начал плеваться.
- Видать, крепкая, зараза! - заметил кто-то из толпы.
- Да ни, то она не в то горло пошла,- возразили ему.
- Ну как, хлопец,- понравилось? - спросил, отечески
улыбаясь, император. - Добре забирает, верно?
- Не-ет! - простонал незадачливый испытатель. - Не добре!
- А знаешь, что это? - спросил император.
- Гадость какая-нибудь! - сердито отвечал седоусый
дигамбар, не переставая плеваться.
- Нет, это моча,- поправил его император, все так же
улыбаясь.
Дигамбар заплевался еще пуще.
- А знаешь, чья это моча? - спросил император.
- Ослиная, наверное!
- Нет, моя! - снова поправил император.
Дигамбар стал плеваться еще отчаянней.
- Ну, хлопцы,- обратился император,- видите теперь, какая
польза от уринотерапии? Ну, кричите "любо" да приступайте с
Богом к процедурам!
- Все-таки, как он умеет разговаривать с народом, верно?
- произнесла императрица, повернувшись к графу.
- Что-то я не вижу... - с недоумением отвечал граф, имея
в виду продолжить: чтобы он умел говорить с народом.
И действительно, дело пошло не так гладко. Дигамбары и
отдельные шветамбары не только не закричали: "Любо!", но,
наоборот, гневно засвистели и закричали.
- Тихо, тихо, тихо! - увещевал император, подняв руку.
Наконец он кое-как унял этот страшный шум и вопросил:
- Мужики! Кто хочет жить долго и ничем не болеть?
Дигамбары зашумели, но отчего-то никто не вызвался. Тогда
император зашел с другой стороны.
- Хлопцы! Знаете Ахмеда?
- Зна-а-ем! - зашумела толпа.
- Ну-ка, Ахмед, выйди сюда,- распорядился император, и к
- 46 -
нему подошел Ахмед - ражий негр в шароварах и с безобразным
лицом. - Ну, что скажете - крепкий хлопец?
- Да, батько!
- Ну так глядите сами! - и император принял вновь
наполненный стакан и протянул Ахмеду: - Пей, Ахмед!
- Зачем? Не буду! - решительно отказался конюх.
- На, пей! Полезно! - настаивал император.
Они стояли друг против друга - император-некитаец с
лысиной, пожелтевшей от хронического питья мочи, и
верзила-конюх с разбойничим лицом, почерневшим еще в утробе
матери - оба непреклонные, решительные, готовые скорее пойти
на смерть, нежели поступиться своими принципами. Императрица
невольно залюбовалась ими.
- Они - как два кипариса, правда? - доверительно
прошептала она, полуоборотясь к графу.
Так длился этот безмолвный поединок стальных воль и
великих душ, и первым не выдержал Ахмед.
- Слушай, тебе че надо, а? - заговорил он плачущим
голосом, надвигаясь на императора. - Тебе Ахмед что сделал?
Ахмед, по-твоему, железный, да? Тебе пососать дай, жене твоей
дай, за кобылами ходи... Да еще мочу пить! Не буду!
Рассерженный конюх плюнул в императора и пошел прочь.
Император со стаканом в руке растерянно смотрел ему вслед - он
не ожидал этой вспышки и в глубине души сознавал, что
несправедлив к Ахмеду, требуя от него так много. Не зная, как
поступить, император поднял стакан и громко спросил:
- Хлопцы, а может добровольцы есть? Ну, кто хочет
попробовать?
Толпа дигамбаров зашумела явно неодобрительно. В этот
момент откуда-то из толпы вышел аббат Крюшон и, не говоря ни
слова, подскочил к императору. Он буквально выдрал стакан с
мочой из его руки и залпом выдул его. Какой-то миг аббат стоял
с лицом - как бы его описать? - в общем, с лицом человека,
глотнувшего из стакана с мочой - а затем выплюнул все, что
мог, на землю и, отплевываясь на ходу со стоном побежал прочь.
Толпа загомонила:
- Вишь, не понравилось аббату!
- Да гадость это!
- Даже французский иезуит пить не может!
В этот момент слуги зажгли свечи в покое императрицы.
Окно, откуда они с графом наблюдали за происходящим во дворе,
ярко осветилось. Кто-то из дигамбаров это сразу заметил:
- Гляди-ка, вон баба в окне!
- Тю, точно баба!
- А мы голые все!..
Толпа дружно загоготала. Кто-то узнал императрицу:
- Эй, император! А это не твоя ли женка?
- Точно, она! - узнали и другие. - Посмотреть на наши
сучки захотелось!
- Го-го-го!..
- Император, а ты штаны сними да тоже ей покажи! - с
хохотом посоветовал кто-то, и толпа дигамбаров снова
загоготала.
- Да она, небось, уже у него видела! - прокричал кто-то
сквозь общий смех.
- Го-го-го!..
- Да, поди, не только видела, а еще в руки брала! - снова
выкрикнул кто-то.
- Го-го-го!..
- Да, наверное, не только в руки!
- Го-го-го!..
Император довольно улыбнулся - он любил так, по-свойски,
потолковать с простым народом, и теперь все так удачно
настроились на волну беззлобного балагурства. Он, поддерживая
установившийся тон, широко улыбнулся и подмигнул:
- Дело, конечно, семейное, но между нами, мужики,- куда
надо, туда и брала!
- Го-го-го!..
- Так, поди,- прокричал, едва не захлебываясь от смеха,
седоусый дигамбар-старшина,- не только у тебя брала!
- Го-го-го!..
- У Ахмеда!
- Да, поди, не только у него!
Императрица как ужаленная отпрянула от окна. По ее
несчастному лицу шли красные пятна, в глазах стояли слезы, лоб
прорезала страдальческая морщина. Горькие складки легли у рта.
Она беспомощно оглянулась на графа и простонала:
- Поскорей бы пришел чудо-моргушник!..
С глубокой печалью и состраданием граф Артуа взирал на
страдания этой прекрасной женщины. "Как она одинока здесь! -
мелькнуло у него в голове. - Ее тут никто не способен
понять..."
- Сударыня,- нерешительно заговорил он и протянул руку,
желая утешить эту великую женщину и властительницу.
- Нет-нет! Не теперь, граф! - сделала императрица
отстраняющий жест. - Ах, никто, никто не понимает моего
разбитого сердца!..
Она закрыла лицо руками и убежала к себе в спальню.
На пороге она обернулась, высоко вскинула юбки и с лукавой
улыбкой поманила графа пальчиком.
Граф Артуа сделал было несколько несколько шагов к двери
в спальню, как вдруг оттуда понесся ритмичный скрип кровати и
стоны. Он остановился в смущении - что бы это могло значить?
- О, Ахмед! - простонал кто-то голосом государыни. - О!
О! Сильнее! О!
К стонам присоединилось мужское рычание. Граф застыл,
недоумевая, что ему предпринять. Внезапно безумная ревность
охватила его. "Пойду да выкину к хренам этого негра из
постели! - решил он. - А что, в самом деле!" Он уже шагнул к
двери, как вдруг ему показалось, что в окне мелькнуло лицо
императора. Граф ошибочно подумал, что ему померещилось. Но
лицо вынырнуло снизу снова и вновь провалилось вниз, а со
двора понеслись крики:
- Ура-а-а!.. Любо, батько!..
- Ай да император!
- Пи-во!.. Пи-во!..
И вслед за тем лицо императора вместе с торсом так и
стало то выныривать снизу, то вновь пропадать. Граф Артуа
понял, что толпа дигамбаров вместе с отдельными шветамбарами
стала качать возлюбленного императора, божественный светоч
Некитая, на руках. Он пожал плечами и пошел прочь из будуара
императрицы - ведь не мог же он идти в спальню женщины,
когда за окном мелькает бюст ее мужа и пялится на него!
Меж тем, догадка графа справедлива была только отчасти.
Императора не качали на руках - он подпрыгивал сам. Дело в том,
что под самыми окнами будуара располагался великолепный новый
батут, и император частенько на нем прыгал - ему это очень
нравилось, заниматься спортом. И теперь, желая показать свою
удаль и простоту, в порыве солидарности и близости к народу,
император залез на батут и стал подпрыгивать. А дигамбары,
довольные тем, что император оставил свою затею с
уринотерапией, единодушным криком приветствовали блестящее
выступление подлинного мастера и артиста,- ну, а император
нашел способ проконтролировать, чем там занимаются его жена и
заезжий граф.
Впрочем, граф уже не наблюдал всего этого. На выходе из
будуара с ним приключилась новая неприятность. Едва он
переступил порог, как сзади кто-то подскочил и с силой цапнул
его за левую ягодицу.
- Ах ты!.. - невольно вскрикнул граф от боли. Он
развернулся, стремясь поймать мерзавца: - Ну, я тебе сейчас!..
Но он не успел - только чья-то темная тень метнулась
прочь за занавеску - и она, как будто, была крупней, нежели
полагалось быть тени принца. Сгоряча граф кинулся преследовать
негодного, как он думал, мальчишку. Но за занавесом оказалась
дверь, и она была заперта изнутри. Охая и хромая, граф побрел
прочь по коридорам полутемного дворца. Все гости уже
разъехались, редкие слабенькие лампы не освещали нигде ни
единого лица. Но в этот раз графу посчастливилось - слуги
подошли к нему сами и без лишних слов провели к выходу из
дворца. Тут же ему подали прямо к ступенькам рикшу. Теперь
граф уже не колебался, подобает ли христианину ехать на рикше.
Он нарочно громко сказал вслух:
- А верное слово молвил аббат: какой это, к хренам,
ближний - это рикша!
Он сел в коляску и ткнул кнутом в некитайскую спину:
- Н-но, пшел!..
Рикша подскочил на месте и сразу рванул с весьма
недурной скоростью. Пятки его так и мелькали в свете ярких
некитайских звезд. Чем-то он напомнил графу аббата - пожалуй,
своим пухлым телом.
- Да,- сказал граф,- крепкий народ эти некитайцы. Разве
европеец смог бы бежать с такой скоростью да еще голыми ногами
по камням да еще в гору! А этот бежит - а ведь такой же
толстячок, как наш аббат! А аббат Крюшон - смог бы он развить
подобную быстроходность? Куда ему, жирному - через пару минут
задохся бы да повалился на мостовую. Хорошо, что Библия
запрещает ездить на аббатах, а то бы...
Тут граф вспомнил, что не сказал рикше адрес.
- Эй, парень! Ты адрес-то знаешь? Вези меня к дому А
Синя!
Тут он припомнил, что не справился об аббате и добавил:
- Да поживее, ты, кляча! Если моего аббата дома не будет,
то поедешь во дворец за ним.
Рикша при словах графа как-то подскочил на бегу и что-то
нечленораздельно промычал. Он попытался было повернуть голову
к графу, но граф строго одернул хама, перепоясав его кнутом:
- А ну, не балуй, ты, быдло! Пшел!..
Рикша подкатил к дому А Синя и остановился, что-то
яростно мыча. Граф сошел с коляски и наказал:
- Сейчас, я узнаю, прибыл ли уже аббат, и если нет, то
отправишься за ним во дворец.
Рикша бешено взревел, мыча что-то совершенно
неразборчивое. Он развернулся вместе с шарабаном лицом к
графу, и благородный гасконец обомлел: это рикша был никто
иной как аббат Крюшон!!! Но как...
- Аббат!.. - изумленно вскричал граф. - Зачем вы взялись
за этот рабский труд?
- О-а-и-е-е-а!.. - простонал аббат - и граф только теперь
заметил в его рту тугой кляп.
Как оказалось, и руки аббата были привязаны к оглоблям
шарабана. Граф принялся освобождать аббата, орудуя острием и
лезвием шпаги. Он не знал, как загладить свою невольную вину,
и рассыпался в извинениях.
- Слово чести, аббат! Я не подозревал, что это вы...
Простите, ради Бога, что я так гнал вас всю дорогу... Бог ты
мой, да кто же вас привязал? Что случилось?
Он вытащил изо рта аббата кляп, и тот простонал:
- Из-де-ва-тель-ство!..
Оттолкнув руку графа, аббат взбежал на крыльцо и хотел
открыть дверь. Но та оказалась заперта, и аббат, совершенно
лишась сил перед этой новой злополучностью, мешком рухнул на
ступеньки. Граф Артуа поспешил к нему, но и он не мог открыть
двери. Тогда, кинув аббату слово ободрения, граф стал сильно
стучать и звать А Синя. Шум, который поднял граф, должен был
бы разбудить всю столицу, но однако, в доме никто не отзывался
- и даже не проснулся никто из соседей.
- Крепитесь, аббат! - успокоил граф. - Сейчас я посмотрю,
нет ли здесь черного хода, а если что, то заберусь на галерею,
проникну в дом и впущу вас.
Аббат Крюшон молча всхлипывал, не желая говорить со своим
обидчиком. Граф Артуа обошел дом сзади и, действительно,
обнаружил еще одну дверь, но и ее, однако, не мог открыть. Тем
временем аббату повезло больше - он поднялся на ноги и
толкнулся в дверь. Та, как ни странно, легко открылась -
очевидно, они с графом ошибочно пытались тянуть ее на себя, а
надо было - от себя. Аббат вошел в дом, поразившись его
темнотой после лунной светлой улицы, и через пару шагов
споткнулся и повалился на ступеньки лестницы. От падения перед
глазами аббата вспыхнули зеленые искры и какая-то смутная
догадка пришла ему на ум. Аббат поднялся, поправляя
задравшуюся сутану, и вот тут-то на него сошло озарение. "А
что если,- осенило аббата,- что если запереть дверь, задрать
сутану, лечь на лестницу голым задом вверх и начать громко
стонать? А ну-ка, что из этого получится!"
Скзаано - сделано: аббат тотчас запер входную вдерь и лег
с голым задом на ступеньки. "Граф будет ломиться и звать
меня,- думал аббат,- а я назло буду стонать погромче!"
Так и вышло - граф, не сумев открыть задний ход, вернулся
к парадному крыльцу и обнаружил потерю аббата. Он недолго
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг