялся  Морис.  -  Ну
ладно, идите домой отдыхайте, а я подумаю о вашем сне.
     - Странный сон, правда, профессор?
     - Да, любопытный.
     - Может, я болен?
     - Нет, что вы.
     - А почему же мне снится такая чертовщина?
     - Как определил один мудрый ученый,  сны  -  это  небывалая  комбинация
бывалых впечатлений.
     - Как это, не понимаю?  Вы  хотите  сказать,  будто  я  нечто  подобное
когда-то видел наяву?
     - Возможно. А во сне ваши впечатления причудливо перепутались.
     - Да, нелегко вам со мной разобраться, - сочувственно  покачал  головой
Томас и стал прощаться.
     - По-моему, он морочит  вам  голову,  уважаемый  профессор,  -  сердито
сказал  Ганс,  когда  мы,  как  обычно,  собрались  в  лаборатории.  -   Все
выдумывает. У кого совесть чиста, у того подушка под головой не вертится. Он
или жулик, или больной человек, маньяк. Снятся  ему  женщины,  танцующие  на
раскаленных углях... Не в Индии же он родился, среди факиров и йогов?
     - А может, его детство прошло среди фокусников? - засмеялся Морис. - Не
забывайте, что я тоже умею плясать на огне.
     - Слышал и давно мечтаю увидеть этот трюк, - кивнул Ганс.  -  Ведь  это
ловкий трюк, верно?
     - Не совсем. Знание законов физики, некоторая  тренировка  и,  главное,
самовнушение.
     - Ага, понятно. Вы просто воображаете, будто никаких углей нет, - как я
со льдом или с горячей печкой? Надо и  мне  попробовать  проделать  фокус  с
углями, думаю, что получится...
     - Хотите, попробуем сейчас? - предложил лукаво Морис. - Клодина, угли в
плите, наверное, разогреть нетрудно?
     - Нет уж, сначала  я  потренируюсь  на  чем-нибудь  другом,  -  ответил
поспешно Ганс и передернул плечами, видимо живо представив себе, как ступает
босыми ногами по раскаленным углям. - У  меня  даже  ноги  жжет,  -  жалобно
добавил он, болезненно морщась.
     - А вы не воображайте подобные сцены, - засмеялся Морис.
     - Но я же не виноват, что у меня такая натура...
     - Переключите свою фантазию, - посоветовала я. - Представьте себе,  что
вы катаетесь на коньках где-нибудь в Антарктиде.
     Ганс недоверчиво посмотрел на меня и обиженно ответил:
     - Вы не верите и смеетесь надо мной... А что? Это идея.
     Он принял сосредоточенный, отрешенный вид, и  постепенно  по  его  лицу
стало разливаться выражение блаженства.
     - Что вы вообразили? - заинтересовался Морис.
     - Будто  я  опустил  ноги  в  таз  с  ванильным  мороженым,   -   хитро
прищурившись, ответил Ганс.
     Мы все расхохотались. В нашем милом доме не заскучаешь - и Морис и  его
феноменальный секретарь стоят друг друга.
     - Вас это сбивает с толку, кажется загадочным и непонятным, а для  меня
наоборот - все стало ясным. Я нашел его родину, - с гордостью сказал Морис.
     - Где же он родился? - спросила я.
     - Есть только одна страна на свете,  где  существует  забавный  обычай:
когда люди там говорят "да", то отрицающе качают головой. А  когда  отрицают
что-нибудь, то, наоборот, кивают, как мы бы сделали в знак согласия. Ну, что
это за страна?
     Мы с Гансом переглянулись и довольно тупо уставились на Мориса.
     А он, конечно, хотел продлить удовольствие:
     - Такой обычай сбивает поначалу с толку всех  туристов  и  запоминается
каждому, посетившему эту страну. Позор! Вы, оказывается,  совсем  не  знаете
географии. Секретаря я еще могу за это уволить без выходного пособия. Но как
мне поступить с женой?
     - Что это может быть за страна? - растерянно спросила  я.  -  Не  мучай
нас, скажи!
     - Болгария.
     - Болгария? - недоуменно протянул Ганс. - А пляски на костре?  При  чем
тут Болгария? Значит, он их выдумал? Такое можно увидеть лишь  где-нибудь  в
Индии.
     - И в Болгарии тоже! По описанию этих необычных танцев, которые  он  не
мог выдумать, а несомненно видел когда-то и теперь вспомнил, мы сможем  даже
установить,  в  каком  именно  районе  Болгарии  родился  Томас.   Подождите
минуточку!
     Морис выскочил за дверь и быстро вернулся с  географическим  атласом  и
какой-то книжкой в руках.
     - Вот, пожалуйста: так  называемый  Странджанский  край.  Юго-восточный
уголок Болгарии, на берегу Черного моря и на границе с Турцией. Вот здесь  -
города Мичурин, Ахтополь... Жалко, карта очень мелкая. А вот что  сказано  в
путеводителе, - добавил он, раскрывая книжку и отыскивая нужную страницу:  -
"В селе Былгари можно посмотреть интересные пляски на...  раскаленных  углях
босиком. Это имеющие вековую историю и связанные с  религиозными  языческими
обрядами так называемые "нестинарские игры". Их можно  увидеть  и  в  других
селах Странджанского края, где  они  устраиваются  по  разным  поводам  и  в
различные праздники"... -  Морис  победно  посмотрел  на  нас  и  продолжал,
помахивая книжкой: - О таком любопытном обычае мало кто знает, так что я вас
прощаю. Сам узнал о них не  так  давно,  изучая  фокусы  всяких  современных
факиров  с  пылающими  углями.  Хотел  непременно  побывать  в  Болгарии   и
посмотреть эти пляски своими глазами, да  пока  не  удавалось.  А  теперь  -
судьба.
     - Но почему же Томасу ты ничего не сказал о Болгарии? - спросила  я.  -
Не уверен до конца?
     - Уверен, но на всякий случай хочу еще проверить, - ответил он со своей
всегдашней непоследовательностью. - Дело тонкое, деликатное, лучше проверить
сто раз. Теперь его можно расспрашивать смелее.
     На следующий день Морис учинил Томасу форменный  допрос  под  гипнозом,
пригласив,  кроме  меня  с  Гансом,  уже  как  официальных  свидетелей,  еще
знакомого врача, болгарина по национальности, молчаливого  старика  с  седой
головой и лохматыми, совершенно черными, словно приклеенными бровями.
     Сеанс проходил необычно. Усыпив Томаса, Морис вдруг сказал ему:
     - Сейчас тысяча  девятьсот  сорок  четвертый  год.  Сколько  тебе  лет,
мальчик?
     - Не знаю, - нерешительно ответил Томас.
     - Разве ты не умеешь считать?
     - Умею.
     - Сколько тебе лет?
     - Мне девять лет.
     - Так, - пробормотал Морис. - Сейчас ему тридцать два -  тридцать  три,
во всяком случае на вид. Когда он попал в монастырь в сорок пятом, ему  было
действительно лет десять. А в сорок четвертом - девять лет. Все верно. Он не
обманывает и чувствует себя девятилетним.
     Он снова склонился над спящим Томасом:
     - Ты уже учишься в школе?
     - Да.
     - Тебе нравится учиться в школе?
     - Нет,  -  так  искренне  и  поспешно  ответил  спящий,  что   мы   все
рассмеялись, не зная тогда, какие переживания оживают  в  этот  миг  в  душе
бедного Томаса, вновь превратившегося во сне в девятилетнего мальчонку...
     - Ты умеешь писать? - спросил Морис.
     - Умею.
     - Ты спишь теперь так крепко, что ничто не в  состоянии  внезапно  тебя
разбудить. Ты слышишь только то, что я тебе говорю.  Я  теперь  открою  твои
глаза, и ты будешь продолжать спать с открытыми глазами. Я считаю  до  пяти.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг