Коловит!
Это Гхимма произнес жалобным голосом обиженного ребенка. Он
приблизился к трону и продолжал:
- Мы с бедной Тивелой остались в колодце посреди пустыни, а он ушел!
Но Владыка Небес по своей милости...
Коловит сделал Гхимме знак подняться.
- ...по своей милости взял меня в этот сказочный дворец. И вот я,
недостойный таких щедрот, поднимаю эту чашу в честь нашего бога и царя!
Гхимма вознес чашу над своей головой под рукоплескания зала - и
внезапно обрушил её вместе с вином на голову Коловита.
- Да здравствует Кхамма! - громко закричал он.
Кхамма выпрыгнул из-за стола и выкликнул клич:
- Таррема-о-Тарра! Я здесь!
Со всех сторон зала к престолу уже бежали воины Кхаммы. С ходу
разметав ошеломленных телохранителей, они вскочили на помост на подмогу
Гхимме и схватили оторопевшего Коловита.
- Ты пока пойдешь с нами, - распорядился Кхамма, - прости уж, что так
получилось, владыка.
Царь миров бешено вращал глазами не в силах произнести что-либо.
- Где дверь? - спросил Кхамма.
- Р-р-р-а-а!.. - вырвался рев из августейшего рта.
- Веди, Волчонок! - велел Кхамма.
Они пошли по бесчисленным коридорам, на ходу отражая наскоки дворцовой
стражи.
- Это она! Наверное, она, - показал Волчонок на высокую двустворчатую
дверь, у которой даже не стояло охраны. - Здесь знак черного солнца.
- Это та дверь? - спросил Кхамма Коловита.
Но царь Небес презрительно молчал.
- Это та дверь, - прозвучал вдруг голос Яфмами.
Он во мгновение ока возник слева от двери и был как будто спокоен и
уверен в себе.
- Это та самая дверь, Кхамма, но ты не войдешь в нее. Первый, кто
откроет её, упадет мертвым.
Лучше бы он этого не говорил. Кхамма ещё только обдумывал слова
чародея, а Волчонок метнулся вперед всех и прыгнул, ударив телом в створ
дверей. Они распахнулись настежь, а Волчонок упал на пол. Он был мертв -
Кхамме не пришлось усомниться в этом, когда он поднял мальчишку.
- Эту птицу мы уже не догоним, Кхамма, - сказал Огин, трогая Кхамму за
плечо.
И Пань возразил:
- Кхамма, все изменится, если ты откроешь Врата. Теперь уж иди вперед!
И помни, что я сказал, - _молчать и оставаться на месте_.
- А вы? - спросил Кхамма. - Ты и Даба, и Гхимма, и остальные?
- Кхамма, мы уже не сможем, - отвечал И Пань. - Мы остановились
раньше. Пока ты не достиг цели, мы - пленники дворца. Это путь для тебя
одного, Кхамма. Даже Огин и две твоих женщины смогут проводить тебя лишь до
стены следующего мира.
- Мы сделаем это, - твердо сказал Огин.
- Но тогда вам придется ждать под черным солнцем, пока Кхамма не
пройдет путь, - остерег И Пань. - Лучше переждать это время здесь, во
дворце.
- Нет, - отвечали в один голос все трое.
И Пань развел руками. Кхамма и трое его друзей простились с Дабой и
остальными.
- Не вздумай вредить моим друзьям, Коловит, - наказал на прощание
Кхамма. - Они мне дороже самого себя.
Коловит хранил ледяное молчание.
Кхамма и трое его последних спутников вошли в коридор, открывшийся за
дверью. Скоро он превратился в туннель, где почти не было света.
- Сзади опять стена, - сообщил Огин, шедший последним.
- Кто сомневался, - отвечал Кхамма.
Они зажгли факел, и когда он погас, далеко впереди показался свет.
- Похоже, добрались, - молвила Айа.
Послышался злорадный хохот. На их пути стояла Цха и злобно усмехалась.
- Сначала одолейте зверя! - со злым торжеством в голосе предложила
она. - Ты все сумел, Кхамма из Тарры, даже захватить Коловита. Может быть,
ты усидел бы и на Камне Иасонда. Но этого зверя тебе не одолеть без меня.
Теперь ты пожалеешь, что пошел против меня, Кхамма-смертный!
Она исчезла, а впереди послышался утробный рев. Тусклый просвет
далекого выхода заслонила чья-то фигура. Она приближалась, и стали видны
огромные светящиеся глаза какого-то зверя. Айа вышагнула вперед и одну за
другой послала в них несколько стрел. Никакого результата - чудовище только
взревело громче прежнего. Кхамма и Огин обнажили мечи, а Илиса пыталась
поджечь клочок ткани - другого факела у них не было. И вдруг эти горящие
глаза что-то заслонило, а рев чудовища перекрыло иное рычание - и оно было
им знакомо.
- Это Граум! - узнал Кхамма.
Там, впереди них, сеур уже сшибся с неведомым врагом, и в темноте
туннеля разгоралась их битва. Люди поспешили на помощь Грауму и вскоре
достигли места схватки. Увы, они не могли помочь своему другу - ход был
слишком узок, чтобы подступиться к противнику Граума. Скорее, они могли
только помешать сеуру и пораниться сами. И они топтались в нескольких
шагах, не в силах вмешаться - сейчас они могли только полагаться на боевую
мощь и волю Граума. Мало-помалу перевес стал склоняться на его сторону -
враг Граума хотя и не был повержен, но начал отступать все ближе к выходу,
рыча и огрызаясь. А люди шли следом так же шаг за шагом, дожидаясь момента,
когда смогут вступить в схватку.
Наконец Граум вытеснил зверя и выпрыгнул наружу, и тут же следом
метнулись Кхамма и Огин. Но зверь стремительно удалялся, делая огромные
прыжки. Граум не преследовал его. Он остановился, переводя дыхание. Кхамма
обхватил его жесткую гриву:
- Смотри-ка, старый кот, ты снова с нами!
Сеур тихо ворчал, пока его трепали все остальные. Кхамма было решил,
что Граум вернулся, чтобы идти с ними, но Атри сказал:
- Кхамма, Граум останется здесь. Он постережет зверя.
- Жаль, - огорчился воин.
- Может быть, вы увидетесь, - утешило зеркальце.
ПОД ЧЕРНЫМ СОЛНЦЕМ
Они огляделись. В мире черного солнца царил полумрак. Но их глаза уже
привыкли к нему в туннеле. Вдали неясно виднелись какие-то холмы или,
возможно, здания, а до них расстилалась унылая равнина без растительности.
В небе проступали тусклые редкие звезды - и конечно, это не были звезды
Фенамоа, не требовалось познаний И Паня, чтобы понять это. Прикинув
направление по карте Кхаммы они тронулись в путь к видимой в полутьме
гряде. Вскоре стало чуть светлее - это поднялось седьмое - черное - солнце.
Когда-то в детстве Кхамма видел затмение солнца - тогда светило Фенамоа
закрыл черный кружок, и только самые края его сияли из-под черной круглой
тени. Вот таким черным кругом и было солнце седьмого мира, и удивительно
было то, что оно все же давало какой-то сумеречный серый свет.
- Я думала, это только так говорится - черное солнце, - сказала Илиса.
- А оно и вправду такое.
- Я тоже так думал, - ответил Огин. - А ведь у нас на Севере я слышал
байки о нем. Говорили, что есть мир, где все наоборот - солнце черное и
движется с запада на восток.
- Помнится, И Пань тоже что-то толковал о черном солнце, - припомнил и
Кхамма. - Не знаю, жалеть или радоваться, что его нет в этом походе с нами.
- Конечно, радоваться! - воскликнула Айа. - Я подозреваю, что впереди
самое худшее. Это не для нашего старого И.
Илиса поежилась. За такими разговорами они понемногу приближались к
гряде вдали, и до них начал доноситься какой-то гул. И вдруг - эта гряда
сама сдвинулась с места и быстро начала приближаться. Гул усилился, и
Кхамма догадался:
- Это же смерчи! Такие же, как там, на Вершине вихрей. Похоже, это
сторожа рубежей седьмого мира.
Вихри были не совсем такими, как те, что на горе - гораздо больше, они
вздымались до неба. Илиса сказала:
- У меня уцелела ветка молниевого дерева. Я обнаружила её, когда
разжигала тряпку.
Из трех грудей вырвался невольный вздох облегчения.
- Сейчас мы проверим, - сказал Кхамма, - хватит ли одной ветки, чтобы
пропустили нас всех. Если нет, то дальше я пойду один.
- Нет! - горячо воскликнула Илиса.
Айа и Огин тихо засмеялись.
Когда вихри были уже близко, Кхамма выставил вперед руку с маленькой
золотой молнией в руке. За ним гуськом шли все остальные - Айа, Илиса и
Огин в конце. Смерчи не улеглись, как перед Вья на той горе, но они
расступились, пропуская их, и все четверо продолжили путь вместе.
- Как-то я шел вдоль водопада по уступу, - заметил Огин. - Это
довольно похоже. Только все валится не вниз, а вверх.
- Нет, - поправила Айа, приглядевшись, - эти вихри идут с неба в
землю.
- Верно, - удивился Кхамма. - И здесь все наоборот!
Четверка людей наконец миновала гудящие воздухопады, и перед ними
оказалась все та же безжизненная местность. Но недалеко уже проглядывали
скалы, - похоже, на этот раз настоящие. Они заночевали, не достигнув их,
под тусклым светом чужих звезд. Атри отговорил их от дежурства по очереди:
- Здесь никого нет, а если будет опасность, я позову.
- Помнится, ты не всегда предупреждал вовремя, - проворчал Кхамма, но
послушался совета.
Они выспались вволю, не торопясь продолжать поход - с тех пор, как
отряд Кхаммы перешел радужный мост, сроки потеряли значение, и они это
давно поняли. Вблизи скал с Кхаммой заговорил Атри:
- Кхамма, то, что я скажу, услышишь только ты. Не отвечай мне. Когда
увидишь арку, то знай, что надпись увидят лишь твои глаза.
Четверо добрались до скал, и Кхамма сказал:
- Где-то здесь должна быть арка.
Они нашли её чуть в стороне - в скале был пробит широкий проход,
забранный решетчатыми воротами. Узор решетки складывался в короткое
сочетание слов: смерть кроме. Не требовалось быть мудрецом, чтобы понять
смысл надписи: если кто и мог уцелеть за теми воротами, то только сам
Кхамма - искатель последнего моря. Кхамма долго разглядывал эти ворота и
наконец сказал:
- Атри говорит, что дальше могу идти только я один.
- Разве это Врата Иасонда? - в недоумении спросил Огин. - Ведь камня
там нет.
- Нет, это ещё не те ворота, - согласился Кхамма. - Но я могу войти
только один. Так написано на решетке.
- Мы ничего там не видим, - возразили остальные.
- Но вижу я, - отвечал Кхамма. - Нам пора расставаться. Вы не сможете
здесь пройти.
Огин попробовал раздвинуть створки ворот - и не смог.
- Ну, убедились? - торжествуя про себя, спросил Кхамма.
Они разделили воду и пищу - "нектар и амброзию", и её оказалось дней
на двадцать. Молниевую ветку Кхамма оставил друзьям.
- Если я не вернусь, то мне она не понадобится, а если вернусь, то
пройдем вихри вместе.
- Мы будем ждать тебя месяц, - сказал Огин.
- Нет! Двадцать дней и не часом больше! - отрезал Кхамма.
Илиса плакала. Она старалась сдержаться, но слезы так и текли по её
щекам. Кхамма обнял каждого, поднял свою поклажу и - отворил ворота. Он
закрыл их с другой стороны и хотел нащупать рукой - нет ли где засова,
чтобы закрыть понадежней. У него оставалось опасение, что его запрета не
послушают. Но сзади уже плотнела жемчужная стена, и Кхамма успокоился - он
шел один.
Тарремский воин прошагал полчаса или более, пока не сообразил, что
что-то не так: чем дальше он шел, тем дальше отодвигались вещи, которые он
различал впереди, как будто Кхамма шел не к ним, а от них.
- Глупый Кхамма, это же мир наоборот, - хихикнул Глазок. - Тебе надо
смотреться в меня.
Более странной ходьбы у Кхаммы не было: он шел, глядя в зеркальце, и
это было не так чтобы очень удобно. Атри хихикнул:
- Скажи спасибо, что не надо пятиться.
- Спасибо, - поблагодарил Кхамма.
А дальше произошло неожиданное: в зеркальце Кхамма увидал три силуэта.
Он не верил своим глазам, пока не подошел вплотную.
- Кхамма, мы все-таки открыли эти ворота, - проговорил Огин, широко
улыбаясь.
Кхамма знал, что они выбрали смерть, и все же - радость встречи
пересилила печаль неминуемой утраты.
А затем начались бесчисленные переходы в полутьме. Это был самый
тягостный из его походов. Не было тяжелых боев или подъемов на кручи,
только шаги, шаги, шаги в неизвестность под беспросветной серостью неба. На
шестой день Айа сказала:
- Нам надо уменьшить дневную долю пищи.
Еще через пять дней Илиса стала слабеть час от часу.
- Мы будем нести тебя на руках, - сказал Кхамма.
- Нет! - яростно отвергла Илиса. - Я пойду сама.
Она держалась два дня, упорно отклоняя все уговоры остановиться и
передохнуть. Утром Илиса не смогла идти и умерла в тот же день на руках у
Кхаммы.
- Айа лучший воин, чем я, - были её последние слова.
Кхамма понял её, когда стали разбирать сумку Илисы: там была сложена
её доля пищи за несколько дней. Фляжка Илисы тоже была почти не тронута.
- Как она могла столько продержаться? - изумился Огин.
- Она считала, что будет нам обузой, а от меня больше проку, - хмуро
сказала Айа.
Огин вздохнул:
- Здесь не будет битв, Айа, я уже понял это. Пожалуй, от нашего оружия
пользы меньше, чем от её слабости.
А все-таки Илиса оказалась права - в конце концов им пришлось
преодолевать горы, и для сильных тел воинов этот труд был все-таки легче.
На пятнадцатый день они встретили странное: каменную статую воина
высотою с хорошую башню. Истукан стоял лицом к ним и держал обеими руками
меч лезвием вниз, будто собирался добить кого-то. Под его мечом в камне
была вырублена широкая длинная яма и рядом лежала каменная крышка.
- Это похоже на гроб, - сказала Айа.
- Скорей, на могилу, - ответил Кхамма. - Атри, что это значит?
Зеркальце молчало.
- Сейчас проверим, - откликнулся Огин.
Он скинул кладь и с мечом в руке спрыгнул вниз. У Кхаммы похолодело
сердце от недоброго предчувствия.
- Огин! - закричал он. - Не делай этого!
Но каменный меч каменного воина уже опустился, расплющив не только
выставленный навстречу меч человека, но и его самого. Меч победителя вновь
поднялся вверх, и тотчас каменная крышка сама собой снялась с места и с
грохотом накрыла каменный мешок.
Айа и Кхамма потрясенно молчали - и наконец, не говоря ни слова, пошли
прочь от погибельного места не останавливаясь и не оглядываясь. Они не
обменялись ни словом в течение нескольких дней, и лишь потом Кхамму
прорвало.
- Я всегда равнялся на Огина. Мы были братья, но Огин был старшим, -
признался Кхамма. - Да я ему и в подметки не гожусь, и всегда знал это.
- Нет, - не согласилась Айа, - вы просто были разными. И уж если на то
пошло, то Огин говорил мне нечто подобное про тебя. Вы были как одна пара
рук.
- Я как-то видел - Огин плакал, а я вот не умею, - сказал Кхамма.
- Да, на севере мужчины не считают это постыдным, - подтвердила Айа. -
Но я тоже разучилась этому.
Они лежали на спине, головами друг к другу, и Айа сказала:
- Знаешь, почему я с тобой? Там, в пещере уньских Учителей, я
попросила такой дар: быть с тобой до самого конца. Поэтому Илиса опередила
меня.
Кхамма ответил:
- В Фенамоа я шел путем обретений, а здесь иду путь потерь. Я знаю,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг