- Очевидно, Пролович оказался слишком возбудимым. Возможно, это связано
с его общим переутомлением, а возможно, что дело в другом: может быть, он
очень переживал болезнь Санеевой, которую, кстати, очень любил и за жизнь
которой очень опасался. На почве этого у него мог развиться паранойяльный
бред преследования и он решил "обезопасить" Санееву и уничтожить
воображаемого мертвеца, для чего и выкрал настоящий труп, Он, видимо,
слишком серьезно воспринял то, что ему рассказала Санеева.
- И насколько серьезно это расстройство рассудка у Проловича?
- Обычно паранойяльный синдром развивается достаточно долго, но в
данном случае все могло произойти быстро. Но не надо забывать и о том
человеке, который постоянно заглядывал в окна поликлиники - с этого момента
и могла начаться болезнь Проловича. Сейчас невозможно сказать, насколько
долго продолжится его бред, потому что шизофрения, проявившаяся в возрасте
Проловича, лечится с большим трудом. Может быть, улучшение наступит лишь
спустя несколько месяцев или даже лет. А может быть, оно не наступит
вовсе, - задумчиво сказал Боченко и подал следователю заключение комиссии,
которое до сих пор нервно вертел в руках.
Сидоренко спокойно отложил заключение в сторону, сделал глубокую
затяжку и, выпустив облако дыма, наконец, задал свой главный вопрос, который
приберег для самого конца беседы:
- Все это было бы вполне логично, но как вы объясните тот факт, что
труп гражданки Соколовой, расчлененный Проловичем, был украден за несколько
суток до нападения на квартиру Санеевых. При этом была убита еще одна
работница морга, причем она была задушена точно таким же способом, что и
гражданка Санеева? А отсюда напрашивается очень любопытный вывод - либо
Пролович сам украл труп и напал на квартиру Санеевых, либо у него был
сообщник! Последнее кажется мне более вероятным. Отсюда становится понятно,
зачем Пролович делал вид, что любит Лиду - он просто заранее изучал
квартиру. Разве не так?
- Труп был украден из морга до нападения на квартиру Санеевых?! -
удивленно выдохнул Боченко.
- В том-то и дело, что раньше. Поэтому из-за вашего, может быть,
поспешного медицинского заключения, Пролович получил возможность уйти от
справедливого наказания.
- Но... Но Проловичу могли просто подсунуть труп в квартиру.
- Зачем? И к тому же экспертиза доказала, что именно он расчленил труп.
Зачем человеку расчленять подброшенный труп? - Сидоренко чувствовал, что
загнал Боченко в угол.
Но капитан умолчал еще об одном обстоятельстве - экспертиза показала,
что Пролович с кем-то боролся и получил два удара топором по плечу. Но пока
не удалось обнаружить никаких следов второго человека - в комнате ничего не
было, кроме крови и волос Проловича, трупа гражданки Соколовой и отпечатков
пальцев Варьянова.
- Но... - вновь начал Боченко и растерянно замолчал, не зная, что
сказать дальше.
- Поэтому у меня есть основание подозревать, что Пролович просто ловко
сымитировал сумасшествие в своих, до конца мне не ясных, целях. Я просил бы
вас осмотреть его еще раз и сделать это более внимательно.
- Вы мне не доверяете?! - вспыхнул Боченко.
- Дело вовсе не в этом. Кстати, в каких вы отношениях с напарником
Проловича Варьяновым? - демонстративно мягко спросил следователь.
- В хороших. Но при чем тут это?!
- Как знать, может быть, Варьянов... Помешал вам правильно оценить
состояние его напарника по работе?
- Каким образом?
- Как-нибудь эмоционально высказывался о болезни Проловича и это могло
сбить вас с толку.
- Я профессионал и меня не могут сбить с толку ничьи эмоциональные
высказывания! В том числе и ваши! Но раз так, я не буду возражать против
того, чтобы Проловича переосвидетельствовали в Минске или в любом другом
городе! - перешел на крик Боченко.
Глядя на его раскрасневшееся от гнева лицо, Сидоренко невольно
испугался, что и Боченко может спятить прямо у него в кабинете.
- Об этом нет и речи - у меня нет оснований для недоверия. Я просто
хотел, чтобы вы посмотрели Проловича еще раз, но уже более внимательно, -
возразил капитан.
- Я смотрю его ежедневно. Но, раз так... Теперь уже я настаиваю на
переосвидетельствовании, потому что в данном случае оказалась задетой моя
профессиональная репутация!
- Как хотите, - кивнул головой Сидоренко и едва скрыл свою радость: "В
конце концов, ты захотел этого сам!"
21
Прошло несколько дней. Пролович окончательно убедился в том, что его
считают шизофреником и после нескольких скандальных попыток доказать, что он
не сумасшедший, Сергей внешне смирился со свершившимся и даже заверил
Боченко в том, что он и в самом деле чувствует себя не совсем хорошо.
Боченко поверил и даже отметил, что видит в этом первые признаки
выздоровления. Сергея из СИЗО перевели в Витьбу.
Теперь у Проловича появилась возможность спокойно поразмыслить над всем
происшедшим и попытаться понять, что стоит за событиями последнего месяца.
Два дня назад Сергей услышал рассказ санитара Иванцова о том, что ему
приснился лев. Пролович тоже видел такой сон, причем совпадающий со сном
санитара почти до мелочей. И Пролович понял, что он может приходить в сны
других людей. Вначале это предположение показалось ему абсолютно диким и
Сергей даже сам начал сомневаться в собственной вменяемости, но на следующую
ночь он вновь представил себе лицо санитара и вновь видел тот же сон, что и
Иванцов. Сергей был так поражен своим открытием, что вначале даже хотел
рассказать обо всем Боченко, но потому передумал, логично рассудив, что
после этого Боченко может упрятать его в психушку до конца жизни.
И Сергей решил действовать проще: попытаться попасть в сон Боченко и
поговорить с ним там. К тому же Проловича беспокоило то, что он в последнее
время никак не мог проникнуть в сон Лиды, а та просила о помощи и он это
чувствовал. Как только Сергей пытался пробиться к Лиде, между ними вставало
маленькое огненное кольцо, причиняющее Проловичу невыносимую боль. И Сергей
отступал. Пролович не мог понять причину и в конце концов решил, что это
из-за того, что он давно не видел Лиду и между ними разрушился
психологический контакт.
"Заодно попрошу Боченко во сне, чтобы он разрешил мне встретиться с
Лидой. И сделаю это так, чтобы он разрешил. Но что же, все-таки, со мной
происходит? Читал ли я хоть где-нибудь что-либо подобное? И почему ко мне
пришла та женщина, похожая на материализовавшийся кошмар? Кто мне ответит на
все эти вопросы? Может быть, Кабцев? Может, уже пришел от него ответ, а я
здесь и не могу прочесть? Надо будет попросить Бумагина, чтобы он посмотрел
мой почтовый ящик. Но почему он до сих пор не пришел? Неужели еще не знает,
что произошло?! Хотя... вполне - он мог еще не вернуться из командировки. А
может, послать Кабцеву еще одно письмо, где написать обо всем, что
произошло? Быстрее бы приехал Бумагин! А может, послать через Боченко? Нет,
не стоит - он, скорее всего, пообещает передать, а сам вместо этого вскроет,
прочтет и приобщит к делу - вот он, мол, еде один симптом шизофрении", -
приняв решение, Пролович немного успокоился и решил вздремнуть.
Но сон не приходил, из-за стены раздавались дикие вопли какого-то
буйнопомешанного.
Сергей не знал, что в это же самое время Кабцев въезжал в город на
красно-белом "Икарусе" и въезжал с вполне определенной целью - найти
человека, написавшего такое интересное и вместе с тем тревожное письмо.
Уже в первом часу ночи Пролович представил себе лицо Боченко и
максимально сосредоточился на этом образе. Сергей старался делать все точно
также, как делал тогда, когда проникал в сны Лиды и санитара, стремясь не
пропустить ни одной мелочи. Затем, выполнив весь ритуал с воображаемым
лицом, устало откинулся на подушку и постепенно погрузился в дремоту...
Была ночь. Серая, душная и вместе с тем вязкая, словно воздух
превратился в плотный студень и почти сковал все члены. Пролович оглянулся
по сторонам и с удивлением понял причину этого явления: в небе сияли две
почти одинаковые тарелки луны. На самом горизонте медленно поднималась
третья. Наконец, они взошли над далеким зубчатым лесом и воздух сразу же
приобрел свою обычную плотность. Почувствовав, что можно идти, Сергей
медленно побрел по асфальту, пытаясь понять, где он и что здесь делает. В
голове Проловича смутно мелькали неясные воспоминания о том, что он идет в
гости к своему брату Боченко.
Сергей медленно шел по асфальту шоссе, теряющегося во тьме. По бокам
дороги росли мрачные, густые кусты, из которых то и дело доносились
подозрительные завывания. Услышав их впервые, Пролович вздрогнул и
подозрительно покосился в сторону кустов. Но потом все же успокоился, уверив
себя в том, что так воют самые обычные синицы, предвещающие грозу.
Сергей шел не меньше часа, пока не увидел на горизонте едва различимые
огоньки. Синицы давно успокоились и среди гнетущей тишины Пролович
неожиданно услышал едва уловимый звук колокольного звона. Звон раздавался со
стороны огоньков. "Наверное, там город, где живет брат", - подумал Пролович
и пошел прямо на звон.
Не прошло и пяти минут, как он оказался на берегу широкой, полноводной
реки. В темноте поверхность отсвечивала металлическим блеском, словно вместо
воды внизу тек расплавленный свинец... Это впечатление было настолько
сильным, что Пролович не выдержал и сунул руку в воду. В реке и в самом деле
тек свинец, но почему-то холодный. Сергей вытащил руку и поднес ее к своему
лицу. Свинец застывал прямо на глазах. Чтобы застывший металл не парализовал
пальцы, Пролович принялся шевелить кистью и через минуту его левая рука
оказалась закованной в прочную рыцарскую перчатку. Но при этом она сохранила
неплохую гибкость.
Нужно было как-то перебираться на другую сторону реки и уже в городе
попытаться найти брата. Но как это сделать? Сергей нерешительно подошел к
"воде", но так и не решился перебраться вплавь - у Проловича не было
уверенности в том, что он благополучно преодолеет свинцовую преграду. "Нужно
искать мост или какую-нибудь лодку", - подумал Сергей и пошел вдоль берега,
внимательно оглядываясь по сторонам. За небольшим пригорком виднелось
неяркое, но все же достаточно хорошо заметное сияние. Внутреннее чувство
подсказало Сергею, что сияние может быть связано с опасностью и Пролович,
осторожно прокравшись на самую вершину, взглянул вниз.
Прямо за холмом располагалась небольшая каменная пристань с медным
памятником в самом центре. Медь была настолько ярко отполирована, что
излучала вокруг памятника красноватые отблески. Чуть дальше за памятником
возвышалась громада огромного черного моста, поднимающегося едва ли не в
самое небо.
Убедившись, что вокруг никого нет, Сергей хотел было встать, но в это
время памятник обернулся и Пролович испуганно вжался в шершавую, мокрую
траву. Медные глаза, не выражающие ничего, кроме тупой жестокости,
огляделись вокруг и вновь уставились на реку. "Хорошо, что я не успел
встать. Однако, этот медный болван может мне помешать - хорошо бы на всякий
случай утопить его в свинце", - подумал Пролович и прикинул, какое
расстояние отделяет его от памятника. Оно не превышало десяти метров, да и
сам памятник был не больше двух в высоту, поэтому Пролович решил напасть
первым.
Притаившись, он стал выжидать, когда памятник оглянется еще раз, чтобы
обеспечить себя внезапностью наверняка. Но медный истукан упрямо вперил
глаза в реку. Сергею казалось, что он прождал целую вечность, пока памятник,
наконец, обернулся. Но, обернувшись, он вдруг уставился своими немигающими
медными глазами в сторону Сергея, словно почувствовал присутствие
неизвестного гостя. "Наверное, заметил!" - с досадой и вместе с тем со
страхом подумал Пролович и изо всей силы вжался в землю. Он, конечно, мог бы
спастись бегством, но вот другого моста могло и не быть.
Убедившись, что сзади все спокойно, медный памятник принялся смотреть в
сторону города. "Пора!" - подумал Пролович и с решительным удальством, к
которому все же примешивалась изрядная доля страха и сомнений, понесся в
атаку с вытянутыми вперед руками. В несколько прыжков он оказался возле
памятника и, навалившись всем телом, толкнул статую вниз. Истукан начал было
поворачивать голову, но было уже поздно - он проиграл, и медное тело с
громким всплеском упало в свинец. Вначале поднялась туча брызг, но затем все
исчезло и успокоилось. Лишь откуда-то из глубины на поверхность всплыли два
пузыря, тут же лопнули и из них вырвалось приглушенное жидкостью злобное,
глухое рычание, скорее похожее на рокот реактивного самолета.
Не теряя времени, Пролович бросился к мосту - не было никакой гарантии,
что медный истукан не выберется из реки. Мост был целиком сделан из грубой и
довольно плотной резины. Вначале подъем был более пологим, но потом мост
начал все круче и круче забирать вверх. Теперь Проловичу приходилось
цепляться почти на одних руках. Сергей уже было отчаялся в возможности
долезть до самой вершины, но через несколько метров резина стала гораздо
мягче и теперь можно было помогать себе и ногами, продавливая в мосте
глубокие и, вместе с тем, достаточно удобные ямки.
С увеличением высоты температура воздуха начала повышаться и резина
стала еще мягче и пластичнее. "Наверное, вверху резина размягчается от
мощного сияния трех лун", - решил Пролович и, оставив перила в покое, полез
по самому центру моста, потому что тот начал подозрительно раскачиваться из
стороны в сторону.
Вершина. Пролович осторожно заполз на самый верх и взглянул вниз. На
другом берегу, как на ладони, был виден весь город, почему-то построенный в
форме креста. И тут произошло то, чего больше всего боялся Пролович - мягкая
резина не выдержала его тела и мост угрожающе накренился вправо. Сергей
быстро перекатился влево, но было уже поздно - мост вначале медленно, а
затем все быстрее и быстрее начал падать вниз. Пролович с ужасом вцепился в
податливую резину перил и обречено ожидал падения в свинцовую реку.
Но оказалось, что вниз рухнула лишь вершина, а края моста, сделанные из
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг