Примерно через час все встало на свои места. Сергею было здесь хорошо.
Содержание алкоголя в крови неумолимо возрастало, стаскивая с души покров
пессимизма и отчаяния. В голове уже изрядно шумело. С течением времени гомон в
комнате нарастал. Становилось все жарче, воздух в комнате все более уплотнялся
и пропитывался сигаретным дымом. Мужики, действительно оказались неплохие. Оба
были инженерами, работали в конторе уже довольно давно, жили в этой квартире,
как и все конторские, на подселении. Бородатого крепыша звали Глебом, а
белобрысого очкарика - Валерой. Говорили, как водится, о самом разном, и чем
дальше, тем чаще тема разговора перескакивала с одной на другую. Поначалу
Сергей по большей части молчал и слушал, но постепенно с увеличением
количества выпитого язык стал развязываться и у него. После того как Глеб в
очередной раз разлил водку по рюмкам и они выпили, Сергей, сопя и хрумкая
маринованным огурцом, поинтересовался:
- А кто такие "заложники"? Объясните популярно.
- Ну, брат... - проговорил Кирилл, жуя бутерброд. - "Заложник" - он
заложник и есть. Это надо на примере...
- Ну, давай на примере, - сказал Сергей.
- Вот, допустим, поплохело кому-нибудь в резервации не на шутку, да? Надо
оперировать, или еще чего... Бывают такие ситуации - ничего не попишешь. В
общем, надо человека наружу переправлять, иначе загнется. В этом случае
спасает только "заложник". Его сюда, больного туда. Все очень просто.
- Постой-ка, - пробормотал Сергей. - А откуда он возьмется? "Заложник" -
то?
- Снаружи, разумеется, - вставил Глеб. - Откуда же еще? Можно, конечно, их
тут рожать, - усмехнулся он, - только роды у нас запрещены, да и не оперативно
это...
- Не пудри человеку мозги, - сказал Валера. - ООН этим занимается.
- Какой еще "ООН"? - не понял Сергей.
- Да отдел особого назначения, - пояснил Кирилл. - Кравцовское
ведомство... Находят снаружи кого-нибудь, подмахивают договорчик - и все дела.
- А обратно? - спросил Сергей. - Обратно-то как?
- Естественно, вне очереди, - ответил Кирилл. - Тебе разве не объяснили?
Они же подписывают договор на определенное время, не просто так! Еще и бабки
за это получают.
- Кстати, Кир, сейчас ведь вообще никого нет, да? - спросил Валера с
набитым ртом.
- Это тебе надо у Филина поинтересоваться, - ответил Кирилл. - Он у нас
любит всех и вся учитывать. Я точно не знаю, но, по-моему, сейчас никого...
Ну, Клима я не считаю. А когда их много было, ты вспомни? Один, два, не
больше.
- Нет, как-то было, - погрузился в воспоминания Валера. - Помните, года
два назад мужики с гаражей чем-то отравились? Тут "заложников" тогда целая
пачка шлялась.
- А-а, - кивнул Глеб. - Было дело, было. Ох, не любили их тогда... Ох,
вони было!
- Кого не любили? - спросил Сергей. - Мужиков, которые отравились?
- И тех и других, - махнул рукой Валера. - Одних не любили за то, что они
выбрались из резервации, других - за то что они отняли у страждущих несколько
будущих нечетностей. Нечетности, между прочим, в резервации - на вес золота.
- Меня тогда знаете, что больше всего поражало? - воскликнул Кирилл. - Те,
кто завидовал тем троим несчастным и кричал: "Как ловко, мол, они
прогнулись!", почему-то очень быстро забыли, что мужики-то одной ногой были в
могиле!
- Может они на это и рассчитывали... - хмыкнул Глеб.
- И забыли почему-то, - продолжал Кирилл возбужденно, - что у них здесь
остались семьи. А они, может, и не собирались сроду покидать эту проклятую
резервацию! Возбухали, кстати, конторские, не местные, - заметил он. - Ваши
возбухали...
- Это-то понятно, что наши, - изрек Глеб. - А вы что хотели, поручик? Это
ж гомо сапиенс.
- Ничего я не хотел... - проговорил Кирилл хмуро, - Противно вот и все. Им
не повезло - да! Но это не значит, блин, что вокруг не существует ничего,
кроме этих долбанных нечетностей!
- Слушай, Кир, - сказал Валера, жуясь. - А интересно, стоимость договора
зависит от срока, на который он заключается? А вот на засыпку такой вопрос!
- Не боись, не засыплешь... - пропыхтел Кирилл. - Я такой информацией не
располагаю. Я эти договора не составляю, в глаза даже их не видел! Сомневаюсь
я, чтоб там были какие-то жесткие сроки.
- Ты, полиция, лучше объясни, - сказал Глеб, - чего это ты сегодня с
рацией?
- Он при исполнении, - заявил Валера, облизывая палец. - Служба днем и
ночью. А почему без пушки?
- Какая пушка? - изумился Кирилл. - Какое исполнение? Вы что? Я же иду
расслабиться! Я что, похож на идиота, который идет расслабиться и берет с
собой оружие?
- Нет, - сказал Глеб, - ты похож на идиота, который идет расслабиться, и
берет с собой рацию.
- У тебя что, сегодня дежурство? - спросил Валера, облизывая другой палец.
- Да почему, господи?.. - сказал Кирилл. - Стал бы я на дежурстве пить!..
Филин дежурит.
- Тогда рация-то зачем, действительно? - не унимался Валера. - Ты ее
раньше не брал, между прочим.
- Отвяжитесь вы с рацией! - проворчал Кирилл. - А то перестреляю всех, на
фиг!
- Оружие не взял, - напомнил Глеб.
- Завтра перестреляю! - грозно парировал Кирилл. - А сегодня просто
покусаю. Хватит, понимаешь, про рацию!.. Сказано: так надо! И не приставайте к
бедным полицейским.
- А... все равно, - произнес Валера, махая рукой. - И вообще, система
ваша, между прочим, шаткая.
- Яка така наша система? - спросил Кирилл.
- Обыкновенная, - сказал Валера. - Правоохранительная...
- Я бы даже сказал: правоохренительная, - вставил Глеб.
- Вот именно, - Валера поправил сползающие к носу очки. - Слабовата
системка-то. Вот ты тут сидишь, водку хлещешь, Барновский на печи лежит, а
твой Филин один несет службу. Получается, что все замкнулось на одном
человеке!
- Это ты к чему?.. Чего это замкнулось?
- А зашел твой Филин в "Мирок", да не вышел? А споткнулся, да не встал? А
сердце прихватило? И вот вам голая беззащитная резервация. Ненадежно, однако.
- Ну, ты загнул... - проговорил Кирилл и перестал жевать.
- В чем-то этот парень прав, - сказал Глеб, наливая себе сок в стакан. -
Как известно система, зависящая от человеческой надежности, очень ненадежна.
"Заходи, Сара, бери, что хочешь..." Да... - пробурчал он с вздохом, - тут вы,
братцы чего-то не того... Тут вы, парни это...
- Да кончайте вы! - отмахнулся Кирилл. - Тоже мне, критики. Да, если
хотите знать, Филин понадежнее нас всех будет. И здоровье у него бычье. Не
пьет, кстати, совсем.
- Как это возможно? - усомнился Глеб. - В резервации-то да не пить?
Сказки, господин омоновец.
- А в баре-то он в последнее время появляется! - сказал Валера
многозначительно.
- Филин? В баре? - недоверчиво проговорил Кирилл. - Никогда не видел.
Может, он к Баркову по делу ходит...
- Какие это у Филина могут быть дела с Барковым? - сказал Валера.
- Ну, не знаю, - сказал Кирилл и пожал плечами. - Не знаю, зачем и к кому
он в бар стал ходить, но он не пьет. Не пьет, и все. Я, по крайней мере, не
видел. И не слышал ни от кого... Нет, мужики, за Виктора я спокоен! И
Барновский, кстати, ему очень доверяет.
- Ну, это, положим, тоже оплошность, - заметил Глеб. - Доверять в
резервации нельзя никому. По определению. За редким, впрочем, исключением.
- Нет можно! - сказал Кирилл рьяно, - Я вот, например, Барновскому
доверяю. И буду доверять, что бы мне кто не говорил. А если Петрович Филину
доверяет, то почему...
- Ну, вот пошла транзитивная логика, - хохотнул Глеб. - Барновский
доверяет Филину, Зеленин доверяет Барновскому, следовательно, Зеленин должен
доверять Филину. Как бы боком потом не вышла этакая всеобщая доверчивость.
- Да как же, по-твоему, тут тогда жить? - выпалил Кирилл. - Без
доверия-то? Если никому не верить, как тогда?.. Объясни мне - как?
- Это ты мне объясни, - сказал Глеб. - Ты представитель власти - ты и
объясни. Как вот мы тут умудряемся существовать?
- Представитель, представитель... - пробормотал Кирилл. - Какая, по идее,
разница? А ты мне объясни как не представитель власти!
- Но-но! - воскликнул Валера. - Только не надо, други, ничего друг дружке
объяснять! Вы еще недостаточно пьяны, и у вас ничего не получится. На
Маевского где сядешь, там и слезешь, это точно.
- А то я не знаю, - буркнул Кирилл и стал ковыряться в тарелке.
- Ага, сдрейфили! - зловеще проговорил Глеб. - И тем не менее, я хочу вот
что сказать, коли уж речь зашла о надежности системы. В любом сообществе,
господа, замкнутом самом на себя довольно длительное время, рано или поздно
начинаются заморочки. Хочет этого полиция или не хочет. Доверяют все друг
другу или не доверяют.
- В резервации вся жизнь, понимаешь, - сплошная заморочка, - заметил
Кирилл. - Тоже мне... Напугал.
- Минуточку, - Глеб покачал указательным пальцем. - Я говорю не про те
заморочки, к которым все давно привыкли... Я про те заморочки, которые у нас
еще впереди. Про те самые затаенные и ждущие своего часа! Про которые еще
никто и не слыхивал. Которые валятся, словно снег на голову.
- Ты, что, считаешь, нас ожидают какие-то новые пакости? - спросил Кирилл
серьезно, и вилка замерла в его руке. - Не думаю... Мне кажется, что наоборот,
с течением времени, люди только больше привыкают к обстоятельствам. Помните,
как вначале орали, когда всех заставляли проходить ежемесячный медосмотр?
Сейчас же ничего - привыкли. С течением времени страсти утихают. Это я давно
понял.
- Нет, мой дорогой, это два параллельных процесса, - заявил Глеб. - А
может, даже две стороны одной медали, если глянуть философски... Что-то
утихает и гаснет, а что-то тихо тлеет и разгорается. И еще, неизвестно, кто
может выкинуть заморочку покруче - резервация или ее тихие, смирившиеся
жители. - Глеб замолчал, устремил взгляд в потолок и стал покручивать стакан с
соком между ладонями. - Сдается мне, господа хорошие, что самое интересное еще
впереди, - произнес он, спустя несколько секунд. - Раскрывайте ворота.
- Ладно. Допустим... - сказал Кирилл. - Но что-то ведь можно предсказать?
Ничто не берется из ничего. Я так понимаю.
- Предсказать можно, - согласился Глеб. - Будучи хорошим социологом или
психологом. Подготовиться нельзя.
- Почему? - спросил Кирилл.
- Потому что предсказывают ученые, а решения принимают политики. Истина
стара как кал мамонта.
- Рановато пошла политика-то... - заметил Валера.
- Ну ее в задницу! - воскликнул Кирилл. - Мужики, а покажите Сереге
Палыча, а!
- Палыча? - задумчиво поднял бровь Глеб. - Вообще-то, это зрелище для
подготовленного человека.
- А может, немного спустя? - сказал Валера. - А то проснется еще... А
водки немного, между прочим.
- Кто такой Палыч? - спросил Сергей. - Заинтриговали прямо...
Тут все трое дружно издали какой-то многозначительный протяжный стон.
- Как же ему объяснить? - протянул задумчиво Глеб. - Н-да... Чтобы понять,
что такое Палыч, нужно нечто большее, чем слова. Палыч - это, Сергей, явление
особого порядка. Ибо зрелище это заставляет не на шутку задуматься о бренности
бытия.
- Заморочка резервации? - предположил Сергей.
- Вообще-то, это философский вопрос, - изрек Глеб. - Чтобы понять, что
такое Палыч, недостаточно просто его увидеть.
- Значит, можно хотя бы увидеть? - сказал Сергей. - Стало быть, свет он
отражает?
- Короче сказать, - произнес весело Кирилл, - Палыч - это их домовой.
- Это точно, - немедленно согласился Валера. - Май, да объясни ты человеку
в научных терминах. В конце-то концов.
- Как я могу объяснить то, что еще наукой не изучено, да еще в научных
терминах? - сказал Глеб.
- А если еще по одной? - сказал Валера и осмотрел пустую бутылку.
- Тогда можно попытаться, - сказал Глеб. - Неси.
Валера выскочил из комнаты на кухню и через некоторое время вернулся с
новой бутылкой. Глеб взял ее у него из рук и с вздохом скривился.
- Ты откуда ее принес? - нахмурившись, спросил он. - Почему не
охлажденная, а? В чем дело, дневальный?!
- Ну вот, началось, - пробурчал Валера, бегая глазами по сторонам.
- Водке положено быть охлажденной, - сердито сказал Глеб, поднимая вверх
палец, - И теперь Сергей может подумать, будто мы всегда пьем водку в таком
неподобающем теплом виде. Нет, Сергей! - решительно заявил он. - Просто
Серебряков сегодня облажался. Да, Валерий Васильевич? Облажался ведь? Опять ты
спорол?.. Зачем ты не всунул бутылку в холодильник? Вернее, зачем ты ее оттуда
высунул?
- Будет, будет... - невозмутимо сказал Валера, подвигая к себе со всего
стола банки. - Палыч потчевался вчера, забыл я ее обратно... Бывает. Ты, между
прочим, совсем обнаглел. Пепельницу снова не опорожнил, а я уже три дня подряд
этим занимаюсь.
- Чем-чем это вы, простите, занимаетесь? - переспросил Глеб, осклабясь.
- Опорожнением. Вместо тебя, между прочим!
- То-то меня два дня подряд в туалет не тянет, - сказал Глеб, наполняясь
сарказмом. - Я-то грешным делом думал - запор, думал какие-то проблемы с
желудочно-кишечным трактом, а это, оказывается, ты, сердешный, стараешься за
меня! Спасибо, конечно, но почему молчком? Почему тайком, Валера? Уж мне-то ты
мог сказать? Как другу и как лечащему врачу.
- Пошло-поехало... - закивал головой Валера, криво ухмыльнувшись. - Дай
только повод гаду. Да имел я твой желудочно-кишечный тракт! - бросил он. -
Мусор за собой надо убирать! А то сначала нагадят, а потом начинают требовать.
Водку ему, значит, со льдом!.. Виски ему, е-мое, с содовой! Хрен тебе будет с
кетчупом!
- Попрошу несопоставимые вещи не сопоставлять!
- Почему это несопоставимые? Очень даже сопоставимые...
- Это у них любимое занятие, - сказал Кирилл Сергею. - Взаимное
издевательство. Сколько их знаю... Не обращай внимания на выпившую
интеллигенцию.
- Ты разливай, в конце-то концов!.. - недовольно прорычал Валера. - Десять
минут уже держишься. Чего вцепился?
Глеб, цокая сокрушенно языком, разлил. Они выпили.
- Кстати, речь шла о Палыче, - напомнил Сергей, намазывая хлеб маслом.
- Май, ты уже созрел? - поинтересовался Валера, сооружая немыслимый по
составу и размерам бутерброд. - Объясни человеку эмпирически. Попробуй.
- Ну, эмпирически... - протянул Глеб, слегка задумавшись.
- Эмпириокрититически... - каким-то чудом выговорил Валера с набитым ртом.
- Значит так, - начал Глеб. - Палыч - это такое явление природы, внешне
напоминающее существо типа человек. Обитает в стенах этой квартиры, причем
абсолютно преимущественно в стенах вон той комнатки, дверь которой сейчас
закрыта. Имеет телесную оболочку, хотя по всем параметрам явно тяготеет к
духу. Почему так, никто не знает, но факт остается фактом. Оно имеет какие-то
свои энергетические каналы, связывающие его с Вселенной, с помощью которых
снабжает себя энергией. Иногда оно прибегает к помощи некоторых физических
пищевых реалий, из которых наиболее распространенными являются химические
соединения типа этилового спирта. Чрезвычайно редко его можно заметить за
употреблением более твердых энергосодержащих веществ, повсеместно и регулярно
применяемых обыкновенными людьми. Как такая немудреная энергетика
функционирует, остается тайной за семью печатями.
Глеб сделал паузу и перевел дух.
- Что водка с человеком делает, - прошептал Валера, качая головой. - Из
дерьма, так сказать - оратора!
- Наиболее распространенным состоянием Палыча, - продолжал Глеб, прикрыв
глаза, - является глубокая медитация. Внешне это напоминает беспробудный сон,
во время которого Палыч, по всей видимости, в качестве астрала пребывает в
неких высших реальностях и ничего общего не имеет с физической оболочкой,
бесформенно лежащей на кушетке. Будить его в это время крайне нежелательно,
ибо - насколько я понимаю в астральных делах - при этом можно легко нарушить
тонкую связь между свободно парящим духом и бренным телом. Нарушение этой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг