- С кем?
- С Санеевой?
- Сейчас трудно сказать что-то определенное, нужно будет вначале внять
энцефалограмму и подождать результатов анализов. Но на первый взгляд просто
сильный шок от пережитого ночью.
- И насколько это опасно?
- В принципе, это может стать толчком для развития параноидального
синдрома преследования с возможными последующими рецидивами, но будем
надеяться на более благоприятное течение.
- Она знает о смерти матери?
- Нет, мы сочли за лучшее пока не говорить - ее психика может не
выдержать такого удара.
- А... мать. Отчего умерла?
- Пока не знаю, но следователь говорил, что у нее на шее было несколько
глубоких ран, словно кто-то с огромной силой душил ее за горло. С такой
силой, что пальцы проникли глубоко под кожу.
Сергей сидел на жестком и неудобном стуле и напряженно прислушивался к
шагам в коридоре, отделенном от кабинета лишь узкой фанерной перегородкой.
Наконец, дверь открылась и в комнату вошла Лида. Следом за ней сразу же
появился Боченко.
Такое знакомое и, вместе с тем, немного чужое из-за необычной бледности
лицо Лиды выглядело почти серым, причем эта серость была вызвана не
недостатком освещения, а огромной усталостью. Живыми оставались одни лишь
глаза, но эти глаза смотрели так ясно и осмысленно, что у Проловича
появились смутные надежды на то, что все пройдет и Лида скоро станет
прежней.
- Сергей? - с некоторым удивлением спросила Лида и взглянула на
Боченко.
- Вам можно здесь поговорить, - металлическим голосом отчеканил
главврач, словно говорил с контуженной или плохо понимающей русский язык.
"Почему он разговаривает с ней, как с сумасшедшей?" - недовольно
подумал Пролович и тут же спросил:
- Извините, конечно, но нельзя ли нам поговорить наедине?
- Пожалуй, - после некоторой паузы согласился Боченко. - Но только
помните про ваше обещание.
- Хорошо, я сдержу его, - пообещал Пролович.
Перед тем, как привести Лиду, Боченко взял с Проловича обещание, что
тот не будет говорить слишком долго и не станет особенно вспоминать о том,
что произошло ночью.
- Что с мамой, Сергей? Ты что-нибудь знаешь? - спросила Лида, едва
только главврач вышел из кабинета. - Ты ведь не станешь мне лгать, правда?!
Я не сумасшедшая и в больнице лишь потому, что мне никто не верит! Что с
мамой?! - еще раз спросила Лида, заметив некоторое замешательство Проловича.
- Ей очень плохо, она сейчас в реанимации, - наконец выдавил из себя
Пролович, решив, что такое мрачное сообщение покажется Лиде вполне
правдоподобным.
- Так я и думала, а главврач мне соврал, что у нее был обыкновенный
стресс и завтра ее могут выписать домой. Ее спасут?
- Будем надеяться, - уклончиво сказал Сергей и понял, что Лида ему
поверила.
Это сообщение Санеева встретила достаточно спокойно, но лишь потому,
что проплакала всю ночь и на слезы у нее уже не было сил.
- Как ты себя чувствуешь? - мягко спросил Пролович.
После того, как Сергей увидел Лиду живой и невредимой, и к тому же во
вполне обнадеживающем состоянии психики, к нему вновь начала возвращаться
былая уверенность в своих силах, впервые за много лет покинувшая его утром
после звонка Варьянова.
- Во всяком случае - не настолько плохо, чтобы здесь находиться. Забери
меня отсюда, я хочу поехать к маме.
- Видишь ли, тебе нужно немного отдохнуть и Боченко... Он ведь отвечает
за тебя и выпишет не раньше, чем через неделю... Да и квартиру опечатали,
это важно для следствия. Можно, конечно, было бы пожить пока у меня, но
Боченко... Он очень строгий и сейчас ни за что тебя не выпишет...
- Я могу пока пожить у тебя, у тебя ведь две раздельные комнаты.
- Но...
- Мне обязательно нужно увидеть маму. Ты ведь сказал, что она в
реанимации? Я знаю, что ты сказал правду. А вдруг она умрет и я не смогу ее
увидеть?! Ты должен забрать меня отсюда! Должен! Слышишь?! Варьянов очень
хорошо знает Боченко, попроси Варьянова! Я должна увидеть маму! - Лида
говорила с таким жаром, что Пролович даже испугался, как бы эта неожиданная
горячность не принесла ей вреда.
- Я постараюсь сделать это как можно скорее, - наконец сдался Пролович,
решив, что Лиде у него и в самом деле будет гораздо лучше, чем в сумасшедшем
доме.
- Хочешь, я расскажу тебе, что случилось ночью? Или ты уже все знаешь?
Пролович лишь пожал плечами. С одной стороны он не хотел нарушать
своего обещания, данного Боченко, с другой же ему хотелось узнать обо всем
именно от Лиды, которая была непосредственным свидетелем того, что произошло
прошедшей ночью.
- Вчера днем я видела психа, который когда-то заглядывал в окно нашего
кабинет. Потом... Потом он, видимо, пошел за мной до самого моего дома, я
даже видела его в подъезде. Правда, мой сосед Женя и его друг проверили весь
двор, но ничего так и не нашли. А вечером... А вечером пришла незнакомая
женщина и сказала, что принесла телеграмму. Мама открыла дверь и в комнату
вошла мертвая женщина. Понимаешь - мертвая?!
"Все же у нее сильный стресс, если не сказать больше", - вздрогнул
Пролович, услышав реплику о мертвеце.
- Я вижу, что ты мне не веришь?! - возмутилась Лида и ее еще минуту
назад бледное лицо покрылась заметной розовой краской.
- Нет, почему же, я тебе верю, - не слишком убедительно пробормотал
Пролович.
- Я знаю - и ты, и главврач, и следователь - вы все считаете меня
сумасшедшей. А вместе с тем в городе есть какое-то страшное и необъяснимое
зло. Я чувствую, что между этой мертвой женщиной и тем психом есть какая-то
связь. И это злая связь! Мне страшно, Сергей! Поверь мне! Забери меня
отсюда!
- Успокойся, пожалуйста, - Сергей взял Лиду к себе на колени, обнял за
плечи и несколько раз провел ладонью о ее красивым волнистым локонам.
Немного успокоившись, Лида продолжила свой рассказ. Теперь Пролович уже
явственно видел, что она не в себе и с горечью вслушивался в ее безумные,
как ему казалось, слова.
- Когда я выглянула на лестницу, там никого не было. Я принялась
стучать в дверь к соседу. Женя проверил подъезд, затем вызвал скорую и...
Врач забрал маму, позвонил в милицию и... в Витьбу. И вот я оказалась здесь.
Еле упросила, чтобы хоть Варьянову сообщили, даже тебе не разрешили
позвонить.
- Лида, я конечно, понимаю, что тебе сейчас тяжело, но, может быть, к
вам в квартиру ворвалась не женщина, а тот самый маньяк?
- Нет, это была женщина. Это была МЕРТВАЯ ЖЕНЩИНА, я слышала
невыносимый запах разлагающегося трупа.
- А может быть... А может этот маньяк переоделся в женскую одежду?
- Я об этом не подумала. Нет, знаешь, я бы его запросто узнала. Это был
не он. Ты мне веришь?
Лида смотрела на Проловича таким ясным и вместе с тем пронизывающим
взглядом, что он не решился лгать:
- Дело в том... Понимаешь, Лида... Ну сама посуди, как можно думать,
если человек рассказывает о том, что какая-то мертвая женщина проникла в
квартиру и затем уби... напала на жильцов?
- Ты хотел сказать какое-то слово на "у"?
- Ударила.
- Конечно, со стороны это звучит просто дико, но поверь, Сергей, весь
ужас в том, что это правда. Мне страшно! Забери меня отсюда!
Дверь распахнулась и на пороге появился Боченко. Лида вскрикнула от
неожиданности и вскочила со стула, но затем, увидев, что это всего лишь
главврач, смутилась:
- Извините, пожалуйста. Вы вошли как-то незаметно...
- Ничего страшного. Это вы меня извините. К сожалению, ваше время..., -
Боченко выразительно посмотрел на Проловича.
- До свидания, Лида. Я постараюсь сделать все возможное, - Пролович
хотел сказать что-нибудь еще, чтобы на прощание подбодрить Лиду, но так и не
нашел подходящих для этого слов.
Уже выходя из кабинета, Лида задержалась у дверей, обернулась и
сказала:
- Я не сумасшедшая, поверь, Сережа! Мне страшно, Сережа, забери меня!
К горлу Проловича подкатился комок, глаза заволокла пелена и он лишь
кивнул головой...
Боченко проводил Лиду и вскоре вернулся:
- Ну, как первое впечатление? Насколько она изменилась, ведь вы ее
хорошо знали до того, как все произошло?
- Честно говоря, я не заметил у нее никаких особых отклонений, но...
- Договаривайте.
- Она мне рассказала, что на ее мать напала мертвая женщина.
- Вот видите, в данном случае налицо расстройство рассудка, которое
может перейти в настоящую шизофрению. Обратили внимание на то, что она все
время боится?
- Да, - недовольно кивнул головой Пролович.
Сергея раздражало то, что Боченко, как ему казалось, старался не
внушить ему веру в выздоровление Лиды, а отнять последнюю надежду на это.
- Так что придется ей немного у нас полежать.
- Но ведь вы сами слышали, она утверждает, что не сумасшедшая?! Причем
утверждает волне осмысленно.
- Ни один сумасшедший, как правило, не считает себя больным. Так что ее
опровержения абсолютно ничего не доказывают.
- Но... Может быть дома ей было бы лучше?
- Однако, насколько я знаю, она жила вдвоем с матерью и после смерти
последней у Санеевой не осталось никого из родственников. А одна она сейчас
жить не может. Пока, во всяком случае. Так что этого самого "дома" у нее как
бы не существует.
- Но... Она могла бы жить и со мной. Вы сами слышали - она хотела,
чтобы я ее забрал.
- Вы ее любите?
- Да, - Пролович нервно достал сигарету, закурил без разрешения и тут
же, смутившись, погасил ее о край фарфоровой пепельницы, стоящей на столе.
- Вы курите, не стесняйтесь. Я так и думал. Поймите, я не ханжа, но
есть закон и по этому самому закону я не могу позволить вам увезти ее к
себе. Хотя, может быть, ей и в самом деле было бы сейчас лучше с вами, чем
здесь.
- Но ведь это абсурд?! Циркулярами и инструкциями нельзя предусмотреть
всех жизненных ситуаций.
- Если бы вы были расписаны, к примеру, с этим не было бы никаких
проблем.
- Мы распишемся.
- Это не так просто. Во всяком случае сейчас, когда Санеева не в себе,
это почти невозможно. И это, я вам скажу, не такой уж плохой закон.
- Чем же он так хорош?
- Хотя бы уже тем, что хоть как-то защищает душевнобольных от
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг