путь был такой: обойти по берегу Безымянное озеро, переплыть
его на дальнем краю, обойти этот конец Трещины через болота,
а потом вернуться в перелесок. Туда Трещина наверняка не до-
тянулась. Болота были не особо тяжелые, пройти можно, только
времени много займет, ну да что делать... Рассудив таким об-
разом, Кандид стал спускаться к озеру.
Первым на глаза ему попался труп косматого верзилы. Он
валялся недалеко от того места, где Кандид бросил мешок и
топор. Одного взгляда на тело было достаточно, чтоб понять:
серые твари побывали и здесь. Верзила лежал на спине, раски-
нув в стороны руки и ноги, вся его грудь и живот представля-
ли собой сплошную рваную рану. Вокруг повсюду валялись
страшные кровавые клочья и сгустки. Кандид подобрал свои ве-
щи и зашагал к тростнику, стараясь на все это не смотреть.
Лохмач лежал в тростнике, почти у самой воды, и было неясно,
убил ли его верзила, или же он тоже стал жертвой серых тва-
рей. Сквозь заросли было видно только его голову с лицом,
застывшим в последнем смертельном оскале, плечо и руку, на-
мертво стиснувшую тростниковые стебли. Кандид не стал приб-
лижаться к нему, постоял с минуту, вздохнул и побрел, утопая
в иле, вдоль берега.
По берегу он шел долго и почти миновал озеро, как вдруг
неожиданно уткнулся в заводь. Лезть в воду из-за этого не
хотелось, заводь оказалась невелика, и Кандид решил обойти
ее посуху. Он выбрался из тростника на траву, миновал чащобу
папоротника и вышел на относительно открытое пространство.
Местность оказалась сырой, под ногами хлюпало и чавкало -
сказывалась близость болот, в которые этим краем упиралось
Безымянное озеро.
Кандид почувствовал, что неплохо было бы сделать передыш-
ку, отыскал взглядом бревно неподалеку и сел.
И тут же увидел вездеход.
Точнее, он не сразу понял, что это вездеход. Название ма-
шины, чернеющей в зарослях неподалеку, всплыло из памяти
спустя несколько секунд, в течение которых он медленно под-
нимался с бревна и хлопал от удивления глазами. Кандид ни-
когда не видел вездехода, но точно знал, что это он. Не веря
своим глазам, он подошел к вездеходу. Машина стояла, сильно
накренившись вперед. Передние ее колеса увязли в луже, на
лобовом стекле и капоте лежал внушительный клубок лиан и ве-
ток. Дверца кабины была распахнута, а в самой кабине было
пусто. Кандид с опаской дотронулся до борта вездехода и заг-
лянул в кабину. Борт был теплый, в кабине что-то попискива-
ло, на пульте моргали индикаторы и лампочки, пахло бензином
и кожей кресел. Словно потайная заслонка рухнула у Кандида в
памяти, и лавиной в сознание хлынула гамма этих странных, но
знакомых слов и понятий. Бензин, индикаторы, кабина...
Он стоял в недоумении и замешательстве возле пустого вез-
дехода и не знал, что делать. Какие-то смутные чувства пере-
полняли его, а он не мог разобраться в них, не мог понять,
что же такое стронулось где-то в глубине души. Ему казалось,
что это должно быть связано как-то с отцом, с его мечтами о
родине и возвращении, его попытками найти в лесу хоть ка-
кие-то следы этой самой родины, хоть какие-то знаки... И вот
теперь... А что же теперь? Кандид не знал - что. Он чувство-
вал волнение, но не понимал его причину. Словно бы он неожи-
данно приблизился к чему-то важному, очень важному и теперь
не знал, что с этим делать. И от этого ему стало неуютно и
нехорошо. Ему захотелось изгнать из сердца неясную тревогу.
Он вдруг вспомнил о своем племени, о своей семье, о том, что
надо торопиться на стоянку,- все эти вещи никак не вязались
со стоящим перед ним вездеходом. Он был совсем из другой
жизни, этот покинутый вездеход, и тогда Кандид попятился от
него. Он попятился сначала медленно, затем все быстрей и
быстрей, потом развернулся и зашагал к озеру, не оборачива-
ясь.
Когда он огибал заводь, то внезапно вышел на дорогу. До-
рога оказалась бетонной, вся в трещинах, поросших травой и
цветами.
Сразу было видно, что она заброшена. Кандид, не останав-
ливаясь, проскочил каменную полосу, чтобы не дать странным
чувствам вновь усилиться, и снова углубился в тростник, при-
мыкающий к воде.
Плыть пришлось еще дольше, чем в первый раз, - озеро в
этой части было шире. Но вода тут оказалась уже другая: чис-
тая и прозрачная, не было цепких водорослей, сковывающих
движения, не было ныряющих кувшинок, только водяные пауки
иногда пробегали рядом, да смачные, урчащие пузыри с сидящи-
ми внутри донными мухами поднимались с глубины навстречу и
вспенивали воду перед самым лицом.
Берег, как он и думал, оказался болотистым, сильно зарос-
шим осокой, и Кандиду пришлось долго искать сухое место, где
он упал, чтобы перевести дух. Он лежал на спине, раскинув
руки и закрыв глаза. Сердце постепенно утихомиривало свои
удары, давно проснувшиеся болотные обитатели наперебой гуде-
ли, орали, свистели рядом, а ему не хотелось вставать. Толь-
ко сейчас он почувствовал в полной мере, как высосала из не-
го силы эта ночь. Он позволил себе немного расслабиться и
полежать с закрытыми глазами.
Заплыв через озеро навеял у него воспоминание из времен
самого начала Освобождения. Он вспомнил одно знаменательное
сражение; они дрались тогда за озеро, называвшееся Камышо-
вым. То озеро, как и Безымянное, было очень вытянутым и уз-
ким, и им приходилось пересекать его на плотах вдоль, потому
что вести атаки с берегов было трудно: берега оказались
сильно заболоченными. Они тогда еще многого не умели, безли-
цые еще не давали им Дьявольскую Труху, не научили их ночным
методам ведения боев, и приходилось рассчитывать только на
свои силы. Кажется, тогда, да, именно тогда, на Камышовом
озере впервые обнаружилось, что мертвяки слабеют, что они
уже не обладают той силой и проворством, присущими им ранее.
Племена удачно объединились тогда: к их племени примкнули и
племя Губастика, и племя Шатуна. И это была первая серьезная
победа над подругами. Здесь, на этих землях, в этой части
леса. А в других землях были свои первые победы и свои камы-
шовые озера, но как ни странно, примерно в одно время. Об
этом свидетельствовали и молва, и крылатковая связь, и без-
лицые, которые, как известно, знали многое, если не все.
После захвата Камышового озера Шатун подался на юг и геройс-
твовал там - о его подвигах долго ходила молва. Жаль, не до-
жил он до конца Освобождения, рассказывали, что загнали под-
руги все его племя в болота и утопили, даже животных напус-
кать не стали. Да, это было время сражений с переменным ус-
пехом, и до полного Освобождения было еще ой как далеко. Но,
кажется, именно тогда, на Камышовом озере, когда они весь
вечер залечивали раны, таскали трупы и подсчитывали потери,
они стали понимать, что оно - неизбежно.
Кандид открыл глаза и сел. Пора было идти. Солнце стояло
высоко, и дело близилось к полудню. Сколько он еще провозит-
ся на этих болотцах, пока выберется к перелеску? Болотца ма-
ленькие, но их впереди целая россыпь. По крайней мере, так
было раньше, в те времена, когда Кандиду довелось здесь од-
нажды побывать. Может, сейчас здесь уже не скромные болотца,
а непроходимая трясина или еще что похуже. В любом случае,
выбора у него не оставалось.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
К стоянке он вышел уже во второй половине дня.
Стоянка напоминала потревоженную жучиную колонию и дожи-
вала свои последние часы. Около половины хижин было уже ра-
зобрано, тут и там торчали голые шесты, лежали груды шкур,
мешки, штабели горшков и прочая утварь. Гомонили женщины,
галдели детишки, сновали хмурые мужики, скручивались тюки,
таскались запасы еды, распихивалось по мешкам все, что успе-
ли навялить и насушить,- в общем, царила обычная суета, при-
сущая сворачиванию стоянки.
У поваленного дерева находились только двое: Криворот и
Сухой. Появление Кандида вызвало у обоих некоторое удивле-
ние. Кандид устало стащил мешок со спины и бросил его под
ноги.
- А ты живой, оказывается. Умник! - воскликнул Криворот.-
Опять Косой все напутал, почему это Косой все время путает?
Сам, говорит, видел, как Умника двуроги рвали! А я ему гово-
рю, как же это ты видел, когда они с Лохмачом на том берегу
озера были, напутал ты, Косой, говорю... А он все одно тал-
дычит. А Сухой сказал: двуроги и на вашу сторону пробра-
лись... Живой, значит, Умник. Это хорошо, что ты живой.
- Успел-таки,- вздохнул Сухой.- А я вот думал, что не ус-
пею... Они как на склон повылазили, я сразу подумал: все,
конец. Потом уже понял, что мотать надо со всех ног. Ворчуну
кричу, бежать, мол, надо! А он не успел, Ворчун-то, убили
его эти серые... Я думал, и меня убьют. Еле до озера добе-
жал, сил не осталось, как переплыл - не пойму...
- А Рябой? - спросил Кандид.- Не уцелел? Сколько людей
осталось-то?
- Да не густо нас осталось,- проговорил Криворот.- Меньше
половины от всего отряда и осталось, и то каким-то чудом...
Если б не болота, они бы нас всех прикончили, ясно дело. Ви-
дать, не могут они по болотам-то ползать, а по суше уж боль-
но здорово бегают, не убежишь от них по суше-то. А все не
верили, будто двуроги существуют. Я всегда говорил: опасно
тут оставаться, с Твердых земель нам гибель идет, а многие
не верили! Рябой вот тоже не верил, теперь на дне Трещины
лежит, червяков кормит.
- Кто теперь вожак? - сказал Кандид.- Ты, Криворот?
- Я,- сказал Криворот.- Так порешили.
- А куда уходим?
- К Чертовым скалам пойдем. Через Паучий перелесок, потом
там поле будет. Но до поля сегодня не доберемся, это ясно
дело. Паучий перелесок длинный, в нем ночевать придется. Там
спокойно должно быть - переночуем. Хватит здесь сидеть и вы-
жидать, пока нас кто-нибудь еще не перебьет, итак уже дожда-
лись на свою голову. Одни бабы да дети в племени остались. У
Одноухого так вообще все племя, почитай, сгинуло. Ну, может,
несколько человек в лес ушло, не больше... Эхе-хе...
Криворот замолчал, скривившись от боли, и пощупал левую
руку, которая висела плетью и вся была в кровавых повязках.
- Болит рука-то,- посетовал он.- Все болит и болит... Да-
же пальцы не шевелятся, вот ведь напасть. Вот ты мне скажи,
Умник,- обратился он вдруг к Кандиду.- Скажи, почему так
случилось? Я вот никак понять не могу, и Сухой тоже не может
понять... И безлицые не предупредили про двурогов... Что та-
кое, Умник? Как думаешь? Может, видел ты чего с горы... От-
куда эти чудовища на нашу голову свалились, кто их послал?
Только я про подруг не верю, Умник, что бы там Косой ни бол-
тал. Этот Косой всегда болтает всякую ерунду, навыдумывает и
болтает потом.
- Ничего особенного я не видел,- сказал Кандид.- Вышли
эти твари из леса и погнали всех к Трещине. Кого гнали, кого
на ходу... А что Косой-то говорит? - спросил он.
- Про подруг все говорит,- проворчал Криворот.- Засело у
него в башке про этих подруг - топором не вышибешь! Только
уж сомнительно это, ясно дело, что сомнительно. He-похоже
это на подруг. Да и потом, какие еще, к чертям, подруги!
Сколько времени-то прошло, нет никаких подруг уже дав-
ным-давно, это всякий скажет. Откуда это они теперь возьмут-
ся?
- Ходили же в свое время слухи,- сказал Сухой,- будто ос-
татки подруг далеко на Востоке спрятались. Будто отсиживают-
ся они там, ждут чего-то... Была такая... гипотеза... - Про-
изнеся это, он как-то странно покосился на Кандида.
- Нет, не может такого быть,- замотал головой Криворот.-
Давным-давно всех подруг перебили и забыли уже, как они выг-
лядели-то. А кого не перебили, те сами передохли. И откуда
они на Востоке возьмутся, сплетни только распускают... Прав-
да ведь, Умник? Сочиняют, ясно дело, всякую ерунду!
- Это не подруги,- задумчиво сказал Кандид.- Вы озеро-то
видали? Пустое совсем озеро... И пахло оно не так.
- И я то же говорю! - воскликнул Криворот.- Мертвяков
нет, тумана этого их лилового нет!.. И вообще... Вы что, за-
были уже, какая была война?! Сколько мы этих баб сварили в
озерах, сколько в болотах перетопили?! А Подругин обрыв пом-
нишь, Умник? Помнишь, как подружек-то целыми кучами с него
сбрасывали?.. Откуда же они сейчас возьмутся? Да еще так,
чтобы безлицые о них не узнали! Разве безлицых можно обма-
нуть? Ясно дело, что нельзя. Безлицые бы сразу сказали...
Это Косому почудилось со страху! Да еще из-за бабы этой
странной... Она и на подругу-то и не похожа вовсе, это ж
сразу видно, только Косого все равно не убедишь. Если уж в
башку что втемяшил, то хоть камнем по башке тресни!..
- Какую еще бабу? - не понял Кандид.
- Косой девчонку какую-то поймал,- ответил Криворот, сно-
ва поморщившись.- Косого и еще нескольких человек Рябой к
озеру послал. А потом, когда Трещина их от стоянки-то отре-
зала, они вдель озера побежали в сторону болот... Там возле
болот и поймал ее. В кустах, говорит, сидела, от страха
тряслась.
- Очень интересно,- проговорил медленно Кандид.
- Что там, спрашивается, интересного? - хмыкнул Криво-
рот.- Сразу понятно, что она чужая. Подруги сроду такими не
были, это и рукоеду ясно! Одежда непонятная, разговаривает
непонятно. .. Сухой вон говорит, она, может, вообще не из
леса... Бывает же, попадают в лес иногда странные люди. За-
чем она Косому сдалась, я не пойму никак. Отпустил бы ее,
так нет - потащил с собой. Что он теперь с ней делать будет?
Она и слов-то наших не понимает.
Кандид почувствовал, как что-то слабо шевельнулось внут-
ри. Легкое беспокойство волной прокатилось в груди.
- Мне только вот что непонятно,- сказал Сухой, пожав пле-
чами.- Кто же тогда на нас двурогов послал? Может, они сами
на нас напали? Так опять же непохоже на то....
- Где она? - спросил Кандид, немного волнуясь.- Где эта
девчонка?
- В детской хижине,- ответил Криворот.- Косой ее туда за-
пихал. Пусть, что хочет, то с ней и делает. Я его уговари-
вать не буду, Косого этого. Его, чтоб уговорить... А тебе-то
что, Умник? Собираться надо, вещи собирать пора, пищу гото-
вить... До Чертовых скал не меньше двух дней пути, никак не
меньше будет.
- Я все-таки пойду на нее гляну,- сказал Кандид. Он оста-
вил их и направился к детской хижине, одной из немногих, ко-
торая еще оставалась неразобранной.
Девчонка оказалась вполне взрослой девушкой, просто невы-
сокого роста, очень напуганной и зареванной. Она сидела в
полумраке, вжавшись в угол опустевшей хижины, смотрела на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг