- Хорошо, - кивнул Мюррей.
- Все свободны. Через два часа совещание, - напомнил Шестун.
Оставшись в одиночестве, командир нервно щелкнул пальцами. Андрей
всегда был готов к неожиданностям и в этом качестве мало уступал машинам.
Но, в отличие от машин, он не любил неожиданностей, потому что они не
предвещали ничего, кроме проблем. И хуже всего было то, что Шестун не знал,
что именно находится в толще Паутины Циолковского всего в нескольких часах
полета от ее внешнего края. Андрей не сомневался в военной мощи своей
флотилии, но что-то в глубине сознания говорило ему о том, что, скорее
всего, это не чужак.
Просидев в раздумье около трех минут, командир потребовал сличить
данные об объекте из куба 716-215-318 с данными Атласа объектов Космоса.
"Потребуется пять минут", - сообщил бегущей строкой Главный Компьютер.
"Подождем", - мысленно согласился Шестун. Выждав несколько секунд и, не
получив отказа, Компьютер принялся за работу.
"Идентификации не произошло. Объекты подобного типа, класса и вида
отсутствуют в Атласе. Невозможно даже приблизительное соотнесение. Введите
более точные данные", - наконец сообщил Компьютер.
"Придется подождать", - подумал Шестун, сделавший запрос не столько в
надежде получить результат, сколько для того, чтобы выполнить требование
Устава.
Спустя два часа в рубку один за другим начали прибывать участники
Совещания. Первыми прилетели командир "Де Голля" Люк Кретьен и старший
офицер Клод Лавуазье. Кретьену было уже далеко за сорок и он со своей
совершенно седой головой напоминал старика, но на самом деле был очень живым
и веселым человеком. Лавуазье был лет на десять моложе своего командира, а
ростом - не меньше двух метров, но и не больше и, в общем-то, не выделялся
ничем особенным. Оба гостя с "Де Голля" были одеты в серебристые
комбинезоны. На "Мире" носили красные.
На погонах в Лавуазье было по одной бриллиантовой звезде, у Кретьена -
по две. Столько же звезд было и у Косовского, и командира "Филадельфии"
Джима Хоккинса, которые появились сразу же за Кретьеном и Лавуазье. Хоккинс
был на голову выше всех остальных и для своих сорока лет имел прекрасную
фигуру. Косовский, тоже далеко не самый маленький и слабый, просто терялся
на его фоне.
Последними появились старший офицер с "Филадельфии" Сергей Александров
и Клод Мюррей. Александров лишь немногим уступал своему командиру в
габаритах и смотрелся тоже достаточно внушительно. И Хоккинс, и Александров
были облачены в изумрудные комбинезоны.
Это давно уже стало традицией - экипажи кораблей флотилии,
отправлявшиеся в полет, имели собственные цвета одежды, чтобы не сливаться в
одну безликую массу. К тому же, при посещении соседей, человека сразу же
охватывало ощущение новизны, что было особенно важно при сверхдальних
полетах, когда само время утрачивает свои границы и постепенно превращается
почти в вечность.
Весь Совет был в сборе и Шестун, кратко изложив суть приказа Центра,
рассказал о неизвестном объекте и предоставил слово Мюррею. Мюррей не был
членом Совета и на его погонах было всего три золотые звезды, но сейчас он
был просто необходим. Впрочем, сам Совет не обладал сколь либо серьезными
правами и Шестун мог, в принципе, управлять флотилией единолично, поэтому
само заседание было именно совещательным и Мюррей, по сути, попав сюда, имел
точно такой же голос, как и остальные.
Мюррей вставил очередной цилиндр в Компьютер, но не стал включать
голографическую карту и доложил:
- Данные подтверждены. Объект находится в кубе 716-215-318 на
расстоянии четырех часов полета от границы туманности, до которой осталось
меньше двух часов полета. В оптическом, радио и бикронном диапазонах объект
не регистрируется. Он виден лишь с учетом конусной экстраполяции гравитонной
интерференции. Вместе с тем невозможно точно определить угловые размеры
объекта. Сейчас я могу лишь подтвердить данные, полученные ранее - это
область не более пятисот метров в диаметре. Вместе с тем уже на расстоянии
пяти тысяч метров от объекта становится заметным мощнейшее гравитационное
смещение, которое простирается на расстояние до половины астрономической
единицы от объекта. Объект не двигается. Полагаю, что по совокупности
признаков можно говорить об открытии нами объекта совершенно нового класса.
- Какова протяженность объекта? Его форма? - поинтересовался Шестун.
- К сожалению, сканер не может определить его форму и протяженность.
Согласно его показаниям протяженность превышает расстояние в двадцать
миллиардов световых лет. Это, естественно, абсолютно не соответствует
действительности, но, видимо, объект значительно преломляет идущие к нам
потоки гравитонов и создает наблюдаемую нами иллюзию.
- Спасибо, Клод, - поблагодарил Андрей. - "Де Голль" отправляется на
орбиту вокруг Витязя Б. Затем изучает при помощи зондов и шлюпок
планеты-гиганты. "Мир" и "Филадельфия" параллельными курсами идут к объекту.
Через час должны быть готовы к бою бикронные установки. В случае регистрации
резкого изменения свойств среды включаем аварийный бикронный реверс. Пойдем
вперед в пределах прямой видимости, не дальше, чем в пятистах метрах друг от
друга. В случае атаки, если это все же чужак, "Мир" обходит объект сзади, а
"Филадельфия" атакует в лоб. Но, скорее всего, это не корабль.
- А если это дыра? - хмыкнул Хоккинс. - Мы не сможем вырваться.
- Это не дыра. Во всяком случае гравитационное поле, несмотря на его
значительную деформацию, по силе почти не отличается от гравитационного поля
окружающего Космоса, - пояснил Мюррей.
- Но объект необычный. Вы сами сказали, что далеко не всем параметрам
гравитационного поля можно доверять. Вдруг это и в самом деле дыра? -
поддержал своего командира Александров.
- Даже если у нас не совсем верная информация, мы проверим ее, когда
непосредственно подойдем к объекту. Титановые пружины - старый, но
испытанный метод. Как только мощность гравитационного поля возрастет до
опасных значений, они сработают! - заверил компьютерщик.
- Совещание окончено. Лавуазье и Кретьену остаться, остальные
свободны - действуем согласно моих установок, - Шестун встал, всем своим
видом демонстрируя, что дискуссии закончены.
Когда все вышли, он принялся инструктировать экипаж "Де Голля" о
порядке действий при непосредственном изучении двойной системы Витязь А -
Витязь Б.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ФАТА МОРГАНА
(В ПЛЕНУ МИРАЖЕЙ)
Медный океан. Объект потерян? Хоккинс отвечает с задержкой. Мир
отражений. Потеря связи с "Филадельфией". Зримая бесконечность. Волнение
экипажа. "Поставить оптические фильтры!" Край Вселенной? "Мир" в
одиночестве.
- Когда мы непосредственно соприкасаемся с веществом Паутины? - спросил
у сидящего рядом Мюррея Шестун.
Командир флотилии чувствовал какое-то непонятное внутреннее
беспокойство и это ему не нравилось.
- Мы уже соприкоснулись. По сути, мы вошли в ее пограничные слои,
своеобразную корону туманности. В общем-то, мы уже внутри, но основная
плотность начнется через пятнадцать минут полета.
- Плотность вещества за бортом? - четко спросил Шестун.
- 0,2 г\см3, - ответил Мюррей.
- Сбросить скорость вдвое, - приказал командир и вывел на дисплей
анализ химического состава короны туманности.
"Суспензия. 30% - СuО, 15% - Сu, 50% - Н2, 5% - Не. Плотность
возрастает. Текущая плотность - 0,4 г\см3." - компьютер бесстрастно вывел на
экран ответ на вопрос командира.
- Медь. Целый медный океан. Паутина Циолковского состоит из меди! -
возбужденно вскрикнул Шестун.
Мюррей с удивлением посмотрел на экран:
- Да?! В самом деле! Может анализ...
Венерианин никогда еще не только не видел ничего подобного, но даже
отдаленно не слышал о том, что такое может быть.
- Это медь! Самая настоящая медь! Это тебе, Клод, не учебник по
изотропии Вселенной. Каждый конкретный уголок совсем не изотропный. В этом и
есть величие Творца и наша профессия. Никогда не знаешь, с чем предстоит
встретиться. Не исключено, что объект - медный астероид. К тому же это не
просто медь - это медная пыль. Именно поэтому она прозрачная для излучения
оптического диапазона. А со стороны Паутина кажется темной потому, что оксид
меди поглощает почти все излучения, иначе, если была бы одна медь, все
пространство вокруг Витязей отдавало бы краснотой, - пояснил венерианину
восторженный командир.
Не дав компьютерщику опомниться, Шестун попросил сидевшего по другую
сторону Косовского:
- Включи обзор.
Старший вахтенный офицер убрал с экрана оптическую защиту и в рубку
хлынул поток красного и зеленоватого света.
Вокруг корабля была пустота, образованная его сигарообразным магнитным
полем, вне которой на расстоянии каких-нибудь двухсот метров клубились
красно-зеленые языки бесчисленных медных песчинок. Чуть дальше, нисколько не
теряясь за этим калейдоскопом, параллельным курсом шла "Филадельфия", тоже
образовавшая вокруг себя сигарообразную пустоту.
- Включи обзор для членов экипажа и лабораторий - пускай полюбуются.
Когда еще увидят такое?! - приказал Косовскому командир.
"Плотность максимальная - 0,6 г\см3. До объекта - 10000м. Время
подлета - 12 минут. Все параметры среды в пределах нормы", - сообщил
компьютер.
- Сбросить скорость вдвое! - вновь приказал Шестун и впился глазами в
экран, словно он мог увидеть то, что ожидало их впереди, лучше, чем десятки
приборов.
"Филадельфия" синхронно сбросила скорость и подошла к "Миру" ближе.
Сквозь медный туман можно было даже различить изумрудные комбинезоны
Хоккинса и Александрова, находившихся в рубке управления.
Прошло пять минут. Еще десять. Ничего не происходило. Шестун нервно
запросил компьютер. "Плотность прежняя - 0,6 г\см3. Объем отсутствует. Время
подлета - не установлено. Все параметры среды в пределах нормы", - сообщил
компьютер.
- Мы потеряли объект! - удивленно присвистнул Шестун.
- Запросите показания с "Филадельфии", - посоветовал Косовский.
Но командир и сам уже вызывал Хоккинса. Для экономии времени обошлись
радиосвязью.
- Я потерял объект. Сообщи данные своего сканера, - попросил Шестун
Хоккинса.
Немного помолчав, Хоккинс сообщил то же самое, что и так горело на
экране перед глазами Шестуна.
- Как думаешь, Джим - мы потеряли объект? - спросил командир флотилии.
После некоторой паузы Хоккинс возразил:
- Не уверен, что он вообще был. Мираж, оптическая линза. С таким
явлением мы встречались в районе Арктура. Тогда тоже ждали встречи с дырой,
а ее не оказалось.
- Хорошо. Все равно пойдем вперед. Маяк - Витязь А! - скомандовал
Шестун.
Некоторое время все шло так же, как и прежде. Но при очередном сеансе
радиосвязи Хоккинс ответил еще медленнее, чем прежде и Шестун решил, что
командир "Филадельфии" нервничает больше, чем следует и уже хотел было его
подбодрить, но, взглянув в сторону соседнего корабля, едва не лишился дара
речи. Прямо напротив "Мира" горели сигнальные огни "Филадельфии", которая
казалась застывшей. Шестун мог различить мельчайшие детали на корпусе
корабля и даже тончайшую паутину бикронного радара. Но сразу же за
"Филадельфией", словно в гигантском кривом зеркале, закрывая все видимое
пространство, друг за другом располагались изображения кораблей -
причудливые, вытянутые и искаженные до неузнаваемости. Каждое более дальнее
изображение было гораздо больше и искривленнее предыдущего и, казалось, что
вся туманность заполнена калейдоскопом отражений "Филадельфии".
- Точно Фата Моргана - на Венере часто бывают такие миражи, - прошептал
Мюррей.
- Проверить показания приборов! - приказал овладевший собой Шестун.
Командиру казалось, что сердце вот-вот вырвется у него из груди или же
разорвется от волнения - он никогда не видел ничего подобного. Сделав себе
инъекцию ЛМД, командир почувствовал себя увереннее. Инъекция была вредна для
здоровья, но просто необходима в кризисных ситуациях, когда события начинают
выходить из-под контроля и нужно уподобиться машине и даже превзойти ее в
хладнокровии, чтобы принять четкие и верные решения. А то, что ситуация
начинает выходить из-под контроля в буквальном смысле, было уже видно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг