Александр Гейман
Вайка-булкутенок, зверек удачи
Рассказ-фэнтэзи
За ужином пато Лувгалл едва притронулся к еде, рассеянно
выслушивая жалобы жены на очередной приступ ужасной мигрени и
шалости детей. У Лувгалла была своя головная боль --
неприятности на работе. На следующее утро, только встав с
постели, Онголл, шестилетний сын Лувгалла и Адины, сильно
расшиб плечо, а восьмилетняя Дита ела абрикос и опасно
подавилась косточкой. И тогда Экке, старому слуге четы
Коддоров, стало окончательно ясно: на дом пато Лувгалла навели
порчу. Столь же очевидно было и противоядие: булкут!
Однако в доме хозяина заправляли женщины, и Экке следовало
действовать осторожно и в обход. Сначала он заручился
одобрением муты Адины. Улучив подходящую минуту, старый слуга
начал жаловаться на засилье обнаглевших крыс и полную
небоеспособность обленившегося кота Коддоров, -- и то, и
другое, кстати, было совершенной правдой.
-- Ну хорошо, хорошо,-- простонала Адина, прижимая к
вискам платок, смоченный в итейском бальзаме,-- возьми нового
кота или... я уж не знаю что! Боже мой, Экка, поговори об этом
с М'Нади, неужели тебе нравится наваливать на меня каждую
мелочь!..
Такого ответа и ждал Экка и тотчас отправился к кухарке.
-- Мута М'Нади,-- убеждал он,-- этот бездельник Гридо
совсем никуда не годится. Вчера в погребе я видел вот такую
крысу! Принес кота, и что же? Он посмотрел на хвостатую
воровку, зевнул, забрался на бочку и уснул.
-- Да? -- с неудовольствием отвечала кухарка (кот был ее
любимцем). -- Что ж, все мы стареем.
-- Что ты, мута М'Нади! -- горячо опроверг Экка. -- Ты
нисколько не постарела, все такая же сдобненькая шалунья, как в
семнадцать лет!
-- Ах ты, старый кот! -- отмахнулась польщенная повариха.
-- Еще не разучился подъезжать к глупым бабам. Ну, что тебе
надо, признавайся.
Если Экка со дней своего отрочества служил семье Коддоров,
начиная с деда Лувгалла, то М'Нади была кормилицей Адины и
вошла в дом ее супруга вместе со своей госпожой. Она
пользовалась безграничным доверием своей госпожи и на деле была
не поварихой, а мажордомом -- заправляла и кухней, и казной, и
всем вообще хозяйством пато Лувгалла. Нянька и молоденькая
служанка Остия подчинялись М'Нади беспрекосоловно, а с Эккой у
домоправительницы установилось нечто вроде раздела сфер
влияния: он отвечал за гардероб хозяина, выполнял мужскую
работу по дому и в саду и еще присматривал за деревенским
имением Коддоров неподалеку от города. Так что М'Нади была не
более благородных кровей, чем Экка, и он называл М'Нади мутой
-- госпожой -- желая польстить и показать свое уважение к
самовластной распорядительнице. Его маневры удались, и Экка без
хлопот разжился нужной суммой.
-- Пойду присмотрю какую-нибудь зверушку в помощь Гридо,--
пообещал он.
-- Только смотри, чтоб покрасивей и пушистого! -- наказала
служанка.
-- Да уж само собой,-- ухмыльнулся Экка.
Он направился прямиком на Птичий рынок -- именно там можно
было купить не только какую-либо птицу, а всякую живность
вообще -- барашка или собаку, или ласку -- или вот булкута, как
намеревался Экка.
В Дхаранге булкуты были еще редки -- десятка два-три на
город. Они водились в другом конце Увесты, в Зантойе, в самых
диких и неприступных уголках джунглей. Топотун, топтыжка -- а
таково было значение зантойского слова "булкут" -- был
сноровистым и неутомимым охотником, несмотря на некоторую
внешнюю неуклюжесть. Булкуты легко приживались в человеческом
доме и, несомнено, сильно потеснили бы кошек в качестве
домашних мышеедов. Одна беда -- булкуты плохо размножались,
особенно за пределами мест своего обитания в Зантойе. Вот
почему эти зверьки были редки и стоили довольно дорого, так что
простой народ предпочитал держать обычных кошек, чаще всего
нидийских, гладкошерстных, что лучше соответствовало теплому
климату Дхаранга.
Но было у булкутов кое-какое свойство, о котором знали
немногие -- в основном, туземцы джунглей Зантойи или наиболее
сведущие из знахарей и колдунов. Об этом особом даре топтыжек
знал и Экка -- он был сыном зантойского шамана, но на их
деревню напали враги и Экку ребенком продали в Дхаранг.
Коддор-дед купил его из жалости и хотел отпустить на волю, но
Экке идти было некуда, и так он стал слугой Коддоров. Теперь он
мог отблагодарить семью своих благодетелей. Правда, личных
сбережений Экки не достало бы на покупку хорошего зверька, и
вот почему ему пришлось уламывать М'Нади. Зато -- он знал,
какого зверька купить -- вот этого повариха бы не
сообразила.
Однако на Птичьем рынке Экке поначалу не посчастливилось.
Он шел вдоль рядов, степенно здороваясь и перекидываясь парой
словечек с торговцами постарше -- он знал почти всех, и его все
тут знали. Какой только живности не было у продавцов: и
попугаи, говорящие человеческим языком, и собачонки величиной с
рюмку, и павлины, и анорийские белки, и генеты, и фазаны, и
соловьи, и самые разношерстные отпрыски кошачьего племени, и
даже несколько бамбуковых медежежат -- в общем, все, что
потребно для услады глаза или слуха дхарангских вельмож или
купцов побогаче. Не было только булкутов -- ни единого.
Убедившись, что нужного ему товара нет, Экка спросил
одного-другого из знакомых, и наконец Самил, продавец мангуст
для бродячих факиров, подсказал ему, к кому обратиться:
-- Кажется, у одного матроса был булкут на продажу. Я не
стал брать, зверек был полудохлый. Но ты можешь взглянуть сам,
Экка.
-- А где этот моряк?
-- По-моему, он в рядах певчих птиц, продает попугаев,
если только еще не ушел. Ну-ка, Норрил! -- окликнул он
сынаподростка. -- Проводи-ка пато Экку к матросу -- ну, тому,
что подходил утром.
Мальчишка живо нашел моряка с попугаями.
-- Эй, господин морской волк! К тебе покупатель.
Бородатый и крепкий матрос, заурядный представитель своего
сословия, зорко оглядел Экку, мгновенно оценив верхний и нижний
предел возможной поживы.
-- Верный выбор, пато! -- начал он торговлю. -- Посмотри
на расцветку -- это павлины, а не попугаи. А как схватывают
язык! Вон этот зеленый -- он даже по-очакски знает. И всего
дюжину монет за...
-- Птицы красивые,-- холодно остановил его Экка,-- но я
пришел посмотреть булкута.
-- Булкута?
Моряк прищурился, вновь прикидывая, какова степень нужды в
его товаре и какая вытекает из этого прибыль.
-- Что ж, есть у меня булкут, да вот не знаю -- может
оставить своим детишкам на забаву,-- проговорил матрос,
изображая нежелание расставаться со зверьком. -- Ну, разве что
показать уважаемому господину...
Он взял с земли корзиночку и, открыв плетеную крышку,
поднял ее на уровень груди. Экка с равнодушным лицом глянул на
зверька и нахмурился:
-- Эй, эй, моряк, так не годится! Какой же это товар --
зверь-то вот-вот помрет. Что же ты предлагаешь людям, а?
Экка укоризненно мотал головой. И верно, булкутенок лежал
неподвижно, почти безжизненно, и еле дышал.
-- Да нет, пато! -- поспешил оправдаться моряк. -- Мы
просто долго шли, заходили в Очаку, вот зверя и укачало. Я
только вчера с корабля, а еще день-два -- и булкут отойдет.
Посмотри, какой у него пушистый хвост! Это -- признак силы,
точно говорю.
Экка с сомнением поцокал языком.
-- Да нет, ты уж, пожалуй, оставь его играть своим детям!
-- он сделал шаг в сторону.
-- Эй, пато! -- поймал его за рукав матрос. -- Не
торопись. Всего десять монет.
-- Десять монет! -- вскричал Экка. -- Да тебя самого
укачало в дороге. Десять монет за то, чтобы забрать булкута и
через час похоронить его в саду у забора.
-- Похоронить у забора! -- вскричал в свою очередь моряк.
-- Даже если он умрет через час, как ты говоришь, пато,-- за
одну шкурку ты выручишь шесть монет, не меньше. Смотри, какой
красивый мех!
-- Эй, я что, скорняк, по-твоему? -- обиделся Экка. --
Какие такие шесть монет за мех? Такому заморышу красная цена --
две монеты.
-- Две монеты за булкута! -- возопил продавец. -- Эй,
слушайте все -- за булкута хотят дать две монеты!
-- За умирающего булкута,-- уточнил Экка. -- Ну ладно, три
монеты.
-- Восемь монет!
-- Четыре монеты.
-- Семь монет, и не грошем меньше!
-- Ну,-- махнул рукой Экка. -- Знаешь, моряк, продавай уж
лучше попугаев. Красивые птицы! Всего тебе доброго, я...
-- Пять монет!
-- Четыре с половиной. Вместе с корзинкой.
-- Согласен! -- вскричал моряк с явным облегчением.
-- Смотри,-- предупредил Экка, отсчитывая деньги,-- если
помрет дорогой, то деньги назад.
Моряк начал клясться бородой морского царя и оком тайфуна,
но Экка не стал слушать. Он забрал корзинку с булкутом и сразу
направился за кормом для зверька -- мелкой пресноводной рыбкой,
что для булкутов была лакомством. Булкутенок и правда был плох,
и хотя Экка не сомневался, что выходит его, в ином случае он бы
его не взял. Но старый зантоец с первого взгляда заметил
кое-что -- пять еле различимых полосок, что шли почти от самого
носа топотунчика до хвоста. А пять полосок -- это было все
равно что императорская корона, и Экка про себя решил
обязательно купить булкутенка.
Он показал свое приобретение М'Нади, и кухарка поначалу
рассердилась:
-- Экка, да ведь он же полудохлый! Я думала, ты принесешь
котенка или мангуста, а это что!
-- Ничего,-- успокоил Экка,-- он оживет, это его укачало
море. Булкуты, мута М'Нади, они совершенно не переносят качку.
Сейчас мы его напоим молоком.
Он положил зверька на пол рядом с блюдцем, куда уже было
налито молоко. Булкут слабо пошевелился и остался лежать на
полу. Экка нахмурился.
-- Неужто ты, бедолага, так ослаб... Похоже, этот моряк
совсем не кормил тебя!
Так оно и было -- матрос лишь изредка подкармливал зверька
и не выпускал на палубу, где булкут и сам бы сумел себя
подкормить -- топтыжки охотно поедали не только мышей и прочих
грызунов, но и всяких мушек и насекомых, включая скорпионов и
ядовитых пауков. Матрос, очевидно, не знал этого и считал, что
булкутенок утомлен качкой, тогда как прожорливый зверек
просто-напросто голодал.
Экка окунул палец в молоко и сунул в пасть зверьку. Булкут
обсосал молоко и раскрыл глаза. Старый слуга повторил
процедуру, и теперь булкутенок уже чувствительно укусил палец
острыми зубками. Экка поднял зверька, придвинул к блюдцу и
сунул носом в молоко. Булкутенок начал лакать лежа, потом
поднялся и, стоя на дрожащих лапах, вылакал всю порцию. Он
посмотрел вверх и громко щелкнул.
-- А, дело пошло на лад! -- довольно улыбнулся Экка. --
Ну, то-то.
Слуга наполнил блюдце снова, и опять булкутенок вылакал
его до дна. Он раздулся в боках и теперь напоминал маленький
бочонок. Покончив с молоком, булкут тотчас свернулся клубком
рядом с блюдцем и немедленно заснул. Экка налил новое блюдце и
насыпал рядом небольшую кучку рыбешки.
-- Оставь его здесь, мута М'Нади. Зверек-то, видно,
изголодался. Как проснется, пусть снова поест.
Кухарка, созерцавшая процедуру кормления, постепенно
смягчалась: зверек был такой милый! -- что-то вроде миниатюрной
помеси медвежонка и бурундука или соболя.
-- Хм,-- милостиво произнесла наконец властительница
продовольствия,-- да он ничего, пушистенький... Так ты
говоришь, пато Экка, он хорошо ловит мышей?
-- Даже змей и крыс, мута,-- заверил Экка,-- а еще всяких
жучков и мух. Булкуты очень прожорливы, а до чего ловки! Лазают
по стенам, как гекконы, хотя с виду такие медвежата. И еще,--
Экка заговорщицки понизил голос,-- они -- лучшее средство от
порчи и всякой злой ворожбы.
Он поведал поварихе, что булкуты -- единственные зверьки,
которые смогли обжить самые зловещие немеречи и урочища
Зантойи.
-- В джунглях и горах, мута, есть такие места, где водятся
дэкети,-- полушепотом повествовал Экка. -- Это злые существа,
они почти бесплотны, как призраки или духи, их трудно
разглядеть. Но они живые и охотятся на живых -- присасываются,
как пиявки, и сосут жизненную силу. Я сам однажды видал
крокодила, мута М'Нади. На нем не было ни одной ранки, только
крохотный укол возле затылка -- и что же? В крокодиле
свернулась вся кровь, вот как!
Кухарка слушала, затаив дыхание и делая ладонью коробори
против нечистой силы -- просовывала большой палец между средним
и безымянным и сжимала кулак.
-- А вот булкуты никого их не боятся, мута. Никто точно не
знает почему. В нашем народе было поверье, будто все дело в
запахе, который отпугивает дэкети, но отец говорил мне, что на
затылке у булкута растут невидимые шипы. Когда дэкети пытаются
напасть на булкута, а нападают они со спины и стараются впиться
в шею ниже затылка, так вот, они натыкаются на эти колючки и
ранятся, и сами погибают! Дэкети, мута,-- торжественно заявил
Экка,-- они сами боятся булкута. Вот так.
-- Только,-- добавил старый слуга,-- никому не говори
этого, мута. Потому что, мне так кажется, какой-то злой человек
наводит на наш дом плохое колдовство.
-- А,-- сообразила М'Нади,-- так вот почему ты уговаривал
меня завести булкутенка. Ладно, пато Экка, я не болтлива -- ты
ведь знаешь.
Это было правдой -- М'Нади была из тех немногих женщин,
что умели, когда требуется, держать язык за зубами. Впрочем,
Экка мог бы и не рассказывать ей про чудесные способности
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг